Между нами говоря

2022-06-01 11:33:30 Работа психотерапевта является настолько требовательной и трудозатратной в том числе потому, что требует совершенно особого типа внимания — одновременно крайне сконцентрированного и свободно плавающего. Мартин Бубер писал об «объективном присутствии», требующем от терапевта одновременно находиться внутри отношений с клиентом и наблюдать за происходящим со стороны; без первого терапевтический процесс рискует утратить эмоциональную составляющую и превратиться в бездушный сбор анамнеза, без второго терапевт перестаёт быть терапевтом и превращается просто в собеседника. При этом «наблюдение со стороны» идёт сразу по многим направлениям: терапевт вслушивается в содержание речи клиента, обращает внимание на интонацию, выбор слов и выражений, мимику, язык тела; наблюдает за тем, какие чувства и мысли рождаются у него во взаимодействии с клиентом, что происходит с его телом; анализирует происходящее между ним и клиентом, замечает степень напряжения, старается уловить невысказанное… За время сессии терапевт принимает огромное количество решений — он каждую минуту выбирает, высказаться или промолчать, задать вопрос или отразить сказанное клиентом, откликнуться на ту или иную часть высказывания, сфокусироваться на содержании рассказа клиента или на происходящем здесь и сейчас в кабинете, углубиться в чувства или сосредоточиться на осмыслении.

Чем-то это напоминает медитацию — я держу в поле внимания все приходящие в голову мысли, озвучиваю те, которые кажутся действительно важными для процесса, а остальным даю спокойно уплыть. При этом если медитация (по крайней мере для меня) воспринимается как процесс скорее пассивный, то в работе я активна даже тогда, когда вроде бы просто молчу и слушаю, ведь молчать и слушать — это тоже выбор, и мне важно постоянно отдавать себе отчёт в том, чем именно этот выбор продиктован. Я бы сказала, что сочетание высокой степени концентрации с умением давать вниманию свободно перемещаться между «я», «ты» и «мы» позволяет реагировать на происходящее в терапии одновременно естественно и осмысленно. Когда мне удаётся по-настоящему погрузиться в мир клиента, верные слова или уместные паузы рождаются как бы сами собой, без специального усилия — и тем не менее это является плодом огромной работы. Конечно, такое полное погружение не всегда оказывается возможным, но моменты, когда это происходит, приносят ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения — и, я уверена, ощущаются клиентами как опыт подлинного соприсутствия, целительный сам по себе. Открыть/Комментировать

2022-05-26 17:17:09 «Женя, здравствуйте! Я уже год занимаюсь с психотерапевтом психоаналитического направления. За это время у нас было несколько странных и непростых для меня ситуаций. Например, терапевт в один момент сказала, что в течение нескольких недель будет встречаться только онлайн, хотя договаривались встречаться очно, и не соглашалась просто отменить встречи. Порой она довольно жёстко для меня критикует мои решения или отношения. Я обсуждала с ней, что мне тяжело даются такие “интервенции”, обсуждала уже и завершение терапии. Она призналась, что у неё почему-то со мной получается хуже работать, чем обычно. У меня же, видимо, активно включается “перенос” на неё привычных для меня неустойчивых отношений с другими, но, кажется, общение с ней только бередит старые переживания, а не позволяет как-то иначе их переживать. Я не чувствую к ней доверия, хотя кажется, что год терапии — уже не так мало. Все это создает тревожное, неприятное, безвыходное чувство, что я такая “сложная”, что даже с терапевтом не выходит построить отношения. Подскажите, какие вопросы себе задать, как понять, нужно ли мне продолжать, или можно считать, что отношения не сложились, отгоревать это и попробовать с кем-то другим? Терапевт говорит, что решать мне, что это мое время и деньги. А у меня внутри нет ориентира, на что опереться, чтобы выбрать — продолжать бороться или уже надо смириться, что не получилось.»

