Между нами говоря

2021-07-31 16:01:44 «Добрый день. У меня вопрос про Бьюдженталя и удобного терапевта. Мой терапевт удобный и я тоже, как выйти из этого замкнутого круга?»

Привет! Спасибо за интересный вопрос. Так и тянет поразмышлять: казалось бы, что плохого в удобстве терапевта? Если он проявляется принимающе и поддерживающе, ни в чем не противоречит клиенту, создаёт мягкое, тёплое, безопасное пространство — разве это проблема? Ведь кажется, что многие люди как раз нуждаются в тепле и принятии, и, не имея возможности получить их от близких, могут восполнить свою потребность с помощью терапии.

Так, да не так. Поддержка, принятие и безопасность, безусловно, крайне важны в терапии, особенно на ранних этапах — но если весь процесс строится исключительно на них, то это, во-первых, создаёт стерильное пространство, лишённое вызова и оторванное от реальной жизни, а во-вторых — не даёт места «неудобным» эмоциям, таким, как раздражение, разочарование, гнев, стыд. Естественно, я не имею в виду, что терапевт может вести себя грубо или обесценивающе — скорее, речь идёт о том, что желание понравиться клиенту не должно руководить действиями психолога; за любой интервенцией должен стоять терапевтический смысл и стремление помочь клиенту, а не погладить его по голове, чтобы почувствовать себя хорошим человеком. В терапии, особенно длительной, должно появляться пространство для самых разных эмоций и проявлений клиента (а порой и психолога) — если фундамент терапевтических отношений достаточно крепок, то сложные чувства и даже конфликты не разрушат их, но сделают более искренними, глубокими и живыми. В частности, это означает, что терапевт должен быть готов к тому, что клиент может на него разозлиться или обидеться, и внимателен к малейшим признакам сомнения или недовольства — ведь далеко не каждый клиент может открыто выразить такие неудобные чувства, и роль терапевта тут заключается в том, чтобы делать их видимыми и доступными для обсуждения.

Если под «замкнутым кругом» вы имеете в виду подобную ситуацию, то, боюсь, единственный способ выйти из него — это собраться с духом и честно поделиться своими переживаниями с терапевтом. Сказать, например, что вы замечаете, как пытаетесь быть удобным для него, и вам это не нравится. При этом я понимаю, что эта задача может казаться непосильной — либо из-за того, что клиенту в целом трудно быть открытым, уязвимым, он боится идти на конфликты, либо потому, что нет ожидания адекватной реакции со стороны терапевта. Если у вас есть основания полагать, что ваша открытость не будет поддержана, если вы ощущаете терапевтические отношения как построенные на умолчании и боитесь, что попытка сделать их более прозрачными будет иметь для вас негативные последствия — то, возможно, это означает, что терапия не удалась. Повторюсь, что ответственность за то, чтобы помогать «удобным» клиентам проявляться более естественно и широко, лежит в первую очередь на терапевте. Но если вас сковывают ваши внутренние страхи, и при этом работа с этим психологом видится ценной и помогающей — то можно попробовать сделать шаг (пусть даже совсем небольшой) навстречу большей открытости и посмотреть, что будет.

#поговоритьобэтом Открыть/Комментировать

2021-07-21 19:06:55 Экзистенциальная терапия много внимания уделяет условиям человеческого существования, тем данностям, в которых мы оказываемся, когда рождаемся, и с которыми вынуждены сталкиваться на протяжении всей жизни: свободе, неопределённости, конечности, необходимости выбирать и нести ответственность за свои выборы, быть в отношениях, искать смысл в бессмысленном мире. Но далеко не всегда осознание этих данностей и осмысление своих личных отношений с ними происходит через разговоры. Мы с клиентами не обсуждаем Хайдеггера и даже не всегда напрямую касаемся экзистенциальных вопросов. При этом само устройство терапевтического пространства воплощает в себе ценности и идеи, на которых оно базируется, и помогает прочувствовать их на себе.

