МАССОЛИТ

2021-06-21 10:58:00 ​​ Бром Исаевич и Хина Марковна

Антон Павлович Чехов очень любил такс. Его собственных питомцев величали не иначе как по имени отчеству – Бром Исаевич и Хина Марковна, разговоры с ними могли продолжаться часами, таксы выступали адресатами множественных писем хозяина, а знакомые писателя нередко получали в подарок щенков. Любимцы Чехова были названы в честь популярных лекарств того времени; той же традиции последовал и брат Антона Павловича, Михаил, ставший хозяином таксы по кличке Йод.

Из воспоминаний Михаила Чехова: «Каждый вечер Хина подходила к Антону Павловичу, клала ему на колени передние лапки и жалостливо и преданно смотрела ему в глаза. Он изменял выражение лица и разбитым, старческим голосом говорил:
– Хина Марковна!.. Страдалица!.. Вам ба лечь в больницу!.. Вам ба там ба полегчало ба-б.
Целые полчаса он проводил с этой собакой в разговорах, от которых все домашние помирали со смеху.
Затем наступала очередь Брома. Он так же ставил передние лапки Антону Павловичу на коленку, и опять начиналась потеха». Открыть/Комментировать

2021-06-20 12:08:00 ​​ Бессмертный Шерлок Холмс

Произведения о Шерлоке Холмсе сделали из бедного врача самого высокооплачиваемого писателя планеты. Тем не менее популярность великого сыщика нервировала Конан Дойля – в его представлении рассказы эти следовало отнести к бульварному чтиву, в то время как их автор мечтал запомниться читателю более фундаментальными трудами, вроде исторических романов в духе Вальтера Скота. В результате писатель задумал покончить с надоедливым персонажем, избрав местом действия Райхенбахский водопад в Швейцарии.

Гибель всеми любимого расследователя произвела на публику страшное впечатление. Редакция журнала «Стрэнд», напечатавшего «Последнее дело Холмса», была переполнена письмами разгневанных читателей, тысячи человек в знак протеста отменили свою подписку на этот журнал. Досталось и Конан Дойлю, который в этой связи долгое время получал корреспонденцию весьма грубого содержания (известно, например, о письме от некой почтенной старушки, начинавшемся с возгласа «скотина!»). Существует легенда о том, что о возвращении Холмса ходатайствовала сама королева Виктория, а мать писателя, услышав о его намерении расправиться с сыщиком, воскликнула: «Ты не смеешь!». Конан Дойль отчаянно защищался, заявив однажды во время одного из выступлений: «Если бы я не прикончил его, он бы безусловно прикончил меня».

И все же через 8 лет Шерлок Холмс возвращается, органично вписавшись в замысел писателя по созданию романа, основанного на старых девонширских преданиях. «Собака Баскервилей» произвела фурор: к ее автору вновь потянулись внимание публики и внушительные гонорары. Завершивший к тому времени свои эксперименты на литературном поприще и ободренный успехом повести, Конан Дойль не стал спорить с общественностью, и милостиво воскресил своего героя в следующем рассказе. Открыть/Комментировать

2021-06-19 12:03:00 ​​ Растекаться мыслию по древу

Ни для кого не секрет, что своим появлением это выражение обязано «Слову о полку Игореве», но не все знают, что родилось оно, скорее всего, благодаря ошибке. Предполагается, что первоначально текст звучал следующим образом: «Боян вещий, если кому-то хотел сложить песнь, растекался мысию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками». Слово «мысь» в переводе со старославянского (в псковском диалекте) означает белку, векшу. Автор «Слова», таким образом, имел ввиду, что вещий боян был подобен белке, скачущей по дереву.

Но в первом из дошедших до наших дней переписанных изданий действительно фигурирует фраза «растекашеся мыслію по древу». В этой связи некоторые полагают, что дело вовсе не в ошибке переписчика, не знакомого со значением слова «мысь», и что автор памятника древнерусской литературы был не чужд иносказаниям, подразумевая именно полет мысли бояна. Тем не менее сложно не согласиться с тем, что в компании волка и орла, которым точно так же уподобляется рассказчик, белка смотрится уместнее. Открыть/Комментировать

2021-06-18 11:38:00 ​​ Жан-Поль Сартр, «Отсрочка» (тетралогия «Дороги свободы»)

Сентябрь 1938 года, Судетский кризис. Франция, Великобритания, Италия и Германия на пороге заключения Мюнхенского соглашения, направленного на предотвращение военных конфликтов между европейскими странами и передачу Судетской области Германии. Французы застыли в ожидании приговора: Чехословакия будет предана, а начало войны станет вопросом времени.

