Записки злого терапевта

2022-04-25 23:03:45 Дорогие все! В эту пятницу буду выступать на онлайн-конференции "Эмигрантская".

Цель конференции - помощь тем, кто недавно переехал или готовится переезжать и находится в растерянности, сомнениях и внутреннем хаосе. Пять дней - пять тематических блоков о переезде и адаптации.

Цель лично моя - примерно как всегда: предложить посмотреть на себя растерянного и сомневающегося с честностью и чуть более добрым взглядом. А если конкретно, то будем говорить о том, почему кому-то в новой стране мучительно, а кому-то легче, и с какими сложностями сталкивается каждый, кто меняет страну.

Эмиграция - опыт, к которому невозможно быть полностью готовым заранее. Еще труднее, когда переезд в другую страну случается в тяжелые времена и не по согласию.

Многие эмигранты испытывают тревогу и беспомощность на новом месте. Это нормально. Адаптация не случается по щелчку пальцев, и требует времени и сил. Наши личностные особенности и накопленный опыт могут помогать адаптироваться или затруднять этот процесс.

Наша идентичность - ответ на вопрос “кто я?” - может быть мощной опорой, а может, наоборот, становиться тяжестью после переезда в новую страну. Как сохранить контакт с чувством своей ценности и достоинства и как найти опору в истории своего прошлого для будущего - поговорим на конференции.

Мое выступление будет 29 апреля (пятница) в 15.00 по Москве. Можно купить билет на конкретный день или на все дни, организаторы дают 10% скидку по промокоду musatova.

https://emigrantista.com/conference

Пожалуйста, по всем техническим вопросам пишите напрямую организаторам: я - спикер и могу ответить только на вопросы, связанные с моей темой. Открыть/Комментировать

2022-04-18 15:50:17 Вынесу с разрешения собеседника свой комментарий из обсуждения последнего поста в личке.

А зачем вообще об этом писать без конкретных предложений по решению?

Чтобы работой с утратой в терапии, утраченное должно быть увидено и названо, а чувства - валидированы. Без этого дальнейшая работа затруднительна. Утрата не названа или отрицается - работа горя стопорится.

Здесь работает одинаковый механизм, например, для условного беженца, который не позволяет себе чувствовать то, что чувствует, или стыдится/винит себя за свои переживания, говоря "другим хуже, они остались там, где ужас", и условного человека, который не позволяет себе чувствовать что-то в связи с тем, что, скажем, он не может получить визу или что-то купить, пусть икеевскую акулу или Шанель из поста, или еще бог весть что. И любого другого человека, который проживает горе по любому другому поводу.

На уровне объективной реальности, уж насколько мы можем про нее судить, это несопоставимые вещи. На уровне символического смысла их, простите за тавтологию, бессмысленно сравнивать, потому что речь не про утрату "просто" материальных объектов, а про утрату на уровне базовых потребностей и ценностей. Но пока этот смысл не извлечен и не назван, нет никакого шанса как-то с этой утратой обойтись, помочь ее прожить, адаптироваться к миру после утраты. А также снизить шансы на то, что в таком случае способ жить после утраты может превратиться в деструктивный и для самого человека, и для тех, кто рядом с ним.

Возможно, у кого-то когда-то не нашлось ничего другого, чтобы упаковать что-то очень ценное в другой контейнер.

Чтобы извлечь и назвать смысл из любого контейнера, нужна хотя бы идея о том, что он вообще там может быть. Открыть/Комментировать

2022-04-18 13:35:44 Многих людей, которые сейчас находятся в относительной безопасности и даже в, казалось бы, видимом благополучии, штормит и бросает из ярости в апатию, из апатии - в переживание вины, из вины - туда, где можно только выть, и все это повторяется снова и снова, с минимальными передышками относительного спокойствия. Иногда к этому сверху добавляется страх, а не так ли выглядит безумие: может быть, “сойти с ума” - это вот оно? А если не безумие, то что?

А это не может завершиться работа горя.

После утраты приходит горе. Горевание - естественный процесс, у которого есть свои закономерности и которому нужно время. При условии достаточного времени и некоторой поддержки психика сама сделает свою работу: переработает трагические события и утрату, адаптируется к новой реальности, отрастит новый способ жить в мире, который навсегда изменился с потерей.

Эта работа проходит этапами. Хорошо известна модель Элизабет Кюблер-Росс: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Стадии горя проходят не в строго определенном порядке, а произвольно и хаотично сменяют одна другую, накатывают как волны, человека может много раз бросать от отрицания в вину, от вины в злость, от злости - в отрицание, и где-то в эти волнах понемногу рождается что-то новое: переосмысление, надежда, силы, связи, способы жить.