Терапевтический процесс, лишённый заранее заданной структуры, оказывается полон неопределённости и порождаемой ей тревоги — так же, как и сама жизнь. Клиент получает возможность исследовать свои способы избегания этой тревоги, учиться выдерживать неопределённость, находить островки спокойствия в хаосе и решаться на риск, когда жизнь становится уж слишком упорядоченной. Не скованные рамками чётко определённой роли, и клиент, и терапевт постоянно выбирают, как именно проявляться в создаваемом ими обоими пространстве. В терапевтических отношениях находится место не только поддержке, принятию и сотрудничеству, но и противоречиям и несогласию, поскольку терапия видится как живая встреча двух людей, стремящихся к близости, а подлинная близость невозможна без определённой доли напряжения. При этом отношения в терапии по определению конечны, и их неизбежное завершение, похожее, как любое расставание, на маленькую смерть, позволяет клиенту осмыслить свои отношения с конечностью и, возможно, научиться проживать утрату вместо того, чтобы пытаться побыстрее отвлечься и переключиться.

Для меня это одна из самых ценных возможностей терапии — не рассказывать, но показывать, не размышлять о неких абстрактных экзистенциальных данностях, а проживать их прямо здесь, внутри терапевтических отношений, и приносить этот новый опыт в свою большую жизнь за пределами кабинета. Открыть/Комментировать

2021-07-17 16:05:00 «Добрый день! Я не чувствую желания жить свою жизнь уже года 3 минимум. Сначала это было в форме того, что мне хочется жить иначе, что-то поменять в себе и чего-то достичь, но мысли о том, что у меня будто нет на это сил или будто от моих действий ничего не меняется, вводили меня в уныние. Сейчас после медленной долгой работы над собой я чувствую положительные сдвиги и даже... немного горжусь собой. Я проделала большой путь. Я ещё не достигла того, чего хотела, но чувствую, что теперь это нежелание жить обрело такую форму, с которой я не знаю, что делать. Мне... просто не хочется жить, и я не испытываю страха, если умру, даже не против. У меня есть любящие родители (хоть и со сложными отношениями), любящие друзья, с которыми я рада общаться. Мелочи жизни, которыми я умею наслаждаться. Но это всё... не задерживает меня здесь. Я ценю присутствие людей вокруг меня и их поддержку, но это не прибавляет желания оставаться живой. А на суицид не решаюсь, потому что на это нужно много смелости, которой у меня нет. Я не знаю, что делать с этим чувством, поэтому игнорирую его, пока оно не напомнит о себе. А когда напоминает, меня поглощают мысли “а зачем я всё это делаю?” И я не нахожу никакого ответа.»

Привет! В первую очередь хочется сказать, что вы действительно многое делаете для себя, хотя можно представить, как нелегко вам это даётся. Для противостояния ощущению бессмысленности требуется много мужества, и я вижу, что вы находите его в себе. Мне кажется, что если вы действительно (как я предположила по вашему тексту) не видите в своей жизни смысла, то можно попробовать поисследовать эту тему. Всегда ли было так, или что-то изменилось со временем? Произошло ли что-то три года назад, что могло повлиять на ваше состояние? Что вам казалось важным, ценным, осмысленным в детстве или подростковом возрасте? Способствует ли то, как устроена ваша нынешняя жизнь, реализации ваших ценностей? Вы пишете про ваше умение наслаждаться мелочами жизни и удовольствие от общения с близкими людьми, но кажется, что этого недостаточно. Бывает так, что вещи, дающие ощущение смысла, оказываются не связаны напрямую с чувством удовольствия, они могут быть непростыми, требовать усилий, но их наличие делает жизнь более сфокусированной, заострённой, в конечном счёте — достойной того, чтобы её продолжать. Мне вспоминаются слова моей супервизорки: «Да, жизнь действительно бессмысленна. Но мы можем наполнять её смыслом, и это само по себе имеет смысл. Раз уж мы родились, почему бы не попробовать это сделать?».

