Политический ученый

2022-08-19 12:35:14 ​​Месяц назад я написал, что сложности классификации политических режимов, особенно авторитарных, кроются в том, что они, хотя и имеют множество общих черт, могут значительно различаться в деталях. Такое положение вещей оставляет большой простор для критики, как подходов, посвящённых изучению режимов, так и политической науки, в целом. Эта тематика на слуху, а неточности операционализации понятий и размытость типологий дают возможность некоторым политологам и комментаторам по-разному характеризовать режимы в странах, исходя из своих предпочтений, а не научной объективности. Особенно забавляет (точнее — огорчает), что не только от "экспертов" в российских СМИ, но и от некоторых людей, называющих себя политологами, я всё чаще слышу термин "Киевский режим". То есть само понятие "режим" уже стало иметь негативную окраску.

Похожую идею встретил в рассуждениях Эдварда Голдринга из Универститета Йорка в блоге на платформе The Loop Европейского консорциума политических исследований. На иллюстрации очень хорошо видно, как по-разному оценивали политический режим в России авторитетные политологи и научные группы. Важно, что оценки эти используют разные методологии, но основаны на количественных данных. Обратите внимание, кстати, что согласно индексу Polity в 90-е в России был авторитаризм, а вот первые шесть лет при Путине — демократия.

Какой вывод? Существующие типологии и методы, наверное, хороши, когда мы хотим сгруппировать страны со схожими режимными характеристиками и дать им приближенную оценку. Но на этом, видимо, почти всё. Дальше идут детали, которых очень много. И именно они дают возможность адекватно описывать, как сами режимы, так и динамику политических изменений.

Что касается сравнительных исследований, то здесь кроется потенциал для разработки новых подходов. И касается это не только типологий режимов. Например, когда речь заходит об индикаторах, характеризующих качество публичного управления, здесь наблюдается похожая ситуация: высокая корреляция между разными показателями на уровне межстрановых сравнений и низкая (а иногда даже отрицательная) в случаях с лонгитюдными исследованиями конкретных стран (1).
#методология

(1) Marta Kołczyńska & Paul-Christian Bürkner (2021) Marketplace of indicators: inconsistencies between country trends of measures of the rule of law, Political Research Exchange, 3:1, DOI: 10.1080/2474736X.2021.1989984 Открыть/Комментировать

2022-08-17 10:41:56 ​​Прошу прощения, что долго здесь не писал. Работал над двумя статьями, которые требовали major revision. Пришлось много доработать, а для этого предварительно ещё и поучиться и даже осилить пару учебников. Так что следующие рецензии с требованием major revision будут уже для существенно улучшенных текстов.

Надеюсь, теперь появится время, чтобы быть активнее здесь. А пока немного юмора вам Отрывок из задачки в учебнике по физике:
"Вас похитили студенты-политологи (которые расстроены вашими словами о том, что политология не настоящая наука)..."
#юмор Открыть/Комментировать

2022-07-26 10:28:02 Высокая самоуверенность может быть связана с антинаучными взглядами

Раньше поведение людей, находящихся в оппозиции научному консенсусу по какому-то сложному предмету, объяснялось моделью дефицита. Модель дефицита подразумевает дефицит матчасти, заполняемый слухами, мифами и мнением "одного знакомого, который шарит". Раз такое дело, "научных оппозиционеров" с целью возврата в лоно здравого смысла предлагалось обучать.
Попытки обучения не закончились примерно ничем, значит "модель дефицита" к реальности отношения имела мало и нужно было её пересматривать.

Науке в принципе присуще понимание неопределённости окружающего и временности имеющихся концепций, смены научных парадигм и всего прочего, что вы проходили на курсе истории и философии науки.

В общем, стали думать дальше, какой же дефицит имеет место, если проблема не в матчасти. Перебрали культурно-ценностные стереотипы; избирательный отбор информации, соответствующей уже имеющемуся мировоззрению и ряд других параметров. Интересно, что фактор наличия высшего образования не предохранял от впадания в теории заговоров. Понятно, что каждая из этих переменных свой вклад вносила, но в целом ясности о причинах конспирологических взглядов не складывалось.

По всей видимости, на след напали сразу несколько исследовательских групп, т.к. в разных работах были получены сходные результаты.