Попытки мировых лидеров разрешить ситуацию способны дать лишь отсрочку, и однажды разразится буря, способная не просто изменить, но и перечеркнуть обычное течение жизни для француза, чеха, еврея, немца – для всех. И вот каждый – пастух, преподаватель, коммунист, жена рабочего, инвалид – начинает доживать часы и минуты «до», с сожалением оглядываясь назад, опасаясь, что никакого «после» для некоторых уже не будет.

#мысливслух спойлеры

Этот роман пронизан чувством мучительного ожидания – когда для каждого из героев наступит война. Трагический смысл этого события в контексте повествования относителен: для кого-то это политическая ответственность, способная поставить нацию под угрозу, для кого-то – повод реализовать свой пацифистский манифест, для некоторых – хаос, тоска по уютной уверенности в завтрашнем дне, для большинства – предчувствие почти неминуемой гибели. Переживания одних незаметно переходят в переживания других, имена, судьбы, характеры переплелись и замерли в этом назойливом временном отрезке, образовав единый коллективный организм: не так уже важно понять, кто из них думает то, что думает – они думают и боятся вместе.

Уже знакомые читателю по «Возрасту зрелости» Матье, Даниэль, Борис и Ивиш не выделяются теперь на фоне других действующих лиц, и точно так же замирают перед радиоприемниками. В этом, должно быть, вся прелесть романа – перед нами несколько десятков историй о том, как для людей, хранящих память об ужасах Первой мировой, проходят последние несколько месяцев перед мобилизацией, и истории эти воспринимаются как фрагменты общего национального смятения. Чего стоят, например, трогательный эпизод транспортировки инвалидов или похождения Большого Луи – речь не всегда о судьбе будущих солдат, но всегда о том, что война стремительно и беспощадно меняет мир, который каждый привык считать своим.

Словом, изобразить смутное единодушие французов перед лицом надвигающейся катастрофы Сартру удалось мастерски. Но, может, оттого, что коллективное цепляет меньше индивидуального, роман, в моем понимании, не способен сравниться с тем же «Возрастом зрелости» по уровню вовлеченности читателя в происходящее – по любой прихоти автора нас выдергивают из одной истории и бросают в другую, иной раз в рамках одного предложения – где же тут успеть проникнуться состраданием к первому герою, если через секунду имеешь дело со вторым, совершенно чуждым первому? Это «рваное» повествование, с одной стороны, образует главное художественное достоинство романа, с другой – беспрестанно мешает зацепиться за понравившуюся судьбу, исследовать ее и прожить (а что, если не это заставляет еще долго возвращаться мыслями к книге, словно она – наши собственные воспоминания).

Нельзя обойти стороной и философскую составляющую. Каждый без исключения персонаж обременен самостоятельным внутренним конфликтом, разрешить который старается здесь и сейчас, до войны – все, что будет после, не будет иметь никакого значения. Матье, к примеру, как и положено главному герою тетралогии «Дороги свободы», продолжает размышлять о значении свободы, о смысле жизни, которую он вел до, осознает, что в свое время не определил собственное «я», чего теперь сделать уже никогда не сможет. Непрекращающиеся попытки смириться с неизбежным концом земного существования приводят к тому, что этот конец становится желаем, а сама жизнь до – бестолковой и мучительной его отсрочкой. На фоне глобальных исторических событий такие вот частные эпизоды еще отчаяннее декларируют свою философию: основы сартровской диалектики в таком контексте усваиваются еще охотнее. Открыть/Комментировать

2021-06-17 11:27:00 ​​ Атака марсиан в радиоэфире

В октябре 1938 года артисты «Mercury Theatre» решили поставить в своей часовой радиопрограмме роман Герберта Уэллса «Война миров», перенеся его действие в Нью-Джерси и изобразив происходящее таким образом, словно речь шла о реальных репортажах с места событий. Оказалось, не все слушатели разделяли чувство юмора театрального коллектива – примерно пятая часть из 6-миллионной аудитории приняла постановку за действительность.

