Гоша на дискотеке

2022-01-16 18:50:09 О наиболее выдающихся электронщиках постсоветского пространства. Эпизод 1 — Гача Бакрадзе:

«Тбилиси очень шумный город. А вот Батуми, откуда я родом, всегда ассоциировался у меня с умиротворенностью — он маленький и ближе к природе. Там больше спокойствия в отношениях между людьми. Когда я в детстве переехал в Тбилиси, то понял, что он куда хаотичней и еще впервые столкнулся там с агрессией в школе», — рассказывал 32-летний Бакрадзе накануне выхода своего последнего на сегодня полноформатного альбома «Obscure Languages». Пластинка появилась на испанском лейбле Lapsus Records в начале 2021-ого и была замечена журналистами Pitchfork, XLR8R, Inverted Audio и других изданий. То был не первый релиз Бакрадзе, обласканный вниманием критиков. Успешно пережив агрессию тбилисских школ, он стал одним из немногих грузинских электронщиков, которых знают и любят в Европе.

Музыкальная карьера Гачи вышла на передний план его жизни в 2012-ом. К тому моменту он успел поиграть в нескольких коллективах, но в итоге захотел работать самостоятельно. Треки молодого грузина быстро заметили авторитетные лейблы. «Прекрасно помню день, а вернее сказать вечер, когда все изменилось. Я сидел на офисной работе и не мог уйти из-за жестких дедлайнов. И вдруг мне пришла смс от главы легендарного бельгийского лейбла R&S Ренаата Вандепапельера. Сообщение было обрывистым и странным, что-то типа: “Послушал твою музыку, все здорово. Скоро мы с тобой свяжемся”. Уже через час дочерний лейбл R&S – Apollo Records – прислал мне контракт, и я сразу его подписал», — вспоминает Бакрадзе. Издатель, связавшийся с ним в тот вечер, выпускал музыку классиков электроники — Aphex Twin, Biosphere, Robert Leiner и многих других.

Грузин проработал с бельгийцами до 2015 года — записал два мини-альбома и одну полноформатную пластинку Send two sunsets, которая получила высокие оценки. Справедливости ради надо сказать, что журналисты перехвалили его первые работы из уважения к лейблу и сегодня они менее всего способны продемонстрировать изобретательность Бакрадзе. На волне успеха грузинский автор на несколько лет переехал в Париж. В то же время эксклюзивный контракт с Apollo временно лишил его права записывать музыку, которая выбивалась из эмбиентальной направленности лейбла. Поэтому Бакрадзе экспериментировал под новыми псевдонимами – Winter Flags и Akwaaba.

В 2016-ом контракт грузина с Apollo закончился, и он стал заигрывать с самыми разными направлениями электроники под своим родным именем. Бакрадзе записывал брейкбит, эйсид, техно, эмбиент-хаус – в общем постоянно пробовал себя в разных ипостасях. В течение трех лет он записал россыпь мини-альбомов, которые вышли на самых разных лейблах. Если судить о Бакрадзе по компаниям, с которыми он работал, имидж у него выйдет довольно противоречивый. Музыкант водил дружбу и со всеядным коммерческим Anjunadeep, и с камерным танцевальным Cin Cin. «Сначала я пишу то, что сообразно моему настроению, а уже потом решаю кому отправить треки», — объясняет Бакрадзе.

Не обходилось и без множества сетов — до пандемии грузин часто выступал в Японии, Франции, Германии и даже разок доехал до России. В своих интервью он все еще жалуется на городской шум и признается в любви Батуми, но по факту оживленно впитывает звуки мегаполисов. В 2018-ом Бакрадзе вновь скорректировал направление творчества. Он выпустил второй полноценный альбом Word Color — ультрасовременную электронику в духе Oneohtrix Point Never. После этого Бакрадзе ударился в ретро-IDM и записал третий полноформатный релиз Obscure Languages. Но перебираясь от одного направления к другому, и примеряя на себя разные личины, как герой вуди-алленовского фильма Зелиг, Бакрадзе сохраняет удивительную любовь к деталям, которая больше свойственна саунд-дизайнерам, чем производителям танцевальных треков. Так что если Бакрадзе и можно уличить в повадках хамелеона, то не без оттенков индивидуальности, благодаря которым он, собственно, и был замечен посреди общего шума Тбилиси. В самом начале января музыкант выпустил новый мини-альбом Out. Открыть/Комментировать

2021-12-31 18:43:39 Салют, друзья! Сегодня каналу исполняется 5 лет, а мне — 30. Можно было бы долго размышлять о символичности появления на свет 31 декабря, но сейчас ограничимся фразой — вот такой я подарочек. В честь двойного дня рождения представляю вашему вниманию 10 самых популярных текстов за всю историю канала:

