Терешковец.

2022-05-09 18:32:25 Первая колонка для журнала, которую написал сразу, как в декабре прошлого года прилетел в Америку. Отдаёт романтизмом, но так и надо:

Уже две недели я живу как во сне. Странные ощущения, когда приезжаешь туда, откуда улетел пять лет назад без мысли о возвращении. В то место, которое когда-то звал домом.

Теперь это не похоже на дом. Я туристом ступаю по американской земле, верчу головой во всех направлениях. Мне нравится это чувство. Бессрочный отпуск, всё кажется другим, режим выживания забыт. В руках бумажная карта. Я, как ребёнок, хожу по улицам и восхищаюсь: «Как же красиво! Как необычно!» Местные улыбаются. Никто меня не понимает.

Я захожу в прачечную постирать вещи. Меняю пять долларов на двадцать звонких монет с изображением строгого профиля Вашингтона. Закидываю квотеры в монетоприёмник. Никого нет. Только три стиральные машины гудят уверенным ритмом. На старых настенных часах два дня, по радио играет Стинг. Поёт о том, каково ему, англичанину, в Нью-Йорке. Знал бы Стинг, каково мне, белорусу, в Сан-Франциско. Мне приходится каждые пять минут напоминать себе, что это не сон. Или всё-таки сон?

Пять лет мне снилось, как я снова сюда прилетаю. Вдыхаю знакомые ароматы, иду по знакомым холмам. Воздух влажный, слегка прохладный. На улице пахнет стиральным порошком, йодом и марихуаной, летают колибри. Я ищу свой дом и не нахожу ничего, кроме слишком необычной страны, раскинувшейся на многие тысячи миль на восток, юг и север. Слишком странной, слишком не такой, чтобы быть настоящим домом.

Это не значит, что я её не люблю. Наоборот. Люблю, как свою сумасшедшую любовницу из прошлого. Возможно, она залезла мне в карман, возможно, разбила мне когда-то сердце. Возможно, я был повергнут и покинул её в пылу страстей. Но я давно её простил, не держу на неё обиды. Она же сумасшедшая и не такая, как все. И по-прежнему люблю, хоть у меня давно уже появилась другая.

Незнакомцы говорят со мной о смысле жизни. Это эпицентр консьюмеризма, но, оказывается, далеко не всех здесь интересуют деньги, инвестиции и материалистический оргазм. Одна чернокожая женщина шестидесяти лет, сидевшая рядом со мной в ресторане с видом на Тихий океан, сказала, что дверь быстро открывается, но ещё быстрее – захлопывается. Поэтому нельзя быть настолько дураком, чтобы не наслаждаться своим коротким пребыванием в этой странной голубой комнате. Под комнатой она имела в виду, конечно же, Землю.

Меня бесплатно угощают чаем в Чайна-тауне. Потом в спа-кафе прямо за мостом «Золотые ворота» норовят бесплатно напоить травяным настоем. Мне делают сэндвич и не хотят брать за это деньги. И это – в самом чреве капитализма. Я постоянно ищу где-то подвох. Но его нет. Либо умственная миопия не позволяет мне его увидеть. Существуют люди, которым ничего от тебя не надо. Они могут тебя просто угостить.

В мыслях я сплю, но тело ощущает крайнюю реалистичность происходящего. Я вздрагиваю.

Мы встречаемся со старыми знакомыми, ходим по пляжам и фотовыставкам, говорим о времени, которое пролегло между нами. Никто из них не поменялся. Как будто я только вчера покинул американский континент.

Теперь пары этилового спирта меня не интересуют. Теперь я не увлекаюсь дурманом. Мне теперь кажется, что высшее искусство – это дышать. И проникать всё глубже в себя, удивляясь тому, что у человеческой природы не может быть дна.

Стинг замолк. Его место в колонках занял Пресли. Начал крутиться ещё один барабан стиральной машины – с моими вещами. Здесь только в элитных комплексах у людей установлены в квартирах стиральные машины – остальные набивают мешки бельём и идут в такую вот ближайшую прачечную.