Вот только утрат сейчас столько и происходят они так часто, что работа горя заходит и заходит на новый виток. Что-то новое не успевает достаточно прорасти и окрепнуть, как снова происходит новый удар. Снова штормит.

Часть потерь видимая, а, значит, более понятная, ее легче признать самому и выше шанс, что такое признание будет и со стороны окружающего мира. Смерть, травма, пережитое насилие, разрушенный дом, вынужденное бегство - это очевидные утраты и очевидный повод для горя.

Часть потерь может быть не так очевидна, потому что связана с тем, чего мы в глаза не видели и руками не щупали: оно не имеет материальной формы.

Достоинство, принадлежность, ощущение своей базовой “хорошести” - все это мы может разглядеть и взаимодействовать с этим через символизацию: грубо говоря, мы находим какой-то понятный контейнер и наполняем его вот этим нематериальным содержимым. Кто размещает это содержимое в близких людей, кто - в работу, а кто - в акулу из Икеи или сумку Шанель. Можно это символизацию осознавать (в том числе, в определенных пределах ей управлять), а можно о ней ни сном, ни духом. И убиваться по акуле, огребая попутно полную панамку и не осознавая, что горе не по акуле, а по чему-то очень ценному и невидимому. Что, кстати, не обязательно утрачивать вместе с акулой. Контейнер может быть разрушен, но содержимое принадлежит самому человеку и может быть вновь обретено и размещено по-новой где-то еще.

Утраты сегодня многообразны, часты и неконтролируемы. Может прилететь новость или комментарий на фейсбуке, которые выбивают почву из-под ног и снова лишают надежды, чувства будущего, агентности и ощущения субъективного контроля, доверия, достоинства. Это уже много. Это уже требует огромного количества внутренних сил, чтобы переварить и переработать. Если чего-то не видно (“у меня-то дом не разбомбили и никто не умер”), это не значит, что его нет. Люди могут мыслить сравнительными категориями. А боли все равно. Боль просто есть и ищет выход. Даже если со стороны он выглядит как дурь, блажь и “да ты не охерел там по такой фигне убиваться”.

В некоторые времена быть человеком труднее, чем обычно. Почти что невыносимо. Сил нам всем, конечно, быть и чувствовать то, что чувствуют живые люди: боль и горе. Открыть/Комментировать

2022-04-06 16:58:13 По ощущениям, наступило время хорошо скомпенсированных травматиков. Людей, которые годами слушали от психотерапевтов, что их способ жить - результат травматического опыта, что не обязательно справляться любой ценой (можно не любой, можно вообще не справляться - мир от этого не рухнет), что другие без тебя уж как-нибудь будут жить, а мир может быть к тебе добр. Людей, которые успели довериться этому и попробовать жить немного иначе: дышать посвободнее, выбирать посмелее, проявляться подерзче, и отпор давать, и нежность испытывать.

Опыт психической травмы в некоторой степени сравним с опытом травмы физической.

Если целостность тела однажды была нарушена, это не откатить. Физическая травма оставляет след и последствия. Иногда они меняют всю биомеханику тела и накладывают серьезные ограничения. Иногда остается малоприметный шрам. Но в любом случае тело помнит, что безопасность, которая принималась за данность, ломается в секунду, и что свобода движения, которая так привычна, может быть ограничена или отнята в любой момент. Это внутреннее знание никуда не исчезнет и периодически будет напоминать о себе.

То же и с психикой. Человек с опытом психической травмы хорошо знает, что мир - небезопасен, люди - жестоки, порой запредельно и бессмысленно, справедливость - штука ненадежная, shit happens даже с очень хорошими людьми, которые этого не заслужили, и иногда это shit таких масштабов, что оставляет жизнь изломанной, а тебя - искореженным. Этот опыт не расчувствовать обратно. Это знание ничем не стереть.

По моим наблюдениям, сейчас наиболее резильентными оказываются люди, которые и до 24 февраля 2022 года знали, насколько чудовищно жестоки бывают другие люди и как мало в мире логики и справедливости, и одновременно успели пережить внутри этот опыт, переработать его в той мере, чтобы познать жизнь по ту сторону травмы и укрепиться в этой жизни. В жизни, где в той или иной мере, но все равно возвращается любовь, близость, смех, гордость, нежность, радость, переживание достоинства, удовольствие, доверие.