• О том, как формировалась современная российская сцена электронной музыки

• О том, как в России появлялись первые магазины электронной музыки и каким образом это сказалось на разнообразии кофейных напитков в стране

• О том, как Spotify следит за психологическим состоянием пользователей и продаёт собранную информацию рекламодателям

• О том, как западные критики внезапно открыли для себя композитора «Семнадцати мгновений весны»

• О том, с какой вероятностью начинающий музыкант может прийти к успеху

• О том, чем рейв-культура обязана фильму «Блейд»

• О том, как Spotify забивает соцсети бесплатной рекламой с помощью промокампании Wrapped

• О том, как маленький Bandcamp оказался прибыльней гигантского Spotify:

• О том, почему белый шум бил рекорды прослушиваний в 2020 году, и кто на этом зарабатывал

• О том, как хирурги подбирают музыку для проведения операций

Всем хороших праздников. Занимайтесь музыкой, а не войной Открыть/Комментировать

2021-12-20 10:59:16 Нога Эрез, чей хип-хоп с примесью популярной электроники считается одним из лучших явлений современной израильской сцены, сегодня вечером (20 декабря) выступит в московском музее «Гараж». Ловите ее короткий профайл:

Карьера 31-летней Эрез началась в 2012 году после ее возвращения из армии (воинская служба обязательна для всех граждан Израиля) и учебы в Иерусалимской академии музыки. К сегодняшнему дню она успела выпустить россыпь синглов и два альбома на известном берлинском лейбле City Slang, который также занимается Caribou и Efterklang. А после успешного тура по США и Европе израильтянку вполне можно назвать одной из немногих по-настоящему ярких певиц Ближнего Востока.

Эрез выросла на берегу Средиземного моря в маленьком городке Кесария, население которого не превышает шести тысяч человек. После учебы она несколько лет занималась джазом и даже начала записывать альбом, но под влиянием творчества Flying Lotus переключилась на смесь хип-хопа, поп-музыки и электроники. Большую роль в создании каждого из двух альбомов певицы — Off the Radar и KIDS — сыграл гитарист и продюсер Ори Руссо, с которым она встречается последние 8 лет. По своей интонации и стилистике творчество Эрез напоминает треки донельзя популярных британских исполнительниц MIA и FKA Twigs. В Англии певицу частенько встречают солд-аутами, а в США зовут на крутые вечерние шоу вроде Jimmy Kimmel live. Тем не менее последние три года Нога Эрез была лишена возможности видеть жизнь в розовом свете.

«Когда мы с Ори закончили альбом Off the Radar и отправились в тур по Европе, у нас произошло большое семейное несчастье. Маме Ори поставили очень тяжёлый диагноз. Мы вместе прошли через многие испытания и находились рядом до последней минуты, — рассказывала Эрез, — Этот процесс поменял меня. Мы думали, что второй альбом будет полностью посвящён отношениям между детьми и родителями поэтому назвали его KIDS. Однако на запись ушло три года и за это время нас взволновала масса вещей: политика, пандемия, пагубное влияние социальных сетей. Все эти явления нашли отражения в наших треках».

Израильтянка открыто выступала против бывшего премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, которого многие обвиняли в коррупции и упрекали за прессинг Палестины. Конечно, преследование музыкантов в благополучном Израиле невозможно, но Эрез ни раз подвергалась критике со стороны чиновников. «Если насильно убирать культуру из общества, то это не пойдёт никому на пользу, потому что искусство — это противоположность политики», — рассуждала Нога Эрез в разговоре с The Guardian после выхода альбома Off the Radar. Треки певицы действительно насыщены оппозиционными настроениями. Жизнь рядом с зонами военных действий, конфликты двух поколений, жестокое обращение с женщинами — эти явления часто попадают в центр ее творчества, что обусловлено и биографией Эрез, и ее включенностью в общественные распри.

В своих интервью Нога Эрез часто вспоминает моменты, когда Тель-Авив попадал под обстрел ХАМАСа, а ей приходилось укрываться в бомбоубежище. «После первой атаки, которую я пережила в 2014-ом, потребовался год, чтобы начать спокойно реагировать на сирены. Но затем все прошло. Человеческая способность забывать поистине безгранична», — объясняла певица. Наличие жгучей проблематики в песнях Эрез не означает, что от них веет мрачной серьезностью. Большая часть ее музыки наполнена яркими и радостными мотивами, которые не располагают к тяжелым раздумьям.