Я люблю самолёты и прачечные. И там, и там я почему-то резко становлюсь спокойным. Меня накрывает периной умиротворения. Всё в руках пилота и стиральной машины. Я лишь немой свидетель. Вижу, как вещи беспорядочно кружатся внутри, как пассажиры, подобно пчёлам, ищут свои места. В конце всё распрямляется, прилипает к стенкам барабана. Пассажиры рассаживаются. Открыть/Комментировать

2022-05-03 18:13:42 На «Дискурсе» недавно вышло моё эссе с романтическим названием «Мама была права». А вот подзаголовок уже не столь романтичен: «Война России с Украиной глазами белоруса в Америке».

От журналистики я далёк. Проверять факты, наводить справки, собирать показания – от всего этого меня слегка подташнивает, поэтому я не делаю никаких глубоких анализов, не подвожу итоги, не составляю статистику. Это сделают другие. Я же просто говорю о том, что происходит со мной. Мои рассказы, статьи, эссе и книги – сплошное гонзо-повествование. То есть мы сидим с вами в баре, заказали по пивку и я изливаю вам душу. Говорю о наболевшем и при этом не лезу в гугл, чтобы подвести под сказанное доказательную базу.

Наверное, именно поэтому в работе над книгой для меня самое трудоёмкое – это редактура, когда всё написанное приходится прогонять через бесконечный фильтр онлайн-библиотек, википедий и прочего. И именно поэтому из финальных текстов я выбрасываю добрую треть написанного, добавляя в них треть проверенной информации. Другими словами, неизбежное откладываю на потом, умножая работу. Для сравнения: последнюю книгу я написал примерно за два месяца, а редактура продолжается уже два года. Словом, я больше мазохист, чем писатель.

Но я отвлёкся. События 2014 года коснулись меня лично (в эссе описано, как именно). События 2022-го продолжают меня касаться. А также всех тех, кого я знаю. То, что происходит, не из разряда «зарыться в кусты и кушать сладкую морковку». Даже если ты в Майами или где-то ещё, где можно делать вид, что всё прекрасно. Поэтому не написать об этом я просто не мог. А написав, понял, что есть ещё столько всего, о чём хочется сказать. Но этот порыв оставлю, наверное, на потом. Как желток в яичнице – я всегда оставляю его на попозже.

Прочитать эссе можно здесь. Открыть/Комментировать

2022-04-26 19:42:40 Я медитировал на пляже во Флориде. Вокруг лежал белый песок, волны плавно накатывались на берег. Я слушал, как поют где-то птицы. Солнце мягко пробивалось сквозь веки. Всё было оранжевым и тёплым.

Я открыл глаза и осмотрелся. Где-то я уже это видел. Подозрительно знакомые пейзажи. Стал вспоминать.

Медитировать начал пять лет назад. Читал книги, слушал умных людей. Одна из техник заключалась в том, чтобы представлять себе место, где хорошо и спокойно. Место мечты, где бы ты хотел оказаться.

У меня таких мест было два. Одно – в лесу. Я лежу на траве, солнечный свет струится сквозь ветви деревьев. Здесь уютно, можно вот так пролежать целую вечность. Я вдыхаю запах росы.

Второе – белоснежный пляж. Шелестят пальмы, о берег разбиваются волны. Я сижу на песке и медитирую.

Спустя годы одна из визуализаций стала реальностью. А я это событие чуть было не пропустил.

Обычно кажется, что мечты сбывается резко, неожиданно, почти как моё озарение на пляже. Может быть. Но в большинстве случаев происходит это иначе. Плавно, постепенно. К тому времени как мечта становится явью, мы успеваем к ней привыкнуть и уже мечтаем о чём-то другом, так и не насладившись достигнутым.

Я вам обещаю, что, если вы мечтаете о золотом дворце и он у вас когда-нибудь появится, вы скорее всего этого просто не заметите. Удивление, как правило, вызывает только то, что сваливается как снег на голову. А то, ради чего изо дня в день работаешь, воспринимается как нечто должное, пусть оно и было когда-то мечтой.

Из сорока восьми я проехал пока только шестнадцать штатов. Впереди ещё треть.

