Политический ученый

2021-09-13 13:08:09 В медиа широко разошлись результаты 31-й церемонии вручения Ig Nobel Prizes, которую у нас принято называть Шнобелевской премией. Приз по экономике в этом году получил Павло Блаватский за обнаружение того, что ожирение политиков может быть индикатором коррупции (1). Напомню, что присуждают её за исследования, которые "заставляют людей посмеяться, а потом подумать". Так вот, если с первым обычно всё в порядке, то со вторым не очень. За выходные и сегодняшнее утро я уже четыре раза услышал в разных вариациях: "учёные доказали, что чем толще политики, тем выше коррупция в стране".

Исследование на самом деле классное, но выводы его не такие громкие, как их представляют. Автор лишь предполагает, что результаты его анализа свидетельствуют о наличии взаимосвязи между особенностями физиологии политиков и уровнем коррупции. То есть индекс массы тела политиков может быть использован в качестве прокси-переменной для исследования политической коррупции.

Теперь к деталям. Допустим, что алгоритм, который использовался автором для оценки массы тела по фото, даёт хорошие результаты и адекватно оценивает индекс массы тела. Но сама выборка исследования довольно специфическая. Во-первых, речь идет только о пост-советском пространстве (15 бывших республик СССР). Во-вторых, анализируется индекс массы тела только министров (N=299). При этом не нужно ещё забывать и о том, что понятие "политик", даже применительно к пост-советским странам намного шире, чем "бюрократ". Я бы вообще не ставил знак тождества между политиками и даже топ-чиновниками в ряде стран из выборки (в том числе, в России), но оставим это в качестве дискуссионного аспекта.

Кроме того, автор находит статистически значимую корреляцию, но здесь тоже кроется ловушка восприятия научных исследований. Для многих, кто даже знаком с понятием корреляции, её наличие сразу "открывает глаза" на направление связи между двумя переменными. Но мы часто находимся в плену собственных искажений. Корреляция ещё не говорит о причинно-следственной связи. Поэтому можно лишь согласиться с автором исследования в том, что есть какая-то статистическая связь, а сам индекс массы тела политиков можно рассматривать в качестве прокси для изучения коррупции.

И ещё один момент, который может быть интересен не только в плоскости политической науки, но и в социальной психологии. Дело в том, что индексы коррупции по большей части основаны на её восприятии гражданами и экспертами. Методологически они устроены довольно точно, но использование субъективных оценок нужно учитывать. В научной работе всегда стоит искать альтернативные объяснения, поэтому у меня возникла ещё одна гипотеза. Может ли связь между двумя упомянутыми переменными иметь обратное направление? Согласно исследованиям (2, 3) люди склонны к негативным оценкам относительно полных индивидов, и даже имеет место стигматизация ожирения. Что если восприятие коррупции тоже находится под влиянием этого фактора? То есть граждане оценивая чиновников, которые в среднем выглядят полнее, чем среднестатистический соотечественник, приписывают им негативные черты, в том числе и склонность к коррупции.

Так что нужно заметить, что исследование П. Блаватского действительно интересное и, на мой взгляд, полностью заслуживает Шнобеля. Но при этом, как и многие другие научные работы, оно не столько даёт ответы, сколько заставляет задуматься о новых вопросах. Плохо это или хорошо, но наука работает именно так.
#методология #политология #юмор

(1) Blavatskyy, P. (2021). Obesity of politicians and corruption in post-Soviet countries. Econ Transit Institut Change. 29: 343– 356. https://doi.org/10.1111/ecot.12259
(2) Puhl R., Brownell, K.D. (2001). Bias, discrimination, and obesity. Obes Res. 9(12):788-805. doi: 10.1038/oby.2001.108
(3) Sikorski, C., Riedel, C., Luppa, M., Schulze, B., Werner, P., König, H.H., Riedel-Heller, S.G. (2012). Perception of overweight and obesity from different angles: a qualitative study. Scand J Public Health. 40(3):271-7. doi: 10.1177/1403494812443604 Открыть/Комментировать

2021-09-10 11:35:06 Она думает, что папаша её учёный. И про нас он ей насвистел, что мы тоже учёные. Смотри не расколись!
"Джентльмены удачи" (реж. А. Серый, 1971 г.)