При этом мне важно оговориться, что ваше состояние по описанию похоже на депрессию, и в этом случае с ним действительно может быть невозможно справиться самостоятельно. Искать ответы на вопросы, которые я сформулировала выше, может быть гораздо проще в диалоге с психотерапевтом, также нередко для лечения депрессии используется фармакотерапия — исследования говорят, что именно сочетание лекарств и разговорной терапии даёт наилучший эффект. Я могу представить, как нелегко бывает обратиться за помощью к незнакомому человеку, но вы смогли написать мне — возможно, это может стать первым шагом на пути к тому, чтобы от игнорирования своего состояния перейти к встрече с ним; более глубокое исследование того, что происходит, нередко помогает найти ответ на вопрос «как с этим быть?».

#поговоритьобэтом Открыть/Комментировать

2021-07-13 18:24:10 На прошлой неделе подошла к концу моя учёба в HEPI. Два с половиной года, маленькая жизнь внутри большой жизни. За это время случилось много плохого и много хорошего, я плакала и смеялась, влюблялась и ненавидела, узнавала и забывала. Каждая поездка на семинар в Бирштонас меняла что-то во мне и в том, как я видела людей вокруг. Благодаря этим встречам я стала более открытой, менее наивной, не такой зависимой от чужого мнения; научилась лучше выдерживать тяжёлые чувства и ценить ощущение жизни внутри меня, даже когда оно рождается из боли. У меня сложился особый вид близости с теми, кто учился вместе со мной — такой, для которого вовсе не обязательно быть друзьями или даже нравиться друг другу; наверное, чем-то это похоже на боевое товарищество, когда пережитый вместе опыт настолько важен, что личные разногласия могут отступить на второй план.

Три семинара из шести мы провели онлайн, и для меня это была огромная потеря. Только в этом году мне удалось прожить её и примириться с тем, что так, как было, уже никогда не будет. Но мне по-прежнему трудно переживать расставание, и ещё труднее осознавать, что расстались мы насовсем — даже если с отдельными людьми нам удастся сохранить отношения, наша группа перестала существовать. Сейчас, в мире, разделившемся на закрытые сектора, наша связь ощущается в большей степени символической, нежели реальной. Но от этого она не становится менее важной — по крайней мере, для меня.

Я буду скучать. Открыть/Комментировать

2021-07-02 17:27:08 Небольшой дисклеймер: у меня накопилось много вопросов, а сил и времени, к сожалению, больше не стало, поэтому отвечаю я с задержкой, как можно увидеть по тексту ниже. Если вам окей пару месяцев подождать — то я готова принимать ваши вопросы (в личные сообщения: @seasounds или по ссылке); если же ваша ситуация более срочная, лучше будет воспользоваться другими источниками поддержки.

«Сегодня 9 мая. Важный день не в контексте истории страны и политики, а скорее как необходимое напоминание о том, что такого не должно больше повториться. Мой дедушка (которого я знаю лишь по отрывкам собственных детских воспоминаний и рассказов родных), кажется, говорил: “Главное, чтобы не было войны”. Он был очень добрый и светлый. И о войне никогда не рассказывал. Только отдельные забавные истории-моменты, которые, наверное, и не давали расколоться сознанию на кусочки в то время, которое мне очень трудно представить.

И вот сегодня я вдруг поняла, что не чувствую по отношению к этому дню ничего. Последние несколько лет стараюсь не выходить из дома в этот день: мне кажется, что каждое движение, каждое слово, каждый человек на улице — всё просто переполнено какой-то неимоверной неискренностью. И самое страшное: вдруг я сама точно такая же?

Почему-то не ощущаю никакой связи с тем прошлым. Может быть, если бы дедушка был жив, все было бы по-другому. Мне становится грустно, и я не знаю, как вести себя и что говорить. Я прекрасно понимаю важность этого события, важность сохранения памяти и умения быть благодарным. Но, подскажите, нормально ли это — не ощущать ничего по отношению к самому празднованию? И даже как-то маниакально избегать его?»