В 22-ом году у певицы запланирован большой тур по Европе и участие в парочке локальных фестивалей, на афишах которых также значатся Vampire Weekend, Two Door Cinema Club, Pixies и другие инди-звезды. Как пишут англоязычные СМИ, Эрез отлично выступает, вовлекая в шоу большинство присутствующих. Конечно, в отличие от Великобритании на московском концерте вряд ли окажутся те, кто сможет хором петь до конца выступления. Но как любит говаривать сама Эрез: музыка — язык универсальный и чтобы чувствовать драйв переводчики не нужны. В общем не примените заглянуть. Когда еще москвичам покажут Ногу. Открыть/Комментировать

2021-12-17 20:49:34 О том, как на Земле появилась музыка и каким образом этот процесс был связан с половым влечением:

Как хорошо известно, мелодии способны доставлять людям сильное физиологическое удовольствие во многом схожее с настоящим экстазом. Нейробиологи обозначают эту реакцию слегка нелепым термином «кожный оргазм». Дело в том, что в предвкушении кульминационного момента трека у человека происходит резкий выброс дофамина в полосатое тело мозга (стриатум). Понимание этого процесса на химическом уровне позволило сформулировать правдоподобную теорию о том, почему мелодичные звуки вызывают у людей волну экстатических импульсов. Кстати, аналогичный по силе рефлекторный ответ могут спровоцировать секс, еда и наркотики.

Одну из первых попыток вникнуть в природу этого феномена предпринял Чарльз Дарвин. Согласно его теории, наслаждение музыкой фундаментально связано с половым влечением. По убеждению натуралиста, все музыкальные практики восходят к брачным играм и особо ярко проявляются у птиц. Мужские особи пернатых поют, чтобы привлечь партнершу, а самки, в свою очередь, предпочитают самцов с наиболее разнообразным репертуаром. Некоторые виды животных собираются для пения в стаи, чтобы облегчить себе поиски. Этот явление называется «токованием» и встречается среди насекомых, амфибий и парнокопытных. Такое поведение присуще даже обладателям самых увесистых мозгов на планете — горбатым китам.

Дарвин считал, эволюция музыки происходила по мере того, как гоминиды (семейство приматов) преображали половые крики зверей в артикулированные и точные звуки. В действительности идея о том, что музыка является «языком эмоций» не стала чем-то новым. Французский философ Жан-Жак Руссо высказывал схожее предположение еще в 18-ом веке. Однако Дарвин впервые заявил, что человеческие и животные эмоции схожи. Он утверждал, что люди обладают таким же базовыми эмоциями, как птицы, приматы и парнокопытные — это любовь, печаль, страх и гнев. Страх заставляет бежать; гнев побуждает атаковать; любовь - это эмоция привязанности; печаль — терапевтическая реакция на утрату. Будь то тропический лес, Московская валютная биржа или школьный двор, эмоции выполняют сопоставимые адаптивные функции.

Но что же насчет связи музыки и полового влечения? — спросит иной читатель. Сегодня у нас есть знания, которые идут вразрез с теорией Дарвина. Выясняется, что киты могут петь сами для себя, в такой конфигурации этот процесс больше походит на церковные хоралы. Что же касается птичьего щебета, то нам доподлинно известно, что женские особи тоже поют, а всеобщая убеждённость в обратном появилась из-за многовековой половой дискриминации. Приматы же часто используют мелодичные звуки, чтобы успокаивать и предупреждать об опасности.

Таким образом, экстатическое удовольствие от музыки не следует сводить к половому влечению. Американский теоретик Леонард Мейер, разгадавший эту загадку еще в 1950-х, предположил, что мы наслаждаемся мелодиями из-за их цикличной структуры. Какие-то закономерности заложены с рождения (что гармония развивается в том же направлении, с которого началась), какие-то приходят с минимальным опытом (что в поп-композиции за куплетом будет припев). Короче — человек ищет в звуках знакомость. Последние исследования показали, что стриатум поощряет нас дофамином, когда мы предугадываем последовательность звуков. Более того — даже когда ожидания не оправдываются, но происходящее остается в пределах понимания и оказывается приятным. Одним из популярных примеров того, как сильно людей радует несбывшееся линейное ожидание (иногда негативное), стало выступление Сьюзан Бойл, превратившееся в объект академических исследований.

