Громкая держава

2021-10-16 15:02:51 В случае Хасслера и эпидемии в Сан-Франциско введение масок и падение числа заболеваний более или менее совпадало. Было ли это связано с масками как таковыми? В других местах — даже ближних, типа городка Сан-Матео на берегу того же залива — масок не вводили, а динамика эпидемии была точно такой же.

Глава калифорнийского государственного санитарного управления привел статистику из крупнейшей сан-францисской больницы: медсестры ходили в масках всегда; 78% из них тем не менее заболело. Газеты утверждали, что в других больших городах, где ношение масок не вводилось никакими приказами — например, в Чикаго — “хуже не стало”.

Аризонские газеты (где в ряде городов маски тоже вводились указом) утверждали, что около 95% граждан подчиняются новым правилам — хотя в масках проделывались дырочки, чтобы можно было курить.

В декабре врачи начали массированную кампанию против масок. Они утверждали, что речь идет о простом средстве, от которого нет никакой пользы — а вред может оказаться значительным. В марте женщина, едущая на поезде из Чикаго, вышла на вокзале калифорнийского горда Пасадена, и чуть не упала в обморок: вся толпа вокруг была в масках, и это навело ее на мысль, что на нее надвигаются члены Ку-Клукс-Клана.

Вера в эффективность масок в те годы распространялась почти исключительно на Америку. Некоторые движения в этом направлении случались в Австралии — правительство целого штата, Новый Южный Уэльс, ввело на какое-то время требование надевать маску на улице и в любом собрании людей. Однако к 1919 году эти требования сошли на нет даже в Соединенных Штатах. Британское научное сообщество единогласно осудило масочные правила; самый авторитетный медицинский журнал в мире, “Ланцет”, назвал маску “сомнительным средством”. До новой вспышки споров на эту тему оставалось больше столетия. Открыть/Комментировать

2021-10-16 15:02:51 В разговор о средствах от текущей коронавирусной инфекции, которая, как выразилась молекулярный биолог Ирина Якутенко, “сломала планету”, можно вступать только с невероятной осторожностью. Про лекарства и даже про вакцины в научной литературе, по крайней мере, некоторое подобие консенсуса существует — хотя, как всегда бывает в момент бурного развития событий, неясностей много, и за последние полтора года и Всемирная организация здравоохранения, и главный американский центр по контролю за эпидемиями (CDC) несколько раз уже поменяли свои взгляды и рекомендации. С простейшим средством — марлевыми и прочими масками — все еще хуже. С одной стороны, кое-где навязываются абсолютно безумные требования ходить по улицам в масках, даже в полном одиночестве. С другой — протесты, особенно в США, тоже кипят бурно. Недавнее обширное исследование, которое я видел (на материале Таиланда) показывало, что маска снижает эффективность распространения заболевания в среднем на 10% (и примерно на 30% среди пожилых людей). Но все-таки — даже медики и эпидемиологи не могут договориться; лучше нам в этот спор не вмешиваться.

Зато можно посмотреть, что про это говорили сто с небольшим лет назад, когда мир охватила такая же всеохватная (и пока что намного более смертоносная) пандемия гриппа. Она осталась в истории как “испанка” — лишь потому, что Испания не участвовала в Первой мировой войне, и военная цензура не давила на прессу с той же силой, что в большинстве других европейских стран; поэтому новости про грипп (“инфлюэнцу”) появлялись в испанской прессе раньше и обильнее. Но это была, может быть, первая в истории абсолютно всемирная пандемия — даже Австралия, которая долго держалась при помощи карантина и прочих средств, в конце концов подверглась ее удару.

Так вот — медицинские маски уже существовали, и, как и сейчас, были довольно простым и недорогим средством. Во многих американских городах были введены требования носить маски в публичных местах, в том числе — в ряде случаев — на свежем воздухе. В основном граждане отнеслись к правилам спокойно; только в Сан-Франциско вспыхнули протесты. По указанию главы санитарной службы, д-ра Уильяма Хасслера, с 24 октября 1918 года все граждане были обязаны надевать марлевые повязки везде вне дома — только есть (в кафе и ресторанах) можно было, снимая маску (как сейчас в большинстве самолетов). Эпидемия пошла на спад уже через неделю; Хасслера превозносили за своевременные меры.