"Научных оппозиционеров" отличала не только и сколько неважная матчасть, сколько высокая самоуверенность и неспособность замечать пробелы в своих знаниях. У таких людей наблюдалась завышенная оценка собственных компетенций и вытекающая из нее закрытость к новой информации: "зачем мне что-то читать, если и я и так все знаю лучше этих ваших безмозглых экспертов? Вот сейчас на пальцах объясню, как собирали геном вируса!"

Этот феномен сходен с переоценкой своих знаний новичками в профессии, по сравнению с опытными специалистами.

В этом же исследовании было выявлено, как влияли на оценку собственных знаний политическая и религиозная поляризация мнений, причем важной оказалась не принадлежность к конкретной партии или религии, а степень соответствующей поляризации мнений у конкретного человека. Идиотские рассуждения обнаруживались как у либералов, так и у консерваторов.

А вот что делать с самоуверенностью, Лайт с Фернбахом не пояснили. Видимо, сами пока не уверены.

#наука_показала #научпопс
@paragnomen - история безумия в постнеклассическую эпоху Открыть/Комментировать

2022-07-20 12:00:04 ​​Нападения волков на домашний скот — предиктор голосования за крайне правых?

Как мы знаем, электоральное поведение в большей степени объясняется рациональными факторами. Чем лучше динамика макроэкономических показателей, тем больше вероятность, что избиратели поддержат правящую элиту на очередных выборах. И наоборот, в случае ухудшения экономической ситуации инкумбенты проигрывают выборы. Но у этой теории ретроспективного голосования (1, 2, 3) есть и ограничения, о которых я не раз уже здесь писал. Во-первых, она работает только для стран, где институт выборов не сломан. А во-вторых, "в большей степени объясняется рациональными" означает, что в теоретических моделях есть ещё и другие факторы, которые делают свой вклад электоральное поведение. Именно этому и посвящено множество исследований: экзогенные шоки (4), стихийные бедствия (5), даже результаты спортивных событий (6) и лотерей (7), — всё это может оказывать влияние на поведение избирателей. Кроме того, эти факторы рассматриваются и через призму ценностных и культурных оснований в различных обществах.

И вот новое исследование из Германии (8). В последние годы в Европе восстанавливается популяция волков, практически исчезнувших в XX в. Усилия немцев по развитию зеленой экономики, восстановлению лесов и ареалов видов диких животных привели к тому, что волки совершили "впечатляющий камбэк". Это в свою очередь привело к росту нападений волков на домашний скот. Ученые построили модель на основе детальных пространственных данных о зафиксированных случаях волчьих атак (рисунок ) и результатах голосования в муниципалитетах. Они используют метод "разность разностей" (difference-in-difference) — регрессию с дополнительными фиксированными временными и индивидуальными эффектами. Кроме того, авторы включили в модель дополнительные контрольные переменные, которые в муниципалитетах различаются и по времени, и по месту: количество мигрантов, занятость и использование земель.

Результаты проведенного анализа демонстрируют, что в муниципалитетах с ростом нападений волков на домашний скот резко возрастает и популярность крайне правых кандидатов на выборах (Alternative für Deutschland). При этом рост поддержки правых, в целом, сочетается со снижением поддержки "зеленых", но авторы пока не находят подтверждений, что первые выигрывают за счет вторых.

Я много раз слышал, что популярность AfD вызвана недовольством мигрантами, скрытой поддержкой российских элит или ценностными ориентациями избирателей (обратите внимание, что на карте нападения волков преобладают на территории бывшей ГДР). Как видно, научный анализ дает и новую пищу для размышлений. На первый взгляд это не совсем очевидно, но результаты исследования делают больший вклад в рациональные модели голосования. Дело в том, что нападения волков, скорее всего, убеждают граждан предпочесть экономический рост защите природы. Поэтому они и голосуют за "анти-зеленую" AfD, а атаки волков на домашний скот выступают здесь в качестве триггера. Более того, оказывается, что в агитационных материалах AfD (буклеты, посты в соцсетях) волк нередко фреймируется как экономическая угроза.

