МАССОЛИТ

2021-05-17 10:34:00 ​​ Школьный учитель Дж. Оруэлла

Через некоторое время после публикации «1984» Джордж Оруэлл получил письмо от своего бывшего школьного учителя по французскому, в котором тот высоко оценил последнее творение своего ученика. Но, сравнивая роман Оруэлла со своей недавней работой, учитель усомнился в жизнеспособности «политики сапога», и предположил, что в будущем правящее меньшинство найдет менее сложные и затратные методы управления. Эти методы, по его мнению, будут напоминать описанные в его романе, где подчинение людей обеспечивалось при помощи наркотика.

«Я считаю, что в пределах следующего поколения мировые правители откроют, что адаптация детей и нарко-гипноз куда эффективней в качестве инструментов правительства, чем дубинки и тюрьмы, а подталкивание людей к тому, чтобы они любили свое рабство, может удовлетворить их жажду власти так же полно, как и пинки, ведущие людей к подчинению».

Школьным учителем Оруэлла был никто иной, как Олдос Хаксли, а основной посыл письма, если коротко, сводился в тому, что «ваш роман очень хорош и важен, но мой роман лучше». Речь шла, конечно, об антиутопии «О дивный новый мир». Открыть/Комментировать

2021-05-16 11:35:00 ​​ Лукоморье

Традиционно Лукоморье представляется нам сказочной страной из пролога к «Руслану и Людмиле» – дуб, златая цепь и ученый кот: все, как полагается. Этот образ в целом можно соотнести с упоминаниями Лукоморья в восточнославянской мифологии: речь идет о заповедном месте на окраине вселенной, где находится дерево, представляющее собой ось мира – его вершина уходит в небеса, а корни достигают преисподней.

Но существует несколько вполне реальных географических областей, которые в разное время носили это наименование. В древнерусских летописях Лукоморье – одна из территорий обитания половцев, находящаяся возле излучин Азовского и Черного морей и низовья Днепра (в этом значении оно упоминается и в «Слове о полку Игореве»). На заподноевропейских картах XVI-XVIII веков Лукоморьем именовалась местность в Сибири, прилегающая к правому (восточному) берегу Обской губы.

А в «Задонщине» именно к Лукоморью отступают войска Мамая после поражения при Куликовской битве, но географические детали автором не упоминаются. Скорее всего, речь также идет о местности близ Азовского и Черного морей, поскольку новую армию для борьбы с Москвой Мамай собирал уже в Крыму. Открыть/Комментировать

2021-05-15 11:46:00 ​​ Академические успехи Белинского

Литературный критик Виссарион Белинский, работы которого во многом определили успех наиболее известных писателей «золотого века», окончил только уездное училище.

В губернской гимназии он проучился три с половиной года, так и не окончив последнего класса, поскольку потерял интерес к учебе и начал пропускать занятия.

С университетом вышло иначе. Несмотря на то, что у семьи Белинского не было возможности спонсировать начинания сына в Москве, Виссарион настоял на своем обучении, решившись бедствовать, и в 1829 году поступил на словесное отделение философского факультета Московского университета. Там будущий критик сошелся с группой одаренных студентов: им нравилось рассуждать о литературе и политике, у некоторых начинали появляться собственные произведения, молодые люди даже сформировали кружок под названием «Литературное общество 11-го нумера».

Собственные произведения начали появляться и у Белинского. Трагедия «Дмитрий Калинин», в которой юный литератор обрушился с критикой на существующую систему крепостного права, университетскую цензуру не прошла, но этим дело не кончилось. Трагедия показалась профессорам до такой степени неподобающей, что Белинского начали травить, а затем и вовсе исключили из университета, обосновав это слабостью здоровья студента и ограниченностью его способностей. Как покажет время, его профессиональным успехам этот «недостаток» образования ничуть не помешает. Открыть/Комментировать

2021-05-14 19:00:38 Уважаемые читатели!
На просторах телеграма существует Литературный журнал, в котором любой желающий может опубликоваться.
Для этого достаточно прислать свой текст редакторам, и если он им понравится, они его опубликуют.
Каждый опубликованный текст оплачивается и участвует в еженедельном состязании авторов.
Редакторы рады каждому новому автору:) Открыть/Комментировать

2021-05-14 11:48:00 ​​ Франц Кафка, «Замок»

Главный герой К. прибывает в деревню, управляемую Замком. Он заявляет, что был нанят властями Замка в качестве землемера и что вслед за ним приедут его помощники. Но оказывается, без специального разрешения вход в Замок воспрещен, а достать это разрешение не так уж и просто.

Пока К. пытается разобраться в сложившейся ситуации и проложить себе путь в Замок, к нему присоединяются два незнакомца, утверждающие, что они уже давно являются его помощниками. На этом странности не заканчиваются, но К. непреклонен: ни за что не оставит он надежды получить объяснение и отвоевать свое положение при Замке, чего бы ему это не стоило.

