Beshley

2021-01-02 01:55:20 Beshley pinned «Под конец года написала, какие события неизбежно произойдут, даже в огне пандемии: возвращение Навального (новый арест, новое отравление, новые соседи из ФСБ?), осенние выборы в Госдуму, весенние протесты в Беларуси и вероятный референдум по изменению Конституции…» Открыть/Комментировать

2021-01-01 20:09:55 Под конец года написала, какие события неизбежно произойдут, даже в огне пандемии: возвращение Навального (новый арест, новое отравление, новые соседи из ФСБ?), осенние выборы в Госдуму, весенние протесты в Беларуси и вероятный референдум по изменению Конституции, летняя олимпиада в Токио (наши спортсмены все ещё не могут выступать под российским флагом, но уже могут выступать не в уродской серой форме), инаугурация и первый год Джо Байдена, а также — самое продолжительное событие 2021 года — вакцинация (в Чехии вот обещают девять месяцев вакцинирования, но Россия может и обогнать): https://www.currenttime.tv/a/predskazaniya-na-2021/31027183.html Открыть/Комментировать

2021-01-01 18:51:21 Охуенный был год.
 
Охуительный.
 
Я как в прошлом феврале охуела, так весь год из этого охуевания и не выходила.
 
Помню, сижу на работе, смотрю видео, как пассажиры закрытого на карантин круизного лайнера Dimond Princes лежат в уютных каютах, едят креветки на гриле и жалуются, что целыми днями приходится смотреть телек, и думаю: «Вот бы я этим вирусом заболела». Потом умер один пассажир. Потом другой.
 
Когда умер седьмой, Чехию закрыли на карантин. В самой Чехии на тот момент от коронавируса не умер никто, но мы потом наверстали – почти 12 тысяч смертей от Covid-19 на сегодняшний день.
 
Прошлый Новый год я встретила на крыше Танцующего дома — двух цилиндрических башен, прижавшихся друг к другу, как тогда мне казалось, в нескончаемом объятии, и которые сейчас — такой у меня теперь взгляд — жмутся друг к другу в ужасе пандемии. Четыре смены блюд, шампанское. Я даже съела ничего не подозревающий десерт, и, ничего не предвкушая, смотрела на фейерверки в стихнувшем небе. Это был первый год, когда я не загадывала желаний: бумажку, в которой я написала свои ожидания, несколько недель назад нашла домработница — под перечеркнутой записью с требованием новых успехов, сценариев, книг, переводов — была полная отчаяния просьба:
 
«Пусть в этом году я хоть что-то узнаю о себе».
 
Год был щедр на подарки.
 
Запертая на карантин и самоизоляцию, ограниченная в перемещениях, перелетах и отпусках, я провела с собой столько времени, что к ноябрю с тоской смотрела на проезжающие трамваи: вот бы один избавил меня от этого отягчающего соседства. Душа хотела полета любой ценой.

У меня не было депрессии и антидепрессантов, орущих детей и нарушающих онлайн-пространство котов. Рядом не завалялся ни один диванный тиран, а доставка еды доставляла мне столько радости, сколько могла.

Я научилась переворачивать котлеты на сковородке с помощью Python и почти перестала есть мясо в реальности. Я занималась фейсфитнесом, чтобы вы не увидели моих морщин, но так и не смогла накачать ягодицы, чтобы вы их заметили. Я учила свой третий — четвертый с учетом Python — чешский — язык, но под конец года у меня не осталось никаких слов.

Я устала.

И это главное мое достижение.

Я устала так сильно, чтобы все бросить: писать книгу, разглаживать лоб, вести социальные сети, правильно питаться, заниматься спортом, заботиться о проблемах моих родителей. Иными словами — стремиться к смерти хорошего человека.

Вчера утром, 31 декабря, я купила пять королевский креветок для гриля, которого у меня нет, и сказала незнакомому человеку, что мне негде провести Новый год, потому что мои друзья заболели COVID-19.