Привет! Читая ваш вопрос, думала о том, как часто мы подозреваем наши чувства в какой-то неправильности, несоответствии норме. Думаем, что неправильно и стыдно злиться, или тревожиться, или, как в вашем случае, испытывать равнодушие. Но чувства сами по себе — это то, что рождается (или не рождается) в нас вне сознательного контроля; они приходят, не имея изначальной моральной окраски, для того, чтобы рассказать нам что-то о нас и о том, как мы воспринимаем мир. Другое дело — то, как мы с этими чувствами обращаемся; тут мы обладаем свободой и можем выбирать, как себя вести и какую позицию занимать. Возможно, если вам удастся подойти к своим переживаниям с позиции любопытства — «о чём моё состояние говорит мне?» — а не осуждения, вам станет проще ответить самой себе на вопрос «нормально ли это?».

Если говорить именно о 9 мая, предположу, что на ваше отношение могла в немалой степени повлиять государственная пропаганда и создаваемый ей миф о войне, мало общего имеющий с реальностью (на моё так точно повлияла). Из «праздника со слезами на глазах» стараниями властей День Победы превращается в демонстрацию милитаристской мощи, которая у меня вызывает отторжение и страх, особенно если смотреть на неё в контексте тех реальных военных действий, в которые моя страна вовлечена прямо сейчас. В этом мифе нет места историям страданий и поражений, которыми на самом деле была полна Великая Отечественная война. Установка на то, чтобы молчать о трудном и неоднозначном, проявляется и в отношении к другим историческим событиям — так, про людей, пострадавших и погибших на войне в Афганистане или на двух чеченских войнах, на государственном уровне никто не вспоминает. Ещё один яркий пример избирательного восприятия — игнорирование терактов в Беслане и на Дубровке, когда акции памяти организовываются обычными неравнодушными людьми, для власти же этих дат будто бы вообще не существует. Мне лично вполне понятно желание как-то отстроиться от этой глорификации насилия в духе «можем повторить», которая постепенно заполнила официальный дискурс о войне. В целом же я уверена, что переживание трагических и сложных страниц истории является глубоко личным делом; что-то будет вас трогать, задевать какие-то струны внутри, а что-то — нет, любому долженствованию, на мой взгляд, тут явно не место.

#поговоритьобэтом Открыть/Комментировать

2021-06-27 18:41:33 Нередко разговоры с клиентами и клиентками помогают понять что-то важное про себя. Например, про то, как часто моя тревога становится ответом на потребность что-то делать там, где поделать ничего нельзя. Легко говорить о том, как важно принимать неопределённость мира и осознавать свои ограничения; в реальности это может быть бесконечно страшно и бесконечно трудно. Как принять то, что в любой момент времени со мной может случиться что угодно, включая самое худшее? Как принять, что я не могу влиять на поведение других людей, даже когда оно кажется мне опасным?

Эти переживания особенно остры сейчас, когда вокруг меня разворачивается не только медицинская, но и общественная катастрофа, с которой я не могу сделать ровным счётом ничего. Ну, максимум, получится убедить пару сомневающихся знакомых привиться — в масштабе страны это ничего не изменит. Я могу решать только за себя: что делать со своим телом, какие наложенные на себя самостоятельно ограничения соблюдать, в какой стране жить, в конце концов. И всё.

Мне не хочется верить в то, что я настолько бессильна в глобальных вопросах. Хочется сохранять иллюзию контроля. И тут в дело вступает тревога. Тревога говорит мне: прочти все на свете посты про коронавирус и комментарии к ним! Возмутись как следует! Обсуди своё возмущение с теми, кто полностью с тобой согласен! Тревога изматывает и поэтому ощущается как работа. Получается, что эта лихорадочная и совершенно ни к чему не ведущая тревожная деятельность (и внешняя, и внутренняя) защищает меня от ужаса неопределённости, заставляя верить в то, что раз уж я так занята, это на что-то повлияет.