#мысливслух спойлеры

Главное при чтении этой книги не надеяться на какого-то рода «ответы»: даже если Кафка и планировал проявить здесь милосердие к читателю, мы об этом никогда не узнаем – роман так и не был окончен. Все, что есть у нас в распоряжении – хождение К. по мукам в безнадежных попытках пробиться в Замок и найти свое место в нелепом обществе жителей деревни. Намерения осмыслить происходящее в этой атмосфере абсурда оказываются обречены: у действия нет ни места, ни времени, и каким мерилом мерить поступки героев – неизвестно.

И все же у повествования есть некое назначение. Из того, что совсем на поверхности – демонстрация неустанного подавления личности бюрократической машиной. Всякая цель здесь неизбежно потонет в чиновничьей волоките и не воплотится никогда. Условно, все зло – от самого мироустройства, от Замка. С одной стороны, обитатели Замка недосягаемые полубоги, которые к жителям деревни относятся с пренебрежением, с другой, те же жители всерьез полагают, что именно так и стоит к ним относиться. В результате мы получаем замкнутый круг, в котором каждый повинен в собственном унижении, ибо что как не общество установило над собой такой порядок.

Интересно, насколько по-разному воспринимается читателями образ Замка или начальника К., Дупля (в другом переводе – Кламма). Встречала рецензии, в которых они отождествляются не то с царствием небесным и самим Богом, не то с управляющими органами тоталитарного государства. В первом случае коннотация, вроде бы, позитивная, что тем более вызывает вопросы по поводу аргументов в пользу такого вывода. Да, обитатели Замка недосягаемы, но ассоциировать их с неким возвышенным божественным началом как минимум странно, хотя бы потому, что судьбами деревенских они распоряжаются бесцеремонно, не испытывая к ним ни малейшего участия, да к тому же бездарно. Бесконечные прошения тонут и растворяются в канцеляриях Замка, и ни одно дело не может быть разрешено эффективно. Что касается варианта с тоталитаризмом – его можно было угадать разве что в заискивании и доносительстве деревенских, какого-то же тотального контроля над личностью, исходящего от Замка, я здесь не вижу, скорее наоборот, судьба простых смертных совершенно не интересует обитателей Замка.

Ближе представляется позиция о том, что «Замок» попросту воплощает восприятие существующего мироустройства самим писателем, когда в глазах общества он сам себе казался лишенным индивидуальности, ничтожным и отвергнутым. Читателя преследует чувство отчужденности: К. никак не может стать «своим» для жителей деревни, и всякая его попытка определить свою будущность только обостряет его отношения с Замком. Да и обостряет ли? Несмотря на предчувствие необратимости последствий дерзких выходок К., эти последствия никогда не наступают, любая гипотеза о реакции обитателей Замка тут же опровергается, какой бы она не была. Замок нам недоступен, и все, что остается – бродить по заснеженной деревне, теряясь в догадках насчет собственного места в этом безумии.

Читается тяжело, многим тяжелее «Процесса» – от одного многостраничного монолога к другому в надежде наконец разобраться в происходящем. Но, повторюсь, эту надежду следует оставить; кажется, самое разумное здесь – отдаться во власть тягучего, степенного повествования, пытаясь не придавать особого значения тому, что кажется несуразным или бессмысленным, ибо в этой вселенной абсурд – это норма. Открыть/Комментировать

2021-05-13 12:10:00 ​​ Сервантес в разбойничьем плену

Во время путешествия будущего автора «Хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского» из Неаполя в Барселону на его галеру напали турецкие разбойники: экипаж был захвачен в плен, а корабль разграблен. Мигель де Сервантес был перевезен в Алжир и продан в рабство. Найдя при пленнике рекомендательные письма к королю, алжирцы посчитали, что имеют дело со знатным вельможей, а потому могут затребовать немалый выкуп за его освобождение.

В результате в плену писатель, семья которого попросту не имела финансовой возможности собрать требуемый выкуп, провел пять лет; четырежды он пытался бежать, однажды чудом избежал казни. Сервантес стал свидетелем ужасающей жестокости сперва предводителя пиратов, которому принадлежал в первые годы заточения, затем выкупившего его правителя Алжира: людей вешали, сажали на кол, сжигали на костре, выкалывали им глаза, отрезали уши, и все это по любой прихоти.

Наконец Сервантеса освободили за 500 эскудо – семье, незадолго до этого выкупившей брата Мигеля, Родриго, не сразу удалось собрать необходимую сумму. Должно быть, именно отголоски алжирского опыта звучат во фразе, вложенной писателем в уста одного из героев «Дон Кихота» – сбежавшего из плена капитана: «По мне, нет на свете большей радости, нежели радость вновь обретенной свободы». Открыть/Комментировать

2021-05-12 12:12:00 ​​ Платон Платонов

Пятнадцатилетний сын Андрея Платонова был арестован весной 1938 года на улице. Со слов супруги писателя, Марии Александровны, он «несколько дней носился в отчаянии и горе по городу, пытался дознаться, куда тот исчез, не погиб ли под машиной, искал в больницах, в моргах, пока не узнал истинной причины исчезновения». Выяснилось, что забрали сразу нескольких детей писателей, оказавшихся в немилости.

