Дмитрий Игумнов

2021-06-17 13:52:38 https://igumnov.group/kak-my-spasli-gendirektora-ot-zaklyucheniya-auditorskogo/ Открыть/Комментировать

2021-06-17 13:52:18 Как мы спасли гендиректора от заключения. Аудиторского
 
Не так давно к нам за помощью обратился бывший генеральный директор логистической компании. Реестровый кредитор требовал привлечь его и еще троих директоров, занимавших этот пост в 2015–2016 годах, к субсидиарной ответственности. Нашему клиенту вменялась неподача заявления о банкротстве компании.
 
В деле было одно обстоятельство, которое нас настораживало. Один из соответчиков, ставший гендиром сразу после нашего доверителя, представил в суд аудиторское заключение о финансовом положении компании по состоянию на 14 октября 2015 года (наш клиент покинул пост в середине ноября). Готовивший заключение сторонний аудитор делал вывод, что существовала высокая вероятность банкротства компании по итогам работы в 2015 году.
 
Из-за отсутствия бухгалтерской документации финансовый анализ в рамках процедуры банкротства не проводился. И представленное аудиторское заключение фактически подменяло собою финанализ и отодвигало момент наступления неплатежеспособности в прошлое, в тот период, когда компанией руководил наш доверитель. Защищая себя, соответчик фактически топил нашего клиента.
 
Мы избрали следующую линию защиты – добиться признания данного доказательства (аудиторского заключения) недопустимым. Для этого мы сделали рецензию на заключение и установили, что оно не соответствовало Правилам проведения финансового анализа, а потому делать на его основании достоверные выводы о финансовом положении компании было нельзя. Суд с нашей позицией согласился и признал заключение недопустимым доказательством.
 
Выбив этот козырь из рук наших оппонентов, мы могли уже доказывать, что момент неплатежеспособности компании не наступил в 2015 году. Наш клиент сумел сохранить бухгалтерские документы, из которых было видно, что за девять месяцев компания имела прибыль. На основании чего же он должен был делать вывод, что ему пора подавать заявление о банкротстве?
 
Наличие же кредиторской задолженности не могло рассматриваться как единственный критерий, характеризовавший финансовое состояние должника, и быть основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением о банкротстве. Неплатежеспособность не следует отождествлять с неоплатой конкретного долга отдельному кредитору, это согласуется со сложившейся судебной практикой и выводами ВС РФ. Суд согласился с нами и в этом вопросе.
 
В итоге в удовлетворении заявления о привлечении нашего клиента к субсидиарной ответственности было отказано. Решение это благополучно устояло и в апелляционной, и в кассационной инстанции.
 
Это дело еще раз подтвердило правильность рекомендаций, которые мы даем нашим клиентам.
 
Во-первых, если вы являетесь потенциальным субсидиарщиком, запасайтесь документами, они впоследствии помогут обосновать вашу позицию.
 
Во-вторых, активно участвуйте в процедуре банкротства на всех стадиях. Например, обжалуйте результаты финансового анализа, которые явно не в вашу пользу. Вы можете также заказать аналитическую записку (рецензию) или даже сделать альтернативный финанализ, который потом представите в качестве доказательства в суде.
 
Полную версию статьи можно прочитать в нашем блоге. Открыть/Комментировать

2021-06-15 11:03:42 https://igumnov.group/kak-my-proigrali-sud-na-27-milliardov/ Открыть/Комментировать

2021-06-15 11:03:18 Как мы проиграли суд на 27 миллиардов
 
В предыдущем посте мы начали рассказывать про одно из крупнейших дел по банковской субсидиарке, в которых нам довелось участвовать, - деле Судостроительного банка. В первой инстанции мы выиграли, но конкурсный управляющий — «Агентство по страхованию вкладов» — подал апелляцию.
 
АСВ продолжало настаивать, что «техническим» заемщикам выдавались заведомо невозвратные кредиты и что руководство банка об этом знало. Однако во второй инстанции тактика АСВ изменилась. Вместо того, чтобы утомлять суд рассказами про 566 выданных кредитов, представители Агентства сосредоточились всего на шести заемщиках, но зато расписали их очень подробно.
 