Пока результаты исследования опубликованы в виде Brief report, поэтому до полноценной научной статьи, где наверняка будут ещё и дополнительные контрольные переменные в модели, ещё далеко. Но сам заход очень интересен, так что подождем. Ссылок на литературу много, поэтому убрал их в комментарии к посту.
#выборы #методология Открыть/Комментировать

2022-07-14 13:01:01 На прошлой неделе активно обсуждались две новости, характеризующие происходящие в России политические процессы: смерть ученого Дмитрия Колкера в СИЗО и экстренный призыв в армию хоккеиста Ивана Федотова. Кажется странным, что политические элиты посылают такие угрожающие сигналы тем, кто в нынешних условиях может дать "хлеба" (импортозамещение) и "зрелищ". Но по моему мнению, ничего удивительного здесь нет. Такие эксцессы на местах — это индикаторы низкого уровня управляемости самой политической системы (в политологии — governability).

Чтобы пояснить свою позицию, начну издалека. Сложности изучения и типологизации политических режимов, особенно авторитарных, кроются в том, что они несмотря на множество общих черт могут значительно различаться в деталях. Именно поэтому ученые сходятся, что в России консолидировался авторитаризм, но при этом продолжают дискутировать о том, как он проявляется в разных аспектах. Кроме того, некоторую сложность привносит и терминология, о которой спорят исследователи. А уж неспециалистов такие дискуссии еще больше запутывают.

Например, в академических кругах регулярно обсуждается то, как российские элиты осуществляют стратегическое управление. Часто в этом контексте используется термин диктатура. С одной стороны, он достаточно точно описывает природу режима. Но в то же время сильно сужает понимание того, как принимаются и реализуются решения: будто у них один централизованный источник. И действительно сложившийся политический режим очень похож на жестко централизованную структуру, где нет разделения властей, реального федерализма, политической конкуренции и смены элит, и где институт суперпрезидента подчинил себе всю власть. Однако мой тезис заключается в том, что элитная верхушка лишь принимает ключевые решения, но имеет ограниченные возможности для контроля их имплементации, а итоговый дизайн политик и самой системы (её норм и практик) складывается под существенным влиянием средних и нижних этажей политико-управленческой конструкции.

Да, на начальном этапе политический режим складывался в контексте построения вертикали власти, в том числе с целью повышения управляемости. Но если взглянуть на сложившуюся вертикаль с институциональной точки зрения, то ее ориентация на извлечение ренты обусловила "пористость" этого института, имеющего сетевую природу. Включаемые в структуру управления и извлечения ренты индивиды на правах патронов постепенно кооптировали в нее своих клиентов и родственников. Последовавшая размытость границ иерархии в итоге привела снижению управляемости.

Поддержание высокого уровня управляемости в условиях усложнения структуры и размытия институциональных границ возможно посредством децентрализации, делегирования полномочий и внедрения координационных механизмов управления вместо директивных. Но это работает лишь в том случае, если существуют четкие нормы и правила. В нашем же случае механизмы управления посредством права (rule by law), которые режим использовал в публичном управлении, благодаря "пористости" проникли и внутрь самой системы. Верхние этажи элиты координируют деятельность нижних посредством сигналов, которые управляемые трактуют достаточно широко и часто действуют угадывая желания начальства и пытаясь параллельно преследовать свои интересы. Например, чтобы получить "палку" за поимку "шпиона", которому все равно скоро помирать из-за терминальной стадии рака, или наказать спортсмена за то, что слишком борзый и вообще хочет слинять в Америку.

Так что элиты, конечно, несут ответственность за ту систему, которую построили, за ее неуправляемость и за эксцессы, которые она генерирует. Но во-первых, это ситуативный дизайн, а не тот, который они стратегически хотели сформировать. А во-вторых, управляемость и устойчивость этой конструкции под большим сомнением. Она может рухнуть в любой момент.
#публичноеуправление Открыть/Комментировать

2022-06-18 18:49:17 They call it “Dubaisk.”

