2022-05-15 21:52:43
1942 г, #Небольсин
В одном из барачных помещений лагеря, рядом с санчастью и аптекой располагалась прачечная с умывальником. Как-то раз в прачечной я оказался рядом с лагерным поваром Мелеховым Григорием Пантелеевичем. Да, да! С Мелеховым Григорием. Он был раздет до пояса и что-то стирал, как и я. Несмотря на свои пятьдесят лет, тело его было крепким и мускулистым.
— Богу веруешь? — спросил я, увидев на шее у него маленький крестик.
— Верю, не верю, а Бога не забываю, в Бога не ругаюсь. Он со мной с пеленок, — ответил Григорий, — это вы, молодежь, безбожники, креста на вас нет!
— Смотри! — я достал из брючного кармашка желтенький крестик, — уральская казачка подарила перед отправкой на фронт, сама мне на шею повесила. А я снял его, как только погрузили в вагоны, боялся, что ребята увидят и засмеют.
— Теперь бояться нечего. Здесь все беспартийные, даже комсомольцев нет, — сказал Мелехов с едва уловимой насмешкой, — ты, я думаю, тоже не комсомолец?
— Был комсомольцем, — ответил я, — Ну и что?
Он весело рассмеялся, а потом внезапно наклонился ко мне и прошептал:
— Митя! Заходи, как-нибудь, в мой закуток, посидим, баланду потравим, А? Зайдешь?
Мне и самому давно хотелось поближе познакомиться с дядей Гришей, как его многие величали. Во-первых, привлекала его должность, он, все-таки, был поваром. А на нашей кухне повар и его прислужники, хоть с жиру и не бесились, но и голодными не бывали, так как в их обязанность, кроме всего, входила доставка продуктов питания с немецкой столовой для солдат охраны. Там, конечно, можно было и подкалымить. Во-вторых, меня заинтересовала его «шолоховская» фамилия — Мелехов, да и не только фамилия, его звали-то Григорий Пантелеевич, точь в точь, как Григория из «Тихого Дона». И это не все! Мужественное, смугловатое лицо с орлиным носом — Вылитый Григорий Мелехов, герой знаменитой книги Шолохова! Спустя два или три дня после нашего разговора Мелехов пригласил меня зайти к нему после вечерней поверки:
— Забирай своих друзей Сашку, Ивана и айда ко мне, в мой «кубрик». Я буду ждать.
Кубриком он называл свое место в бараке, другими словами, кровать с тумбочкой, где он спал и хранил свое нехитрое имущество.
Вечер удался на славу. Мелехов угостил нас бражкой. Я и раньше догадывался, что на кухне и в аптеке иногда затирали бражку из ворованной сахарной свеклы. Охрана знала об этом, но молчала и даже способствовала этому, поскольку тоже любила выпить...
Итак, в кубрике мы выпили бражки, закусили супом и картошкой. Это было очень кстати. На душе сразу стало тепло и весело. Закурили. Понемногу разговорились:
— Нет, нет. В «Тихом Доне» написано не обо мне, — загадочно улыбаясь, сказал дядя Гриша, — да, я казак, родом из станицы Вешенской, но не с хутора Татарского, никакой Аксиньи у меня не было. Григорий из «Тихого Дона» просто мой однофамилец и тезка.
— Так ты же на лицо схож, Григорий Пантелеевич, — наседал я.
— Э-э-э! Митя, на лицо? Да у нас почти у каждого казака нос с горбинкой, может и правда, чуток примешалась турецкая кровь. Ты лучше расскажи что-нибудь из «Тихого Дона», а мы послушаем. Сашка с Иваном, небось, совсем не читали Шолохова.
Рассказчик я был не очень сильный, но меня слушали с большим вниманием несколько вечеров подряд. Кубрик Мелехова заполнялся до отказа, желающих послушать оказалось больше, чем я думал. После всего этого у меня с дядей Гришей завязалась дружба, но все равно, для меня он оставался человеком-загадкой.
1.8K views18:52