Однако в конечном счете стоит признать, что феномен музыки куда глубже, чем банальная жажда повторов. Ведь она содержит не только логическую, но и духовную ценность, которую с таким же успехом можно свести к химическим веществам и квадратам, с каким любовь можно свести к сексу Открыть/Комментировать

2021-11-12 16:17:01 Европа схватилась за Perila. О том, как эмбиент-проект Perila россиянки Александры Захаренко привлек внимание лучших западных критиков и лейблов:

«Александра сидит на табурете и смотрит в ноутбук, голову обнимают огромные черные наушники. Изображение в Зуме не изобилует деталями, поэтому достраивать картинку приходится с помощью звуков. Голос собеседницы эхом отражается от белых стен, выдавая минималистичность убранства ее комнаты. Слышно, как под окнами проезжают машины — грохот просачивается через подавляющие алгоритмы Зума, искажая наш диалог цифровой рябью. Из-за плохого сигнала некоторые части слов откалываются и хрустят, словно кусочки пластика. Схожий звуковой ряд выстраивает и музыка Саши», — так начинается недавний профайл Perila на сайте Pitchfork.

Критики Resident Advisor, XLR8R, Boomkat и других европейских площадок об электронной и экспериментальной музыке тоже не обошли ее творчество вниманием. Катализатором шквала хороших рецензий стал альбом «How Much Time It Is Between You And Me?», изданный в июне 2021-го на лейбле Smalltown Supersound (Осло, Норвегия). В прошлом Smalltown выпускал пластинки Annie, Lindstrøm, Kelly Lee Owens и других музыкантов-инноваторов. Теперь глава лейбла — Йоаким Хаугланд — делает ставку на Захаренко. Примечательно, что первой яркой точкой в ее карьере стало участие в довольно известной ныне российской группе СБПЧ. Правда в начале 2010-х коллектив был еще далек от того, чтобы забивать крупнейшие концертные клубы Москвы и Петербурга.

С 2015-го Александра стала проводить большую часть времени в излюбленном городе электронных музыкантов — Берлине. В интервью она рассказывает, что «всегда испытывала желание не жить в России», а недавно наконец получила немецкую визу для деятелей искусств. «Я горжусь тем, что россиянка, но обстановка в стране очень тревожная. Я не чувствовала себя там комфортно с точки зрения собственных свобод. Было ощущение, что попасть под раздачу может каждый. И надежд на перемены до сих пор не очень много», — считает она. Сегодня Захаренко много путешествует по Европе. Музыка Perila строиться вокруг сэмплированных природных звуков, которые она собирает в грузинских лесах, французских горах и немецких рощах. Соединяя полевые записи со всевозможными цифровыми глитчами она умудряется создавать треки, которые выгодно отличаются от террабайтов эмбиента, ежемесячно подгружаемых на Bandcamp.

При описании ее работ большинство критиков использует хорошо знакомую многим аббревиатуру ASMR — то есть метод слуховой стимуляции через щекочущие нервную систему звуки. И в общем-то использует небезосновательно – треки Perila изобилуют всевозможным шуршанием, скрипами и писками. В последние годы россиянка часто сотрудничала с значимыми западными электронщиками (Ulla, Exael и Special Guest DJ). Но после выхода «How Much Time It Is Between You And Me?» ее творчество вышло на новый уровень и если раньше Захаренко оставалась вне радаров музыкальной индустрии, выпускаясь на нишевых лейблах вроде английских Sferic и Trilogy Tapes, то после успешного релиза на Smalltown Supersound вполне может стать хедлайнером авторитетных фестивалей.

Основная часть дебютного полноформатного альбома Захаренко — «How Much Time It Is Between You And Me?» — записана 2020-ом году в горах Франции, где Александра находилась в период всеобщей изоляции. Она была совсем одна и коротала время в походах, записи звуков окружающей среды и размышлениях. Жизнь была тихой и созерцательной. По ее собственному признанию, звуковой пейзаж французских альп произвел на нее сильное впечатление. «Засыпая на маленьком чердаке в доме тети я подолгу смотрела на небо и горы через мансардное окно. Я действительно чувствовала, как горы говорят со мной, — рассказывает музыкант, — природа казалась древним и мудрым организмом». Ее восприятие времени начало меняться, новые ощущения сподвигли Александру создать альбом, который мог бы охватить весь диапазон ее мыслей и впечатлений от замедлений привычного темпа и единения с собой. Открыть/Комментировать

2021-11-03 11:18:35 По просьбе «Гоши на дискотеке» редактор культового журнала «ОМ» и обозреватель Rolling Stone Андрей Бухарин рассказал об альбомах, которые сильно на него повлияли:

• Various – Woodstock | Первая иностранная пластинка, которую я купил. Коробка чешского производства из трех винилов с записями ключевых выступлений с Вудстока. Хоть Чехословакия и была социалистической, там было посвободнее, поэтому выпускали такие вещи, у нас невиданные и невозможные. Тут много замечательного — Sly & The Family Stone, Хендрикс, но для меня самой сильной вещью навсегда осталась песня малоизвестного ныне темнокожего барда Ричи Хэвенса, который один на один с 400 тысячами человек проревел импровизированную Freedom, настоящий гимн эпохи.