Привет! Судить о терапевтическом процессе со стороны непросто: терапия в некоторых случаях действительно может даваться нелегко, и это не всегда значит, что она не удалась. В случаях, когда основные трудности клиента или клиентки лежат в сфере отношений, они, скорее всего, будут проявляться и во взаимодействии с психологом; другой вопрос, что задачей терапевта в такой ситуации является прояснение того, что происходит в кабинете. Делать видимыми иррациональные процессы, такие как проекция, и через это проговаривание и исследование давать клиенту возможность быть в отношениях каким-то иным, новым способом — одна из ключевых, на мой взгляд, задач терапии. Через этот процесс, каким бы болезненным он ни был, постепенно должно расти и укрепляться чувство собственного достоинства клиента, базовое ощущение «я окей». По вашему же рассказу кажется, что происходит наоборот — чем дальше, тем больше вы чувствуете себя «сложной» клиенткой, неспособной к выстраиванию успешных отношений.

Из вопросов, которые имеет смысл себе задать, я бы назвала такие: первый — находится ли в терапии место чувствам, связанным с терапевтическими отношениями (тяжести, тревоге, безвыходности), и если да — то как именно терапевтка помогает вам осмыслять эти чувства и справляться с ними? Всё-таки, на мой взгляд, задача выстраивания отношений в первую очередь лежит на терапевте; вы, как клиентка, приносите в работу те способы быть в контакте, которые вам знакомы, а психолог, в свою очередь, помогает вам заметить их, исследовать, и при необходимости — изменить. Если вы ощущаете, что вся ответственность за отношения лежит на вас (неудивительно, если это так, учитывая слова терапевтки про «ваше время и деньги») — это тревожный звоночек. (Как, кстати, и фраза о том, что терапевтке с вами работается сложнее, чем с другими — такие вещи, по-хорошему, нужно нести в супервизию, а не вываливать на клиентов).

Второй вопрос я бы сформулировала так: приближает ли вас терапевтический процесс в том виде, в каком он существует сейчас, к вашим терапевтическим целям?

И третий: за что вы боретесь? Что именно удерживает вас в этих отношениях? Одно дело — если это ощущение смысла и пользы, несмотря на тяжесть самого процесса, другое — если это восприятие конца терапии как поражения, чувство вины или сожаление об уже потраченных усилиях и ресурсах. Какими бы сложными ни были терапевтические отношения, они не должны превращаться в тюрьму. И опереться тут можно в первую очередь на своё безусловное право выбирать — оставаться или уходить; и не просто выбирать, а делать выбор в свою пользу, исходя из своих интересов и потребностей.

#поговоритьобэтом Открыть/Комментировать

2022-05-20 13:55:01 Отложенные последствия эмоционального шока, который я, как и многие, испытала 24 февраля, проявляются только сейчас. Обнаружила, например, что не даю себе ни во что включаться полностью, кроме волонтёрства — ни в работу, ни в отдых, ни в отношения; словно я не имею права жить, когда другие умирают. Поэтому жить разрешаю себе по чуть-чуть, без погружения, чтобы, не дай бог, не стать слишком радостной или довольной. Любые положительные эмоции, включая чувство удовлетворения от того, что я сделала что-то по-настоящему хорошо, на сто процентов, ощущаются как предательство самой себя времён начала войны — когда казалось, что радоваться я больше не смогу никогда. Думаю, так работает чувство вины, которое постепенно во мне поселилось: оно понуждает наказывать себя — не следить за здоровьем, перерабатывать, переедать — будто бы через это я смогу хоть как-то искупить тот кошмар, к которому не имею непосредственного отношения, но за который всё равно ощущаю себя ответственной.

