2022-03-16 11:11:01
Текст Ирины Жеребкиной, основательницы ХЦГИ, написанный из Харькова, который сейчас бомбят российские войска. Перевод этой статьи.
Часть 1
С 1994 года, когда мы с коллегами по университету основали Харьковский центр гендерных исследований (ХЦГИ), мы реализовали множество различных проектов, включая конференции, летние школы, обучающие курсы, нетворк. Но основное внимание в нашей работе было уделено популяризации западной феминистской теории на постсоветском пространстве. В журнале «Гендерные исследования» (издается с 1998 г.), а также в сериях переведенных книг, включая «Гендерные исследования» и «Феминистская коллекция», мы предоставили доступ к работам Джудит Батлер, Рози Брайдотти, Хелен Сиксу, Андреа Дворкин, Нэнси Фрейзер, Джейн Гэллоп, Элизабет Гросс, белл хукс, Люс Иригарэй, Юлии Кристевой, Терезы де Лауретис, Джульет Митчелл, Гейл Рубин, Джоан Уоллах Скотт, Евы Кософски Седжвик, Гаятри Спивак и многих других. Эти издания до сих пор востребованы, используются новым поколением феминисток и гендерных исследовательниц в странах бывшего СССР: их читают, переиздают— они остаются основой формирования феминистского сознания в наших странах. С тех пор, как путинские войска начали попытки оккупировать Украину, я получила много писем поддержки от людей из разных стран и поколений, которые писали, что выросли и стали феминистками вместе с нашими книгами и журналами.
Когда мы создавали ХЦГИ в Харьковском национальном университете имени В. Н. Каразина, мы думали, что делаем местную университетскую программу по образцу программ женских исследований американского университета. А на деле оказалось, что мы работали на весь бывший СССР, как и на другие страны бывшего соцлагеря. Вскоре мы это поняли, и в первые два десятилетия двадцать первого века наш основной проект назывался «Университетская сеть для стран бывшего СССР». В своей работе по внедрению гендерных исследований в постсоветские вузы мы тесно сотрудничали с коллегами из многих стран бывшего СССР — России, Беларуси, Казахстана, Армении, Грузии, Узбекистана, Латвии, Литвы и т. д. — и это казалось нам абсолютно естественным: ведь мы еще совсем недавно были гражданами одного общего государства и перед нами стояли очень похожие и пересекающиеся задачи и проблемы.
Нашей заявленной целью было преобразование постсоветской академии в сторону большей открытости, разнообразия и готовности к критическому мышлению. Но стратегической задачей была более глобальная — борьба с тоталитарным наследием СССР, так называемая «декоммунизация», которую мы стремились осуществить в форме феминистского вмешательства в структуры постсоветской патриархальной власти-знания. Все эти годы мы были искренне убеждены, что феминизм и гендерные исследования послужат освобождению советских людей от травм репрессивного тоталитарного прошлого, и наши западные партнеры (в частности, в Фонде МакАртуров, поддержавшем многие наши проекты) надеялись, что таким образом постсоветский феминизм помог бы миру избавиться от главной угрозы западной либеральной демократии и, прежде всего, угрозы ядерного уничтожения.
Но сегодня выяснилось, что угроза миру либеральной демократии скрывалась не там, где ее ждали, — не со стороны коммунистической идеи, а со стороны фашистской. Как выразился российский политический философ Артемий Магун, «мы боролись со сталинизмом, а получили фашизм». Это так называемый «новый фашизм», в котором, как определяет Джудит Батлер, 1) узаконена «свобода ненависти»; 2) ресентимент мобилизуется, чтобы вызвать у людей чувство ущемленного национального величия, которое затем используется как предлог для уничтожения демократических прав и демократии как таковой. В этом контексте, как отмечает Батлер, важно проводить различие между фашизмом середины двадцатого века, который орудовал разочарованием мелкой и средней буржуазии и направлял ненависть буржуазии к пролетариату, и этим новым «освободительным» (по ироническому выражению Батлера) фашизмом, когда представителям бедноты предлагается ненавидеть других представителей бедноты и не стыдиться своего расизма.
5.0K views08:11
Б
