В разговор о средствах от текущей коронавирусной инфекции, кот | Громкая держава
В разговор о средствах от текущей коронавирусной инфекции, которая, как выразилась молекулярный биолог Ирина Якутенко, “сломала планету”, можно вступать только с невероятной осторожностью. Про лекарства и даже про вакцины в научной литературе, по крайней мере, некоторое подобие консенсуса существует — хотя, как всегда бывает в момент бурного развития событий, неясностей много, и за последние полтора года и Всемирная организация здравоохранения, и главный американский центр по контролю за эпидемиями (CDC) несколько раз уже поменяли свои взгляды и рекомендации. С простейшим средством — марлевыми и прочими масками — все еще хуже. С одной стороны, кое-где навязываются абсолютно безумные требования ходить по улицам в масках, даже в полном одиночестве. С другой — протесты, особенно в США, тоже кипят бурно. Недавнее обширное исследование, которое я видел (на материале Таиланда) показывало, что маска снижает эффективность распространения заболевания в среднем на 10% (и примерно на 30% среди пожилых людей). Но все-таки — даже медики и эпидемиологи не могут договориться; лучше нам в этот спор не вмешиваться.
Зато можно посмотреть, что про это говорили сто с небольшим лет назад, когда мир охватила такая же всеохватная (и пока что намного более смертоносная) пандемия гриппа. Она осталась в истории как “испанка” — лишь потому, что Испания не участвовала в Первой мировой войне, и военная цензура не давила на прессу с той же силой, что в большинстве других европейских стран; поэтому новости про грипп (“инфлюэнцу”) появлялись в испанской прессе раньше и обильнее. Но это была, может быть, первая в истории абсолютно всемирная пандемия — даже Австралия, которая долго держалась при помощи карантина и прочих средств, в конце концов подверглась ее удару.
Так вот — медицинские маски уже существовали, и, как и сейчас, были довольно простым и недорогим средством. Во многих американских городах были введены требования носить маски в публичных местах, в том числе — в ряде случаев — на свежем воздухе. В основном граждане отнеслись к правилам спокойно; только в Сан-Франциско вспыхнули протесты. По указанию главы санитарной службы, д-ра Уильяма Хасслера, с 24 октября 1918 года все граждане были обязаны надевать марлевые повязки везде вне дома — только есть (в кафе и ресторанах) можно было, снимая маску (как сейчас в большинстве самолетов). Эпидемия пошла на спад уже через неделю; Хасслера превозносили за своевременные меры.
Некоторые граждане, тем не менее, сочли требование нарушением их конституционных свобод. Они носили маски на подбородке, а некоторые вообще отказывались их надевать. Хасслер и полиция Сан-Франциско организовали рейды. Сотни нарушителей были задержаны; виновников штрафовали на сумму от пяти долларов (что гораздо существеннее, чем сейчас) или сажали в тюрьму на срок до тридцати дней.
После падения числа случаев заболевания, в начале декабря, кривая снова поползла вверх. 7 декабря маски опять были объявлены обязательными. Теперь протесты звучали громче. Журналисты издевались над тем, что маски нужны в парках и на улицах, но в переполненных ресторанах их можно снимать. В газетах стали появляться пересказы научных исследований, свидетельствовавших о том, что возбудитель болезни слишком мал, чтобы маска могла ему воспрепятствовать. (Чем возбуждается “испанка”, точно не знали; сама идея вируса еще не была понятна и привычна для ученых, это случилось только в 1930-е годы.) Торговцы беспокоились особенно сильно: маски, считали они, помешают рождественским распродажам.
Тогда все как-то делалось быстрее; снова число случаев упало, снова — 19 декабря — маски отменили. Еще одна волна и очередной приказ надевать маски наступили 17 января. Казалось, что мера оказывается действенной; люди Хасслера стали арестовывать сотни нарушителей, что привело к образованию “Антимасочной лиги” — впрочем, тоже просуществовавшей очень недолго.
