Политический ученый

2021-02-01 12:17:31 Система совершенна, пока не придёт за тобой.
"Особое мнение" (реж. С. Спилберг, 2002 г.)

В рассказе Ф. Дика "Особое мнение" и одноименном фильме сюжет разворачивается вокруг работы инновационного правоохранительного института, который называется "профилактика преступлений" (Precrime). Его сотрудники с помощью технологии предсказания предупреждают убийства, которые могут произойти в ближайшем будущем, и наказывают несостоявшихся преступников. Оказалось, что некоторые авторитарные режимы могут не только взять на вооружение технологию "профилактики преступлений", но и пойти дальше - назвать преступлением то, что таковым считать не принято.

Дискуссия вокруг поста недельной давности о разрушении формальных институтов, правил игры и границ конвенционального поведения навела на вопрос о том, какие нормы становятся нелегитимными и почему так происходит. Я уже вспоминал работу Ханны Арендт, которая описывала судебный процесс над нацистским преступником Адольфом Эйхманом. В его зоне ответственности были, скорее, технические процедуры (например, логистика), нежели само истребление евреев. Передавая его аргументы она писала: "Он выполнял свой долг… он не только повиновался приказам, он повиновался закону…" (1).

Мы прекрасно знаем, что это были за законы. Поэтому для общества, в целом, и консенсуса относительно норм, в частности, легитимность тесно связана со справедливостью. Об этом, хотя и немного в другом контексте, писал Джон Ролз в работе "Теория справедливости", критикуя классические подходы к общественному договору (2). В своей концепции он формулирует два принципа, которые отражают консенсус и справедливость норм:
1. Каждый человек должен иметь равные права в отношении наиболее обширной схемы равных основных свобод совместимых с подобными схемами свобод для других.
2. Социальные и экономические неравенства должны быть устроены так, чтобы от них можно было бы ожидать преимуществ для всех, и доступ к позициям в обществе и должностям был бы открыт всем.

Легитимны ли нормы, которые разрушают устойчивые и признанные справедливыми универсальные права? Здесь могут быть диаметрально противоположные ответы, но только до того момента, пока казавшаяся совершенной система не придёт за тобой.

(1) Арендт Х. Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме / Пер. с англ. С. Кастальского и Н. Рудницкой; послесл. Э. Зуроффа. М.: Европа, 2008
(2) Ролз Дж. Теория справедливости / Пер. с англ. / Под ред. В. В. Целищева. Новосибирск, 1998; Rawls J. Theоry of Justice. London: Oxford. Univ. Press. 1971. Открыть/Комментировать

2021-01-31 22:58:39 И снова карательная функция Умного города Москвы в действии. Интересно, почему у московского правительства лучше всего получается та деятельность, которой даже в Стратегии нет? Это очень грустно, что власти забывают, что главная цель технологий Умного города - облегчать жизнь горожан, а не усложнять ее. Кажется, что лучше тогда совсем без технологий..

Какие выводы можно сделать из последних новостей кроме того, что мой друг и просто хороший человек, Камиль, получил 10 суток ни за что и что под горячую руку полиции может попасть каждый.

1. В очередной раз можно убедиться, что алгоритм идентификации личности с видеоизображений у правительства Москвы настроен хорошо, даже отлично. В огромной толпе с высокой вероятностью идентифицировать человека среднего роста и не особо выделяющейся внешности ни так-то просто.

2. Очевидно, для заданного массива ФИО ( в данном случае это лица идентифицированные на видео с камер) существует возможность автоматической сцепки не только с базой данных паспортов, как минимум прописанных в Москве, но и с информацией из поисковика и соц.сетей. Иначе сложно поверить, что полиция вручную забивает в поисковик 20 тыс человек.

3.Далее, по всей видимости, в столичной полиции используют алгоритмы анализа текста, которые определяют окраску сообщений и выделяют ключевые слова ( иначе как понять к кому из 20000 человек "идти в гости"). И они явно нуждаются в доработке, потому что только машина в текстах Камиля ( он автор канала Высокая порта - @sublimeporte) может увидеть угрозу, выделив такие ключевые слова как "война", "бунт", "низвержение правительства" и т.д. - человек же сразу поймет, что речь идет об исторических событиях 16-17 веков, так как Камиль -историк, а не политик).