Некоторые граждане, тем не менее, сочли требование нарушением их конституционных свобод. Они носили маски на подбородке, а некоторые вообще отказывались их надевать. Хасслер и полиция Сан-Франциско организовали рейды. Сотни нарушителей были задержаны; виновников штрафовали на сумму от пяти долларов (что гораздо существеннее, чем сейчас) или сажали в тюрьму на срок до тридцати дней.

После падения числа случаев заболевания, в начале декабря, кривая снова поползла вверх. 7 декабря маски опять были объявлены обязательными. Теперь протесты звучали громче. Журналисты издевались над тем, что маски нужны в парках и на улицах, но в переполненных ресторанах их можно снимать. В газетах стали появляться пересказы научных исследований, свидетельствовавших о том, что возбудитель болезни слишком мал, чтобы маска могла ему воспрепятствовать. (Чем возбуждается “испанка”, точно не знали; сама идея вируса еще не была понятна и привычна для ученых, это случилось только в 1930-е годы.) Торговцы беспокоились особенно сильно: маски, считали они, помешают рождественским распродажам.

Тогда все как-то делалось быстрее; снова число случаев упало, снова — 19 декабря — маски отменили. Еще одна волна и очередной приказ надевать маски наступили 17 января. Казалось, что мера оказывается действенной; люди Хасслера стали арестовывать сотни нарушителей, что привело к образованию “Антимасочной лиги” — впрочем, тоже просуществовавшей очень недолго. Открыть/Комментировать

2021-10-13 15:21:44 C картинками:

https://zen.yandex.ru/media/herewasrome/v-chem-vsetaki-raznica-mejdu-serbskim-i-horvatskim-i-smojete-li-vy-poniat-tekst-na-etom-iazyke-61669d36e5455d78c240795f Открыть/Комментировать

2021-10-13 15:21:28 В завершение мне хотелось бы оспорить распространенную уверенность в том, что “сербохорватский” язык вполне понятен для русского по причине славянского единства (привет деятелям середины XIX века). Действительно, простую бытовую речь или газетную статью на известную тему понять, в среднем, можно. Но если задача чуть-чуть усложняется… Вот отрывок из романа “Мост на Дрине” (1945) прекрасного сербского писателя Иво Андрича, лауреата Нобелевской премии:

На стрмој обали радили су мајстори каменоресци. Цео тај крај добио је жућкасту боју камене прашине. А мало подаље на пешчаној равници, гасили су креч домаћи аргати, промичући, одрпани и бели, кроз бео дим који се дизао високо са кречана. Путеви су испроваљивани од претоварених кола. Скела ради по вас дан, превозећи са једне обале на другу грађу, надзорнике и раднике. Газећи сјеру пролећну воду до паса, нарочити радници побијају диреке и коље и састављају плетере, набијене иловачом, који треба да раставе ток воде.

(Начало того же текста латиницей: Na strmoj obali radili su majstori kamenoresci. Ceo taj kraj dobio je žućkastu boju kamene prašine. A malo podalje na peščanoj ravnici…)