Конечно, я понимаю, насколько эти переживания иррациональны, разрушительны, и, самое главное, бесполезны — очевидно, что никому в Украине не станет лучше от моих страданий. Наоборот, всё то конструктивное и осмысленное, что я могу делать в сложившихся обстоятельствах, требует ясного ума и энергии, которых не будет без достаточного количества сна, движения и отдыха. Я часто сталкиваюсь в работе с клиентами с этим диссонансом между убеждениями и чувствами, ценностями и ощущениями. Я в таких случаях стараюсь поставить свои эмоции под вопрос, посмотреть на них не как на руководство к действию, а как на источник информации: о чём они говорят мне? В данном случае я вижу свои чувства как проявления осложнённой травматической реакции, и мне важно её фиксировать, ведь, по моим ощущениям, многие люди, от чьего имени без их согласия сейчас совершаются зверства, переживают нечто похожее. Об этом трудно говорить, потому что одним из аспектов этой травматической реакции является бесконечное сравнение в духе «вот у людей разрушены дома и умерли близкие, а ты чего разнылась?». Поэтому для меня сам этот текст — шаг в сторону более продуктивного и осознанного проживания происходящего, проживания, ведущего не к саморазрушению, а к осмысленному действию и активной помощи другим. Открыть/Комментировать

2022-05-05 12:32:00 «Здравствуйте! Извините за очень неуместное переживание, но сильнее, чем принято, переживаю из-за возраста. Никак не могу принять, что летом мне будет 36. Чувствую себя лет на 8-10 моложе. И такие мысли бывают “вот зачем я всю молодость себя мучила и тревожилась, только успокоилась и вышла в ремиссию — как случается мировая катастрофа. Ощущение, что мое время истекло: молодость закончилась, и относительно мирное время закончилось, какой смысл у моей немолодой жизни теперь”. Это НЕ суицидальные мысли вовсе: жить, конечно, как-то надо, хотя бы назло, но для этого придется вообразить, что мне 26 и будто есть какие-то надежды еще.»

Привет! Мне в ваших словах видится горечь утраты, которую будто бы сложно признать и назвать — отсюда обозначение своих переживаний как «неуместных». Как пелось в одной хорошей песне, «мы все потеряли что-то на этой безумной войне»: даже те, кто не был затронут ей напрямую, сталкиваются с переживанием утраты — теряется ощущение безопасности и стабильности, представления о будущем становятся крайне неопределёнными, перекраивается образ себя и мира. В кризисные периоды нередко обостряется чувство вины за прошлое — кажется, что если бы можно было повернуть время вспять, то жизнь сложилась бы иначе (и, возможно, не пришла бы в ту точку, в которой мы находимся сейчас). Я думаю, тут важно разрешить себе признать свои потери и оплакать их. Что осталось в прошлом? Более крепкое здоровье? Друзья детства? Ощущение, что мир состоит из безграничных возможностей? Расставание с тем, что ассоциируется с юностью, действительно может быть болезненным, равно как и сожаления о том, что «лучшие годы» прошли не так, как хотелось бы.

Но если дать себе прочувствовать и принять эту боль, можно со временем обнаружить, что, хоть многое и было утрачено, многое же было приобретено. С годами нередко приходит лучшее понимание себя, умение справляться со сложными эмоциональными состояниями, более ощутимая опора на свои ценности. Развивается умение делать осознанный выбор, окружать себя надежными людьми, принимать решения в свою пользу, без оглядки на оценки и ожидания окружающих. Да, возможно, беспечная надежда на лучшее вне зависимости от обстоятельств уйдёт вместе с юностью, и тогда поддержание надежды потребует новых усилий: верить в то, что в жизни есть смысл и перспектива, вопреки всему, что мы знаем о жестокости и непредсказуемости мира — это вызов, и каждый из нас в какой-то момент решает, стоит ли его принимать. Мне кажется, что точно стоит.