Так я оказалась в городе Млада Болеслава среди сотрудников автомобильного концерна, и в двенадцать часов ночи прослушала гимны Словакии, Чехии, Польши, Беларуси, России.

— Станичек, до нового года осталось 56 секунд, — обратилась к словаку Станиславу чешка Миша. В доме у Станислава мы отмечали присутствие праздника.

Станичек, который только что показывал собравшимся стадо коров, снятое с квадрокоптера, растеряно оглянулся:
— Вы ведь не ждете, что я сейчас сломя голову побегу за шампанским, чтобы открыть бутылку до Нового года?
— Нет, — сказали мы хором.
— Это очень хорошо, — улыбнулся Станичек. — Потому что, мне кажется, что минута до нового года — точно такая же, как и минута после. Я совсем не чувствую разницы.

В новом году я хочу быть как Станичек. Открыть/Комментировать

2020-12-13 17:18:59 — Покашливаю, в груди болит, но, может быть, это душа, — жалуюсь друзьям в общем чате.
Друзья, немногие из которых уже переболели коронавирусом и были причиной моих десятидневных карантинов без последствий, ожидаемо советуют не суетиться с погребальными приготовлениями: спрашивают, сухой ли кашель, высокая ли температура.

Как и в детстве, когда отношение взрослых ко всей моей личности во время простуды несправедливо зависело от мокроты кашля — ведь сухим кашлем, как известно, дети кашляют специально, чтобы расстроить мать, — я раздражилась, раскашлялась, надолго ушла в одеяло.

— Я ведь даже никуда не ходила! — яростно напечатала я оттуда, спустя продолжительное время. — Не ходила на подпольные вечеринки. Не была на свиданиях. Не толкалась у пивных окошек. Не втискивалась в переполненный бар. Не обменивалась жидкостями с малознакомыми людьми. Я ходила в маске на работу и в магазин!
— Оля, дорогая, но это же вирус. Можно взяться в магазине за какой-нибудь фрукт и иметь последствия! — ободрил меня друг Иван.
— Господи! Лучше бы я взялась за какой-нибудь член! Ограничивать себя в контактах и потом заболеть от, я не знаю...
Тут на глаза мне попался пакет брюссельской капусты.
— ...брюссельской капусты!

Все со мной согласились. А вскоре и кашель прошёл. Вина брюссельской капусты пока не доказана. Открыть/Комментировать

2020-12-09 00:10:40 Сварила суп. (Такие у меня теперь новости с пометкой «ВАЖНО».) Как вы уже знаете, говяжьей печени Господь в этой жизни мне не отмерил, зато говяжье сердце без препирательств и экзамена по чешскому языку доставил курьер магазина «Рохлик».

Рохлики — хлебные рогалики, которые в ужасающем количестве продаются в каждом магазине. Я их не ем и вам не советую: в них углеводы, глютен и тот чешский дух, который — куда бы вы ни пошли — будет всегда приводить вас в пивную.

(Я, кстати, в этом году бросила пить. Возможно, поэтому других достижений у меня не было.)

Курьер — какой-нибудь Данко из Подебрад — безмолвно просунул говяжье сердце сквозь прутья калитки, и я приняла его, кутаясь в халат: декабрь в этом году холодный — уже один раз во дворе лежал снег.

Идея варить внутренности говядины (да знаю я, что это корова, не кипятитесь) пришла в мою голову не случайно: месяц назад я имела несчастье вписаться в оздоровительный курс знаменитого эндокринолога. Теперь в дополнении к бесчисленным телеграм-каналам, рабочим чатам и чатам романтического характера — добавился чат, который я называю «35 больных женщин». Здоровые люди там, может быть, тоже есть, но они предпочитают хранить молчание: остальные — плохо спят, много едят, мало двигаются, не знают, куда сдать детей. По утрам группа, которая проходит программу очищения, делится цветом стула. Считается, что зеленый — самый лучший. У одной женщины не зеленый, она страшно возмущена. Говорит, что третий день питается одними супами, лежит на иголках, пьет магний и какую-то воду из зайца (зайечицкую), а стул не зеленый, эффекта нет, жизнь прожита зря. Еще есть обладатели жидкого стула и твердого стула, и они в конфронтации.