В результате началась массовая паника, многие баррикадировались с оружием в подвалах домов или спешно собирались в дорогу, в полицию обращались целые отряды, предлагающие помощь в борьбе с пришельцами, образовались километровые пробки, телефоны были перегружены в несколько раз, жители добились даже мобилизации Национальной гвардии и пожарных бригад. Некоторые при этом всерьез утверждали, что собственными глазами видели корабли марсиан.

Когда же стало известно, что имела место всего лишь театральная постановка, паника сменилась гневом: к радиокомпании было предъявлено бесчисленное количество исков о компенсации морального вреда (здесь надо отметить, что только один из них был удовлетворен, причем по настоянию Уэллса – компенсация мужчине за новые туфли, испорченные в результате побега от марсиан).

Считается, что история эта была раздута газетами того времени, мол, в действительности ее масштабы были совсем иными. И все же это не снижает градус комичности произошедшего, коль скоро реальность события, лежащего в основе этого курьеза, никто не отрицает. Открыть/Комментировать

2021-06-16 11:24:00 ​​ Неудавшийся портрет Бунина

Однажды Илья Ефимович Репин пригласил Ивана Алексеевича Бунина к себе на дачу в Финляндию позировать для портрета. Писатель с радостью согласился – какая честь быть изображенным самим Репиным! Художник в то время увлечен был идеей здорового образа жизни, соблюдал вегетарианскую диету и всякого, с кем имел дело, увещевал перенять его душеспасительные принципы.

Так описывает Бунин утро, в которое ему посчастливилось наведаться к живописцу на дачу: «…солнце и жестокий мороз, двор дачи Репина, помешавшегося в ту пору на вегетарианстве и на чистом воздухе, в глубоких снегах, а в доме – все окна настежь; Репин встречает меня в валенках, в шубе, в меховой шапке, целует, обнимает, ведет в свою мастерскую, где тоже мороз, как на дворе, и говорит: «Вот тут я буду вас писать по утрам, а потом будем завтракать как господь бог велел: травкой, дорогой мой, травкой! Вы увидите, как это очищает и тело, и душу, и даже проклятый табак скоро бросите»».

Осознав весь ужас своего положения, Бунин начал уверять художника в том, что ему немедленно необходимо вернуться в Петербург и что, как только срочные дела будут улажены, он тотчас вернется. Оставив таким образом недоумевавшего Репина, писатель бросился на вокзал к буфету, а на следующий день направил Илье Ефимовичу телеграмму о том, что срочно вызван в Москву и никак не сможет снова приехать.

Так ЗОЖ лишил нас еще одного портрета кисти Репина... Открыть/Комментировать

2021-06-15 18:00:20 Много времени проводите за поиском хорошей литературы?

Сотни новинок, которые выходят каждый месяц, ещё больше прекрасных произведений прошлых лет.

Хочется прочитать их все, но наше время ограничено, нужно тщательнее относиться к потребляемому контенту.

К счастью, есть ресурсы, которые решают эту проблему, отбирают и рекомендуют только лучшее.

Например, канал Конвейер отборного контента. В нём публикуются искренние авторские рецензии на литературу, инсайты из лучших нон-фикшн изданий и не только.

Создайте себе островок безопасности от некачественного контента. Удивляйте всех необычными рекомендациями. Подписывайтесь на КОК. Открыть/Комментировать

2021-06-15 11:24:00 ​​ Жан-Поль Сартр, «Слова»

«Слова» – автобиографическая повесть, посвященная раннему детству писателя, история о том, как юношеское увлечение книгами стало его призванием, как среда, в которой мальчик однажды должен был развиваться, сформировала его личность и представление о писательстве. Никакой романтики – скрупулёзное, холодное и вдумчивое изучение детского сознания и окружающей его действительности; ни одна деталь не должна ускользнуть от внимания автора, чтобы для решения конечного уравнения было найдено единственно верное значение переменной.