#поговоритьобэтом

Задать вопрос можно в личные сообщения (@existential101) или анонимно по ссылке. Открыть/Комментировать

2022-04-29 09:35:15 Война меняет всё, в том числе и психотерапию. Кому-то из клиентов становится трудно оставаться в терапевтическом процессе: теряется ощущение, что можно что-то сделать с чувствами бессилия, страха, безнадёжности; отсутствие возможности активно влиять на внешние обстоятельства парализует и порождает ощущение бессмысленности всего вокруг, в том числе и терапии. Некоторым людям становится стыдно говорить о себе и своих переживаниях, в особенности если они сами не были напрямую задеты войной (по крайней мере, физически). Я сама в первые недели будто бы утратила контакт со своей литовской терапевткой — в тот момент я могла нормально разговаривать только с людьми, которые проходят через то же, что и я, и принципиальное различие наших жизненных контекстов ощущалась слишком сильно, несмотря на неизменное сочувствие и поддержку с её стороны. Сейчас я вновь учусь быть с ней рядом — потому что на самом деле мне очень важно сохранять связи, особенно межнациональные, в период, когда связи так часто и болезненно разрываются.

Украинские терапевты теряют возможность работать с клиентами из России, российские клиенты с антивоенной позицией обнаруживают, что их терапевты разговаривают штампами про «всё не так однозначно» и «где вы были восемь лет», европейские профессиональные сообщества отказываются сотрудничать с коллегами из России и Беларуси. Многие отношения, длящиеся годами, распадаются, и это кажется понятным, но от того не менее горьким. Тем ценнее для меня те контакты, которые удаётся сохранить — с терапевткой из Литвы, супервизоркой из Латвии, коллегой и подругой из Украины. Вместе мы ищем способы переводить свою боль на общечеловеческий, понятный каждой из нас язык — вне зависимости от того, какой из языков мы считаем родным.

Ценностные совпадения и несовпадения терапевтов и клиентов в военное время начинают играть особенно важную роль. Кто-то из психологов пытается сохранять нейтральность (на мой взгляд, невозможную в нынешней ситуации), чтобы не осложнять отношения с клиентами открытым выражением своих убеждений, с которыми те могут оказаться не согласны. Но и в тех случаях, когда взгляды и ценности совпадают, может возникать напряжение — например, активная антивоенная позиция терапевта может вызвать у клиента стыд за то, что он «недостаточно делает». В таких условиях окончательно развеивается иллюзия того, что терапия может сосредотачиваться исключительно на внутренних психических процессах клиента и только ими объяснять происходящее в кабинете. Становится очевидным, что психотерапия, как и большинство явлений человеческой жизни, не может быть «вне политики»; катастрофа настигает и меняет всех — даже тех, кто не воспринимает её как катастрофу.

Нам всем придётся заново учиться помогать, быть рядом, сближаться — и увеличивать дистанцию, и расставаться тогда, когда поддержание отношений становится принципиально невозможным. Придётся заново учиться говорить — и пока мы можем лишь предполагать, как будет выглядеть новый терапевтический язык. Открыть/Комментировать

2022-04-18 11:09:07 «Здравствуйте, Евгения. Мне 20 лет. С детства мне казалась странной идея обзавестись ребёнком. Я не понимала, для чего женщины это делают, т.к. процесс беременности и родов очень сложен и с психологической, и физической точек зрения. Да и помимо этого в жизни есть много интересных и важных вещей, которыми можно было бы заниматься. Так я раньше рассуждала, но и сейчас я понимаю, что меня никогда не тянуло и не тянет к детям, и даже испытываю тревогу и страх того, что я изменю своё мнение. Думаю, что это из-за давления со стороны семьи. Для маминых родителей важно, чтобы женщина имела семью и ребёнка, да и мама сама обожает детей, она всю жизнь проработала воспитателем. Я очень серьёзно отношусь к своему образованию и карьерному росту, достаточно гордый и упрямый человек от природы, возможно, прозвучит глупо, но мне не кажется, что, учитывая эти и некоторые другие мои особенности, я захочу обзавестись ребёнком. Во мне периодически возникает ужас и чувство, что я заранее рождена для принесения себя в жертву традициям и устоям из-за того, что я — женщина, с чем я не в силах совладать. Часто я кажусь себе глуповатой молодой девушкой, вроде тех, кто рьяно борется за чайлдфри, а через 10 лет рожает ребёнка. Хотелось бы узнать, как бороться с такого рода страхами и охладеть к мнению окружающих, которое зачастую давит на моё собственное мироощущение.»