Платону Платонову вменялись и участие в фашистской организации, и сношения с германской разведкой, даже шпионаж. Военная Коллегия вину юноши признала и приговорила его к тюремному заключению сроком на 10 лет с поражением в политических правах на пять лет, конфискацией всего, лично принадлежащего ему имущества.

Отец приложил все усилия, чтобы вызволить сына, и спустя два с половиной года ему это удалось. Но Тоше, как ласково называли его родные, к тому моменту оставалось жить чуть более двух лет: юноша вернулся из Норильлага неизлечимо больным туберкулезом. В 1951 году от этой же болезни скончался и его отец. Открыть/Комментировать

2021-05-11 12:05:00 ​​ Франц Кафка, «Процесс»

Проснувшись утром в день своего рождения, старший прокурист банка Йозеф К. обнаруживает, что попал под арест. Об этом ему сообщают два незнакомца, неожиданно оказавшиеся в его комнате и бесцеремонно проводящие в ней обыск. В чем состоит вина К., они говорить не уполномочены.

Обескураженный этим досадным недоразумением, К. пытается найти объяснение случившемуся и разобраться, как следует действовать дальше. Но всякое знакомство, всякое учреждение на этом пути только уверяют Йозефа в собственном бессилии, словно процесс, возбужденный в отношении героя, будет, и главное, должен длиться вечно.

Это путешествие по душным коридорам и кабинетам, заваленным жалобами и прошениями, проходящее в общении с судьями, экзекуторами и адвокатами, каждый этап которого – небольшой шаг на пути к вратам Закона.

#мысливслух спойлеры

Не сказать, чтобы это было легкое чтиво. Судя по всему, для Кафки измучить читателя к концу повествования – дело чести. И все же это не его вина: напомню, «Процесс» в числе прочих фундаментальных произведений Кафки был опубликован его другом и душеприказчиком уже после смерти писателя и помимо его воли (он-то по доброте душевной завещал сжечь все написанное).

А если серьезно – чем ощутимее гнетущее состояние, в которое погружаешься, приближаясь к последней странице, тем явственнее начинаешь ощущать в себе самостоятельного Йозефа К. И в этом, должно быть, главное художественное достоинство романа: задушенный гнетущей атмосферой судебных канцелярий и адвокатских кабинетов, читатель подобно главному герою вынужден искать выход из этого нескончаемого лабиринта, пытаясь не закончить как поселянин у врат Закона.

И смыслы, в общем, действительно поучительные. Вся жизнь К. (аллегорически: процесс начинается в день его рождения) – это попытка выпутаться из бюрократической паутины, выяснить, наконец, в чем состоит его вина, вырваться из лап безжалостной системы. Но в мире Кафки от Закона ничего не добьешься, а всякое сопротивление имеет куда меньше смысла, нежели покорность; вина имманентно присуща каждому, и над каждым тяготеет грозовое облако Процесса. Болезненное восприятие окружающего мира сочетается здесь с глубочайшим разочарованием в системе правосудия, которое писателю как представителю юридической профессии было знакомо не понаслышке.

В результате мы получаем «Замок» с еще большей степенью предрешенности происходящего, с элементами абсурда, корнями уходящими в пороки юстиционных процедур, но все же с меньшим количеством мучительных монологов и куда более доходчивыми художественными приемами. Открыть/Комментировать

2021-05-10 12:00:31 ​​ Даниэль Дефо у позорного столба

Январь 1703 года. Выход в свет скандального памфлета Дефо «Кратчайший путь расправы с диссентерами», в котором писатель, сам будучи диссентером, иронически призывал к подавлению инакомыслящих, повлек за собой его поимку и арест. Все были оскорблены – парламент, правительство, королева, и попытки будущего автора «Робинзона Крузо» уйти от наказания, обратившись к властям с извинениями, оказались безуспешными.

Дефо вменяли подстрекательство к мятежу в печати и назначили неподъемные по тем временам 1500 фунтов залога для его освобождения из Ньюгейтской тюрьмы. В результате процесса, в котором роли прокурора и судьи достались лицам, лично пострадавшим от насмешек Дефо, писатель был приговорен к штрафу в 134 фунта и трем дням позорного столба – испытанию, мягко говоря, непростому (и за один-то день, проведенный таким образом, человек мог запросто погибнуть от неаккуратно брошенного булыжника, что уж говорить о трёх).

Тем не менее, хотя без засохшей грязи и гнилых фруктов не обошлось, толпа весьма снисходительно отнеслась к наказанию мятежника, более того, многие приносили к столбу цветы и гирлянды и даже пили за здоровье писателя. Спустя несколько месяцев, проведенных в тюрьме из-за отсутствия финансовой возможности выплатить штраф, Дефо был освобожден. Штраф был выплачен государством: один весьма прозорливый представитель партии тори надеялся таким образом купить перо литератора. Ему это удалось – с 1703 года Дефо стал правительственным агентом и писал только в поддержку тори. Открыть/Комментировать