Я мужественно жду, когда придет черед фотографий.

Сама я отправилась в группу для расслабления организма и окончательно скатилась в невроз, пытаясь найти в Праге семена черного тмина, стебли лемонграсса, крабовое мясо и какой-то эндивий. Увидев слово «эндивий», я проплакала два часа и пропустила тренировку дыхания от оперной певицы. С тех пор мне стыдно и неудобно заходить в расписание программы курса: там уже лекции от психолога и сомнолога, а я все еще не умею дышать боками и тазовым дном.

Однако я вознамерилась сварить суп по рецепту из меню курса.

Помимо говяжьего сердца, в него предлагалось добавить зажарку из корней сельдерея, петрушки и пастернака, тертую морковь, немного риса и соленых огурцов, а также укроп, петрушку, семена укропа, лавровый лист и рассол.

Проблема возникла буквально сразу. Согласно рецепту, говяжье сердце должно было быть размером в 150 грамм. Говяжье сердце, которое мне вручил посланец чешских рогаликов, весило полкило. Я полистала меню, в надежде, что остатки говяжьего сердца пригодятся в ином рецепте, но кровавый говяжий след закончился в тот же день, что и начался.

Что делать с куском говяжьего сердца вне распоряжений устроителей оздоровительных курсов — я не представляла. В обычной, далекой от суповарения жизни, меня интересовали только сердца гетеросексуальных мужчин.
Но вспомнив, как бабушка в детстве варила борщ на неделю, я решила, что не будет беды, если и я сварю суп на неделю.

Возможно, ее бы и не было.

Умей я варить супы. Открыть/Комментировать

2020-12-09 00:10:18 Приближается Рождество (в Праге приближается. У вас, может быть, ничего не приближается — вдруг вы счастливый человек?), а за ним Новый год. В голове копошатся итоги. Впрочем, мне сложно назвать итогами те оскорбления, которые изрыгает мой внутренний голос.

Он, например, говорит, что с февраля я так и не выучила чешский язык. Когда я отвечаю, что немножко все-таки выучила, он ехидно напоминает про говяжью печень, которую я бестолково пыталась купить сразу на трёх языках, чем привела хозяина мясной лавки в замешательство и испуг. (Сцена завершилась приходом девушки студенческих лет, которая явилась из подсобки, вытирая розовые пальцы, и на английском сказала, что печень говяжью мне могут привезти исключительно под заказ и сразу два килограмма. Поскольку я так и не смогла представить, для каких целей в моей жизни появятся два килограмма говяжьей печени — ушла из лавки с пустыми руками и языковым стрессом).

Ещё мой внутренний учётчик говорит, что я не написала книгу, не опубликовала десять гениальных рассказов, забросила социальные сети, не посмотрела сериал «Гамбит», не постелила коврик в туалете и не постирала коврик из ванной.
— У меня ещё есть время на одно достижение! — кричу я в отчаянии. — В декабре я могу постирать коврик!
— А дописать сценарий на английском слабо? — ехидничает эта отщепленная, так и не интегрированная за годы терапии, возмутительная и возмущённая часть меня.
— Слабо, — признаюсь я, покорно и тихо. — Слабо. У меня ни на что нет сил. Я чувствую себя несчастной, уставшей, ни на что не готовой и слабой. В общем, я чувствую себя на 31 год.

Этот голос не знает, что отвечать, когда я говорю о своих чувствах. Он меряет мир достижениями, количеством лайков и подписчиков, премиями и деньгами. В реальной жизни нам не о чем было бы говорить. Я бы сказала ему:
— Да пошёл ты на хуй, мудак.
Он бы пошёл. Все мудаки идут на хуй — это их благословенное свойство.

Но куда пойдёт мой внутренний мудак? К сожалению, ему ещё предстоит найти свое место. Как и мне.