• Black Sabbath – Black Sabbath | Грандиозный альбом, записанный 20-летними ребятами в общей сложности за 8 часов. Краеугольный камень тяжелой музыки, а для меня… знаете, есть такая английская шутка: ни во что не верю, кроме первых 6 альбомов Black Sabbath. Так вот, для меня — первых 8-ми. Жалею, что не сходил на их концерт в 1990-м в Бирмингеме. Билет стоил всего £5. Группа переживала плохие времена и была никому не нужна, даже мне, поскольку вокруг гремел рейв. Много лет спустя был их грандиозном концерте в Москве, когда посреди Children of the Grave у группы слетело оборудование. Это был эффектный финал.

• David Bowie – Station to Station | С первой композиции у слушателя возникает образ набирающего скорость поезда. На этом поезде Боуи и уехал в будущее. И я с ним. Данный альбом открыл для меня новый мир, спровоцировал на долгие годы огромный интерес к его личности, и, конечно, до сих остается самым любимым в дискографии Боуи. Хотя я и слышал Боуи до него, например, сборник Changesonebowie, где собраны его лучшие треки первой половины 70-х. Но тогда я было совсем еще мальчишкой.

• Japan – Tin Drum | Когда я впервые услышал Japan, в один день с альбомами The Cure и Theatre Of Hate, то это была иллюминация. Позади остались длинные волосы, хард-рок, прогрессив и все остальное, связанное с эпохой хиппи. С этого момента для меня и началась Новая Волна. И еще должен сказать, альбом Tin Drum с его аскетичной маоистской аурой, как и первый сольник их вокалиста Дэвида Сильвиана The Brilliant Trees – это художественные вершины поп-музыки. Они остаются для меня камертоном музыкального вкуса, как бы его сегодня ни пытались отменить.

• Brian Eno & David Byrne – My Life in the Bush of Ghosts | При моей некоторой «недолюбви» к обоим авторам, это невероятная пластинка, которая серьезно двинула музыку вперед. Сегодня она, как мне кажется, подзабыта, но в 80-е годы была крайне авторитетной. Она пробудила мой интерес к этнической музыке. Отмечу замечательный трек Regiment, на котором звучит захватывающий вокал какой-то ливанской горной певицы. И это потрясающе. Забавно, что сегодня в некоторых стримингах он отсутствует – наверное, дело в правах - в 80-х мало кто интересовался правами ливанских горных певиц.

• Psychic TV – Force the Hand of Chance | Группа важная, конечно, хотя большую часть их дискографии слушать сложно. С этой пластинки я увлекся их звучанием и псевдокультом Храма психической юности (TOPY). Больше всего зацепила композиция Terminus и клип с ритуальным самосожжением. В начале 90-х я даже издавал андеграундную газету, посвященную индустриальной культуре - 23 Post (в мифологии TOPY число 23 имеет сакральное значение – прим.). Тираж был тысяч 10, что естественно не продавалось. Человек, который финансировал эту безумную авантюру 90-х, сидел под портретом Жириновского и торговал эсминцами.

• Renegade Soundwave – Soundclash | Как-то в конце 80-х на Горбушке я вслепую купил несколько макси-синглов совершенно неизвестных мне артистов — это, как оказалось, были первые британские танцевальные хиты, Bomb the Bass, Baby Ford и Renegade Soundwave – но раз у нас идет речь об альбомах, то пусть это будет LP последних, он очень интересный. Суть в том, что эти новые треки открыли для меня танцевальную музыку. Так что к пришествию рейва в Россию я был подготовлен, «Птюч» не даст соврать. Открыть/Комментировать

2021-10-23 16:20:14 NYT пишет о том, как резкое увеличение спроса на винил парализовало его производство:

Сегодня винил – самый продающийся и прибыльный формат физики. Спрос на него стабильно возрастал в течение последних десяти лет, а в пандемию фактически удвоился. Покупатели выбирают пластинки по многим причинам: из-за возможности тактильного взаимодействия с музыкой, ценность которой возросла в эпоху эфемерного цифрового звука, плюс винил удобно коллекционировать, дарить, перепродавать и так далее.