Если пройти по этому пути дальше, приходится столкнуться с очень трудной задачей: отпустить то, что не можешь контролировать и чего очень боишься. Сказать себе: это не моё, это жизнь вокруг, и она разворачивается вот так. В этом процессе много ужаса и бессилия, но я чувствую, что где-то впереди таится возможность освобождения. Открыть/Комментировать

2021-06-21 14:32:43 Книжки по специальности давно не вызывали у меня таких бурных и противоречивых эмоций, как «Наука быть живым» Джеймса Бьюдженталя. За триста с небольшим страниц этого сборника терапевтических новелл я успела создать себе кумира и разочароваться в нем, пройдя путь от восторга через отторжение и возмущение к пониманию.

В самом начале меня восхитило, с какой настойчивостью и смелостью Бьюдженталь разговаривает с клиентами о том, что происходит здесь и сейчас, исследуя их чувства от контакта и открыто делясь своими. Он не даёт человеку увернуться и спрятаться, раз за разом возвращая его к самому себе и помогая увидеть, какими способами тот закрывается от отношений с другими людьми и от мира вообще. Сама я испытываю трудности с тем, чтобы оставаться устойчивой в конфронтации с клиентами и не пытаться быть для них хорошей и удобной, поэтому неудивительно, что Бьюдженталь, у которого, кажется, нет никаких проблем с тем, чтобы быть неудобным, произвёл на меня такое впечатление.

А потом я заметила, как автор раз за разом остаётся поразительно слеп к теме насилия, и разозлилась. Некоторые вещи, которые он описывает в своей книге, кажутся мне дикими: так, на рассказ клиента о том, как он занялся сексом с женщиной в полубессознательном состоянии, Бьюдженталь реагирует одобрительным похмыкиванием — и только; а в следующей главе буквально воспроизводит домогательства, которым его клиентка подверглась в детстве, в работе с ней, и не просто не замечает очевидных параллелей, но и считает это удачной терапевтической интервенцией. Тут, наверное, можно сделать поправку на то, что книга вышла в 70-х годах, но все-таки комиссии по этике существовали уже тогда, и сам Бьюдженталь о них вспоминает (впрочем, приходя к выводу, что терапевтические отношения, в которых есть настоящая близость, стоят выше всяких унылых этических требований).

Для меня эта книга, которую я сначала полюбила, потом возненавидела, а потом простила, стала уроком — она показала, как важно не принимать любые идеи и знания на веру, а пропускать их через фильтр собственных ценностей и смыслов. Я не считаю, как Бьюдженталь, что терапия должна быть самым важным делом в жизни моих клиентов. Я серьёзно отношусь к запрету двойных отношений в терапии, и идея о том, чтобы пойти на группу к своему бывшему клиенту-психологу, кажется мне абсурдной. Я не обнимаю своих клиентов, не держу их за руку и не могу представить ни одной ситуации, в которой я могла бы предложить клиентке раздеться и не посчитать это сексуальной эксплуатацией с моей стороны. Одновременно с этим я вижу, сколь многому я могла бы научиться у Бьюдженталя, умеющего быть предельно честным и открытым со своими клиентами и с самим собой. Основная идея «Науки быть живым» состоит в том, как важно научиться слышать собственный внутренний голос и доверять ему, и я думаю, что в конечном итоге пытаюсь делать именно это — так, чтобы становиться не терапевткой, похожей на кого-то из великих, а терапевткой, похожей на саму себя.

