Стальной шлем

2021-06-10 10:48:10 «Стальной шлем» и Дорогая редакция возвращаются!

Первая тема будет под стать возвращению с длительных каникул. Сегодня в 16:00 по мск. обсудим с Николаем Росовым на канале «Гроза» Реставрацию Бурбонов. Присоединяйтесь!





Картина «Возвращение Карла X» кисти художницы Полин Озу Открыть/Комментировать

2021-05-11 20:11:05 ​​План Моргентау

Чем ближе приближался момент окончательного разгрома «Третьего Рейха», тем больше Союзники задумывались над тем, что делать с побеждённой Германией. Пожалуй, наиболее известным из подобных планов был так называемый «План Моргентау», названный по фамилии министра финансов США Генри Моргентау.

Вообще-то разработка внешнеполитических планов и стратегий не входит в сферу компетенций министра финансов, но Моргентау, который в 1930-е гг., помогал Рузвельту проводить «Новый курс», считал иначе. Он активно участвовал в делах, связанных с ленд-лизом и с помощью еврейским беженцам, спасавшимся от Холокоста (сам Моргентау тоже был евреем), и в 1944 г. министр финансов решил оставить след и в определении послевоенного будущего Германии.

В меморандуме, поданном на имя Рузвельта, Моргентау ставил главной целью послевоенной политики полную деиндустриализацию Германии и превращение её в аграрную страну. Восточная Пруссия делилась между СССР и Польшей, к последней отходила и Силезия. Саар и Рейнланд-Пфальц отходили к Франции. Образовывались два независимых государства: Северо-немецкое и Южно-немецкое. Наконец, западная и северо-западная часть страны, включая Рур и побережье Северного моря, переходили под международный контроль ООН. Большая часть промышленности здесь также подлежала демонтажу и уничтожению. Осенью 1944 г. президент на словах одобрил план. Первоначальное сопротивление Черчилля было преодолено после того как Моргентау увязал согласие англичан с выделением Великобритании дополнительных кредитов.

Однако после публикации плана в прессе поднялась волна общественного недовольства. Прежде всего, она была связана с тем, что Моргентау фактически подарил нацистам эффектный материал для пропаганды, мол «евреи с Уолл-стрит готовят уничтожение немецкого народа!», что только настраивало немцев на дальнейшее сопротивление. Высказывались сомнения и в том, что достижение подобной «пасторальной идиллии» в принципе возможно без уничтожения миллионов «лишних» едоков. В итоге Рузвельт быстро «соскочил» с темы, и «План Моргентау» официально никогда так и не был принят.

Однако «дух» плана продолжил жить и без официального утверждения. Первые два года оккупации Германии в принципе отражали «жёсткий» поход американцев к побеждённым немцам по заветам Моргентау. В мае 1945 г. президент Трумэн подписал директиву JCS 1067, согласно которой оккупационным властям вменялось в обязанность «не предпринимать никаких мер, направленных на экономическое восстановление Германии».

Демонтаж промышленности, искусственное квотирование производства, массовая вырубка лесов, занижение экспортных цен и запрет импорта привели к тому, что с 1945 по 1947 гг. большая часть населения Германии находилась на грани голодной смерти. Отчёт гуманитарной миссии во главе с бывшим президентом Гувером в 1947 г. гласил, что продолжение подобной политики приведёт к тому, что рано или поздно от голода умрут 25 млн. человек.

Подобное искусственное ограничение немецкой экономики фактически вело к замедленному восстановлению всей Европы, так как на торговле с Германией до войны были завязаны экономики большинства прочих государств континента. Теперь же они, например, не могли купить немецкой стали или угля и, напротив, продать той свои товары. Перманентный голод угрожал и повышением симпатий к коммунизму. Верховный комиссар американской оккупационной зоны генерал Клей сетовал, что нет выбора между коммунистом, потребляющим 1500 калорий в день, и демократом, потребляющим 1000 калорий.