«Теория выявленных предпочтений» советует экономистам обращать внимание не на «слова» людей (от кого бы они не исходили), а исключительно на «действия». Что человек говорит – неважно, важно. что он делает – например, куда он летает на личном самолете.
В статье The New Geography of the Russian Elite опубликованной The New York Times 17 июня 22 года, разбирается «новая география российской элиты», изменившаяся в последние месяцы
«Новая география» наглядно представлена на иллюстрациях, если коротко – вместо Ниццы, Лондона и Базеля хозяева РФ массово отправились в Дубай, Тель-Авив, Стамбул, а также Баку и Ташкент.
Впрочем, важно даже не то, какие страны появились в «новой географии элит», а какой страны в этой «географии» не было и нет. Правильно, города РФ не входят в элитные маршруты. (И бизнес-джеты россиян тоже паркуются в ОАЭ. Не в РФ.)
Собственно, тут и говорить нечего. Открыть/Комментировать

2022-06-14 12:21:02 В комментариях к предыдущему посту подписчик задал очень интересный вопрос: "Почему до сих пор никто не разработал рабочую технологию трансформации от rule by law к rule of law?" Кажется, что в самом общем виде ответ здесь банален до невозможности, так как дело не в технологии. Нужно всего лишь, чтобы элиты стремились к построению качественных институтов (в первую очередь — к соблюдению принципа "верховенства права"), а граждане имели возможности для контроля элит и их смены. Но это только кажется простым и банальным. Естественно, всё намного сложнее. Да и учёные занимаются в первую очередь не "рецептами", а изучением того, как функционируют общества и формируемые ими институты и практики.

Но меня в этом вопросе зацепило ещё кое-что. А именно заложенный в нём детерминизм. Мы уже привыкли, что в современной политологии всё большее внимание уделяется объяснительным моделям, выявлению зависимостей и закономерностей. Это не плохо, само собой, но такая тенденция серьезно смещает исследовательские стратегии политической науки. Я и за собой нередко замечаю намеренные акценты на детерминизме, вызванные необходимостью постоянно объяснять окружающим, в чем отличие политологии от "политологии".

Совсем недавно закончил читать книгу Дмитрия Травина "Почему Россия отстала?" (1). Это только первая часть большого труда автора, и ответа на вынесенный в название вопрос в ней нет. Но думаю, что ответа не будет и во второй части, которая в большей степени посвящена России. Я прочитал также пару препринтов, которые лягут в основу следующей книги, и понимаю, что автор скорее всего оставляет возможность ответить самим читателям. И именно этим мне понравилась книга. В ней нет детерминизма, доминирующего в современных общественных науках. Д. Травин скрупулезно описывает контекст, которого так не хватает во многих работах в общественных науках. С большим вниманием к деталям он погружает читателя в атмосферу, где в итоге, по его мнению, зарождаются и консолидируются институты и практики.

В этом отношении я вспоминаю ещё и новую работу известных институционалистов Д. Аджемоглу и Дж. Робинсона, авторов популярнейшей книги с похожим названием. Об этом препринте я писал год назад. Они тоже обращают внимание на контекст, но уже, как им и положено, с детерминистских позиций (2). По их мнению, исторические и культурные условия могут оказывать существенное влияние на качество институтов. Авторы разделяют культуры по тому, насколько они подвижны. В свою очередь подвижность зависит от того, как складывается конфигурация их атрибутов в разрезах "специфические-абстрактные" и "связанные-свободные". Пробное приложение своей теоретической рамки авторы находят в анализе ряда разных культур: английской, китайской, некоторых африканских и исламских, индийской кастовой системы и индейского племени кроу (Apsáalooke). А методология основана на теории графов и сетевом анализе взаимосвязей между различными компонентами культуры.

Так или иначе, гонка за выявлением причинно-следственных связей (такие результаты проще опубликовать в хорошем журнале) часто приводит к тому, что мы не обращаем внимание на контекст. А ведь он очень важен, хотя и не всегда сам по себе является ключевым аспектом, определяющим вектор социальных процессов. Но без него любая объяснительная модель будет неполной.
#методология

(1) Травин, Д.Я. Почему Россия отстала? Изд-во ЕУСПб, 2021. - 367 с.
(2) Acemoglu, D., Robinson, J.A. (2021). Culture, Institutions and Social Equilibria: A Framework. NBER Working Paper No. 28832 Открыть/Комментировать

2022-06-03 09:31:02 В марте я принял участие в нескольких научных и экспертных семинарах, лейтмотивом которых была проблематика функционирования российской экономики в новых условиях. Большинство решений там крутилось вокруг идей о либерализации экономики, снижении административных барьеров и мобилизационной модернизации. В целом, эти подходы можно концептуализировать как построение либеральной экономики, сочетающейся с ужесточением авторитаризма.