#рекомендации Открыть/Комментировать

2021-06-15 14:20:00 «Доброго времени суток! Благодарю за чудесный канал, интересно-полезные мысли и возможность задавать вопросы. Хотела спросить о смутном ощущении недостаточности, иногда перемежающемся с синдромом самозванца, о том, бывало ли так с тобой, как ты с этим справляешься и что вообще думаешь о следующей ситуации. Я занимаюсь психологической поддержкой уже около трех лет, все это время так или иначе обучаюсь, и пока я на курсах, в последипломной или еще какой обучающей программе — мне относительно спокойно, но вот я была вынуждена выйти в академку на неопределенный срок — и самооценка полетела. Я продолжаю читать, проходить терапию и супервизию, но именно формальный недостаток образования, помноженный на реальное осознание того, что я знаю меньше, чем хочу знать (но это же всегда так будет!), меня загоняют в вечное ощущение недостойности\неправильности.
Типа какое я имею право работать с людьми, если я не идеальна. Мозгами понимаю, что я на верном пути, что это вопрос времени. Параллельно дико злюсь на вообще всю систему — без опыта не практикуй и не работай, без денег не учись, живи как хочешь. Подозреваю, что я так просто выпускаю пар, на деле ключевой источник эмоций в фиксации на бумажках, без которых я... что-то отрицательно-ужасное. Благодарю за внимание и надеюсь на ответ)»

Привет! Я сама начала работать вскоре после окончания института, и развивалась моя практика более стремительно, чем я ожидала, поэтому, конечно, бывали (и сейчас бывают) моменты, когда я ощущала себя самозванкой, которую вот-вот раскроют. Если попробовать сформулировать, на что я в такие моменты опираюсь, чтобы себя поддержать, то, наверное, в первую очередь — на мысль, что без опыта нет знания. Никакие книги и обучающие программы не помогут развить терапевтическую интуицию, умение слушать, эмпатию, внимательность к собственным ощущениям и ещё множество вещей, необходимых для моей работы, так, как это сделает практика. То, что я читала и слушала на лекциях до того, как начала работать, сейчас, через призму опыта, воспринимается совершенно иначе. Наверное, действительно невозможно достичь ощущения «я достаточно знаю», ведь чем больше знаешь — тем больше видишь того, чего ещё не знаешь; но в моём представлении терапия — это не столько применение знаний, сколько отношения, а ведь тому, как быть в отношениях, невозможно научиться в теории, реальная жизнь всё равно спутает все карты.

У Винникотта есть прекрасная идея о «достаточно хорошей матери», и иногда я думаю о себе в терминах «достаточно хорошей терапевтки». Если я могу честно сказать себе, что ответственно отношусь к тому, что делаю, вкладываюсь в своё развитие и работаю достаточно хорошо для своего уровня (который, в частности, выражается в стоимости моих сессий) — значит, всё в порядке. При этом я непременно буду ошибаться, иногда от меня будут уходить клиенты, и я, безусловно, не смогу помочь всем, кто ко мне обратился. И это тоже нормально: я живой человек, работающий с другими живыми людьми, и через контакт с собственным несовершенством и уязвимостью я наверняка смогу понять их куда лучше, чем через попытки вместо обычного кресла взгромоздиться на трон.

Рискну предположить, что, возможно, ваши трудности, связанные с ощущением собственной недостаточности и стремлением подтвердить своё право на существование через внешние достижения, не сводятся исключительно к работе, а лежат на каком-то более глубоком уровне. Очень здорово, что вы продолжаете проходить терапию — мне кажется, что это может быть хорошим запросом для длительной работы. Опять же, терапия точно не сделает из вас ни идеального психолога, ни идеального человека, совершенно не переживающего о своём профессионализме; мне вообще кажется, что в нашей сфере никогда не сомневаться в себе может быть попросту опасно (встречала я мэтров психологии, которые искренне верят, что не могут ошибаться — жутковатое зрелище). Но научиться разрешать себе быть неидеальной точно можно — проверено на себе.