4. В который раз можно говорить о нарушении закона о персональных данных, потому что цели, для которых камеры ставились не совпадают с целями, для которых их фактически используют. Автоматическое сопоставление с базой преступников + их идентификация и распознавание каждого жителя Москвы - очень разные вещи... Открыть/Комментировать

2021-01-29 22:50:54 #сетевойподход #методология
II. Сетевой анализ в общественных науках.
3. Наверное, наибольшую популярность в настоящий момент сетевой анализ имеет в области исследования социальных медиа. Я бы выделил два направления, которые интересны в для политической науки.

Во-первых, это исследования дискурса сетевых сообществ, где сетевой анализ выступает в качестве одного из основных инструментов, так как позволяет визуализировать карты связей между узлами и измерять целый ряд очень важных показателей. Например, различные типы центральностей - degree centrality, closeness centrality, betweenness centrality, eigenvector centrality - можно интерпретировать и объяснять, как формируется дискурс и распространяется информация, какие узлы оказывают наибольшее влияние. Используются и различные статистические модели, которые дают возможность изучать сетевую динамику (1).

Во-вторых, это работы, посвящённые такой актуальной сегодня теме, как мобилизация политического и гражданского участия в социальных медиа. Принято считать, будто онлайн-платформы обладают мощным мобилизационным потенциалом. Однако это не совсем так. Одной из первых таких публикаций, например, стала работа, посвящённая роли Фэйсбука в мобилизации электората во время президентских выборов в США 2008 года (2). В ней авторы приходят к выводу, что политическая активность в онлайн-социальных сетях по всей видимости является предиктором других форм политических действий. Чуть позже появился прекрасный эмпирический материал для изучения онлайн-мобилизации протеста: Арабская весна, движение Occupy, протесты в России, Молдове, Иране и др. И нужно сказать, что в большинстве публикаций, в том числе и реализованных с использованием методов сетевого анализа, авторы указывают на значимые эффекты политической и гражданской мобилизации. Однако здесь есть много сомнений относительно дизайна исследований и воспроизводимости результатов. Я недавно описывал подобную проблему с несколькими главами из книги Д. Канемана "Думай медленно... Решай быстро".

Несмотря на то, что исследований огромное множество, как-то обобщить выводы довольно сложно. Грубо говоря, мы все согласны, что коммуникация в социальных медиа как-то влияет на поведение граждан. Но даже мета-исследования не дают возможность построить более-менее работающую теорию, которая позволяла бы измерять это влияние. Например, в известной работе S. Boulianne собраны результаты из 36 разных исследований: в 80% из них есть позитивные коэффициенты, но статистически значимыми можно признать только половину (3). Возможно, политическая информация хорошо распространяется в социальных медиа, но это не значит, что ее распространение мобилизует коллективные действия или политический выбор. Более того, исследования на панельных данных показывают меньше положительных и статистически значимых результатов, чем, например, перекрестные (cross-sectional). Так что дизайн исследований тоже важен. Наконец, есть традиционная проблема с тем, что журналы охотнее публикуют статьи, где обнаруживаются эффекты, нежели статьи, где гипотезы не находят подтверждения. Получается, что с исследованиями, направленными на выявление эффектов и каузальных связей между онлайн и офлайн политическими действиями, всё не так просто. Поэтому пока в политической науке считается, что доказать (и тем более измерить) влияние онлайн-мобилизации на протестное или электоральное поведение, довольно проблематично.

(1) Snijders, T. (2011). Statistical Models for Social Networks. Annual Review of Sociology. Vol. 37. Pp. 131-153. DOI: 10.1146/annurev.soc.012809.102709
(2) Vitak J, Zube P, Smock A, Carr CT, Ellison N and Lampe C. (2011). It's Complicated: Facebook Users' Political Participation in the 2008 Election. Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking 14(3):107-114. doi: 10.1089/cyber.2009.0226
(3) Boulianne S. (2015). Social media use and participation: a metaanalysis of current research, Information, Communication & Society, 18:5, 524-538. doi: 10.1080/1369118X.2015.1008542 Открыть/Комментировать

2021-01-27 10:44:25 Одно из объяснений, почему «полицейское государство» никак не может сыграть «в модернизацию» и пробить потолок, под названием «ловушка среднего дохода». Вот вроде и технологии купили, и начальник призывает к росту, и денег дают - а не получается. «Физический капитал» (станки, машины, айфоны и томографы - есть), а «включаешь - не работает». Не хватает человеческого капитала, объясняют экономисты. А он куда девается?