Хорошо ли вы понимаете, что здесь сказано? Открыть/Комментировать

2021-10-13 15:21:27 Главное лексическое различие состоит в том, что хорваты (как и, скажем, словенцы, венгры или исландцы) стараются не “засорять” свой язык заимствованиями. Там, где у сербов используется слово немецкого, французского, английского или турецкого происхождения, хорваты используют славянское слово — иногда старинное, иногда специально сконструированное. Аэропорт по-сербски “аеродром”, по-хорватски “zračna luka”, то есть буквально “воздушный порт” — то же самое, но корни славянские. Футбол по-сербски “фудбал”, а по-хорватски “nogomet” (а гандбол “rukomet”). Абрикос называется по-сербски турецким словом “каjсиjа”, по-хорватски “marelica”; помидор — по-сербски “парадаjз”, по-хорватски “rajčica” (как можно догадаться, этимологически это то же самое). По-сербски монастырь так и называется греческим словом “манастир”, по-хорватски корни калькируются по-славянски: “samostan”. По-сербски “музика” (музыка), по-хорватски “glazba” (от слова “glas”, звук). По-сербски “официр” (офицер), по-хорватски “časnik”. По-сербски паспорт назыается “пасош”, по-хорватски “putovnica”. Полотенце по-сербски “пешкир” (это турцизм), по-хорватски “ručnik”. Секретарь по-сербски “секретар”, по-хорватски “tajnik” (секрет <-> тайна). Клавиатура по-сербски “тастатура”, по-хорватски “tipkovnica”. И, наконец, актуальное слово “вакцинация” по-сербски так и будет “вакцинациjа”, а по-хорватски — “cijepljenje” (а по-русски можно сказать и “вакцина”, и “прививка”). Таких пар десятки, если не сотни; многие из них абсолютно жесткие (никакой хорват не скажет “фудбал” или “парадаjз”), некоторые скорее рекомендательные — “по-хорватски вообще-то принято вот так, пожалуйста, говорите и пишите так, а не как сербы”. Хорваты находят в себе силы посмеиваться над собой — предлагалось, в частности называть вертолет не словом “хеликоптер”, а словом “zrakomlat”. Учитывая, что самолет (по-сербски “авион”) на самом деле называется по-хорватски "zrakoplov", шутка получается, в общем, не очень смешной.

Потребность в лингвистическом размежевании в пору войны 1990-х годов была очень сильной. Но недавно я читал сборник статей о пост-югославской ситуации, и к моему удивлению авторы, затрагивавшие языковые темы (и сербы, и хорваты, и боснийцы), в общем и целом склонялись к тому, что это осталось в прошлом, а язык, при всех оговорках, все-таки один. У меня давно сложилось мнение на этот счет: взаимоотношения сербского и хорватского в общих чертах похожи на взаимоотношения британского и американского. Грамматические, произносительные и особенно лексические расхождения между британским и американским английским огромны; нередко одно слово может означать диаметрально противоположные вещи по разные стороны океана. Американская ютуб-блогерша Лора Клери выпустила несколько очень популярных видео о тех языковых сложностях, которые возникают у нее с партнером-англичанином (

). Я видел примерно то же самое и в смешанных югославских семьях.

При этом британские актеры постоянно играют американцев (Кейт Уинслет, Джеймс Макавой — он вообще шотландец и его природный выговор густо-шотландский; Кристиан Бейл, Доминик Уэст и так далее), а американские — британцев (Роберт Дауни, Рене Зеллвегер, Гвинет Палтроу, Мерил Стрип). Недавно я посмотрел хорватский фильм “Конституция Республики Хорватии” (2016), где главный герой — хорватский националист, с подозрением и ненавистью относящийся ко всему сербскому; к моему изумлению оказалось, что играл этого героя Небойша Глоговац, сербский актер. Для разных диалектов (когда актеры приучены к тому, что можно и нужно изменять манеру речи) это возможно; для разных языков — нет. Русский актер не сможет играть в украиноязычном фильме. (Обратное возможно, но это ситуация двуязычия, а не перехода внутри языка с одной манеры говорить на другую.) Открыть/Комментировать

2021-10-13 15:21:27 В чем все-таки разница между сербским и хорватским, и сможете ли вы понять текст на этом языке?

Когда Вук Караджич и его хорватские коллеги разрабатывали алфавит для своего языка в середине XIX века, они решили, что письменность их будет фонетической, по принципу — один звук = одна буква (или, как выразился Караджич, “Пиши као што говориш" — пиши как говоришь). По сходному принципу построена беларуская письменность (и слово “беларуский” пишется так тоже поэтому — традиционно в русском, конечно, принято было писать “белорусский”). В сербско-хорватско-боснийско-черногорском языке нет редукции гласных (условно говоря, “корова” не произносится как “карова”) и нет оглушения согласных (условно говоря, “нож” не звучит как “нош”, он так и остается “нож” с четким [ж] на конце) — поэтому фонетическое письмо для него вполне естественно. Это сильно облегчает изучение языка. Но вот ударение в нем нефиксированное (как и в русском); в среднем оно сдвигается ближе к началу слова по сравнению с русскими однокоренными словами, но не всегда. Для изучающих русский язык ударение — одна из самых серьезных проблем; в BCMS-языке (Bosnian/Croatian/Montenegrin/Serbian) это не менее сложно.