Я всю жизнь мечтал пересечь Америку от океана до океана. И почти не заметил, как это случилось. Я увидел закат над Тихим океаном, встретил рассвет у Атлантического. Для этого я на протяжении многих лет совершал столько действий, что поездка теперь казалась не чем-то из ряда вон выходящим, а совершенно логичным продолжением усилий и моего трудолюбия.

Я как-то сидел в калифорнийской кафешке и читал статьи про Америку. На глаза попалась карта. Некий чудак просчитал самый оптимальны маршрут через все штаты, проходящий по лучшим национальным паркам страны. Я опубликовал карту в инстаграме и в шутку подписал: «А почему бы и нет…»

И вот спустя два месяца я еду по этому самому маршруту… Если бы я знал, насколько мысли материальны, я бы уже в детстве загадывал что-нибудь грандиозное. Но ведь никогда не поздно?

Я снова закрыл глаза и прислушался к шелесту волн. Открыть/Комментировать

2022-04-20 16:50:46 Больше всего мне, конечно, нравятся йоги, которые после асан с серьёзным видом идут пить просекко с текилой, как будто шагают на исповедь. Аргументируя это тем, что таким образом достигают баланса.

Я не говорю им (но пишу об этом здесь), что они напоминают лесорубов, сразу после часовой рубки дерева с рвением берущиеся тупить свой топор – в попытке, разумеется, достичь вселенской гармонии. Или писателя, ежедневно удаляющего половину написанного за день, при этом уверенного в своей адекватности.

Я не свят (слава богу) и тоже могу выпить пива. Но прикрываться балансом? Камон, как пела Земфира, зазря искушённая английским. С другой стороны, многим очень нравится топтаться на месте, а прогресс и выход за пределы обозначенного периметра не вызывает у них ничего кроме ужаса. И вот с этим что-то сделать уже крайне сложно, особенно если человек уверен, что не будучи самострелом над собой не вырастешь. Сложно и, как я понимаю, никому не нужно.

Но всё-таки не могу не заметить: что-то в этом членовредительстве, чёрт возьми, есть романтическое. На днях был на классе одной местной йогини в Форт-Лодердейле. Как только закончили, она отошла к бару и заказала три рюмки бурбона. На мой удивлённый взгляд предложила выпить и мне, а когда я отказался, объяснила, что бурбон её заземляет.

Через полчаса она уже полупьяная приставала к туристам и говорила громче диджеевской музыки. Вот это женщина, подумал я. Совмещает в себе всё прекрасное из двух, по моему опыту, не сильно совместимых миров.

Наконец, подвыпившая йогиня расплатилась и ушла. Вероятно, спать во время воскресного зноя. Мудро. А я пил воду и думал: какая, всё-таки, женщина… Открыть/Комментировать

2022-04-18 17:33:35 Постйога чилл. В своих дневниках Хемингуэй замечал, что если пишет много писем, значит, почти не работает над книгами. И наоборот. У себя заметил такое же – если каждый день пишу в инстаграм/телеграм/фейсбук, то почти не работаю над стоящими проектами: книги пылятся недописанными, рассказы еле дотягивают до пятиста слов. Так что если я надолго пропадаю, можете писать поздравления в личку: это прекрасный симптом моего усердия. Открыть/Комментировать

2022-04-15 23:38:13 На приборной панели моего Тигуана – швейцарский сыр, упаковка органических фисташек, солнечные очки, зубная щётка, паста и раскладывающаяся мини-раковина с кипятком, чтобы умыться. Справа – три яблока, антисептик и куча проводов для зарядки. На пассажирском сиденье лежит рюкзак, карта, гантеля и эспандер для рук. На полу – две охапки дров.

За окном в темноте еле просматривается снег. Я вижу чёрные тени сосен. За холмы постепенно опускается луна, а я с настороженностью, пока заваривается чай, поглядываю на термометр: сейчас показывает минус двадцать, но если ночью опустится ниже тридцати – придётся несладко.

Я, конечно, сплю на двух ковриках, закутываюсь в пару зимних спальников, один на пуху, другой синтетический, использую специальный вкладыш неизвестного состава для особо суровых зим и всё такое... Но два с половиной километра над уровнем моря делают своё. Им начхать на твою экипировку.