Привет! Спасибо за вопрос. Начну с того, что репродуктивное давление со стороны родственников правда бывает трудно переносить, и я сожалею, что вы вынуждены с ним сталкиваться. Я поддерживаю вас в том, что никто, кроме вас самой, не может решать, как вам жить — ведь последствия любых принятых решений тоже ложатся на вас, и как бы кто-то из ваших родственников не мечтал понянчить ребёнка, не они будут его рожать, воспитывать и обеспечивать, поэтому и никакого права голоса в этом вопросе у них нет.

По вашему тексту кажется, что нежелание иметь детей является важной частью вашей идентичности, которую вы пытаетесь защитить от давления окружающих, оправдывая своё решение и перечисляя аргументы. Отсюда и страх, что в какой-то момент ваши чувства могут измениться — будто бы это будет означать, что вы сломались, предали саму себя. Я думаю, тут важно напоминать себе о том, что на самом деле у вас есть полная свобода выбора в этом вопросе. Не существует никакого «женского предназначения», и, к счастью, сейчас появляется всё больше вариантов того, как женщина может прожить свою жизнь, и всё больше возможностей для обеспечения своей финансовой независимости, позволяющей распоряжаться своим телом по собственному усмотрению. Из этой неотчуждаемой свободы рождается ещё одно следствие — со временем вы сами, ваши приоритеты и ценности могут измениться, не из-за того, что вы «прогнулись», а потому, что изменения вообще свойственны любому живому существу. Мне кажется, что сейчас вы боитесь утратить себя — как будто, если в какой-то момент вы ощутите желание иметь детей, все ваши предыдущие мысли на этот счёт обесценятся. Страшно представлять, что в будущем вы можете стать другим человеком — ведь вы с этим человеком незнакомы.

Я ни в коем случае не утверждаю, что ваша позиция обязательно изменится — есть множество людей, которые остаются чайлдфри на протяжении всей жизни, другие со временем приходят к решению завести ребёнка, и оба выбора, когда они сделаны свободно, имеют одинаковую ценность и право на существование. Я, скорее, говорю тут о возможности довериться себе — своему умению прислушиваться к собственным чувствам, опираться на себя и в любой жизненной ситуации принимать те решения, которые ощущаются наиболее аутентичными и правильными для вас. А какими именно они будут — время покажет.

#поговоритьобэтом

Задать вопрос можно в личные сообщения (@existential101) или анонимно по ссылке. Открыть/Комментировать

2022-04-09 10:46:21 Людям, особенно чувствительным к стыду и вине, сейчас приходится непросто. То количество боли и порождаемой ею ярости, с которым мы все сейчас сталкивается, и так-то трудно выносить, а если ты с детства привык ощущать себя плохим, неправильным, никчёмным, то не принимать всю эту ярость на свой счёт и не назначать себя главным виновником происходящего вокруг ада становится совсем нетривиальной задачей.

Стыд парализует, придавливает к земле, порождает желание убежать, спрятаться, исчезнуть. Вина может, напротив, провоцировать лихорадочную деятельность, ведущую прямиком к выгоранию — ведь, сколько бы ты ни делал, всё ощущается недостаточным.

Парадоксальным образом меня поддерживает мысль о том, что в нынешних условиях никто из нас не может делать достаточно, потому что никто из нас не способен остановить войну. Мера нашей ответственности напрямую связана с тем (крайне небольшим) количеством власти, которое у нас есть. Но это не значит, что мы освобождены от ответственности полностью: да, мы не можем изменить мир, не можем отменить смерть, на можем победить насилие, но каждый из нас несёт ответственность за свои конкретные действия (или бездействие).