Вроде повсюду есть курсы бульдозеристов, школы менеджмента, и университеты предпринимательства. А людей с нужными компетенциями почему то не хватает. Мало просто «вкладываться» в человеческий капитал, нужно сделать так, чтобы эти вложения были востребованы. Причем востребованы активно и постоянно. А с востребованностью тут проблемы

Почему - объяснял профессор Милан Сволик, автор книги «Политика авторитарного правления». (В качестве примера он рассматривал Аргентину времен военной хунты)

В «авторитарном государстве» у человека, в сущности, всего два карьерных трека, объяснял Сволик.
Можно получить образование, позволяющее жить своим трудом (неважно каким, хоть слесарем, хоть стоматологом). Здесь есть свои риски - нет гарантированного заработка. Но зато нет зависимости от политики режима - будь у власти хоть каудильо, хоть народный совет - кто-то должен чинить краны или вставлять зубы. В этом случае такой профессионал имеет мотивацию к инвестициям в свой человеческий капитал и росту мастерства - это пригодится ему при любом начальстве.

Но вместо «профессиональной карьеры» можно выбрать «полицейскую карьеру» и записаться в отряды вооруженных наемников власти (или их пособников). На таких тоже есть спрос. Плюсов здесь много - гарантированный доход, карьера, а также личная безопасность.
Правда, в обмен на лояльность режим потребует от «полицая» соучастия в своих преступлениях. Может быть, в мелких, а может быть - и в значительных.
Поэтому инвестиции в «полицейскую карьеру» (во всех формах) при авторитарном режиме профессор Сволик называет «нетрансферабельными» - они могут оправдаться только при сохранении режима. Сменись власть - «полицаю» придется отвечать за содеянное.

«Сделать правильную оценку рисков в подобном положении не просто. Если режим находится на пике своего могущества, создается впечатление, что подавляющее большинство его слуг проецируют сегодняшнюю ситуацию на будущее, полагая, что им ничто не угрожает», комментировал выводы Сволика российский экономист Иван Любимов.

Почему такой выбор плох для экономического развития? Потому, что чем больше людей выбирают (в той или иной форме) «полицейскую карьеру», тем больше сокращается рынок «профессиональной карьеры».

Чем меньше спрос на «профессионалов» - тем меньше мотиваций для инвестиций в образование и высокие технологии.

Люди прекрасно отдают себе отчет, что нет смысла тратить время, силы и средства на «образование» - когда тех же самые блага можно с меньшими затратами времени и сил получить, просто в нужном месте и в нужное время присягнув начальству.

Чем больше спрос на «полицейских» и «охранителей» - тем меньше спрос на «профессионалов» и «инноваторов».

Авторитаризм может подтолкнуть экономику на «короткой дистанции», но тормозит экономику страны «вдолгую», потому что деформирует систему стимулов для инвестиций в человеческий капитал.

Поэтому - инвестиций нет, потому что «нет людей с нужными компетенциями», а «людей нет», потому что люди не видят смысла в получении таких компетенций - просто они зарабатывают на жизнь иначе и прикладывают усилия в другом направлении.

Все эти сокрушения «ах, нет профессионалов, где они» бессмысленны - сегодня мы пожинаем то, что было посеяно в середине нулевых, когда и были окончательно приняты ключевые политические решения, определившие сегодняшний экономический и социальный облик страны. Открыть/Комментировать

2021-01-25 09:35:37 Последние события дают простор для широкого спектра интерпретаций в зависимости от политической позиции комментирующего. Число участников, действия граждан и силовиков, различные видео с места событий используются обеими сторонами для убеждения в своей моральной победе. Но если абстрагироваться от политики, то для политологического анализа материала тоже достаточно. Например, с точки зрения неоинституциональной теории, я бы выделил два взаимосвязанных сюжета.