Уже вторую неделю в научно-образовательном сегменте Телеграма бурлит обсуждение нового рейтинга университетов Times Higher Education, в котором ряд российских ВУЗов добился "выдающихся" результатов. Если кратко, то лидерами по цитируемости в России оказались не МГУ, ВШЭ или СПбГУ, а несколько совсем неочевидных в этом отношении вузов. Особенно в комментариях сообщества досталось занявшему первое место Донскому государственному техническому университету (ДГТУ). Я же считаю, что это хороший пример для разбора в рамках такой междисциплинарной области, как оценивание политик и программ (policy evaluation).

Во-первых, обратим внимание на целеполагание. Если в качестве ключевого индикатора на каждом углу декларировалось вхождение в рейтинги, то и университетские администраторы действовали в этой логике. Руководящие и регулирующие документы задают стимулы, поэтому не нужно удивляться, что объекты регулирования выбирают наиболее оптимальные стратегии достижения ключевых показателей. Похожая ситуация, кстати, с целью войти в ТОП-20 рейтинга Doing Business, которая была задана ещё майскими указами в 2012 г. Даже заказанная Минэкономразвития НИР была без стеснения сформулирована как Разработка рекомендаций по вопросу улучшения позиции Российской Федерации в рейтинге Всемирного Банка Doing Business. Исполнители постарались и разработали соответствующие рекомендации, которые касались, естественно, в первую очередь формальных показателей, учитываемых Всемирным банком. В итоге Россия взлетела в рейтинге (28-е место в 2020г.), а вот как дело обстоит с самим doing business в России, вы и сами прекрасно понимаете.

Во-вторых, все обращают внимание на то, что высокие позиции лидерами рейтинга достигнуты за счет публикаций в мусорных изданиях и повального самоцитирования. Мол, это явное нарушение научной этики. Но тут дело в том, что научную этику соблюдают учёные, так как знают и принимают её нормы. А вот требовать её соблюдения от остальных довольно странно. Это не значит, кстати, что руководить наукой должен обязательно великий учёный. Просто, в госпрограммах важно формализовывать этические нормы, чтобы не давать простора для неэтичных злоупотреблений.

В-третьих, важно понимать стимулы и специфику деятельности тех, на кого направлено регулирование. Ведь всё вышесказанное касается и рядовых исполнителей, которые публикуются в мусорных журналах и намеренно цитируют сами себя и друг друга, чтобы выполнить требования начальства. Вот, к примеру, целая монография Public Administration and Regional Management in Russia - 50 статей по 7-12 страниц на ужасном английском, практически без какого-либо научного вклада, зато с обильным самоцитированием. Здесь и представители упомянутого ДГТУ и других региональных вузов, но есть даже и МГУ, МГИМО и РЭУ им. Плеханова. А ведь большинство авторов честно не понимает, что это всё полная чушь. Многие работники высшей школы добросовестно заблуждаются, что занимаются наукой. Они перегружены преподаванием и всевозможными отчетами и при этом совершенно не знают, что такое научная работа и не знакомы с современным положением дел в их области знаний. Они реально считают, что в таких публикациях есть научные результаты, а в чрезмерном самоцитировании ничего плохого нет.

Наконец, у любой программы есть и стейкхолдеры второго порядка, которые могут преследовать свои интересы. Монография из предыдущего абзаца опубликована в авторитетном издательстве Springer в хорошей серии Contributions to Economics. Почему же солидное издательство публикует такое? Для них это просто бизнес, а вот для Минобрнауки - очередная головная боль.

В общем, всё это говорит о том, что при разработке программ многое было упущено. Да, по разным причинам. Но нужно же делать выводы. А была ли протестирована новая программа Приоритет 2030? Есть ли толковые экспертные заключения на нее? Я, к сожалению, не видел.
#публичноеуправление #управлениенаукой Открыть/Комментировать

2021-08-27 12:32:46 Боюсь, что следующей целью в борьбе со свободой слова после журналистики станет академическая наука. Нормы управления посредством права имеют особенность выходить за рамки задач, для которых были созданы. И вполне вероятна ситуация, когда они будут применяться против "нежелательной науки". Особенно угроза реальна для журналов в области общественных наук, так как научные издания тоже регулируются законом "О СМИ" во всех его редакциях и всеми взаимосвязанными нормами.