Агентству сильно не нравилось применение годичного срока давности (одно из оснований, по которым заявление о привлечении к субсидиарке было оставлено без удовлетворения в первой инстанции). Наши оппоненты настаивали на трехлетнем сроке, указанном в Гражданском кодексе. Аргумент: «Невозможно в течение одного года изучить огромный объем информации, свойственный кредитным учреждениям».
 
Позиция АСВ в апелляционном суде была очень противоречивой. И мы обращали внимание суда на целый ряд нестыковок в заявлениях наших оппонентов. Агентство то ссылалось на отсутствие кредитных досье целиком; то заявляло, что досье есть, но в них отсутствует часть информации; то прямо в судебных заседаниях приобщало якобы отсутствовавшие документы к материалам дела и при этом утверждало, что кредитные досье имеются по каждому заемщику, а протоколы кредитного комитета подписаны конкретными участниками.
 
Мы отметили также еще один важный момент, который в обычном процессе перечеркнул бы все усилия заявителя. Дело в том, что в размер субсидиарной ответственности по закону вменяются только долги, включенные в реестр требований кредиторов. Это общеизвестный факт. В нашем деле этот реестр отсутствовал! Вместо этого имелся реестр сделок с якобы «техническими» заемщиками, на которые ссылалось АСВ как на доказательство доведения банка до банкротства. Но как можно посчитать размер субсидиарной ответственности по реестру сделок?
 
Но несмотря на все это, к третьему судебному заседанию мы уже понимали, что война нами проиграна. Суд очень внимательно и бережно относился ко всем просьбам и ходатайствам АСВ и своими вопросами аккуратно обозначал слабые места в их позиции, а затем давал время доработать ее. В общей сложности конкурсный управляющий трижды уточнял жалобу, суд дважды откладывал судебное заседание, а мы дважды знакомились с новыми материалами и дорабатывали свой отзыв.
 
Мотивы суда, в общем-то, были понятны. В 2019–2020 годах примерно по 90% банков, находившихся у АСВ в работе, были пропущены сроки исковой давности для предъявления иска по субсидиарке (если этот срок составлял один год). Из-за этого сотни банкиров могли избежать субсидиарной ответственности, а судам пришлось бы списать сотни миллиардов рублей. И виновато в этом было бы АСВ, вряд ли главу госкорпорации за это погладили бы по голове.
 
В итоге суд мы проиграли. Определение первой инстанции было отменено, нашего клиента вместе с другими ответчиками привлекли к субсидиарной ответственности на 27,3 млрд руб. Вынесенный судебный акт на 80%, вплоть до запятых, повторял финальную версию апелляционной жалобы АСВ.
 
Проигрыш всегда обиден, но он обиден вдвойне, когда ты знаешь, что по закону был прав. Тем не менее, мы считаем, что сделали в данном случае все, что могли, и включаем это дело в число самых интересных наших кейсов.
Полную версию статьи можно прочитать в нашем блоге. Открыть/Комментировать

2021-06-11 10:14:46 https://igumnov.group/zashhita-aktsionera-banka-ot-subsidiarnoj-otvetstvennosti-chast-1/ Открыть/Комментировать

2021-06-11 10:14:29 Защита акционера банка от субсидиарной ответственности
 
Дела, связанные с защитой акционеров и руководителей банков от субсидиарной ответственности, являются самыми сложными. И тому есть несколько причин.
 
Во-первых, существует определенное предубеждение в отношении банкиров. Считается, что все они (или почти все) занимаются незаконными операциями и поэтому их «надо мочить».
 
Во-вторых, бороться в судах приходится с сильным противником - государственной корпорацией «Агентство по страхованию вкладов», специализирующейся на банковской тематике и обладающей мощным административным ресурсом.
 
И, в-третьих, в таких делах обычно надо перелопатить огромное количество документов. Тем приятнее бывает победа.
 