Плюс ко всему – ветер. Это худший бич в таких условиях. Каждый дополнительный километр в час – по ощущениям минус градус. Порой это даже перестаёт меня забавлять, когда утром вместо бороды обнаруживаешь на своём лице монументальный кусок льда, а всё нутро палатки выложено сантиметровым слоем инея.

Я чешу затылок и думаю, во что же ввязался, решив зимой пересечь Америку.

Конечно, связи здесь тоже нет. И ладно бы просто хромал интернет – про интернет я забыл, когда только въехал в Скалистые горы. Я имею в виду, что даже позвонить в мормонскую службу спасения не получится – вот насколько запущенно моё здешнее положение. Сначала светило солнце и была полноценная 5G-связь. Я воспринимал её как данность. Потом она незаметно превратилась в 4G. Я недовольно хмыкнул. Дальше бедняга деградировала в LTE, и я уже чуть ли не целовал небеса, что телефон вообще хоть что-то ловит. А затем по законам жанра высветилось вялое 3G, и наконец – бац! – пустота… Информационный вакуум. Как крышка гроба закрылась. И вот ты лежишь на дне океана, здесь почти нет течения, и единственное, что остаётся, – это смотреть на приближающуюся ночь, звёзды и телефон – в надежде, что завтра будет чуточку теплее.

Позади шесть штатов. Сегодня въехал в Колорадо, прогулялся по Денверу, купил еды в супермаркете (те самые фисташки, сыр и яблоки), съехал в кювет и застрял в снегу. Каждый день – что-то новое, и сколько не планируй – дальше ближайшего часа предсказать что-то сложно.

Кажется, что ещё недавно выехал из Сан-Франциско, но в то же время ощущение такое, будто я в этой поездке целый год. Как совмещаются эти несовместимые чувства в одном человеке – даже для этого человека загадка.

Я включил обогреватель и таю. Жду, когда кипяток в мини-раковине немного остынет. Я никуда не спешу. Куда спешить? Нью-Мексико завтра будет тем же Нью-Мексико, Техас – Техасом. Куда спешить? Разве что, теплее…

Пока вглядывался в потемневшие сосны, на телефоне высветилось 4G. Я почти взвизгнул от восторга и неожиданности. Замер и боюсь теперь шелохнуться, чтобы не дай бог не спугнуть эту манну небесную. Я открою инстаграм, посмотрю на нормальные жизни нормальных людей и пойму, что мне по-прежнему так не хочется. Сосны и неизвестность завтрашнего дня мне куда интереснее.

Мучает только один вопрос: спустя сорок штатов я буду думать так же? Открыть/Комментировать

2022-04-04 21:53:22 ЗДОРОВЫХ ЛЮДЕЙ НЕ БЫВАЕТ

Тридцать три года, если не планируете быть распятым(-ой), — самое время, чтобы начать путешествия по санаториям. Распятие меня привлекает мало. Я поехал в санаторий.

Главврач смотрела на меня с искренним удивлением, когда я сказал, что жалоб не имею. Я чувствовал себя прекрасно.

— Более того, — добавил я, — я верю в превентивную медицину. Я приехал сюда, чтобы на пенсии не стать вашим постоянным клиентом.

К. смотрела на меня с подозрением. У неё было выражение лица слегка пьющего человека: одутловатый нос сизого цвета, мешки под глазами, общая бледность. Трудно было сказать, кто в этой ситуации должен удивляться больше: она – что к ней пришёл здоровый человек, или я – что главврач спивается.

— Вы подумайте, — сурово стучала она карандашом по заваленному бумагами столу, — хорошенько подумайте. У вас НЕ МОЖЕТ ничего не болеть.

Она напряжённо думала.

— У вас ОБЯЗАТЕЛЬНО что-то должно болеть!

С каждой репликой главврач всё больше заводилась. По-моему, даже начинала злиться.

— Думайте, — повторила она с угрозой в голосе.

Я последовал её совету. Хорошенько подумал и решил: что ж, проще и вправду найти у себя болячку, чем убеждать К. в обратном.