Пересмотр политики по отношению к Германии начался в сентябре 1946 г. с одноименной речи американского госсекретаря Бирнса. В июле 1947 г. Трумэн подписал новую директиву JCS 1779, в которой признавалось, что «процветающая Европа требует экономического вклада стабильной и производительной Германии». В том же году Западная Германия вошла в число адресатов американских инвестиций по «Плану Маршалла». Политика деиндустриализации в западных зонах на этом в основном прекратилась, сменившись противоположной политикой, направленной на стимулирование промышленного производства. Открыть/Комментировать

2021-05-10 20:15:33 ​​Зачем немцы аннексировали Эльзас-Лотарингию?

150 лет назад, 10 мая 1871 г., Франция и Германия подписали Франкфуртский мирный договор, который окончил войну, известную в русско- и англоязычном пространстве как «франко-прусскую», а в немецкоязычном – как «немецко-французскую».

Согласно условиям договора, Франция обязывалась выплатить Германии контрибуцию в размере 5 млрд. франков. Эти деньги были выплачены к 1873 г. Любопытно, что судя по соотношению ежегодных выплат к ежегодному национальному доходу, выплаты французов немцам в 1870-х гг. были выше, чем аналогичные репарационные выплаты немцев в 1920-х гг.

Однако помимо выплаты контрибуции Франции пришлось уступить Германии регион Эльзаса и Лотарингии. Зачем же тот понадобился немцам?

С точки зрения политики и дипломатии аннексия Эльзаса-Лотарингии принесла одни проблемы. Это заблокировало возможность потенциального союза с Францией и создало перманентную угрозу реваншистской войны с её стороны. В 1866 г., победив Австрию, Пруссия ограничилась очень скромными целями. Бисмарк отклонил настойчивые просьбы кайзера об аннексии Богемии и даже запретил военным проводить парад победы в Вене. Через 13 лет эта умеренность вернулась сторицей: в 1879 г. Германия и Австро-Венгрия заключили военный союз, и с тех пор до самого своего конца обе империи выступали единым фронтом. Но в случае с Францией всё получилось совсем по-другому.

В тот раз Бисмарка-дипломата перебороли аргументы националистов с одной стороны, и военных с другой. Немецкие националисты считали Эльзас и Лотарингию немецкими национальными территориями, которые в прошлом принадлежали Священной Римской империи. Их население, по их мысли, также принадлежало к германской нации даже в том случае, если само этого не осознавало. Историк-националист Генрих фон Трейчке, например, писал: «Мы, немцы, лучше знаем, что хорошо для эльзасцев, даже лучше, чем сами несчастные. В своей извращённой французской жизни они не имеют истинного представления о том, что такое Германия». С националистами Бисмарку в тот момент нужно было дружить, поэтому их мнение не могло быть проигнорировано.

Военные требовали аннексии по стратегическим соображениям. Эльзас и Лотарингия были буфером между южной Германией и Францией, и таким образом прикрывали «южан» от потенциальных французских нападений.

Любопытна коллизия, которая встала перед империей уже после аннексии. Касалась она того, в состав какого государства включать новое приобретение? Пруссаки естественно выступали за то, чтобы присоединить его к Пруссии. Против этого выступили «южане», которым был милее план раздела региона на баварскую Лотарингию и баденский Эльзас. В конце концов, пришли к компромиссу: регион стал «имперской землёй», которой управляли напрямую из Берлина как «имперским», но не «прусским» владением. Это позволило с одной стороны и не обидеть «южан», и де-факто всё равно сосредоточить нити управления регионом в Берлине и держать там прусские войска.

Впрочем, уникальный статус отрицательно сказывался на региональных свободах. Пока во всей остальной Германии царил федерализм, при котором отдельные монархии могли сохранять внешние признаки суверенитета, иметь собственные парламенты, армии и налоговые системы, в Эльзасе и Лотарингии господствовал авторитаризм назначенных из столицы генерал-губернаторов. Длительное время имперское руководство считало, что «попорченных» французами эльзасцев и лотарингцев следует сначала «германизировать», а потому уже давать автономию. Ослабление гаек наметилось лишь под конец немецкого правления, когда в 1911 г. региону, наконец, даровали Конституцию и позволили выбирать собственный парламент.

«Имперская земля» Эльзас-Лотарингия оставалась под властью Германии до ноября 1918 г. Во время Ноябрьской революции там даже успели провозгласить Советскую республику, но в 20-х числах того же месяца французы полностью заняли территорию региона и интегрировали его в состав Французской республики. Открыть/Комментировать

2021-05-09 20:29:38 С Днём Победы!