Сейчас эти дискуссии поутихли. Вероятно, в связи с тем, что российская экономика пока выдерживает санкционное давление. Но на мой взгляд, это та ситуация, когда Аннушка уже разлила масло. Негативные эффекты так или иначе проявятся в долгосрочной перспективе, поэтому высока вероятность, что к обсуждению такой модели вернутся. И в этом отношении хочу поделиться мыслями, которые меня не покидали, когда я слушал доклады экономистов и специалистов по регулированию.

Исходной предпосылкой к моим рассуждениям стало то, что, по моему мнению, большинство используемых в анализе публичной политики и регулирования моделей не учитывают контексты. Хотя в настоящий момент здесь наблюдается существенный прогресс: помимо традиционной эконометрики, которая долгое время была главной методологической основой, всё чаще используются нормативные доказательные подходы, и даже активно внедряются смешанные методы. Но в анализе публичной политики всё ещё мало политической науки. Не то чтобы я настаивал на обязательном включении политологических аспектов в модели, но нужно заметить, что все эти подходы сложились в западной научной традиции, и их применение в современной России сильно ограничено именно политическим контекстом.

Поясню. Предлагаемые модели трансформации российской экономики гипотетически выглядят очень даже здраво, если отталкиваться от теории вне политического контекста. Но я вижу практически непреодолимую проблему в том, что для их реализации нужны очень сильные институты, разграничивающие политическое и экономическое. Это нужно, например, чтобы в экономике действительно заработал принцип верховенства права (rule of law). Но он разрушителен для российского авторитарного режима (где действует rule by law), поэтому институциональная отстройка необходима (например, полностью независимый арбитражный суд). Кроме того, в России укоренено множество неформальных институтов, которые за долгие годы пронизали насквозь экономику и политику: политики имеют бизнес-интересы, а бизнесу постоянно приходится пересекаться с политикой. Разорвать эти взаимосвязи и сформировать устойчивые институциональные отстройки очень сложно. Нормативная либерализация экономики и регуляторная гильотина не помогут, так как элиты, извлекающие ренту, и группы интересов, имеющие политический ресурс всё равно отыграют своё. Наконец, целые отрасли управляются политическими элитами, и сами они оттуда не уйдут. А это значит, что продолжат существенно влиять на экономику в своих интересах.

Поэтому вместо целостного подхода по трансформации экономики экономическая политика будет продолжаться в виде авральных мероприятий по затыканию дыр. Более-менее в отдельных случаях такое затыкание может иметь даже среднесрочные положительные эффекты. Но слабая институциональная среда всё равно возьмёт своё. #публичноеуправление Открыть/Комментировать

2022-05-31 09:10:08 Эксцессы диалога между учёными и политиками (и бюрократами) регулярно напоминают о провалах публичного управления в России и том, как по-разному мыслят "управляющие" и "управляемые". Для нас же это хорошая иллюстрация bad governance.

Сначала контекст. Президент РАН А. Сергеев выступил в ГосДуме на заседании Комитета по науке и высшему образованию. А первый заместитель председателя Комитета (sic!) К. Горячева, по данным газеты "Поиск", поинтересовалась, что сделала РАН «для улучшения жизни простых людей». Кроме того она призвала А.М. Сергеева «оставить рефераты до лучших времен» и «выйти за пределы сферы комфорта». В дальнейшем оказалось, речь шла о том, что нужно заниматься не только фундаментальной наукой, но и прикладными разработками. Хотя академик А. Сергеев в своем двухчасовом докладе о положении дел в российской науке рассказывал и о том, и о другом.

Во-первых, не буду упрекать депутата из профильного комитета в незнании взаимосвязей между фундаментальной и прикладной наукой. Оно часто встречается даже среди моих коллег в общественных науках. Но само по себе это незнание — индикатор того, что депутаты из профильного комитета редко общаются с учеными. Не с "представителями" научного сообщества на разнообразных форумах и форсайт-сессиях, не с многочисленными администраторами науки, а непосредственно с теми, кто с понедельника по субботу занимается исследованиями. Такие расширенные заседания Комитета представляют собой лишь имитацию сотрудничества, а не инклюзивный институт. А я напомню, что с точки зрения институциональной теории и, конкретно, концепции нового публичного управления, именно инклюзивные институты выступают основой good governance. Остаётся лишь констатировать, что такие институты у нас так и не сформированы.