Во-первых, это окончательное разрушение формальных институтов, правил игры и границ конвенционального поведения. Правовые нормы, кажется, полностью обесценились. И если властная элита уже давно реализует принцип управления посредством права, то для остальных это что-то новое. Нельзя, допустим, сравнивать Болотную девятилетней давности и субботние акции. Тогда это были легальные митинги, в которых участвовали законопослушные граждане. Неконвенциональные формы протеста в то время не собрали бы такое число участников, как это случилось позавчера. И дело, думаю, именно в восприятии статуса правовых норм. Законы неприменимы к элите в силу специфики авторитарного режима и рассматриваются ей лишь как инструменты управления. В то же время недовольные граждане не готовы уважать нормы по ряду других причин. Например, если 31-я статья Конституции гарантирует право свободного и мирного собрания, то любой закон, который вводит институт "санкции" на реализацию этого права, по их мнению, несправедлив. "Несанкционированный митинг" для них - это оксюморон, а не норма. Да и вообще законы принимают органы власти, которые эти граждане считают нелегитимными, так как сформированы они в результате несправедливых же выборов. Наконец, сотрудники правоохранительных органов понимают, что если элита не соблюдает свои же законы, то и силовики, защищающие эту элиту, могут делать так же. Многие из них, особенно в руководящем составе, адекватно оценивают реальность, и такое их поведение вполне рационально.

Парадоксально, но похоже, что единственная социальная группа, которая продолжает уважать нормы и правила, - это лояльные властной элите граждане. Почему парадоксально? Потому что источником, запустившим процесс разрушения права стала именно поддерживаемая ими элита. Кстати, важным индикатором делегитимации правил игры стало лавинообразное принятие всё большего числа репрессивных законов и регулирующих норм, в целом. Перефразируя известное выражение можно сказать, что элита пытается компенсировать неисполнение законов их строгостью и разнообразием. Но кажется, уже поздно. Ответом недовольной части общества становится гражданское неповиновение - стратегия, которая касается не только уличной активности, но и многих других аспектов, где государство пытается ограничить их права и свободы.

Во-вторых, как следствие вышесказанного, появляется гипотеза о новом ракурсе дилеммы диктатора. Избирательные поощрения в лояльных группах и не менее выборочные репрессии в нелояльных, видимо, уже не работают. Элита разрослась до такого масштаба, а извлекаемая рента, наоборот, настолько снизилась, что иссякли материальные стимулы для лояльных. Предлагаемые вместо этого механизмы кооптации, вроде серии конкурсов "Лидеры России", тоже не до конца удовлетворяют запросам лоялистов. Недовольные же по-новому оценивают риски репрессий. Если раньше случайность применения репрессивных норм стимулировала лишний раз не высовываться, то теперь с потерей легитимности, как я отметил выше, побуждает выбрать стратегию гражданского неповиновения. Как следствие, возможно, что в дилемме диктатора появится новое измерение: продолжать ли реализовывать стратегию поощрений, когда выборочные репрессии уже не работают? В таком случае их может заменить стратегия более масштабных репрессий, которая потребует перераспределения ресурсов от части элиты и всех лояльных групп непосредственно к силовикам. А это в свою очередь переформатирует режим и станет фактором его внутренней нестабильности. Открыть/Комментировать

2021-01-20 12:03:53 В социальных сетях и личных разговорах многие коллеги задаются вопросом: "Зачем? Зачем ему такая роскошь?". Навальный считает, что это патологическая жадность и стремление к шику. Но я бы объяснил это намного банальнее. Дело в том, что экстрактивные институты (я писал о них здесь и здесь) порождают себе подобных. Назовём их экстрактивными институтами второго порядка. Это искусственные политические партии, лояльные НКО, различные политтехнологи и карманные СМИ, которые получают свой кусок пирога за то, что обосновывают легитимность элит. К ним же относятся консультанты, офшоры и элиты ряда небольших (в основном островных) стран, которые за хороший процент помогают легализовать доходы. А ещё продавцы люксовых товаров и услуг, используя эффект сноба, получают сверхприбыли в почти неконкурентной среде. Именно поэтому во многих странах, для которых характерен дисбаланс в сторону экстрактивных институтов, элиты отличаются почти неограниченным потреблением роскоши.