Праздничные салюты в Москве и Ленинграде, 9 мая 1945 г. Открыть/Комментировать

2021-05-05 09:56:06 Пока Керенский находился на вершине власти, он старательно конструировал собственный культ личности, перенимая традиции ещё монархических времён и одновременно предвосхищая советскую традицию прославления вождей.

Одним из любопытных эпизодов такого рода является его позирование перед двумя живописцами – И.Е. Репиным и И.И. Бродским. Репин писал портрет ещё Александра III, а одной из вершин его творчества является картина «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года», на которой была изображена вся государственная элита Российской империи. Ученик Репина Бродский, напротив, после победы большевиков стал «придворным» художником, прославившимся «Расстрелом 26 бакинских комиссаров» и бесчисленными портретами членов Политбюро.

Но пока в 1917 г. оба: и Репин, и Бродский, пишут Керенского. Репин написал даже два варианта. Один из них, наряду с портретом кисти Бродского, хранится в Государственном центральном музее современной истории. Второй репинский портрет (с перчаткой) – в частной коллекции. Открыть/Комментировать

2021-05-04 19:31:36 Сегодня стримим с Николаем Росовым про Революцию и Гражданскую войну в Прибалтике



Открыть/Комментировать

2021-05-04 10:23:26 ​​140 лет назад, 22 апреля (4 мая по новому стилю) 1881 г., родился Александр Фёдорович Керенский

В исторической памяти о нём сложилось одностороннее и, кажется, не совсем справедливое представление. С одобрением или с осуждением, но Керенского у нас зачастую изображают как демократического романтика, надежду русской демократии в 1917 г. Реальность, как водится, гораздо сложнее. В течение тех восьми месяцев, что Керенский занимал высшие государственные посты, он последовательно прокладывал дорогу к собственной неограниченной власти, выбрасывая за ненадобностью всех людей и все институты, которые были ему уже не нужны: Гучкова и Милюкова, Советы, Львова, Корнилова и Государственную Думу. К октябрю 1917 г. в институциональном отношении Россия представляла собой популистскую персоналистскую диктатуру одного человека, который уже на официальном уровне именовался «Вождём народа». Можно с определённой долей допущений утверждать, что если бы большевистский Октябрьский переворот был подавлен, как и потенциальные военные путчи генералов, то в постреволюционной Российской республике установился авторитарный режим сверхпрезидентской власти во главе с Керенским.

Одной из любопытных имиджевых находок Керенского, которая до определённого этапа помогала тому в укреплении власти и потенциально могла использоваться им и дальше, являлся образ «надпартийного лидера», способного удовлетворять интересам и чаяниям максимально широкого круга политических и социальных сил внутри страны. Нечто подобное уже в постсоветской России начали использовать её президенты, которые тоже последовательно позиционируют себя как «президенты всех россиян».

Так, в дореволюционные годы адвокат Керенский был «своим» и на нелегальных сходках социалистической интеллигенции, и на официальных заседаниях IV Государственной Думы. После победы Февральской революции он стал «заложником демократии» – единственным человеком, который одновременно входил и в «буржуазное» Временное правительство, и в «социалистический» Петросовет. В последующие месяцы, постепенно продвигаясь вверх по министерской иерархической лестнице, Керенский виртуозно совмещал и образ пламенного социалиста-революционера, и образ сторонника порядка, на которого были обращены взоры буржуазии и военных. При этом формально Керенский продолжал «примыкать» к партии эсеров. Однако эсеры интересовали его лишь как самая популярная партия того времени и как таран для собственной карьеры, а потому к ним он именно что «примыкал», а не «возглавлял».