В феврале 2015 года ЦБ РФ отозвал лицензию у Судостроительного банка, а через два месяца, в апреле, Арбитражный суд Москвы признал кредитную организацию банкротом. Было открыто конкурсное производство, и функции конкурсного управляющего возложили на АСВ.
 
Спустя еще три года, 18 апреля 2018 года, АСВ подало заявление о привлечении к субсидиарной ответственности восьми человек. Требования на 27,3 млрд рублей были предъявлены к акционерам, председателю правления, членам правления и главному бухгалтеру.
 
Мы защищали одного из ответчиков - он являлся акционером банка, занимал должность заместителя председателя правления и входил в состав кредитного комитета. Ему вменялось доведение кредитной организации до банкротства путем выдачи заведомо невозвратных кредитов «техническим» юрлицам.
 
Мы провели мини-финанализ сотни так называемых «технических» заемщиков и выяснили, что больше половины вменяемых нашему доверителю кредитов в принципе не имели к нему отношения. А в остальных случаях деятельность нашего клиента не выходила за пределы разумного делового риска.
 
Но вишенкой на торте стало заявление о пропуске сроков исковой давности. В заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности говорилось, что существенное ухудшение финансового положения кредитной организации произошло в период с 1 февраля 2013 года по 16 февраля 2015 года. А уже 25 апреля 2015 года банк был признан банкротом.
 
В нашей ситуации обстоятельства, являвшиеся основанием для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности, явно возникли до 2017 года — до вступления в силу поправок к закону о банкротстве, которыми был установлен трехлетний срок исковой давности. А значит, следовало применять годичный срок.
 
Суд, надо отдать ему должное, тщательно разбирался в этом вопросе (исковой давности посвящена примерно треть 24-страничного определения) и в итоге согласился с нашей аргументацией. Если конкурсный управляющий ссылался на неправомерные действия ответчиков в 2013–2015 годы, то применению подлежали положения Закона о банкротстве в редакции 2013 года. В соответствии с этой редакцией «заявление о привлечении к субсидиарной ответственности должно было быть подано в течение одного года со дня, когда заявитель узнал или должен был узнать о наличии соответствующих оснований».
 
Суд встал на нашу сторону и при рассмотрении претензий АСВ по существу.
Он согласился с тем, что конкурсным управляющим не были представлены доказательства того, что заемщики заведомо не имели возможности вернуть кредит в момент его получения и что топ-менеджеры банка знали об этом (или должны были знать исходя из обычной практики банковской деятельности).
 
В итоге мы одержали победу. И хотя выиграно было только сражение, но не вся война, это дело стало для нас большим успехом. Полную версию статьи можно прочитать в нашем блоге. Открыть/Комментировать

2021-06-03 14:11:39 При этом КС посчитал, что кредиторы-«физики», особенно те, чьи требования возникли не в связи с предпринимательской деятельностью (например, обычные покупатели товаров или услуг) являются менее защищенными по сравнению с кредиторами-юридическими лицами. У «физиков» гораздо меньше возможностей отслеживать состояние компании-должника и вмешиваться в процесс ее ликвидации.
 
Поэтому КС и решил перераспределить бремя доказывания в делах о субсидиарной ответственности, облегчив его для кредиторов-физлиц и утяжелив для КДЛ.

Теперь, если иск по субсидиарке подает физическое лицо, бремя доказывания своей невиновности переходит на ответчика. Теперь он должен будет доказать, что действовал добросовестно и разумно и что между его действиями и принудительной ликвидацией общества отсутствует причинно-следственная связь

В то же время Конституционный суд прописал требования и к заявителю-физическому лицу: его долг должен возникнуть не в результате предпринимательской деятельности и должен быть заранее просужен.
 
И это еще не все. КС говорит, что такой подход, в принципе, может распространяться и на кредиторов-юрлиц при условии, что обязательства перед ними также возникли не в результате предпринимательской деятельности.
 