Совсем недавно, например, я рецензировал рукопись статьи, где автор упоминал Фонд Борьбы с Кормлением. А ссылки на материалы из СМИ, попавших в разнообразные списки "иноагентов", вообще регулярно появляются в академических текстах по политический науке. Теперь же это превращается в какое-то минное поле: авторам и редакторам нужно будет следить за тем, как бы не упомянуть СМИ или организацию в тексте без ссылки на то, что они в одном из этих списков. Проколоться здесь будет несложно, так что многие журналы будут в группе риска. А избирательное применение норм может стать инструментом давления на редакции журналов: мол, не публикуйте "неправильные" статьи, а то накатаем на вас жалобу в Роскомнадзор. И на примере борьбы с исторической наукой мы знаем, какая политология и социология будут считаться неправильными.
#политология #управлениенаукой Открыть/Комментировать

2021-08-23 21:07:08 Уважаемый Дмитрий Прокофьев оперативно отреагировал на мой пост и очень точно уловил логику авторитарных элит. Действительно, похоже, что наблюдаемый нами захват государства политической элитой и консолидация авторитарного режима тоже обусловлены экономическими стимулами самой элиты. В этом отношении я хотел бы предложить гипотезу, которая обосновывается двумя предпосылками.

Во-первых, российская политическая элита ориентирована на извлечение ренты. Это утверждение не ново и подкреплено целым рядом исследований. И если первоначально это была рента, основным источником которой были природные ресурсы, то с разрастанием элиты постепенно сложилась целая система экстрактивных институтов. Для обеспечения лояльности нижних слоев элиты и поддержания устойчивости режима рента перераспределяется посредством государственного и муниципального заказа, множества учреждаемых государством НКО (в форме АНО, фондов и госкорпораций) и других инструментов (например, системы "Платон").

Во-вторых, основным механизмом организации элитной структуры и доступа к ренте стала многоуровневая сеть неформальных социальных связей, сочетающая горизонтальные и вертикальные (патронажные) отношения. То есть в отличие от гаитянской структуры из предыдущего поста, которая сформирована семейными связями бизнес-элит, в России это гибридная неопатримониальная сеть, включающая в себя помимо семейных ещё и патрон-клиентские связи. Сшивают эту сеть экономические стимулы доступа к ренте в обмен на лояльность и поддержку режима. Частный бизнес может получать свой кусок ренты и напрямую от потребителей - так же, как в упомянутом выше случае, через искусственное ограничение конкуренции, например, под лозунгами импортозамещения.

А теперь сама гипотеза. Устойчивость конструкции осуществляется посредством центрального механизма, который я бы назвал "патронажным коленвалом". В нём есть двигающиеся части, обеспечивающие регулярную горизонтальную ротацию элит для поддержания их в тонусе, а также для создания видимости изменений. И в нём есть неподвижные части - ключевые акторы (брокеры), формирующие вертикальную ось многоуровневых патрон-клиентских отношений и крепко связывающие её с остальными политическими и бизнес-элитами на горизонтальном уровне. "Смазывают" эту громоздкую структуру стимулы доступа к ренте и её распределения на основе внутриэлитных соглашений и при горизонтальной ротации "варягам" важно занять правильные позиции. Сложная ситуация с заменой губернатора в Хабаровском крае, кстати, неплохо иллюстрирует эту метафору.