Однако когда диктатор в октябре 1917 г. допустил ряд ошибок и лишился власти, стратегия «примыкания» ударила по своему создателю. Никакой «своей» политической силы он так и не создал, а бывшим «попутчикам» оказалось удобно выставить его крайним во всех бедах и ошибках. В итоге, когда русская политическая эмиграция засела за мемуары, выяснилось, что единственный защитник позиции Александра Фёдоровича Керенского – это сам Александр Фёдорович Керенский. Умер он одиноким стариком, проклинаемый прочими эмигрантами, в Нью-Йорке в 1970 г., отказавшись принимать пищу, фактически заморив себя голодом. Русская и Сербская православные церкви не пожелали его отпевать, и тело пришлось доставлять в Лондон и хоронить на внеконфессиональном кладбище. Открыть/Комментировать

2021-04-30 10:07:31 30 апреля 1945 г. Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством

7 мая американский журнал TIME, известный своими обложками, в ознаменование конца войны в Европе поместил на первую страницу перечёркнутый красным крестом портрет Гитлера. Спустя три месяца, 20 августа, аналогичный приём был использован и с флагом поверженной Японии.

О характерной обложке с перечёркиванием «мирового зла» вспомнили в 2000-е., используя его в символическом оформлении «Войны против терроризма». В апреле 2003 г. так «провожали» Саддама Хусейна после оккупации Ирака войсками международной коалиции. В июне 2006 г. на обложке появился портрет убитого главы «Аль-Каиды» в Ираке аль-Заркауи, а в мае 2011 г. – убитого бен Ладена.

Последнее на данный момент использование перечёркнутого «мирового зла» появилось на обложке TIME совсем недавно. В декабре 2020 г. редакция так «проводила» сам 2020-й год – «The Worst Year Ever». Так что можно считать, что 2020-й – он как Гитлер, а может и хуже. Открыть/Комментировать

2021-04-28 10:06:42 Как баварцы пытались нацистов свергнуть в апреле 1945 г.

Всеобщий хаос, наступление американцев и развал немецкого фронта – пожалуй, именно так можно охарактеризовать ситуацию в Баварии в апреле 1945 г. Однако партийное руководство НСДАП и генералы Вермахта не думали сдаваться: как-никак Бавария являлась «колыбелью» национал-социалистического движения, а фюрер приказа о капитуляции не отдавал. Столица Баварии – Мюнхен, превращённая к тому моменту в груду щебня союзными бомбардировщиками, готовилась отражать штурм приближавшихся американцев. Однако не всех устраивала перспектива отправиться в Вальхаллу вместе с преступным режимом.

На протяжении нескольких лет в Мюнхене действовали несколько подпольных антинацистских групп, состоявших из гражданских лиц и офицеров Вермахта. Как водится, не обошлось и без русских эмигрантов: одним из лидеров заговорщиков являлся москвич Евгений Кумминг – литератор, эмигрировавший из России в 1921 г., затем редактировавший нацистские газеты, а с началом войны зачисленный в Вермахт в качестве переводчика. Желая спасти от тотального уничтожения то, что ещё осталось от города, прежде всего его гражданское население, заговорщики задумали свергнуть фанатичных нацистов, захватить ключевые точки и выступить с радиообращением к войскам и мирным жителям с призывом вывешивать белые или баварские бело-голубые флаги. Среди заговорщиков был адъютант престарелого губернатора Баварии – старого нациста и ветерана ещё кайзеровских колониальных войн Франца Ксавера фон Эппа. Если бы того удалось убедить отдать приказ о капитуляции, ему могла подчиниться военная и административная верхушка.

Заговорщики сумели переманить на свою сторону часть запасных батальонов. В ночь на 28 апреля путч начался. Путчистам удалось занять несколько радиоточек и редакций газет, после чего в радиоэфир пустили призывы начать охоту за нацистскими «золотыми фазанами» (так в народе называли партийных функционеров НСДАП, носивших светло-коричневую униформу). Однако на этом успехи восставших закончились. Им не удалось ни убить, ни захватить ни одного высокопоставленного партийного или военного руководителя обороны города. Губернатор фон Эпп, на которого возлагались надежды с приказом о капитуляции, так и не решился «нанести удар в спину» сражавшейся армии.

К вечеру стало ясно, что большая часть Вермахта осталась на стороне нацистов, а гражданское население не имело особых резонов подставляться под пули. В итоге путчисты частью «растворились» в городе, частью ушли сдаваться американцам. Однако эсэсовцы успели схватить и казнить около 40 человек. Впрочем, нацистам это всё равно никак не помогло. 30 апреля, в день самоубийства Гитлера, Мюнхен – «Столица нацистского движения», практически без боя был взят американцами.