Фактически речь идет о реабилитации пункта 3.1 ст. 3 закона об ООО. И если еще месяц назад люди могли просто бросить компанию и ни о чем не думать, то теперь мы не советуем так делать.

Ситуация возвращается к состоянию характерному для 2017-2018 годов, а это означает, что нельзя бросать дела на самотек, особенно если у вас есть долги перед потребителями-физлицами. Нужно продолжать сдавать отчетность и отслеживать ЕГРЮЛ на предмет исправления недостоверности данных, чтобы не допускать принудительной ликвидации. Это устранит риски привлечения к субсидиарке по данному основанию. Открыть/Комментировать

2021-06-03 14:11:38 Конституционный суд облегчил жизнь кредиторам-физлицам
 
Постановление Конституционного суда РФ №20-П от 21 мая сего года может существенным образом изменить практику рассмотрения дел о привлечении к субсидиарной ответственности.

Касается это компаний-должников, ликвидированных в принудительном порядке. Теперь суды должны будут исходить из того, что к невозможности погашения требований физлиц, привело бездействие бенефициаров и руководителей должника. Бремя доказывания обратного перекладывается на ответчиков.
 
Вкратце напомним суть дела. Принудительная ликвидация общества проводится налоговой инспекцией, если в течение одного года и более не было движения денег по счетам организации и, одновременно, не сдавалась бухгалтерская отчетность.

Или же если в течение полугода в ЕГРЮЛ не вносится актуальная информация по тем пунктам, которые налоговая сочла недостоверными (например, не уточняется юридический адрес организации).
 
В итоге, если у компании, ликвидированной по решению налоговой, остались непогашенными долги перед контрагентами, у последних появляется основание для привлечения КДЛ должника к субсидиарной ответственности по пункту 3.1 статьи 3 закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».
 
С момента появления в 2017 году этой нормы судебная практика развивалась по двум направлениям. Кредиторы-физические лица обращались с заявлениями в суды общей юрисдикции, а кредиторы-юридические лица - в арбитражные суды.
 
Арбитражные суды почти всегда рассматривали вопрос о привлечении к субсидиарке по аналогии с законом о банкротстве.

Истцам нужно было доказать, что принудительная ликвидация стала следствием недобросовестных действий руководителей и бенефициаров организации – под этим обычно подразумевается целенаправленный вывод активов из общества. Доказать это и, следовательно, привлечь к СО в арбитраже было непросто.
 
Суды общей юрисдикции пошли по другому пути. Они считали, что сам факт принудительной ликвидации говорит о том, что руководство юрлица перестало вести экономическую деятельность и фактически бросило компанию. И это стало причиной убытков кредиторов. При такой постановке вопроса суды общей юрисдикции привлекали к субсидиарке чаще, чем арбитражные.
 
Так все и шло, пока пару лет назад Верховный суд не решил привести практику дел по принудительном ликвидированным компаниям к общему знаменателю. Сразу скажем, что ВС склонился к позиции, которой придерживались суды арбитражные.
 
Это была важная новация. До 2019 года мы в «Игумнов Групп» советовали клиентам не доводить дело до принудительной ликвидации, потому что резко возрастал риск субсидиарки. Но в 2019-2020 годах ситуация изменилась, и мы стали исходить из того, что пункт 3.1 статьи 3 закона об ООО фактически не работает, так как объем обстоятельств, которые надо доказать, слишком велик для кредитора, лишенного доступа к корпоративной информации о сделках, движении денег по счетам должника и так далее.
 
Теперь все опять должно перемениться. Что же случилось, спросите вы? А вот что. Физическое лицо – гражданка Карпук пыталась привлечь к субсидиарке КДЛ компании «Установка+». Гражданка проиграла все суды, включая Верховный. Везде ее ждал один ответ: не доказано, что КДЛ виновны в доведении компании до банкротства, что производился вывод активов.

Однако гражданка Карпук не успокоилась и подала в Конституционный суд жалобу с вопросом, а не противоречит ли пункт 3.1 ст. 3 закона об ООО Конституции России?
 