Между сербским и хорватским вариантами есть грамматические различия. Сербский находится ближе к так называемому балканскому языковому союзу — группе индоевропейских языков Балканского полуострова (болгарскому, албанскому, греческому, румынскому), к которой примыкают даже неиндоевропейские языки (турецкий); у этих языков по таинственным причинам есть сходные грамматические особенности — например, исчезновение инфинитива (исходной формы глагола, типа “знать”, “бегать”, “любить”). В сербском инфинитив все-таки существует, но во многих случаях вместо него используется другая конструкция. “Я хочу знать” — по-сербски скажут “Желим да знам”. В хорватском инфинитив вполне жив, и там скажут “Želim znati”.

Немного по-разному образуется будущее время: по-сербски “я буду работать” выглядит как “радићу” (ћ звучит как очень мягкое “ч”), по-хорватски — “radit ću”. Но это, конечно, тоже не то чтобы очень существенное различие.

Есть некоторые фонетические расхождения, например, в ряде случаев сербское “в” соответствует хорватскому “h”: мува (муха) — muha; кувати (готовить) — kuhati. Местоимение “кто” по-сербски “ко”, по-хорватски “tko”.

Однако главное расхождение между сербским и хорватским вариантами — лексическое. Иногда это просто выбор другого корня слова: театр по-сербски “позориште”, по-хорватски “kazalište”; по-сербски “лично”, по-хорватски “osobno”; по-сербски “острво” (остров), по-хорватски “otok”; по-сербски семья “породица”, по-хорватски “obitelj”. Иногда источник заимствования разный: ножницы по-сербски называются турецким словом “маказе”, по-хорватски немецким словом “škare”. Иногда эти различия декларируются, но не используются в полной мере. Месяцы по-сербски называются, как и у нас, римскими названиями — jануар, фебруар, март, април и так далее; по-хорватски — славянскими словами: siječanj, veljača, ožujak, travanj и так далее. При этом большинство хорватов как-то не в состоянии запомнить эти слова, а употреблять “сербские” тоже не хочет. Поэтому чаще всего они просто называют месяцы по номерам — “одиннадцатое девятого”, например. Открыть/Комментировать

2021-10-10 13:21:03 #pomespenyeach

Стихотворение Алексея К. Толстого (в котором пару раз встречается слово, за которое забанили бы тут, если бы оно было написано) целиком посвящено описанию феномена déjà vu (русская википедия говорит, что термин впервые использован в 1876 году; английская википедия молчит, будто набрав крови в рот). *** Невероятный пушкинский отрывок даже включен в историческую антологию “Русский верлибр” 1997 года — что, конечно, преувеличение, это не верлибр. Но неожиданный стилистический эксперимент, на которые в эти годы мало кто был способен. (Вполне настоящие верлибры есть, например, у Жуковского.) *** Я имел честь услышать это стихотворение Линор Горалик в авторском исполнении в Черногории. Про стихи, как, впрочем, и про остальное творчество, Линор говорит в том духе, что пишет, потому что оно лезет, чтобы они уже отъеблись — а потом никаких чувств к написанному, слава богу, не испытывает. *** Микро-цикл “Из окна” состоит из двух довольно разных стихотворений; первое положено на музыку Псоем Короленко; второе я уже читал, но с откуда-то вкравшейся оговоркой, поэтому решил перечитать. *** Про стихотворение Русс я недавно уже упоминал (потому что услышал его в авторском же исполнении в Черногории же); напоминаю, что автор тогда отметила, что “мнение автора может не совпадать с мнением автора”. Я отдельно думаю, какой скандал случился бы, если бы такое стихотворение сочинил мужчина. *** Бродский все-таки невероятно многословен; когда его несет, так уж несет; это все равно гениально (как и, например, “Холмы”, которое я очень люблю), но ааааа. Забавно, что кое-где это стихотворение описано как отклик на афганскую кампанию — с предвидением, значит, на девять лет вперед. Впрочем, в 1968 году тоже много по каким поводам можно было испытывать сходные чувства.