Каким образом, возможно, рассуждают подрядчики подобного строительства? Они, как и в случае с извлекающими ренту элитами, начинают придумывать дополнительные расходы, завышать сметы, предлагать фантастические идеи (вроде подземной хоккейной коробки). Как экстрактивная элита паразитирует на деньгах налогоплательщиков, так экстрактивные институты второго порядка стараются выжать по максимуму из их извлечённой ренты, которая по всей видимости просто огромна. Так что неоинституциональная теория говорит: "Просто бизнес, ничего личного" Открыть/Комментировать

2021-01-19 16:31:42 Есть ещё одна мысль, которая пришла мне в связи с обсуждением псевдонауки в государственном вузе. В политологии есть термин "захват государства" (state capture), который применяется к описанию ситуации подчинения государственных институтов интересам конкретных индивидов или групп. Не секрет, что подобное мы уже достаточно долго наблюдаем в России. И если наука и образование у нас по большей части существуют в рамках государственных учреждений, то есть вероятность, что они тоже подвержены риску быть захваченными. Это касается не только самих учреждений, но и принципов финансирования науки посредством государственных же фондов или квазигосударственной грантовой поддержки, когда, например, государственные корпорации, существующие в форме НКО, поддерживают прикладные или фундаментальные исследования. В группе риска здесь в первую очередь общественные науки, "захват" которых может быть использован для легитимации действий властных элит. Честно говоря, это уже и происходит или даже произошло.

Поверхностный поиск исследований этого феномена не дал результатов, что меня удивило - проблема же налицо. Буду рад, если кто-то подскажет, если есть какие-то работы на этот счет. Вообще, понятно, что это проблема автономности науки и образования, которая изучается в различных ракурсах. Но вот именно в контексте "захвата государства" мне найти ничего не удалось. А ведь на самом деле вопрос тут можно поставить и шире. Например, я уверен, что есть проблема "захвата науки" группами интересов, представляющими фармацевтический бизнес. Религиозные организации тоже используют лоббистские возможности и "захватывают науку и образование", открывая кафедры теологии в государственных вузах. Думаю, есть и другие области, где это возможно.
#политология #управлениенаукой Открыть/Комментировать

2021-01-18 16:08:08 Классная и немного удивительная дискуссия возникла в нашем научном сообществе в Телеграм относительно появившейся в РУДН образовательной программы по натальной астрологии. Уважаемый Русский Research удивился её появлению, и дал старт бурному обсуждению в своём чате и ряде других каналов. Программу, кстати, в РУДН уже оперативно свернули (или просто убрали информацию о ней с сайта).

В социальных науках есть исследования, посвящённые попыткам объяснить, почему люди верят в картины мира, альтернативные научной. Но если с вопросом "почему?" не так всё просто в связи со сложностью выявить и верифицировать причинно-следственные связи, то на вопрос "кто?" некоторые ответы есть. Например, в статье What Makes Some People Think Astrology Is Scientific? Ник Эллум изучает данные, собранные в европейских странах, и тестирует три гипотезы: (i) индивиды не обладают достаточным уровнем грамотности (образованности) для того, чтобы отделять науку от псевдонауки; (ii) индивиды не понимают, что такое астрология; (iii) те, кто поддерживает авторитарные ценности, склонны верить в астрологические прогнозы. Все три гипотезы подтверждаются в исследовании (1). С первыми двумя, думаю, всё понятно. Чем хуже образование, тем больше вероятность, что человек не понимает методологию и критерии науки, и поэтому не отличает научное знание от ненаучного. И тогда в ход идут когнитивные искажения и сопутствующие им аргументы, связанные, допустим, с "традиционностью", "многовековым опытом", предвзятостью подтверждения (confirmation bias) и т.д. Кроме того, для многих астрология - это гороскопы в газетах и на популярных сайтах, хотя вообще-то она представляет собой целую систему взглядов и даже каких-то методик и объяснений причинности.

А вот третья гипотеза действительно интересна. Она проистекает из известных идей Теодора Адорно, который связывает веру в астрологию с конформизмом и почтительным отношением к авторитетам и власти (2). Несмотря на критику его подхода, в целом, можно было предположить, что индивиды, склонные к подчинению и некритичному принятию внутригруппового морального авторитета, будут больше доверять гороскопам. Исследование подтверждает эту мысль. Не могу не упомянуть в данном контексте и теорию моральных основ Джонатана Хайдта, связывающую эти ценности с консервативными идеологиями. О его работах очень хорошо написали коллеги из канала PhD по психологии, который я очень рекомендую всем интересующимся социальными науками.