#мысливслух спойлеры

Наверное лучше, чем это сделал Великовский С.И. в своей рецензии 1963 г., о «Словах» и не скажешь. «Честное, до жестокости, до святотатства откровенное исследование духовного микрокосма», в котором Сартр выступает не повествователем, а анатомом, методично препарирующим каждое мгновение собственного взросления. «Слова» – не просто «Детство, отрочество, юность» одного из незаурядных представителей французской мелкобуржуазной интеллигенции начала ХХ века, сухая аналитика здесь упорно доминирует над художественным изяществом.

Эти «мемуары» лишены оттенков сладкой ностальгии, способных погрузить читателя в состояние блаженного полудрема со страниц «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста. Начиная с семейных портретов, написанных с изрядной долей иронии, и заканчивая своим собственным, писатель знакомит нас с причинами, по которым Сартр стал Сартром, перевоплотившись из мальчика, ведомого желанием понравиться окружающим и потому стремящегося «читать» и «писать» не так, как другие, в мужчину, писателя, не прощающего себе самых невинных попыток самообмана.

Все тайные мотивы Жана-Поля должны предстать перед читателем так, чтобы логическая связь между причиной и следствием не затерялась в лабиринтах его сознания, чтобы ни один нюанс не избежал безжалостного изучения. Это своего рода интеллектуальное упражнение – отыскать в собственном прошлом все предпосылки вывода о том, что представляет собой личность Сартра в 1963 году.

Конечно, поклонники творчества писателя ничего удивительного в таком формате изложения не найдут – все та же рассудочность, беспощадность к героям хроники (описаны и достоинства, и пороки родных писателя, сложные, порой не слишком здоровые отношения между ними, ложный характер привязанности к ним), попытка при помощи слов захватить и преподнести читателю события и явления – так, будто без этих слов такие события и явления не существовали бы вовсе. В этом смысле повесть можно поставить в один ряд с лучшими произведениями Сартра – «Тошнотой», «Возрастом зрелости», «Стеной». Открыть/Комментировать

2021-06-14 10:58:00 ​​ Рождение Джека Лондона

Мать будущего писателя, Флора Веллман, была учительницей музыки и увлекалась спиритизмом. Она забеременела от астролога Уильяма Чейни, с которым некоторое время совместно проживала в Сан-Франциско. Чейни настаивал на том, чтобы Флора сделала аборт, но та наотрез отказалась. В результате астролог довел женщину до нервного срыва; в порыве отчаяния она даже пыталась застрелиться, но, к счастью, только слегка ранила себя, и в положенный срок у нее родился здоровый мальчик.

История наделала немало шума – газеты набросились на Чейни, обвиняя в жестокости по отношению к сожительнице. На его репутации был поставлен крест; считается, что именно это послужило причиной того, что астролог до последнего отрицал отцовство в отношении Джека Лондона, даже когда тот, уже будучи взрослым, в письмах обращался к Чейни с этим вопросом.

Вскоре после рождения сына Флора вышла замуж за ветерана Гражданской войны в США Джона Лондона, который и усыновил мальчика. Малыш получил имя Джон Лондон. Джеком, как его называли близкие, он стал в глазах публики благодаря литературному творчеству: этим именем он подписывал свои произведения. Открыть/Комментировать

2021-06-13 12:17:00 ​​ Смертельное веселье Пьетро Аретино

Итальянский писатель эпохи Позднего Ренессанса Пьетро Аретино интересен не только тем, что считается «отцом журналистики» (от современников он получил прозвище «бич государей»), но и тем, насколько оригинально он окончил свои дни.

Аретино жил на широкую ногу в своем дворце, окруженный учениками и любовницами, и очень любил пиры. По легенде, на одном из таких пиров он услышал непристойную остроту и разразился таким хохотом, что упал и разбил голову о каменный пол. При жизни именитый сатирик не раз доводил до истерического смеха императоров и пап, слыл автором бесчисленных эпиграмм, даже отпускал колкости в адрес святых (не хулил разве что Бога – и то, по мнению его современников, потому что «они не общались друг с другом»). И все же для него самого веселье оказалось смертельным. Открыть/Комментировать