В каком-то смысле, как бы страшно это ни звучало, для этих людей не происходит ничего принципиально нового. Все может в любой момент обрушиться. Смысла нет - тебе может прилететь ни за что. То, что тебе так дорого, оказывается таким хрупким и так легко ломается. Помощи нет. Выгребай сам. То, что раньше было ограничением, сейчас оказывается даром: быстро собраться и сориентироваться, действовать, справляться - нет варианта “не справиться”, роскошь понесправляться осталась в мирном времени.

А еще эти люди знают, как после этого можно жить. Даже у тех, у кого это знание никак не вербализовано и не может быть сформулировано, оно есть внутри. Это память о том, как однажды потихоньку возвращается переживание радости и удовольствия. Как можно строить близкие отношения, в которых есть место теплу и доверию, после того, как тебя предавали и подвергали насилию. Как бывает рост, достижения и гордость за них, даже если в прошлом чувство собственной ценности было надломано или растоптано. Да, это жизнь со шрамами, которые болят на погоду. Но это жизнь. Она есть. Она возвращается и, как упрямые весенние побеги, пробивается в ближайшую доступную трещину в асфальте.

В нашем теле, как и в нашей психике, заложен колоссальный ресурс для самовосстановления. Если этой внутренней силе не мешать, она сделает свою работу. Большая часть работы психотерапевта - разбирать завалы на пути этой силы, а дальше она справится.

Люди, которые успели в мирно время разобрать прилично этих завалов, имеют опыт интеграции. Они умеют вмещать в свой мир чуть больше и сходить в этом с ума чуть меньше, возвращаться из разобранного в хлам состояния чуть лучше. Они чуть лучше приспособлены выживать в войне - в метафорическом смысле, но бывает, что и в буквальном, но и чуть лучше знают, как жить, когда она закончится.

Они знают, что война снаружи заканчивается, в внутри - продолжается и возвращаться с нее долго. Но забирать себя оттуда можно. Снова и снова. Возвращать себя и оставаться живым. Открыть/Комментировать

2022-03-21 14:47:52 Мы не будем говорить вам, что все будет хорошо. Как и вы не обещаете этого своим клиентам.
Мы не расскажем вам о том, как надлежит справляться и что обязательно нужно делать «правильному» терапевту.
Мы не споем вам песню про пять простых шагов к новому миру. И даже про десять не споем.

Мы дадим вам опору. В нас и в сообществе, в первую очередь, но главное – покажем вам ее в вас самих. Да и не одну.

Мы – это психоаналитик и клинический психолог. Елизавета Мусатова и Элина Камаева. На двоих у нас 14 лет практики и 21 год личной терапии.

Сейчас психологи оказались на передовой. Мы – как врачи, у нас нет выбора не помогать тем, кто ранен.

Теперь, спустя почти месяц после 24 февраля, коллеги тайно и не очень признаются друг другу:
– что устали,
– не имеют возможности подумать о себе,
– не хватает времени и сил на семью, друзей, радость – все отдают клиентам,
– непонятно, как помогать другим, если тревожишься о собственном выживании.

У кого-то появляется агрессия. У кого-то – апатия. Кто-то заглушает тревогу срочным обучением кризисному консультированию. У кого-то зашкаливает страх перед будущим. Это понятные но порицаемые реакции: ты ж психолог. Даже если никто не говорит этого вслух, мы говорим себе это сами.

Мы решили сделать поддерживающую группу для тех коллег:
– кто работает сейчас за пределами своих возможностей и начали истощаться;
– кто устали и ищут поддержки;
– кто в тревоге или начинают отчаиваться;
– кому не по себе от того, что делаем много, а несделанного – на порядок больше;
– кто предвидит, что меньше работы в ближайшее время не станет.

Эта встреча – перевал на пути, чтобы подышать, восстановить силы и продолжить этот путь не наобум, а с большей ясностью. Мы надеемся, что заряда с нее хватит вам на ближайший месяц, а что-то обретенное на группе останется с вами надолго, если не навсегда.

Мы покажем вам ресурсы и опоры, которые действуют для всех нас в новой реальности, и предложим взять то, что работает именно для вас.

Это не вебинар, а плотная рабочая группа. Будет немного нашего видения текущей ситуации и ближайшего будущего, полевая практика для всех, общее обсуждение и завершающий ресурсный процесс. Мы создадим круг силы, в котором вместе найдем проход в ресурсное и более крепкое состояние.