— Хорошо, — сказал я осторожно. — Допустим, иногда побаливает поясница…

— Во-о-от! — К. швырнула карандаш на стол и с нескрываемым восторгом откинулась на спинку. — А вы говорите! Я здесь пять лет работаю, и ещё такого не было, чтобы ничего не болело. А ну-ка, встаньте!

Она наморщила лоб и с презрением посмотрела на мои ноги. Мои ноги впервые за тридцать три года почувствовали в себе неуверенность.

— Так. А теперь присядьте, — скомандовала К.

Я медленно присел. В левом колене едва слышно хрустнуло.

— Вот! — совсем уже в экстазе воскликнула К. — Вот! Прекрасно. А вы говорите! Да у вас суставы слабые, как женская половина человечества. Вам срочно нужны процедуры! Вам ПОКАЗАНО лечение, немедленно, слышите?

Она взяла брошенный карандаш и стала что-то быстро записывать, вдавливая графит в бумагу. Потом остановилась, посмотрела на меня и, прищурив глаза, спросила:

— А зрение у вас — идеальное?

Я пожал плечами:

— Я бы не сказал, что прям уж идеальное…

— Конечно, не идеальное! Естественно! А перепады настроения бывают?

— Ну, бывают…

— Отлично. Прекрасно! Ревность – мучает?

— Иногда…

— Что с зубами? Прикус?

— Пару пломб. Прикус… неидеальный?

— Сухость кожи? Плоскостопие? Тревожность? Раскаяние? — она задавала вопросы, как пулемёт. Я не успевал отвечать. Только в ужасе становился свидетелем собственной деградации в глазах главврача.

— ХА! Да у вас, дорогой, целый набор, — подытожила К. — Не набор, а наборище! Вы, скажу я вам, побольнее других будете. И учтите: это я ещё, считай, не начинала. Итак, назначим вам…

Она стала записывать: подводный ручной массаж, ванны пенные с ароматом можжевельника, инверсионный стол с кардиомониторингом, аппаратный массаж, грязевые ванны…

Список рос, как тревоги здорового человека, только что превратившегося в больного пациента. Я пытался протестовать, не нужно мне столько всего, но список продолжал неуклонно шириться и пополняться. Главврач меня не слушала. Она в раже записывала всё, что приходило в голову, лишь бы избавить меня от тех болезней, которых у меня не было.

— Вот, — она широко улыбнулась, вручая мне, как красный диплом, исписанный процедурами лист. — И запомните: здоровых людей не бывает!

Я поблагодарил К. и неуверенно вышел из кабинета, ощущая общее недомогание, покалывание в боку и начинающуюся мигрень… Открыть/Комментировать

2022-03-26 16:33:09 Ты сидишь на балконе четвёртого этажа, смотришь на ледниковое озеро и думаешь о том, что значат твои тридцать три года в контексте вселенной.

Ничего. Они ничего не значат. Это просто абстрактная цифра, которая может кому-то показаться соблазнительной и симметричной. Даже мне она порой отдаёт лёгким романтизмом, но я отмахиваюсь от неё, как от назойливой мухи. Смысл не в этом. Его вообще нет. Забудь о смысле, забудь о возрасте, забудь о мире.
Ты идёшь не для того, чтобы прийти. Собственно, ты уже здесь. Вот так откровение. Ты уже пришёл, тебе некуда идти. Но как это объяснить другому? И надо ли объяснять?

«Ты» в данном случае — это я. Так я обращаюсь к себе в своих мыслях. Мой психотерапевт с неудовольствием замечала, что я злоупотребляю вторым лицом, что следовало бы почаще рассуждать о себе всё-таки в первом. «Вы дистанцируетесь от себя, Павел», — говорила она, нахмурив брови. Мне, мол, есть что скрывать, я самому себе недоговариваю правду.

Ещё бы. Знай она всё то, о чём я помалкивал на сеансах, она бы никогда не согласилась так охотно их со мной проводить. Я сжалился и над ней, и над собственной психикой. Мне ведь тоже не нужно всего знать. Знания — это то, что прошло, мне неинтересно цепляться за прошлое.

И всё-таки я с упорством барана за него цепляюсь. Изо всех сил стараюсь вернуть себя в какое-нибудь прошлое состояние. Помнишь, как любил до одурения? До такого одурения, что просил друзей при ней не материться? Как будто в вакууме ищешь глоток воздуха, пытаешься вколотить себя обратно — туда, где была она, её духи и слегка высокомерные взгляды.