Как и мне. Открыть/Комментировать

2020-08-10 16:53:44 В последнее время — и надо сказать, не без моих усилий — в соцсетях здорово бомбит от разговоров про личные границы. И раз уж я взорвала твиттер рассказом о своей неприятной коммуникации с официантом, заодно в приступе всемогущества запретив комплименты (как меня за это ругают, можно прочесть в твиттере или фейсбуке) — сделаю ещё один вклад в эту тему, но на этот раз с очевидной пользой для всех.

У меня для вас есть перевод статьи Джесси Сингала, автора The Economist, — про ПТСР — посттравматическое стрессовое расстройство. (И ещё есть подарок, но о нем в конце).

Что такое ПТСР, люди узнают после войны, терактов и пережитого насилия, физического или психологического. А ещё я знакома с теми, кому ПТСР ставили после завершения длительных отношений: с таким расстройством женщины часто уходят от алкоголиков, насильников и психопатов. То есть: из отношений, в которых границы проламывались с особой жестокостью. Но ПТСР можно словить где угодно — даже оставив работу, где вас унижали!

Диагностированное ПТСР несколько лет назад пережила я сама — это был очень паршивый опыт: панические атаки, кошмары, дереализация (когда жизнь идёт словно в тумане) — лишь некоторые из большого списка симптомов.

У нас у всех очень разный внутренний мир. У нашей психики разные возможности. В статье Джесси Сингала говорится, что кто-то проживает ПТСР самостоятельно и очень естественно. Кому-то — нужно будет лечение и терапия.

«Между тяжестью травмы и тяжестью ПТСР нет прямой зависимости», — говорится в одном из исследований.

В то же время статья предостерегает от чрезмерного увлечения своей травмой: как бы тяжёл и значим не был наш опыт, нужно начать выбираться. И главное — не попадать в передрягу снова.

Поэтому так важно слушать себя, свои ощущения, напряжения в своём теле («Тело помнит все» — одна из важных книг о травме), замечать, какие ситуации мучают нас и причиняют нам дискомфорт. Часто путь к большой травме начинается с мелочей, а наши границы — подтачивают почти незаметно: здесь прогнулся, там потерпела, опять промолчала, снова сдержался — а потом ты уже не выходишь из угнетённого состояния вообще и какой-то придурок вытирает об тебя ноги. Так что отфутболивайте незнакомцев с неуместными комплиментами сразу, а не как я — на третьем заходе!

Полный текст статьи Джесси Сингала про ПТСР можно прочесть здесь:

https://reader.bookmate.com/M7bQAbjg

Букмейт теперь регулярно переводит классные статьи авторов ведущих англоязычных изданий, и чтобы мы все могли их читать — дарю вам премиум-подписку на месяц по промокоду BESHLEY.

Хорошего дня! А я попробую вернуться в Прагу из Карловых Вар, (куда ездила по делам, а не расхаживать в банном халате!) — под штормовым дождём, штормовым ветром и штормовым небом. Реально тут шторм! Открыть/Комментировать

2020-08-10 14:22:32 Сорян, если в ближайшее время в канале будет странная активность с моей стороны: я пытаюсь научиться использовать те функции телеграма, которые игнорировала годами Но результат вам понравится: у меня есть подарок для подписчиков. Сейчас постараюсь его красиво оформить. Открыть/Комментировать

2020-07-29 20:49:24 В заключении хочу обратиться к тем пострадавшим, которые были расстроены ответом редакции и ожидали других слов от основателя издания — пусть даже неискренних.

В борьбе за справедливость и правду в какой-то момент обязательно нужно остановиться.

Потому что вы все уже сделали.

С нами не для того годами сознательно поступают плохо, чтобы потом сожалеть о случившемся и беспокоиться о нанесенных травмах — в условиях, когда, очевидно, нет кризис-менеджера.

Обещанные перемены — максимум, на который можно было рассчитывать.

Вы позаботились о других.

И теперь у меня для вас есть самая лучшая новость, которая будет поддерживать вас в трудную минуту, поможет почувствовать себя в безопасности и придаст сил двигаться дальше.