Структура будет такой: 4 сессии по 60-90 минут, два маленьких перерыва и один большой – на обед. Начнем в 12:00 по Московскому времени, планируем к 18:30 закончить.

Цена будет антикризисной, это наш вклад в сохранение устойчивости сообщества коллег.

Зовем всех, кто нуждается в крепком плече рядом и хочет переоткрыть опоры внутри себя. Просим приходить в устойчивом состоянии (не меньше 5 по 10-балльной шкале), если вам совсем тяжело, наша группа принесет скорее вред, вам нужна другая помощь.

Если вам к нам – ждем: https://forms.gle/jr3kUvJCknmEKwjs5 Открыть/Комментировать

2022-03-21 14:46:07 Психотерапия работает на нескольких базовых принципах. Один из них: в жизни терапевта ничего не зависит от клиента. Какие бы решения клиент ни принимал - увольняться или разводиться, рожать ребенка, переезжать в другую страну, завести шестого кота, взять ипотеку или, наоборот, отписать квартиру - они никак не отразятся на жизни терапевта. Это позволяет терапевту оставаться на стороне клиента, не занимая при этом сторону той или иной внутренней части и не лоббируя, сознательно или бессознательно, то или иное решение.

(Тут, конечно, нужно сделать оговорку, что в реальном мире ни один терапевт не может быть полностью беспристрастен. Истории клиента могут напоминать ему свои собственные или истории кого-то важного, и это будет угрозой для терапевтической позиции. Личная терапия и супервизия нам всем в помощь).

В мирные времена один из приоритетов помогающего практика - собственная стабильность. Чем более сохранным и благополучным ощущает себя терапевт, тем ниже риск бессознательно использовать клиентов, чтобы унять свою тревогу и накормить страхи - например, пытаться “уберечь” от какого-то решения, избегать конфронтации для сохранения собственной “хорошести” в чужих глазах или удерживать клиента в терапии.

Сейчас времена не мирные. Тревога зашкаливает у многих. Поводов для страха за настоящее и будущее прибавилось. У кого-то уже рушится и стабильность, и благополучие, и сохранность. Словом, помогающих практиков сейчас сносит. Потому что они - живые люди. У кого-то выше резильентность и он, как кукла-неваляшка, каждый раз находит возможность вернуться в более-менее устойчивое состояние. Кого-то тащит как морской волной по гальке без возможности подняться.

И вот к несохранным терапевтам приходят несохранные клиенты.

И иногда это мобилизует терапевта, помогает собраться, из каких-то внутренних сусеков вдруг появляется заначка сил и выдержки, чтобы быть рядом, контейнировать и помогать другим людям удерживаться. А иногда - разбирает еще больше, чужая тревога и отчаяние множит собственную.

При этом чувство “я не справляюсь”, “да кому я могу помочь, мне бы кто помог”, “хреновый я специалист”, “все зря” возникает у всех, вне зависимости от того, как кто справляется и получается ли помогать. Все чаще в личных разговорах с коллегами я слышу, что нам, похоже, придется переизобретать психотерапию заново - и я склонна с ними согласиться. Перемены в мире сейчас происходят вплоть до основ, на которых, так-то, стоит современная западная цивилизация. Затронуты ценности и договоренности, которые считались незыблемыми. Нам всем придется переизобретать не только психотерапию. Но как именно и что именно, станет понятно позже.

А пока нам всем надо как-то продолжать помогать людям, которые обращаются к нам за этой помощью.

Мы с @kamaeva_rules придумали группу поддержки для психологов и психотерапевтов, которые сейчас в состоянии “самим бы кто помог”. Если вам сейчас самим нужно крепкое плечо и опора - мы с Элиной предлагаем свои плечи, свою экспертизу и видение происходящего. Ниже - официальный текст анонса и форма для записи. Открыть/Комментировать

2022-03-21 14:21:44 В канале сегодня внезапно триста новых читателей - и люди продолжают подписываться. Воу. Всем здравствуйте, рада вас здесь видеть!

Сегодня я планировала выложить новый пост и объявление о группе поддержки для психологов и психотерапевтов. И таки выложу, но подумала, что с моей стороны будет человеколюбиво об этом предупредить. А то подписываешься на эксперта, а он с порога - хлобысть, здрасьте, у меня вот тут группа.