Теперь к цифрам. За первые шесть месяцев этого года в США продалось 17 миллионов винилов, выручка составила $467 миллионов. Это двое больше, чем за первую половину 2020 года. За это же время американцы купили шестнадцать миллионов CD на $205 миллионов, но спрос на них снижается. В целом физические носители по-прежнему составляют лишь малую часть звукозаписывающего бизнеса – на долю стриминга приходится 84% прибыли – но спрос на винил не дает физике сдуться. Правда, из-за высокого интереса к пластинкам их производители не могут вылезти из-под вала заказов и серьезно задерживают все партии.

Причин тут несколько. Во-первых, большинство заводов использует старое оборудование, которое выпущено раньше 1970-го. Оно медленное и малоэффективное, а новое стоит бешенных денег и необходимости в нем долгое время никто не видел. Во-вторых, на фоне пандемии замедлились поставки поливинилхлорида, из которого печатаются винилы. В-третьих, в начале 2020 года пожар уничтожил один из двух существующих в мире заводов по производству алюминиевых дисков – важнейшего компонента в процессе отпечатки винила. Также нагрузку на инфраструктуру увеличивают ретейлеры вроде Walmart и Amazon, которые увидели в пластинках возможность вырасти и увеличили закупки.

Еще на рынок винила стали чаще выходить поп-звезды (Тейлор Свифт, Адель и тп). Правда, даже они не могут получить свою партию вовремя. Что в результате? Если раньше новый релиз можно было отпечатать за несколько месяцев, то теперь на это уходит год и больше. Тем не менее музыканты все чаще хотят инвестировать в винил из-за высокого спроса и предпочитают отказываться от других видов мерча ради отпечатки собственной пластинки. Открыть/Комментировать

2021-10-17 11:52:17 От плясок на атомном реакторе до «Огонька» или краткая история российских электронных фестивалей:

О том, что рейв-культуру в России ждет теплый прием, стало понятно еще до развала Союза. Об этом свидетельствуют и успешные вечеринки в Питере — например, в ДК Cвязи, на Фонтанке 145 и в Планетарии, и огромный рейв «Gagarin-party», который в 91-ом собрал 3 тыс. человек в павильоне на ВДНХ. Масштаб события превзошел все ожидания — «Первый» показал репортаж с вечеринки, а газеты напечатали объемистые статьи. После столичного рейва культура танцевальных вечеринок пошла в массы, количество желающих тусоваться росло лавинообразным образом.

В середине 90-х любители электроники выбрались на природу. Первым крупным фестом стал «Казантип» — за 20 лет там выступила масса прогрессивных музыкантов (от Solar X до Виллалобоса) и потусовались многие незаурядные личности (от Пепперштейна до Михаила Прохорова). Вообще Казантип — это мыс на берегу Азовского моря, где с начала 90-х проходили вечеринки серферов. Организатором был президент ассоциации серфинга Никита Маршунок. В 95-ом году к Маршунку пришли издатель «Птюча» Шулинский, промоутер «Титаника» Горобий и др. представители клубной жизни. Они расширили программу и событие превратилось в трехнедельный рейв. С 95 по 99-ый неповторимой частью «Казантипа» были пляски на недостроенном атомном реакторе.

Другим важным для России фестом стал «Media Art Fest ФОРТ», запущенный в 2000-м. Событие отгремело в заброшенном форте «Александр I» недалеко от Кронштадта — в лайн-апе засветились десятки модных музыкантов: от DJ Слона до Компаса Врубеля. Пару лет «Форт» оставался ведущим фестом. После него рейвы «на воде» стали для питерцев традицией. По словам известного промоутера Андрея Хааса, в 2002 один такой оупен-эйр собрал 15 тыс. Все в том же 2002 в Питере запустился стадионный фест «Мэй Дэй» — младший брат одноименного немецкого парада, существовавший до 2010-х. Пожалуй, предвестник российских EDM-монстров.

В середине 00-х российские фесты тяготели к трансу и драм-н-бейсу, считает один из основателей рейв-сообщества PZDC Soundsystem Сергей Дрозд. По его словам, одним из наиболее примечательных трансовых фестов был «Тримурти». Он проводился в разных локациях — от лесов Ростова до полей Калуги — и существовал до 17-ого года. На пике его посещало 5 тыс. «Один из самых безумных фестов, на которых я бывал в 00-х, назывался Лапатёпье. Экспериментальная история с большим количеством нойза, шла с 5 по 13 год. Обычно осенью — когда дожди и ветер. Казалось, у некоторых там съехала крыша. И обстановка дикая — идешь и слышишь, как из-за дерева касатки воют», — рассказывает Дрозд.