722. Зинаида Гиппиус. Оно [1905]
723. Алексей Толстой. По гребле неровной и тряской [1840-е]
724. Татьяна Риздвенко. Ветрянка [1994]
725. Александр Пушкин. Всем красны боярские конюшни [1827]
726. Линор Горалик. Велик палач, чей ноготь на мизинце [2020]
727. Владислав Ходасевич. Santa Lucia [1916]
728. Анна Ахматова. Все расхищено, предано, продано [1921]
729. Анна Ахматова. Эхо [1960]
730. Галина Галина. Солнце греет уже горячо-горячо [1906]
731. Владислав Ходасевич. Из окна [1921]
732. Анна Русс. Мудaк [2020]
733. Иосиф Бродский. Письмо генералу Z [1968]


Вся папка
https://disk.yandex.ru/d/XbPZIXJte93SeA

Зинаида Гиппиус. Оно
https://disk.yandex.ru/d/Uo3o2wwIetDNbw

Алексей Толстой. По гребле неровной и тряской
https://disk.yandex.ru/d/h_gXcAI5G9Wixw

Татьяна Риздвенко. Ветрянка
https://disk.yandex.ru/d/otiEQbFJdqM-_w

Александр Пушкин. Всем красны боярские конюшни
https://disk.yandex.ru/d/F4tkUkkmEiFBjg

Линор Горалик. Велик палач, чей ноготь на мизинце
https://disk.yandex.ru/d/JYGARaIZZFoSsg

Владислав Ходасевич. Santa Lucia
https://disk.yandex.ru/d/WFt2Z1EE31lAMA

Анна Ахматова. Все расхищено, предано, продано
https://disk.yandex.ru/d/Fd_R2QuUKSIiCw

Анна Ахматова. Эхо
https://disk.yandex.ru/d/-zf5I4LAquKJNQ

Галина Галина. Солнце греет уже горячо-горячо
https://disk.yandex.ru/d/tCiGc0jdMvSFOw

Владислав Ходасевич. Из окна
https://disk.yandex.ru/d/QBWE-OdPT4Zw9g

Анна Русс. Мудaк
https://disk.yandex.ru/d/5jtGH8gAWD2a_A

Иосиф Бродский. Письмо генералу Z
https://disk.yandex.ru/d/7-cEGVfZ8JK7NQ Открыть/Комментировать

2021-10-08 15:26:54 C картинками:

https://zen.yandex.ru/media/herewasrome/kak-posle-raspada-iugoslavii-strany-delili-iazyk--i-kak-znanie-etogo-iazyka-pomogaet-na-tureckom-rynke-61601cfef5e01e3d3c4cb484 Открыть/Комментировать

2021-10-08 15:26:42 В 1990-е годы на сербскую кириллицу стали действовать два разнонаправленных процесса. С одной стороны, компьютеризация и зарождавшийся интернет сильно пошатнули ее благополучие. Я хорошо помню годы, когда мне приходилось переписываться с русскими друзьями латиницей, потому что тогдашние компьютерные системы не поддерживали кириллицу. (Некоторые переходили на английский, что мне, привычному к сосуществованию двух алфавитов в языке, казалось полной дикостью.) С другой стороны, напряжение и война, наоборот, усилили патриотические смыслы кириллицы; травматические события часто концентрируются на символах, которые к ним, строго говоря, не имеют отношения.

Я помню, как в начале 90-х отчим попросил меня написать письмо коллеге-биологу в Белград. Я напечатал его на машинке с латинским шрифтом (сделать из машинописной латиницы сербскую гораздо проще, чем из русской кириллицы сербскую) и думал, что сербскому профессору будет приятно получить письмо на родном языке. В ответном письме, однако, тот не выразил по этому поводу никакого удивления, но зато сделал приписку: “Прошу вас, пишите кириллицей! Наш алфавит — кириллица!”

В литературном “сербохорватском” языке есть еще и деление на “экавскую” и “иекавскую” норму. Дело в том, что тот звук, который в дореволюционной русской азбуке обозначался буквой “ять” (ѣ), в разных языках преобразился по-разному. В русском это [е]: вера, река, месяц. В украинском — [i]: вiра, рiчка, мiсяць. В “сербохорватском” есть области, где это [e] — вера, река, месец; а есть, где [je] или [иjе] (почему по-разному — не буду объяснять, это уже лингвистические детали) — вjера, риjека, мjесец. Это деление НЕ СОВПАДАЕТ с делением на сербский/хорватский и так далее — большинство сербов говорит на экавском, но не все; черногорцы и боснийцы “иекавцы”, а литературный хорватский хотя и иекавский, но значительная часть территории страны исторически лежит на экавской (Загреб) или икавской (Сплит) территории.