Поэтому ближайшие два поста будут, как запланировано: один про психотерапию, родненькую, второй - анонс для коллег. А за ними будет небольшой текст-знакомство для новых подписчиков. Старым подписчикам, пользуясь поводом, неистово машу рукой и говорю спасибо за вас замечательных! Открыть/Комментировать

2022-03-16 18:14:57 Вижу, как люди, которые сейчас в физической безопасности и относительной материальной сохранности, массово ложатся в гробы и хоронят себя, будучи живыми. Отказывают себе в том, что дает чувство жизни.

Объяснения разные, от “сейчас это неуместно” и “не время для пира во время чумы” до “сейчас все силы должны быть кинуты на подготовку к дальнейшему выживанию”. Не время для всего, что в радость. А если делаешь то, что в радость, то с таким стыдом или виной, что лучше не делать, а все-таки накрыться простыней и ползти в сторону кладбища.

Отказывать себе в жизни и умирать в честь кого-то из лояльности - хорошо знакомая для многих история, которая у кого-то была и в мирное время сильно проявлена, а у кого-то тлела как лесной пожар подо мхом.

В ней есть частная лояльность: чаще всего, значимым взрослым, когда мы ощущаем, что связь с ними можно поддерживать только через лишения. Годика за два-три терапии можно раскопать и отказ от любых отношений из солидарности с мамой в ее личном несчастье, и отказ от комфорта из солидарности с материальными страданиями взрослых, и другие отказы от того, что есть жизнь, а не выживание, потому что глубоко внутри есть чувство, что принадлежность, общность, совместность - это вот так. Что безопасность и комфорт, удовольствие, радость, близость - это предательство по отношению к кому-то важному.

Есть и лояльность системная, которая взращивалась в нескольких поколениях посланиями “если ты - наш, жертвуй и лишайся”. Быть исключенным, быть лишенным статуса “наш” - один из самых сильных человеческих страхов. А для двух-трех поколений наших с вами взрослых быть “не нашим” могло означать не только психическую, но и серьезную физическую угрозу, вплоть до уничтожения, своего и своих близких.

Из этой форточки и раньше массово тянуло сквозняком: вроде, все хорошо, но живет человек так, как будто все очень плохо или станет плохо вот уже завтра. А теперь там, где была форточка, у кого-то выбито окно и ветер выдувает все, что может.

Вы можете мне резонно возразить, что плохо все-таки настало. Да, факт. И нам всем сейчас очень нужны силы, чтобы справляться каждому в своем плохо. Если в прошлом они сливались в то, чтобы ни в коем случае не пожить и на всякий случай не уходить далеко от гроба, мало ли понадобится в него прилечь вот уже совсем скоро, то сейчас может быть очень худо в дефиците внутреннего ресурса.

Читаю сейчас много экспертных рекомендаций, во что сейчас инвестировать: в здоровье, в образование и новые навыки или в сахар и гречку. Ни в коем случае не умаляя значимости здоровья, навыков и сахара с гречкой, добавлю, что инвестировать сейчас надо в жизнь. Нашему миру очень, очень будут нужны живые люди. В том числе потому, что именно они смогут помогать тем, кто внутренне выжить все-таки не смог, погас, ушел по темным коридорам туда, откуда сложно вернуться. А умирать в знак солидарности с кем-то, как правило, не помогает никому. Открыть/Комментировать

2022-03-13 16:58:17 У Екатерины Шульман прочитала комментарий к одному интервью: “Тот случай, когда внятное описание целительно само по себе, хотя совершенно ничего хорошего не описывается”.

Внятное описание вообще часто целительно. Кроме случаев, где человек очень глубоко в защитных реакциях, потому что внятное описание грозит разрушить его внутренний мир вплоть до безумия. Но сегодня давайте все-таки про описания.

Сейчас происходит массовый выгул фантомов. “Будет как в 90-е”, “…как в 37-м”, “…как при железном занавесе” - это наши общие фантомы. Есть еще частные, личные. Они часто не осознаны, а потому не вербализованы, но парализуют ужасом: “будет как когда папа бил маму”, “…как когда мама ушла в депрессию и больше не была рядом”, “…как когда родители развелись, пришлось уехать из квартиры и перебиваться одной картошкой”, “…как когда родители не развелись и каждый день дома был крик и слезы”.

И все. И здоровенный кусок сил уже ушел на прокорм фантомам, ухнул в детскую, семейную или коллективную травму. А силы сейчас очень нужны здесь и сейчас, чтобы решать актуальные проблемы.

На что здесь можно опереться?

На то, что прошлое - это прошлое, а настоящее - это настоящее. Тогда и так - это тогда и так, а здесь и сейчас - это здесь и сейчас. Даже если очень похожи. Особенно если очень похожи.