Но попробуем пробежаться по современности. Последние годы в России появляются и «камерные» фесты, и EDM-нашествия. Примером первого можно назвать «Свору» — закрытый праздник, приглашение на который можно получить при поручительстве бывших участников. Эвент проходит с 12 года и собирает несколько сот человек. Вот часть лайн-апа последнего года. Что касается монстров, то с 14-ого в России функционирует, прости господи, AFP – огромный фест «Альфа-Банка». По сути — попытка выстроить маркетинг на EDM-музыкантах (типа Skrillex и Avicii). В том же 2014 в Москве зародилось более стоящее событие — Outline, который на момент разгона в 2016 году, без сомнения, был моднейшим фестом в России. Впрочем, организаторы (Mutabor и Stereotactics) обещают реанимировать эвент в 22-ом.

В 16-ом в Николо-Ленивце запустился Signal — на сегодня самый масштабный электронный фест. В лайн-апе стабильно присутствуют лучшие отечественные и западные хаус и техно-продюсеры. Ну и под занавес надо отметить «Огонек» — официальный эвент Burning Man в России. Он существует 6 лет и в 21-ом собрал 2,5 тыс. Пожалуй, сейчас это единственный качественный фест, на территории которого нет «денежных отношений» — все мыслимые развлечения бесплатны. Ну и если бы в посте оставалось место, то обязательно упоминался бы Present Perfect — на данный момент лучший питерский фестиваль. Кстати, сегодня в Москве проходит второй день его шоукейса. Не примените заглянуть Открыть/Комментировать

2021-10-09 17:33:30 О зарождении культуры музыкальных фестивалей и ее пути к рейвам на открытом воздухе:

История понятия «музыкальный фестиваль» может варьироваться по продолжительности в зависимости от того, что вы в него вкладываете, но в любом случае растягивается на несколько сотен лет. Особенно если брать в расчет традиционные народные обряды вроде праздников урожая и наступления весны. Ниже речь пойдет только о коммерческих, развлекательно-туристических музыкальных фестах — таких, когда люди покупают билет, чтобы услышать артистов, представленных на рекламной брошюре. Этот вид увеселений зародился в начале 19 века, когда понятие «высокой культуры» стало приживаться в нарастающей прослойке среднего класса и ускорило становление авторитета «великих» композиторов.

Новый вид досуга получил особое развитие в Германии и Англии. Чаще всего фестивали были сконцентрированы вокруг работ одного автора (Шуберта, Моцарта, Баха и др) и проходили в живописных деревушках. Их основной аудиторией стала буржуазия. Ее представители наслаждались возможностью объединиться по интересам и окружить себя сельскими пейзажами. Отчасти успех фестов стал возможен благодаря индустриальному прогрессу — железные дороги упрощали путь до места их проведения. Следом за классикой в фестивальном формате стали слушать джаз, но произошло это уже в середине 20 века. Поскольку ностальгия по собственной культуре после кошмаров нацизма в Европе была подозрительна — музыка цветной Америки стала для европейцев отличной альтернативной. Главными посетителями фестов снова стали городские элиты. Тот факт, что в США джаз ассоциировался с бедными афроамериканцами, никому не мешал.

В 1950-х джазовые фестивали развивались и в США, а к началу 60-х годов формат распространился на фолк-музыку, или проще говоря – народные мелодии запада. Тут надо упомянуть, что в начале 1940-х в Америке начался фолк-ривайвал, который превратил этот жанр в музыкальный синоним антивоенных протестов. Композиции музыкантов вроде Вуди Гатри имели такое же значение для активистов тех лет, как песня «Перемен» для политизированных россиян в 90-х. Первые фолк-фестивали использовали уже наработанную инфраструктуру джазовых эвентов. Например, крайне известный Фолк фестиваль в Ньюпорте запустился как параллельное событие Джазового фестиваля в Ньюпорте.

В 60-х фестивали растеряли большую часть элитной аудитории даже в Европе. Они полюбились рабочему классу и молодежи, которая тоже становилась платежеспособной. Пытаясь угодить вкусу новой публики, организаторы стали делать акцент на поп-музыку. Одним из самых успешных примеров таких шоу стал Фестиваль в Монтерее (1967), который посетило около 25 тыс. человек. Программа была насыщенная: Дженис Джоплин, Отис Реддинг, The Who и др. А закрывавший событие Джимми Хендрикс так эффектно разломал и поджег свою гитару после исполнения Wild Thing, что миллионы американцев запылали к нему любовью. Фестиваль в Монтерее часто рассматривают как начало «лета любви», когда движение хиппи захлестнуло Америку. Конечно, самым известным музыкальным фестом той поры стал «Вудсток» (1969), который посетило около полумиллиона человек.