КС рассмотрел жалобу гражданки и постановил, что пункт Конституции не противоречит, но… доказывать, что они не виноваты должны ответчики. И отправил дело на новое рассмотрение в нижестоящие суды.
 
По большому счету КС исходил из предпосылки, что у членов общества (бенефициаров) помимо прав (на получение дивидендов и т. д.) существуют и обязанности. В частности, если общество не ведет никакой деятельности, они должны принять меры к его ликвидации в установленном порядке. А если они этого не делают да еще бросают компанию с долгами, то это означает, что ведут они себя не вполне добросовестно.
  Открыть/Комментировать

2021-05-27 13:19:10 Убытков не причинил

Мы продолжаем выигрывать дела о взыскании убытков с топ-менеджеров коммерческих банков. На этой неделе в апелляции устояло решение АС Нижегородской области об отказе взыскать с члена Совета директоров "Форус банка" убытки на сумму около 113,3 млн рублей (дело № А43-580/2017).
 
Конкурсный управляющий – ГК «АСВ» - вменял нашему доверителю одобрение убыточных для банка сделок – приобретение неликвидных активов (ссудного портфеля) и кредитование ИП, оказавшегося впоследствии неплатежеспособным.
 
Суд первой инстанции установил, что сделки были реальными и рыночными. Принимая решения об их одобрении, Совет директоров опирался на положительное заключение профильных служб банка, то есть действовал разумно и осмотрительно, в соответствии с принятым деловым оборотом. Вина нашего клиента в причинении банку убытков не была доказана.
 
Первый арбитражный апелляционный суд оставил определение АС Нижегородской области в силе, но впереди кассация. По итогам дела мы планируем сделать подробную статью-кейс. Открыть/Комментировать

2021-05-26 10:47:27 Чек-лист для потенциального субсидиарщика. Часть 3

Когда случилась неплатежеспособность?

Это ещё один очень важный момент. Если вам вменяют неподачу заявления о банкротстве, то надо посмотреть, когда именно, по мнению истца, возникла ситуация неплатежеспособности и когда истек месяц, отведенный на подачу этого самого заявления.

Конкурсный управляющий и кредиторы любят указывать в качестве момента наступления неплатежеспособности тот день, когда компания не смогла расплатиться с самым первым из кредиторов, включенных в реестр требований. Но это может быть вовсе не так. Да, вы не смогли заплатить, но у вас в это время были основные средства, товарные запасы или действующие договоры с контрагентами, поступления от которых позволили бы погасить долги.

На самом деле неплатежеспособность – это когда вы не могли покрыть своим имуществом и деньгами обязательства перед всеми кредиторами.

Выясняется это обычно в тот момент, когда по итогам года составляется баланс, из которого видно, что чистые активы компании имеют отрицательное значение. Вот тогда объективно возникает обязанность обратиться с заявлением о несостоятельности.

На составление годового отчета отводится три месяца. И после 31 марта надо идти в суд с заявлением о банкротстве. Крайняя дата для подачи заявления в этом случае – 1 мая.

Только обязательства, возникшие после 1 мая и до даты возбуждения дела о банкротстве, могут быть включены в субсидиарку по данному основанию. Для вас эти сроки могут иметь решающее значение.

Дела бумажные

Однако для того, чтобы торговаться с истцами по поводу сделок, сумм или сроков, вам необходимы документы. И в этой связи мы хотим сделать одно важное заявление.

Очень часто случается так, что гендиректор (или другой КДЛ) уходит из компании, не взяв с собой практически никакой документации. Это большая ошибка! Уходить надо, забрав с собой максимум документов – по движению средств, по сделкам и так далее. Подлинники следует передать своему преемнику или арбитражному управляющему по акту, а копии оставить у себя (лучше в сканах).

И обязательно надо позаботиться о том, чтобы у вас на руках остался документ, подтверждающий передачу документации (акт). Тем самым вы выбьете из рук истцов важный козырь. Заявления о привлечении к СО на основании непередачи документов – это классика жанра, очень часто встречающаяся в практике. Открыть/Комментировать