Да, сейчас трудно, плохо и страшно. Нет, сейчас не 90-е, не 37-й год и не повторение того самого железного занавеса, а что-то другое. Новое трудно и плохо, которое случилось с нами, и нам в нем разбираться и учиться жить. Вместо того, чтобы смотреть назад в условные тридцатые (которые читатели этого текста лично не переживали) и сливать туда уйму сил (а как иначе, если смотреть туда страшно и горько), можно смотреть в две тысячи двадцать второй год, описывать его, насколько возможно ясно и точно. И помнить, что мы в зоне турбулентности и все меняется в течение даже не дня, а часов. У описаний короткий горизонт. Вот на него пока что и можно опираться.

Нельзя подготовиться к прошлому. Оно уже случилось или с нами, или с теми, кто был до нас. Психотерапевты и их клиенты со стажем хорошо это знают: когда раз за разом вкладываешься в то, чтобы, условно, опять не бросил папа, то прошлого от этого не перепишешь, папа все равно уже бросил, а в настоящем так ничего и не меняется.

Мысль в поддержку: в какую бы точку прошлого вас сейчас ни сносило, будь то история репрессированной прабабушки или ваша личная история из возраста пяти годиков, с тех пор и конкретно у вас, и у общества приросло опыта, знаний, навыков и ресурсов. Там и тогда их не было. Здесь и сейчас их можно использовать на благо себе и тем, кто от вас сейчас зависит.

“Я - не моя прабабушка”.

“Я больше не перепуганная пятилетка”.

А если внутри ощущается, что именно пятилетка, надо искать, куда вышел из комнаты взрослый и возвращать его. Пятилетки и не должны справляться с миром в огне. Смотрим в зеркало, открываем паспорт или резюме, и по-возможности внятно и ясно описываем реальность: все, все, больше не пять годиков. Вот мой возраст, вот мой опыт, вот моя ценность, вот мое тело, вот мои возможности и мои ограничения, вот моя зона ответственности. Вот я. И вот тринадцатое марта две тысячи двадцать второго года. Теперь что я буду в нем делать? Открыть/Комментировать

2022-03-06 18:22:07 Мои опоры в эти дни такие:

1. Право человека быть человеком. Не флагом и не национальностью, не молекулой в обобщенном “да они все…”, не политической позицией - человеком. Возможно, самая важная работа, которую может делать каждый из нас, это останавливать расчеловечивание в себе и вокруг себя.

Мы все сейчас столкнулись с тем, что мир - большой, а мы - маленькие. Большинство из нас не может здесь и сейчас встать и немедленно сделать что-то, чтобы остановить большую историю. Нам доступно остановить войну на уровне своих частных поступков (да хоть комментариев в соцсетях) и не расчеловечивать другого. Это - невидимая работа, но без нее ничто внешнее остановиться не сможет.

2. Право на достоинство и его защиту. История психотерапии — это, в общем-то, история восстановления человеческого достоинства и исследование того, как один человек может способствовать этому для другого. Оно обладает огромной силой и выносливостью. Огромным же ущербом оборачивается ее разрушение. Нельзя, знаете ли, унизить человека для его же пользы, чтобы он немедленно восстал в полный рост, расправил плечи и стал делать “правильные” поступки.

3. Право на любое человеческое переживание и уважение к чувствам. Отказывать другому в праве на чувства по какому-либо поводу или требовать, чтобы он чувствовал то или иное удобным для кого-то образом, - подливать бензина в костер и провоцировать еще больше агрессии. Меряться болью и горем ведет только к усилению раскола и противостояния.

4. Право на реальную ответственность по размеру: за свои личные действия. Чувства мы контролировать не можем, только проживать, а выбирать действия - можем. Вопрос “что именно я делаю, когда делаю вот это” - проверочный: я множу то, что еще сильнее раздувает агрессию, панику, страх, или что-то еще? Минимум, который нам доступен и уже многое меняет: не швыряться друг в друга сырыми эмоциями, обойтись с ними как-то иначе.

5. Последнее по списку, но не по значимости: право срываться, не вывозить, не быть в состоянии проявлять эмпатию или фильтровать свои слова и поступки. И тут же - право не справляться, когда другого человека рядом с тобой срывает, полощет и он явно не вывозит. В общем, вернулись в пункт один: быть человеком. Иногда это значит “не справляться”. Иногда это значит “защищать себя, когда рядом кто-то не справляется”.

Ну вот как-то вокруг этого и будет жить канал. Открыть/Комментировать