Ещё раз подчеркну, что это лишь предположение, требующее эмпирической проверки, и к тому же сформулированное пока "на коленке" для поста в канале. Но задача по выявлению ключевых акторов этой многоуровневой неопатримониальной сети посредством сетевого анализа вполне реальна. А расширив эту модель с помощью теории игр и включив в нее стимулы доступа к ренте можно объяснить, почему российский авторитарный режим на самом деле довольно устойчив, так как опирается на очень широкий круг акторов, включающих политические, административные и бизнес-элиты на всех уровнях до самого низа. #методология #публичноеуправление #сетевойподход Открыть/Комментировать

2021-08-20 15:23:11 ​​В исследованиях социальных сетей большое внимание уделяется тому, как в них организуется коллективное действие. Время от времени здесь я тоже обращаюсь к этой теме и, например, писал немного о ней в контексте социальных медиа и сетей в офлайн. Кажется удивительным, но в фокус подобных исследований редко попадают элитные сети. Хотя представители элит тоже часто организуют коалиции и сотрудничают борясь за властные ресурсы или лоббируя политические решения. В статье, опубликованной в престижном American Political Science Review, учёные предлагают оригинальную модель анализа коллективных действий во внутриэлитных сетях и тестируют её на примере политического переворота в Гаити (1).

Как и почему взаимодействуют элитные группы, когда они организуют переворот? В более широком смысле, к примеру, Аджемоглу и Робинсон объясняют, что у элит, инициирующих откат от демократии, есть значимые экономические стимулы (2). Авторы статьи идут дальше и дополняют предложенную нобелевскими лауреатами теорию моделью, которая используется для выявления ключевых акторов во внутриэлитных сетях (3). Стоит отметить, что в этом заключается важный методологический вклад. Ранее я упоминал, что сетевой анализ в общественных науках дает широкие возможности для эксплоративных исследований, но его объяснительная сила в обосновании причинно-следственных связей (causal inference) явно недостаточна. В этом отношении синтез сетевого подхода и теории игр даёт интересные результаты.

Авторы рассматривают экономические цели граждан и элит, которые имеют бизнес-интересы, как противоречащие друг другу. Граждане заинтересованы в том, чтобы рынки были конкурентными, в то время как элиты, наоборот, нуждаются в преференциях для своего бизнеса и барьерах для потенциальных конкурентов. И если в условиях демократии вероятность того, что экономическая политика будет отвечать интересам граждан, довольно высока, то элита предпочитает устроить переворот и поддержав диктатора получить инструменты для монополизации рынков. Проведенный анализ показывает, что участники переворота 1991 года в Гаити распределены по всей сети (верхняя часть рисунка), однако распределение центральностей (нижняя часть рисунка) имеет скос вправо, особенно для тех, кто поддержал переворот и имеет бизнес, импортирующий товары в страну. То есть, чем выше показатель центральности для конкретного узла, тем больше вероятность, что представитель элиты способствовал перевороту. Авторы используют множество контрольных переменных, и оказывается, что корреляция между центральностью и участием в перевороте очень устойчива. А самое интересное, что после переворота во всех временных периодах на рынке в Гаити наблюдается стабильный рост цен на товары, импортируемые поддержавшими переворот элитами. Таким образом, элиты могут использовать свой социальный капитал для организации переворота с тем, чтобы номинировать диктатора, который обеспечивает реализацию выгодной элитам экономической политики.
#методология #сетевойподход #теорияигр

(1) Naidu, S., Robinson, J., Young, L. (2021). Social Origins of Dictatorships: Elite Networks and Political Transitions in Haiti. American Political Science Review, 115(3), 900-916. doi:10.1017/S0003055421000289
(2) Acemoglu, D., Robinson, J.A. (2006). Economic Origins of Dictatorship and Democracy. Cambridge: Cambridge University Press.
(3) Ballester, C., Calvó-Armengol, A., Zenou, Y. (2006). Who’s Who in Networks. Wanted: The Key Player. Econometrica 74 (5): 1403–17.10.1111/j.1468-0262.2006.00709.x Открыть/Комментировать

2021-08-09 09:15:25 Больше 2000 подписчиков у канала! Но самое удивительное то, что более 400 не отключили уведомления (возможно, просто не умеют это делать), примерно 1500 регулярно прочитывают/просматривают мою околонаучную нудятину, каждый пост в среднем пересылают 21 раз, а охват, в целом, почти всегда держится выше 100%. В общем, если начинал канал я вести для себя, то сейчас веду его и для вас, дорогие подписчики. Ну, и куда же без сложившегося в Телеграме этикета?