Мир не в огне. Открыть/Комментировать

2020-07-29 20:49:23 Это будет мое последнее высказывание по теме.
***

Обсуждение сексуальных отношений на рабочих местах показало, что медийная среда не готова говорить об этом sensitive issue на языке взрослых людей. Всех, словно школьников, беспокоит происходившее на диване, и мало кого волнует нарушение субординации, дисбаланс власти, фаворитизм, коррумпированность (если издание системно публикует тексты от авторов, состоявших в близких отношениях с издателем, логично возникает вопрос — не обещают ли публикации и карьеру в обмен на близость), непрозрачность процессов и неэффективность труда, полученного манипуляциями. Здесь я отдельно хочу обратиться к людям, которые в свободное от борьбы с феминизмом время, рассказывают про ужасы кровавого режима: я вообще теперь не понимаю, что не устраивает вас в отношениях с Владимиром Путиным.

Я намеренно вывела весь конфликт в сферу трудовых отношений — уровень, понятный даже самым деревянным из ретроградов, — потому что для меня очевидно: там, где спят с сотрудницами, будут и другие злоупотребления властью; там, где плохо относятся к женщинам, — хорошо не относятся ни к кому. Да, в эти дни мне писали и бывшие сотрудники-мужчины, чьи трудовые отношения были далеки от комфортных. Поэтому когда будете садиться на тот офисный диван, где ебут подчиненных, — знайте, что эта процедура для всех, для мужчин и для женщин, но формы принимает самые разные.

Я меньше всего на свете хотела провести выходные за расследованием, переписками с жертвами, подтверждением фактов и долгими, тяжелыми разговорами о психологическом насилии и унижениях — но после первого ответа редакции мне стало ясно, что нужно провести эту работу и высказаться, иначе дело будет замято, а молодые сотрудницы и внештатные авторы будут множить число пострадавших. Я также боялась, что пострадали авторы, которых оставила работать с редакцией или которых направила в самиздат уже после своего ухода. Реакция аудитории, безусловно, способствовала моему решению.

Меня сложно заподозрить в сведении счетов, потому что вы не сможете найти мой корыстный мотив. Свою порцию гадких комментариев я получила, и даже внезапным образом их получил мой покойный прадедушка, погибший в 37-м.

Я сдержанно поделилась своим опытом работы, чтобы пострадавшие могли получить поддержку, а будущие сотрудники — уважение и безопасность.

Самое главное — мы все получили уверения, что в редакции, куда идут на работу студенты и неопытные авторы, будет создан свод правил, регулирующий отношения между сотрудниками. В первом редакционном письме было сказано, что не все штатные сотрудники понимают, почему отношения с подчиненными недопустимы. Не известно, были ли среди них люди на руководящих позициях, но уверена, что внутренние документы всех уравняют: ничего не нужно понимать — когда достаточно ознакомиться и поставить подпись. (В корпорациях, где есть протоколы о харассменте, сотрудники подписывают документ, тем самым подтверждая, что ознакомились с правилами. После этого они не могут сказать, что засунули язык в ухо сотрудника, запутавшись в старой и новой этике.)

Да, кстати, для тех, кто не понимает, — можно пригласить профильного лектора. Именно так поступила «Новая газета», чей внутренний документ вырабатывался в условиях редакционного раскола.

Я видела комментарий Алексея Понедельченко — писателя, автора «Батеньки», чьи тексты я очень люблю и всем рекомендую прочесть — что, по его мнению, бывшие сотрудники должны молчать о неудачном опыте работы, иначе они гандоны, которые множат число обманутых и кинутых. Я не очень поняла логику этого рассуждения, но прошу Алексея обратить внимание: после заявлений таких бессовестных гандонесс как я, Саша Нелюба и Юлия Дудкина, редакция пообещала изменить внутренние порядки и рассчитаться с теми, кто не может получить гонорары.

Мне не доставило ни малейшего удовольствия писать тексты о личном опыте системных унижений, но, оказалось, что вежливыми разговорами отношение к женщинам на рабочих местах не меняется, а публикации о харассменте все еще выглядят неоднозначными. Открыть/Комментировать