(Что-то опять объяснение затянулось. Ну, в следующий раз — еще немного про алфавиты, про различия между сербским и хорватским, и что с этим делать.) Открыть/Комментировать

2021-10-08 15:26:41 Как после распада Югославии страны делили язык — и как знание этого языка помогает на турецком рынке

В течение того времени, что страна под названием “Югославия” существовала, славянский язык, на котором говорили сербы, хорваты, боснийцы и черногорцы, назывался “сербохорватский язык”. Здесь тоже есть свои тонкости: по-русски он мог называться как “сербохорватским”, так и “сербскохорватским”. Второй вариант ближе к оригиналу (српскохрватски jезик), но создает неверное впечатление, что это два искусственно составленных языка, а не один язык с двумя диалектными нормами. В Сербии иногда говорили просто “сербский”; в Хорватии язык назывался “хорватскосербский” или (чаще всего) просто “хорватский”.

После распада Югославии у сербов и хорватов не возникло особой проблемы с названием национального языка, а вот в Боснии и Герцеговине, как и в Черногории, носители столкнулись со сложностью: называть свой язык “сербским” или “хорватским” им уже совершенно не хотелось. Поэтому в официальных документах типа конституций он называется “Боснийский” и “Черногорский”. Но люди неохотно используют эти новшества. Русский, встретив русскоязычного иностранца, скорее всего воскликнет: “Смотри, он говорит по-русски!” Я в свой адрес обычно слышал — “Ого, ты говоришь по-нашему” (нашки).

Когда я работал переводчиком с этого языка на английский в международной организации в конце 1990-х годов, в официальных документах он назывался “Bosnian/Croatian/Serbian” или просто BCS (Черногория тогда еще не отделилась от “мини-Югославии”).

Чем черногорский язык отличается от сербского, кажется, не могут толком объяснить и сами черногорцы. В Боснии значительную часть населения составляют славяне, некогда перешедшие в ислам, и по этой причине количество слов турецкого (в основном) и арабского происхождения в их речи значительно выше, чем у сербов и хорватов. Однако и сербы долго были под турками, и в сербской речи турцизмов тоже очень много. В Турции, сталкиваясь иногда с людьми на рынке или еще в какой-нибудь бытовой обстановке, где английский не помогал, я обнаруживал, что сербское слово — "џабе", бесплатно; или "тазе", свежий — оказывается понятным.

Главное языковое напряжение существовало между сербами и хорватами. Хорваты, как народ меньшей численности и более периферийный в социалистической Югославии, действовали с большим жаром: выпускали словари хорватско-сербских различий, настаивали на особенностях хорватского языка. Сама активность такого рода, на мой взгляд, скорее указывала, что язык все-таки один.

Различия между литературным языком сербов и хорватов не следует преуменьшать; они несомненны и существенны. Начать можно с алфавита: сербский изначально был разработан на основе гражданской (образца Петра I) кириллицы, а хорваты, конечно, писали на латинице. (Кстати, в хорватской культуре популярна глаголица — та ни на что не похожая азбука, которую, вероятно, и разработали Кирилл и Мефодий; то, что мы называем кириллицей — это более поздняя адаптация греческого письма под славянский язык. Глаголица кое-где использовалась хорватами аж до XIX века, и там до сих пор можно встретить — как курьез, но все же — надписи и дорожные указатели на глаголице.) Сербы довольно быстро приняли и латиницу тоже; на протяжении большей части послевоенной жизни Югославии кириллица и латиница мирно сосуществовали в сербском языке. Многие газеты выходили частично на кириллице, частично на латинице; люди, читавшие книгу, не могли на следующий день вспомнить, каким алфавитом она была набрана. В Хорватии кириллицу учили в школе, но потом быстро забывали, и в быту или в книгопечатании она не использовалась совсем. Открыть/Комментировать