Мои дорогие коллеги, с которыми я регулярно дискутирую и сотрудничаю:
@trueresearch - Русский ресёрчер, осмысленный, но беспощадный, да ещё и с очень толковым и продуктивным чатом;
@moneyandpolarfox - Дмитрий Прокофьев об экономике и политике понятным языком;
@ps_etc - серьёзно о политической науке, редко, но очень обстоятельно;

Академические и/или аналитические каналы с профессиональным содержанием, которые сам читаю и рекомендую:
@folkresearch - Народный research: квалифицированный взгляд коллектива ученых и преподавателей на процессы в науке и образовании;
@ivoryzoo - Зоопарк из слоновой кости: свежо о науке, иногда цинично, часто спорно, поэтому интересно;
@le_dauphinois - об экономике глазами представителя французской экономической школы;
@socialpsychPhD - доступно о социальной психологии от трио авторов, работающих над диссертациями в этой области;
@structurestrikesback - Структура наносит ответный удар: Маркс, Вебер, Дюркгейм, Бурдье, Хабермас, Рональд Берт, Виктор Воронков, вот эти все;
@smartandbeautiful - Умные и красивые: очень толково и симпатично о визуализациях в социальных науках;
@withothers - Жизнь с другими: умный канал о политической философии, этике и праве;
@datastudies - datastories о взаимном влиянии технологий и общества;
@roguelike_theory - вдумчивые размышления о современности;
@econkadat - заметки из траншей экономической науки с очень своеобразной и потому импонирующей авторской позицией;
@smart_regulation - об умном регулировании и оценке воздействия в России и во всем мире от профессионалов, сочетающих научную работу и практику. Открыть/Комментировать

2021-08-04 19:31:29 В начале недели в СМИ и соцсетях развернулась широкая дискуссия о снижении политической активности россиян. Триггером для полемики стали результаты исследования ВЦИОМ и опубликованный по его мотивам материал РБК. В связи с этим хотелось бы поделиться парой соображений на этот счёт.

Во-первых, нужно читать первоисточники. Многие почему-то увидели в результатах мониторинга, будто всего 22% граждан собираются голосовать на предстоящих выборах, хотя вопрос касался участия в тех, что уже прошли. Более того, вопрос звучал следующим образом: Скажите, пожалуйста, лично Вам приходилось за последний год участвовать в общественной и политической жизни? И один из вариантов ответа звучал так: Участвовал в выборах в органы власти различного уровня.

Много ли выборов прошло в России за прошедший год? В четырёх субъектах были дополнительные выборы депутатов Государственной Думы, в 18-ти - выборы губернаторов, в 11-ти - выборы депутатов региональных парламентов, в 22-х столицах субъектов прошли выборы муниципальных депутатов. Добавим сюда ещё ряд местных выборов и довыборов, и окажется, что далеко не у всех потенциальных избирателей вообще была возможность поучаствовать в электоральном процессе. То есть эти 22%, вокруг которых разгорелся сыр-бор, мало о чём говорят.

Во-вторых, большинство интерпретаций низкой политической активности, уверенность в которой хоть и основана на изначально неверном прочтении результатов мониторинга ВЦИОМ, касается общего снижения интереса к выборам. По мнению экспертов, оно происходит на фоне отсутствия реальной политической конкуренции и стратегии элит по "сушке" явки. Сложно с этим не согласиться, но если готовность принять участие в предстоящих выборах действительно падает, то я бы предложил ещё одну гипотезу, которая может дополнить картину.

В политической науке сложился консенсус, что уровень образования выступает значимым предиктором политического участия: чем образованнее граждане, тем они активнее (1). Академическая дискуссия здесь в большей степени концентрируется вокруг того, базовая причина это или всего лишь прокси. Но что понимается под образованностью в данном аспекте? Если частично абстрагироваться от сложных научных операционализаций, то, наверное, в первую очередь это наличие знаний об окружающем мире (в том числе в социально-политическом контексте) и понимание того, "как всё устроено". Но вышеупомянутый консенсус касается политического участия в демократиях. А вот, например, в условиях электорального авторитаризма (в России именно такой режим), наоборот, с ростом образованности уровень политического участия падает (2). При этом результаты этого исследования показывают, что образованные граждане получают больше экономических выгод, ценят демократию и чаще критикуют правительство. Возможно, снижение интереса к выборам (если оно имеет место) свидетельствует о том, что всё больше граждан понимают, как устроен политический режим в России. И сознательно выбирают стратегию неучастия в электоральных играх авторитарной элиты.
#выборы