Наконец, из всей этой истории есть ещё один вывод, интересный для меня как политолога. Почему руководство РУДН так быстро пошло на попятную? Возможно, это результат резкой реакции научного сообщества, которое, как мы видим, вполне может саморегулироваться в процессе сетевой кооперации. Пример того, что вместо централизованного регулирования "просветительской деятельности", о которой так много писали в последнее время, квалифицированное и хорошо организованное сообщество способно самостоятельно соуправлять и совместно производить политику. Можно сказать, что "рыночек порешал", но я бы пошёл ещё дальше и сформулировал "рынок, пронизанный сетевыми связями сотрудничества, порешал". Я уже несколько раз высказывал здесь подобные идеи, но пока этот тезис у меня ещё в процессе разработки аргументации и поиска эмпирического подтверждения.

(1) Allum, N. (2011). What Makes Some People Think Astrology Is Scientific? Science Communication, 33(3), 341–366. DOI: 10.1177/1075547010389819
(2) Adorno, T. (1994). The stars down to earth: The Los Angeles Times astrology column. In S. Crook (Ed.), The stars down to earth and other essays on the irrational in culture (pp. 46-171). London, England: Routledge. Открыть/Комментировать

2021-01-18 09:40:33 Демаркация знания II:
лженаука в вузе

Присутствие лженаук в университетах оскорбительно для научного сообщества, так как означает, по существу, полное отвержение тысячелетнего труда учёных, отделявших истинное знание от ложного. Здесь неуместно говорить о диалоге, так как одна из сторон заведомо отметает общеизвестные и проверяемые факты. Единственный способ диалога — это отправить астрологов и гомеопатов читать учебники. Если они со всем согласны, то они больше не астрологи, а если не согласны и докажут свою правоту, то просто включатся в научный процесс.

Всё окончательно встаёт на свои места, когда мы смотрим на социальный аспект проблемы: в современном мире биоэнерготерапевты, гадалки и гомеопаты — это обыкновенные жулики, зарабатывающие деньги на растерянных, психически неустойчивых либо неграмотных людях. Подготовка таких "специалистов" в вузах — дикость, сравнимая с подготовкой воров-карманников или мошенников. Несмотря на несомненную коммерческую перспективность подобных программ.

Довольно бессильно выглядят попытки вывести ту же астрологию из научного поля, представляя её неким интеллектуальным упражнением с перчинкой, чем-то средним между игрой на фортепьяно и пасьянсом с использованием транспортира. Так бы оно и было, если бы астрологи не претендовали на объяснение законов мироздания и не выдвигали бы утверждений о судьбах и характерах людей, которые можно проверить как на примере одного человека, так и статистически.

Ещё более смешно видеть в качестве аргумента "древность и традиционность" различных практик (аюрведы, гомеопатии, астрологии). Вообще-то, неизменность знания исключает его научность. Определённые догмы или догматизированные практики — разве не признаки религии? Но, признавая себя религией, гомеопатам и аюрведистам придётся отказаться от претензий на "природность", "естественность", "космические законы" и вообще от претензий на гарантированный результат по причине наличия воли у высших сил. А это проигрышно с коммерческой точки зрения.

Собственно, попеременное использование религиозного и псевдонаучного подхода и позволяет большинству лженаук лавировать в любых обстоятельствах. Обвиняют в отсутствии доказательств — ссылаетесь на субъективный опыт и веру, обвиняют в мистике — ссылаетесь на вычисление углов на небесной сфере или методы растворения лекарств до концентрации 0.00001%. Спросят об основаниях ваших взглядов — несите чушь о том, что в природе всё взаимосвязано.

Наконец, нужно упомянуть самый убойный аргумент: "официальная наука знает не всё". В этом месте грамотный сторонник лженауки сошлётся на основные положения о познаваемости мира, которые мы обсуждали выше. Действительно, они сами по себе не являются научными утверждениями и поэтому не могут быть доказаны, а лишь принимаются в виде общего консенсуса.