Или как вы с группой выступали на сцене ливерпульского «Каверн» клуба — вспомни. Небо тогда было голубым и высоким. Вспомни, как совращал редких фанаток, с утра безрезультатно пытаясь выудить из памяти их имена. Хочется тебе там опять оказаться — в безымянном отеле недалеко от Пенни-лейн?

Грохочущая тишина падает на плечи, когда я думаю о прошлом. Я всё это знаю, я там был и иногда действительно кто-то толкает меня в зыбкую ностальгию. Побочный эффект ремесла: писатели, за редким исключением пророков и любителей фантастики, пишут о том, что уже было.

Я хотел бы поделиться блюдами, которых нет на столе, но, во-первых, я всё ещё пытаюсь выяснить, как именно это сделать, а во-вторых, не каждый оценит, если его будут угощать не тирамису с ристретто, а мимолётными миражами воспалённой фантазии.

Только вот, по-моему, всё и есть мираж. И любовь, и фанатки, и этот балкон, и даже ледниковое озеро. Мои тридцать три года — разве не мираж это из гомельского роддома?

Каждое действие: все путешествия, мысли, неудачи, интриги, драмы и триумфы — всё вело меня сюда, в номер 422 с видом на воду и сосны. К этим мыслям, которые вроде бы так важны, но на самом деле не имеют никакого значения. Только когда я знаю, что у этого поезда нет конечной станции, меня не трясёт от страха её пропустить.

Я заказал себе кофе. Ристретто, конечно, потому что его мало, им не насытиться и он мимолётный — как жизнь и та же цифра тридцать три. Я пью кофе. «Ничто не важно», — твержу я себе, и волна с плеском ударяется о берег, чтобы исчезнуть в водном безмолвии, как когда-то и ты в нём растворишься, оставив после себя пару недосказанных абзацев. Видишь озеро? Оно здесь было до тебя и будет после.

Дыши. Пей кофе. Не пропускай ни секунды.

Я дышу. Пью кофе. «Когда-нибудь мой психотерапевт будет мной довольна», — думаю я, и волна снова накатывает на берег. Открыть/Комментировать

2022-03-25 19:15:39 На день Благодарения началось моё самое безумное путешествие по США. Времени писать и публиковать тексты не было. На следующий день после дня защитника Отечества началась война. Желание писать и публиковать тексты на время пропало. Потом я приехал в Майами и понял, что меня отвлекают пляж, женщины и мягкий климат.

Сегодня с утра подумалось, что если делать своё творческое начало подчинённым внешним обстоятельствам, то всегда найдётся причина, чтобы ничего не делать. А это, по-моему, худшее, что может позволить себе человек, – медленно, как туман, растворяться в воздухе, даже не попробовав превратиться в ветер, чтобы немного всколыхнуть атмосферу.

Накопилось несколько рассказов, которые молча публиковались в журнале "OnAir" и ещё пару заметок тут и там, поэтому в ближайшее время всё здесь опубликую. Пис. Открыть/Комментировать

2022-02-26 06:26:42 Обычно я никогда с утра не беру в руки телефон. А тут проснулся и взял. Увидел, что рухнули акции. Понял почему – несложно догадаться. И какая-то такая дикая грусть меня одолела, что я молча достал камеру и в тишине зловещего тумана побрёл фотографировать болотные кипарисы Луизианы.

Я понимаю кипарисы – они растут вверх и обожают топи, я понимаю туман – он мирно ложится на ещё тёплую землю, я понимаю небо, огонь и воду, но никогда не пойму… человека. Не какого-то конкретно, а вообще.

Ему даётся всё и больше, а он это берёт и выбрасывает на помойку. И потом себя же в эту помойку закапывает. И чем он глубже в потрохах, тем, судя по всему, больше ему кажется, что он властелин мира. Но его жизнь, мы знаем, коротка, как китайский член, его когда-то не станет, и вековые кипарисы будут с недоумением взирать на его останки и между собой шептаться: что это было? Открыть/Комментировать