#поговоритьобэтом Открыть/Комментировать

2021-06-11 16:15:00 Вижу, что на канале прибавилось подписчиков, плюс мне пришло несколько вопросов с просьбой рассказать о себе, поэтому, думаю, настало время обновить приветственный пост. Меня зовут Женя, мне 29 лет, я живу в Петербурге и работаю психологиней. Я закончила психфак СПбГУ, сейчас учусь на экзистенциальную терапевтку в HEPI (Институте гуманистической и экзистенциальной психологии в Литве). Когда-нибудь я соберусь с силами и напишу текст (или даже несколько) о том, что для меня значит экзистенциальная терапия; пока что мои размышления о различных её аспектах можно прочесть, например, тут, тут и тут. Больше о том, на какие ценности я опираюсь в своей работе, я писала здесь.

Основную часть моей работы составляет частная практика, а ещё я работаю с людьми, пережившими сексуализированное насилие в детстве, в проекте «Тебе поверят». Сама я в терапии уже больше четырёх лет (только что посчитала и удивилась). Свободные места у меня бывают нечасто, поскольку мой подход предполагает долгосрочную работу, и обычно я не объявляю как-то специально о возможности взять новых клиентов — с этим вопросом лучше писать мне в личные сообщения (@seasounds).

Я пишу про интересные мне фильмы и книги под тегом #рекомендации, отвечаю на вопросы подписчиков (#поговоритьобэтом), делаю подборки своих любимых постов: раз, два. Я страшно благодарна всем, кто меня читает, задаёт вопросы, пишет сообщения о том, как откликнулся тот или иной пост. Уверена, что без такой поддержки я бы не насочиняла аж 233 текста больше чем за два года. Спасибо! Открыть/Комментировать

2021-06-08 21:11:48 Последнее время я острее, чем раньше, ощущаю ответственность, которую накладывает на меня профессия, и которая распространяется далеко за пределы кабинета. И если в базовых этических принципах взаимодействия с клиентами на сессии я вроде бы разобралась (хотя, конечно, от этических дилемм никто не застрахован), то потенциально трудные ситуации во «внешней» жизни часто вызывают больше вопросов, чем ответов. Скажем, до какой степени я могу позволить себе быть открытой, когда пишу что-то личное в канал? Что я могу или не могу рассказать о себе, заполняя профиль в дейтинговом приложении? Стоит ли мне принимать участие в подкасте, где речь будет идти не о работе, а моей о личной жизни, опыте и идентичности? А если я встречаю клиента/клиентку на каком-то мероприятии — всегда ли это значит, что я должна уйти? Что делать, если это, скажем, обучение, за которое я уже заплатила, или вечеринка в загородном доме, из которого так просто не уехать?

Решение подобных дилемм часто приходится искать опытным путём, наощупь, через обсуждения с супервизоркой и коллегами. Наверное, никакой этический кодекс и гайдлайны не могут охватить все потенциально конфликтные ситуации — тем не менее, мне в моём нынешнем обучении крайне не хватает хотя бы какого-то обсуждения этих тем. Наши преподаватели как будто продолжают существовать в счастливом мире без соцсетей, онлайн-маркетинга и сложносочинённых отношений между людьми. За два года, что я учусь в HEPI, курсу по этике мы посвятили — не шучу — полдня. Получается, что о том, какие ограничения накладывает на нас профессия, мы узнаем не заранее и теоретически, а на практике, наверняка успевая по пути совершить кучу ошибок. (И это мне ещё повезло с преподавательницей с психфака, с которой мы год разбирали этический кодекс — не каждому российскому студенту выпадает такая удача).

Я очень люблю свою работу и принимаю то, что быть терапевтом — это во многом образ жизни, и что мой род деятельности неизбежно влияет на способы, которыми я проявляюсь в мире. В нём есть на только ограничения, но и множество возможностей — благодаря работе я стала куда более открытой новому опыту и другим людям, научилась рисковать и позволять себе быть спонтанной, утвердилась в своих ценностях и убеждениях. Но, конечно, порой выдерживать всю эту неопределённость, в которой много ответственности и риска и нет никаких гарантий и однозначных истин, бывает нелегко, и я могу ощущать себя одинокой, растерянной, испуганной. Наверное, это тоже неотъемлемая часть профессии — да и жизни вообще. Открыть/Комментировать