Однако такая критика содержит два слабых места: во-первых, вам не предъявят лучшей системы постулатов взамен (чётко формулировать аксиоматику — не их конёк). А без принятия каких-либо предположений о мире построение знания невозможно в принципе. Во-вторых, здесь игнорируется объяснительная и предсказательная сила научной теории, построенной на таких основаниях. Что сделала наука за тысячу лет? Достаньте телефон и позвоните по видеосвязи в Австралию. Что сделала астрология, чего достигла? Научилась печатать свои картинки на принтерах, которые сделали учёные и инженеры.

По моему убеждению, появление астрологии, аюрведы и гомеопатии в стенах ведущего вуза, а также защиты списанных диссертаций и настойчивое оправдание этих практик в полуофициальном дискурсе глубоко взаимосвязаны с неудачными пусками космических ракет. Утечка мозгов в мир имитационной науки и вообще в астрал, поощряемая сверху, вполне может превзойти утечку географическую. И, боюсь, последствия проявятся не только на космодромах. Открыть/Комментировать

2021-01-15 19:27:56 Не так давно я писал о том, что натолкнулся на очень странную статью с подобием научного анализа результатов проекта "5-100", направленного на улучшение позиций российских университетов в мировых рейтингах. Но вот появилось и более серьёзное исследование с понятной и обоснованной методологией. В работе The effect of Russian University Excellence Initiative on publications and collaboration patterns авторы используют эконометрический анализ лонгитюдных данных, где в качестве зависимых переменных берутся различные индикаторы результативности научной деятельности (1). Важно, что в модель включены не только ВУЗы из проекта "5-100", но и контрольная группа менее "везучих" университетов.

Основной вывод - налицо значительный позитивный эффект, выражающийся в росте количественных показателей публикационной активности в абсолютных и относительных измерениях, а также интенсификации межуниверситетского сотрудничества. Интересно, что значимые эффекты наблюдаются в двух противоположных когортах журналов: самых авторитетных и, наоборот, низкокачественных (мусорных/хищных).

Но прежде, чем впадать в эйфорию, я бы обратил внимание на несколько важных моментов. Во-первых, результаты исследования релевантны в первую очередь для нескольких научных областей. Авторы отмечают, что основные - это прикладная физика и наука о материалах, а также ряд смежных направлений. Что происходит во многих других науках, остается за рамками работы. По моим субъективным ощущениям, в общественных науках особых результатов в высокорейтинговых журналах нет, в то время как выросло количество публикаций в мусорных журналах и сборниках конференций (здесь, кстати, огромный разброс в качестве). Относительно других областей знания мне судить сложно.

Во-вторых, рост количественных показателей не обязательно означает повышение качества научной работы и эффективность управления ресурсами. Нужно всё-таки разделять результативность и эффективность.

В-третьих, результаты исследования можно интерпретировать совершенно по-разному. И мы знаем, как любят манипулировать ими определённые группы интересов. С одной стороны, выводы намекают на то, что "проект 5-100" результативен и является хорошим примером грамотной научной политики. С другой стороны, по многим аспектам ситуация похожа на создание институтов, которые в политической науке именуются "карманами эффективности". Это проекты, которые реализуются не в рамках сложившейся политико-управленческой структуры, а находятся под личным патронажем высших руководителей, обеспечены специальным режимом регулирования и привлекают концентрированные материальные, интеллектуальные и другие необходимые ресурсы. Опыт показывает, что подобные институты "живут" лишь в период действия этих факторов, а в конечном итоге растворяются в общей неэффективной институциональной среде. То есть возможно, что они стали не драйверами роста отечественной науки, а "кочками на болоте". Новый проект, который известен под названием "Приоритет-2030" (ранее - Программа стратегического академического лидерства), позволит "кочкам" сохранить свой статус и/или сформирует новые, но среда так и останется "болотом". Ведь без масштабных институциональных изменений, направленных на всю систему науки и образования, такие проекты лишь продолжат углублять пропасть между теми, кому повезло на время стать "карманами эффективности", и всеми остальными.
#управлениенаукой

(1) Matveeva, N., Sterligov, I., Yudkevich, M. (2021) The effect of Russian University Excellence Initiative on publications and collaboration patterns. Journal of Informetrics, Volume 15, Issue 1. DOI: 10.1016/j.joi.2020.101110. Открыть/Комментировать