Появившееся в 70-х диско, а затем и другие танцевальные жанры (хаус, техно, электро и др), долгое время оставались в стороне от фестивалей под открытым небом — их слушатели тяготели к клубному полумраку. Но когда в 88-ом эйсид-хаус захлестнул Великобританию, то клубы перестали вмещать всех желающих и столкнулись с давлением полиции. В итоге промоутеры стали проводить загородные рейвы, используя для этого природные ландшафты и заброшенные заводы. По словам очевидцев, публика на таких событиях была еще более разношерстной, чем в клубах — здесь были и белые, и цветные, и квир-тусовка. Популярность нелегальных рейвов была огромной. Их стали сравнивать с феноменом «лета любви» конца 60-х. Веселье продолжалось до 92 года, когда правительство UK законодательно выдавило электронные фесты в Германию и Францию. И как мы знаем — семя пало на плодородную почву. Открыть/Комментировать

2021-09-20 15:56:32 О том, как группа старых кубинцев хотела записать сборник любимых песен, а создала сенсационный альбом, который разошелся по миру тиражом в 12 миллионов копий:

Успех работы «Buena Vista Social Club» (BVSC) стал огромной неожиданностью для всех причастных к ней музыкантов. Эта коллекция национальных кубинских песен была записана в 1996 году, когда группа из 15 исполнителей в возрасте 60+ по счастливой случайности получила возможность поиграть в большой звукозаписывающей студии. Результат их трудов назван в честь старого гаванского клуба — «Buena Vista Social Club», где давным-давно собирались черные музыканты. После выхода альбома словосочетание закрепилось и за коллективом. За релизом последовали множественные концерты и туры, а в 1999 году Вим Вендерс выпустил одноименный документальный фильм, в основу которого легло выступление кубинских стариков в Карнеги Холле. В 2021 году сборнику исполнилось 25, а на свет появилось его расширенное переиздание.

Инициаторами записи BVSC стали американцы — продюсер Ник Голд и музыкант Рой Кудер. По их изначальному замыслу старые кубинцы должны были объединиться с музыкантами из Мали, чтоб создать концептуальный этнический альбом. Однако план не сработал — африканцам не дали визы на Кубу. В итоге местные исполнители оказались в студии одни и решили побренчать любимые песни — какие-то придумали сами, какие-то взяли из фольклора (почти все сочинялись раньше 1959 года). Созданный таким образом альбом полюбился не только ценителям этники — к настоящему моменту его физические продажи превысили 12 миллионов копий. Без натяжки можно сказать, что «Buena Vista Social Club» стал символом кубинской музыкальной культуры для западного мира.

Как вспоминает критик «Нью-Йорк Таймс» Джон Парелес, спустя 3 года после выхода альбома владельцы музыкальных баров на Кубе стали зазывать туристов словами: «у нас сегодня играют старые парни!». Кроме того, благодаря обложке «Buena Vista Social Club» образ типичных кубинцев в головах иностранцев окончательно сместился в сторону разодетых в цветастые рубашки старичков, покуривающих сигары на фоне ретро-автомобилей. Отчасти релиз способствовал и популяризации мнения о том, что кубинская культура отделена от современной реальности и застыла в 1950-х годах. Недаром предисловие Роя Кудера к альбому начинается с фразы: «Кубинские музыканты создавали эту изящную и волнующую музыку в атмосфере, которая была изолирована от влияний шумного мира».

По словам исследовательницы кубинского фольклора Александры Васкес, после выхода «Buena Vista Social Club» на свет появилось множество путеводителей по кубинской музыке, которые мифологизировали песенную культуру острова. Однако в массовом сознании работа «старых кубинцев» затмила достижения других местных музыкантов, работавших до и после ее выхода. Хотя, конечно, проект «Buena Vista Social Club» был не единственным примером кубинской музыки, получившей славу в США и других западных странах — такие певицы, как Омара Портуондо, пользовались международным успехом задолго до появления альбома (Потруондо гастролировала по США и выступала с Нэт Кинг Коулом еще в 1950-х годах).

Звучание BVSC заслуживает отдельного внимания. Все композиции были записаны на пленку с помощью видавшего виды магнитофона, который, по свидетельствам продюсеров, нуждался в ремонте уже с первого дня работы в студии. Никакого продвинутого пост-продакшна тоже не было. Все это придало композициям нехарактерный для 1996 года налет старины. На многих из них слышен общей гул зала: разговорная речь, спонтанные насвистывания и прочие посторонние звуки, добавляющие записи какой-то колоритной человечности. Благодаря всем этим нюансам «Buena Vista Social Club» погружает слушателей в очаровательный мир островного звука, вылезать из которого не возникает ни малейшего желания. Открыть/Комментировать