(1) Hillygus, D.S. (2005). The Missing Link: Exploring the Relationship Between Higher Education and Political Engagement. Political Behavior 27 (1), 25–47.
(2) Croke, K., Grossman, G., Larreguy, H., Marshall, J. (2016). Deliberate Disengagement: How Education Can Decrease Political Participation in Electoral Authoritarian Regimes. American Political Science Review, 110(3), 579-600. doi:10.1017/S0003055416000253 Открыть/Комментировать

2021-08-02 20:47:06 Создание Межведомственной комиссии по историческому просвещению, на мой взгляд, очень хорошо укладывается в общую стратегию по захвату государства правящей элитой. Дело в том, что эти действия могут быть направлены не только на узурпацию институтов публичного управления, которая уже произошла, но и на установление контроля над общественными институтами в более широком смысле. Полгода назад я именно об этом и писал применительно к науке и образованию, особенно подчёркивая, что социальные науки находятся в группе риска.

Отдельного внимания заслуживает пункт 7 Указа: в состав Межведомственной комиссии входят представители Администрации Президента и аппарата Совета Безопасности, представители Генеральной прокуратуры, Следственного комитета, МИДа, Минобороны, МВД... Допустим, что именно там собраны ведущие специалисты в области отечественной исторической науки и просвещения. Но я бы отметил ещё одну важную мысль: такой захват невозможен без поддержки или молчаливого согласия снизу, что, возможно, подтверждается назначением В.Р. Мединского на должность председателя комиссии. Зачем постоянно отбиваться от нападок историков в поле конкурентной научной дискуссии, если можно эту дискуссию ограничить силовыми методами?

Комиссия с таким разношерстным составом - очень неэффективный институт, но вообще-то их работоспособность редко ставится во главу угла. Во-первых, это важный сигнал научному сообществу, которое, по задумке инициаторов, должно чуть испугаться и притихнуть. Во-вторых, это инструмент не для системной работы, а для точечных репрессий - задачи, подобной той, что сейчас реализуется в отношении оппозиции и независимых журналистов, и с которой он точно справится.

А для политолога это очередной индикатор неспособности элит (и, соответственно, экспертов, на них работающих) к конкурентной полемике в публичной сфере. Вместо ответов на расследования - ярлыки иностранных агентов и нежелательных организаций. Вместо научной дискуссии - межведомственные комиссии с привлечением представителей силовых структур. Вместо публичной дискуссии - хунвейбины, строчащие доносы на посты в соцсетях. Вместо культурного разнообразия - слушания по репертуару театров в части соответствия стратегии нацбезопасности. Дальше будет больше. Но повторю ещё раз, что всё это было бы невозможно без достаточной поддержки снизу и молчаливого согласия общества, в целом, и профессиональных сообществ, в частности. Открыть/Комментировать

2021-07-27 12:37:52 ​​Помните, я писал об исследовании, где показано, что результаты выборов в США могут повлиять на объемы потребления алкоголя среди голосовавших за проигравшего кандидата? Но если такой эффект от фрустрации, вызванной неожиданным проигрышем, имел краткосрочные перспективы, то другое исследование показывает более значимые сдвиги, появляющиеся в результате неожиданного исхода выборов.

В препринте Partisan Fertility and Presidential Elections авторы показывают, что резкая смена политической элиты/курса может сильно повлиять и на долгосрочные экономические ожидания американцев (1). Обратите внимание на рисунок , демонстрирующий разницу в позитивных и негативных ожиданиях. Удивительно, как значимы результаты выборов для избирателей разных партий - на графике отображена разница в ответах на вопрос "Как вы думаете, ситуация в национальной экономике становится лучше или хуже?". Естественно, отвечать в опросах можно что угодно, и это ещё ни о чем не говорит. Поэтому учёные обращают внимание на изменения в поведении избирателей. И здесь есть значимые результаты.