Большинство лидеров восстания пережили войну и вернулись к мирной жизни. Евгений Кумминг продолжил заниматься журналистикой, сотрудничал с антикоммунистическими изданиями и даже работал на «Радио Свобода». Умер в 1980 г. Открыть/Комментировать

2021-04-27 18:34:29 Политика памяти в Австрии в отношении национал-социалистического прошлого

Австрия была присоединена к Германскому Рейху весной 1938 г. Аншлюс был подтверждён результатами референдума, на котором 99,7% избирателей высказались «за» присоединение к Германии. Несмотря на то, что голосование не было тайным, проводилось в атмосфере давления и запугивания несогласных, а примерно 8% потенциальных избирателей (евреев, цыган, активистов левых партий) нацисты вообще не допустили к избирательным урнам, конвенционально считается, что большинство австрийцев, пусть, конечно, и не 99%, всё равно проголосовали за аншлюс.

В последующие годы множество австрийцев органично интегрировались в институты «Третьего Рейха», в том числе и в те структуры, которые занимались репрессивной политикой и геноцидом. Согласно подсчётам, из Австрии, население которой составляло около 8% населения Рейха, происходили до 14% членов СС и до 40% надзирателей концлагерей. Именно австрийцами являлись такие одиозные личности как шеф РСХА Эрнст Кальтенбруннер, рейхскомиссар оккупированных Нидерландов Артур Зейсс-Инкварт, организатор Холокоста в Польше и в Италии Одило Глобочник. Да и сам Адольф Эйхман, родившись в Германии, вырос и сформировался как личность в Австрии, и именно оттуда предпочитал набирать подручных для организации Холокоста по всей Европе.

Казалось бы, после такого Союзники должны были уработать Австрию по самое не хочу. Однако вышло с точностью до наоборот. Ещё в ноябре 1943 г. Союзники выпустили Московскую декларацию, в которой объявляли о недействительности аншлюса и признавали Австрию «первой жертвой гитлеровской агрессии». Таким образом, они рассчитывали на усиление сепаратистских тенденций, чего, впрочем, так и не произошло. Однако в той же декларации говорилось, что Австрии не удастся избежать ответственности за участие в войне на стороне Германии.

Но Австрии удалось избежать ответственности. 27 апреля 1945 г. в освобождённой советскими войсками Вене Временное правительство, состоявшее из социал-демократов, коммунистов и христианских демократов, провозгласило создание «Второй Австрийской республики». Члены правительства, которые, справедливости ради, в основном действительно пострадали от нацистского режима, утверждали, что раз в 1938/45 гг. австрийской государственности не существовало, то и спрашивать за нацистские преступления следует только с агрессивной Германии, а не с миролюбивой только что освобождённой Австрии. По выражению исследователя Райнера Лепсиуса, Австрия «экстернализировала» вину, то есть переложила её целиком и полностью на северного соседа. Например, на протяжении всей второй половины XX в. австрийские власти отказывали еврейским заявителям в реституции «ариизированной» собственности, перенаправляя все претензии в сторону Германии.

Миф об Австрии как о «первой жертве Гитлера» способствовал, во-первых, интеграции многочисленных бывших нацистов в послевоенное общество, потому что они теперь тоже представлялись «жертвами», обманутыми и преданными коварным злодеем. Во-вторых, именно нежелание ассоциировать себя с разделёнными немцами укрепило австрийскую национальную идентичность, которую так и не удалось до конца «продать» жителям страны в годы межвоенной Первой республики.

Кульминацией специфического отношения австрийцев к прошлому стало избрание в 1986 г. бывшего офицера Вермахта Курта Вальдхайма, занимавшегося в годы войны мутными делами на Балканах (считается, что в массовых убийствах он непосредственно не участвовал, но не знать о них не мог) на пост президента страны. Лишь грандиозный международный скандал, приведший к внешнеполитической изоляции Австрии, сдвинул австрийскую историческую память с мёртвой точки. В девяностые годы официальные власти признали ответственность своей страны за нацистские преступления, а в нулевые согласились на реституцию и выплату компенсаций еврейским жертвам национал-социализма и остарбайтерам. Открыть/Комментировать