Когда приходит ответственность, вина и стыд отступают, потому что ответственность, по крайней мере, в моём представлении — это победа субъектности над энтропией, способ, которым я утверждаю себя в мире. И в этом смысле никакое действие, направленное на реализацию моих ценностей, каким бы маленьким оно ни казалось, не является бессмысленным. Я вижу, что людей, выступающих против войны, сейчас бросает между двумя крайностями, где на одном полюсе — абсолютная вина, а на другом — абсолютное бессилие. Мне кажется важным напоминать себе о том, что каждый из нас — всего лишь человек, не больше, но и не меньше, и стараться соотносить свои возможности и степень своей ответственности с реальностью, как бы трудно это ни было. Открыть/Комментировать

2022-04-04 12:44:12 «Привет, Женя. Читала твой канал уже года 2, и, если честно, не ожидала, что эти события с войной так сильно тебя подкосят, причем подкосят настолько, что это будет мешать тебе качественно выполнять свою работу. Твоя профессия сейчас как никогда раньше может оказаться востребована, ведь стольким людям нужна поддержка и помощь, даже в России, я бы сказала, особенно в России. Почему эта война тебя так циклит?»

Почему эта война тебя так циклит?

Почему эта война тебя так циклит?

Почему эта война тебя так циклит?

Почему эта война тебя так циклит?

Почему?

Почему?

Почему? Открыть/Комментировать

2022-04-02 17:17:27 Мы с единомышленницами запускаем регулярную онлайн-группу поддержки для активисто_к и людей, которые переживают потерю смыслов, апатию, тревогу в связи с происходящими событиями. Зачем?

Многие из тех, кто сейчас находится в России, испытывают трудности из-за своей антивоенной позиции: кого-то задерживают на протестных акциях, увольняют с работы или отчисляют из учебных заведений, кто-то не чувствует возможным высказываться или не находит поддержки у самых близких. Жизнь некоторых людей полностью изменилась, и мы хотим дать им возможность говорить об этом с близкими по духу людьми в безопасной обстановке.

Каждая встреча длится два часа: вместе с модераторкой-психологиней будем обсуждать то, что больше всего сейчас волнует участни_ц. На группе вы сможете поделиться своими переживаниями и получить обратную связь — услышать слова сочувствия и поддержки, узнать, как другие справляются с похожими трудностями, увидеть, что вы не одиноки в своей боли.

Ближайшая встреча группы поддержки пройдёт онлайн 7 апреля с 17:00 до 19:00 по московскому времени, вести её буду я. Участие в группе бесплатное. Группа открытая, поэтому вы можете присоединиться к любой встрече или встречам. Количество участни_ц — от 3 до 10 человек.

Тематика группы требует от нас решений, связанных с безопасностью. Для регистрации напишите мне (@existential101) или соорганизаторке группы Юле Кулешовой (@sunnynighto). Если вы не знакомы со мной или с Юлей, то мы попросим у вас рекомендацию от общих знакомых или предложим ответить на несколько вопросов о себе. После регистрации мы пришлём вам ссылку на зум-встречу. Пожалуйста, если ваши планы изменятся и вы не сможете присутствовать на группе, постарайтесь предупредить нас заранее.

Ждём вас, первая встреча начнётся 7 апреля в 17:00. Открыть/Комментировать

2022-03-29 15:45:07 У меня осталось несколько неотвеченных вопросов из рубрики #поговоритьобэтом, и я не знаю, как с ними быть. С одной стороны, мне всегда было важно по максимуму отвечать на всё, что мне присылают, с другой — предполагаю, что не у меня одной жизнь разделилась на до и после 24 февраля, и многие вещи успели за этот месяц потерять актуальность и смысл. Если ваш вопрос остался без ответа, и вам по-прежнему важно этот ответ услышать — пожалуйста, напишите мне в личные сообщения (@existential101) или анонимно вот сюда. Я готова отвечать и на новые вопросы — не то чтобы я сама хорошо понимала, как и куда сейчас жить, но разбираться в таких вещах вместе обычно проще, чем поодиночке. Открыть/Комментировать