Победа Д. Трампа так положительно сказалась на экономическом оптимизме его избирателей, что разница в рождаемости в про-республиканских округах (графствах) выросла на 1,1-2,6% в сравнении с теми, где преобладает поддержка демократов. А ведь решение о том, чтобы завести [ещё одного] ребенка, - это серьёзный шаг, который отражает настроение относительно материального благополучия семьи в будущем. Например, по данным Министерства сельского хозяйства США, стоимость воспитания ребёнка до 17 лет оценивается в общую сумму около $233,000 (2). Что интересно, этот эффект соизмерим с влиянием таких "рациональных" предикторов роста рождаемости, как снижение безработицы или даже увеличение размера прямых денежных выплат на рождение детей. Кроме того, авторы находят различные тенденции и в этническом разрезе: у "сельских белых" (rural whites), которые составили ядро электората Д. Трампа, позитивно выросла разница в рождаемости по сравнению с испаноязычными американцами (hispanics). Видимо, вслед за резкими высказываниями Трампа относительно иммигрантов из Латинской Америки их экономические ожидания сильно ухудшились.

Посмотрите, как на графике поменялись местами экономические ожидания республиканцев и демократов после победы Дж. Байдена. Интересно, будет посмотреть, как эта смена повлияет и на экономическое поведение (если повлияет). А вообще жалко, что подобных исследований мало вне США. Было бы очень интересно узнать, как результаты выборов влияют на поведение в других странах - это отличный материал для сравнительных исследований. Речь, конечно, о тех странах, где есть выборы.
#выборы

(1) Dahl, G., Lu, R., Mullins, W. (2021). Partisan Fertility and Presidential Elections. NBER WORKING PAPER SERIES. Working Paper 29058.
(2) Lino, M. (2020). The cost of raising a child. U.S. DEPARTMENT OF AGRICULTURE. Открыть/Комментировать

2021-07-23 19:10:23 В публичных дискуссиях регулярно всплывают популярные "теории", которые выдаются за научные. И если в естественных науках есть устойчивый консенсус относительно псевдонаучных концепций, а самим учёным с переменным успехом, но всё-таки удается противостоять гомеопатам, антиваксерам и другим персонажам, то в социальных науках дело обстоит сложнее.

Например, на днях в одной из политологических статей в очередной раз обнаружил, что автор в качестве теоретической рамки использует "окна Овертона". Да, эта "теория" очень популярна в качестве аргумента в социальных сетях и бытовых дискуссиях, так как многих она привлекает своей простотой и универсальностью. На мой взгляд, "теория" удачно ложится в основу часто встречающегося когнитивного искажения, которое мы знаем как предвзятость подтверждения (confirmation bias). Если захотеть, "окнами Овертона" можно объяснить любые трансформации общественного или политического дискурса. Но зачем же использовать концепцию, которая не имеет научного обоснования и не проверена эмпирически, в академических текстах?

Ради интереса сделал поисковый запрос в российском индексе научного цитирования elibrary.ru: "окно Овертона" встречается в 456 академических публикациях. Конечно, я не стал разбираться, в каком ключе используется этот термин в каждой из них. Но по своему опыту должен сказать, что некоторые российские ученые почему-то относятся к данной "теории" со всей серьёзностью и не стесняются упоминать её в научных дискуссиях или включать в учебные дисциплины.

К подобным популярным "теориям" в социальных науках, кстати, можно отнести и "пирамиду Маслоу" (РИНЦ по запросу даёт 2 556 публикаций). И хотя от концепции иерархии потребностей даже сам автор отказался ещё при жизни, спустя несколько десятилетий и обыватели, и эффективные менеджеры, и даже учёные часто апеллируют к пресловутой пирамиде. А ведь эта "теория" так же не нашла пока своего эмпирического подтверждения.

В общем, ничего удивительного, что такие "концепции" популярны в общественном дискурсе. Они существенно упрощают понимание сложных предметов, и поэтому так востребованы неспециалистами. Однако странно, что и в отечественных социальных науках до сих пор нет не только консенсуса относительно их ложности, но даже и дискуссии на этот счет.
#политология Открыть/Комментировать