Во-вторых, я хочу даже похвалить Ксению Горячеву, которая не постеснялась прийти в комментарии и попытаться понять, в чем заключаются претензии ученых. Но к сожалению, уверен, что скоро её энтузиазм улетучится, и дальше разговоров дело не пойдёт. Важнейшим фактором некачественного управления в России уже давно стало то, что политика (politics) имеет приоритет над политическим управлением (policy and governance). Вместо университетской автономии — управленческая вертикаль и борьба со свободомыслием, вместо международного сотрудничества — административные препоны и списки учёных и организаций из "недружественных стран" и т.д. В научной сфере цели и стратегии policy прямо противоположны целям и стратегиям современной российской politics. И мы знаем, что первыми обязательно поступятся ради вторых.

В-третьих, обратим внимание на классическую ошибку российских политических управленцев, которые считают, что ученые (можно подставить в это утверждение бизнес, граждан и др.) что-то должны. Дело в том, что это может работать только в условиях мобилизационных политических стратегий, которые пока не наблюдаются. В нашем же случае прежде, чем спрашивать, что сделала РАН для улучшения жизни простых людей, нужно задать другой вопрос: что сделали законодатели и бюрократы, чтобы у ученых и предпринимателей возникли стимулы для развития прикладной науки и внедрения её достижений на благо общества? В экономике и публичном управлении стимулы — одно из центральных понятий. И одним из эффектов bad governance в российской экономике уже давно стал недостаток таких стимулов.
#публичноеуправление #управлениенаукой Открыть/Комментировать

2022-05-08 21:13:59 Уже много сказано про то, что российские политики и пропагандисты упорно отрицают чужую субъектность, когда говорят о политике, в целом, и об Украине, в частности. Добавлю ещё несколько слов от себя.

Однажды на большой российской конференции меня по недоразумению определили дискутантом на секцию, посвященную проблематике "мягкой силы". Я не был уверен, что смогу задать хорошие вопросы или грамотно отрецензировать исследования, но менять программу было уже поздно. Однако проблема проявилась совсем с другой стороны. На самой секции большинство докладов поразило меня очень высоким уровнем абстракции, не свойственным для современных эмпирических исследований. По сути это было похоже не на научное мероприятие, а на обмен мнениями по теме "геополитики", где есть несколько субъектов "мягкой силы", а остальные — лишь пешки на этой шахматной доске. Мои вопросы о субъектах, операционализациях и измерении влияния вызвали непонимание со стороны почти всех участников. Руководитель секции так прямо и заявила: "А, вы, наверное, не международник, а политолог?" (sic!). На мой утвердительный ответ она снисходительно улыбнулась и многозначительно окинула взглядом аудиторию. Меня это, конечно, не задело, но как циника сильно позабавило. Я теперь рассказываю об этом опыте коллегам в качестве анекдота.

Дело в том, что современные теории в социальных науках, наоборот, наделяют субъектностью изучаемых. Это даже проявляется в терминологии, где помимо субъектов есть ещё, например, акторы и агенты. Да, не всегда рациональные, имеющие разные ценностные ориентации, подверженные искажениям и влиянию, но при этом почти всегда принимающие решения и действующие самостоятельно. Картина же, которую видят многие наши политики, обыватели и, как оказывается, многие учёные и эксперты, сильно упрощена и остается на уровне абстракций. Одним из векторов этого упрощения как раз стало лишение субъектности тех, кто попадает в поле зрения. Особенно, если поведение наблюдаемых индивидов и общностей не согласуется с этой картиной мира. Их логика проста: "Если кто-то поступает не так, как я, значит он мыслит неправильно, глупо, нерационально, да и вообще выступает марионеткой в чужих руках".

Обывателям такой подход простителен. На мой взгляд, он во многом может объясняться низким качеством образования в области общественных наук (об этом я скоро напишу отдельно). Но наблюдать такое в среде учёных, политиков и управленцев по меньшей мере странно. Не проводя нормальных эмпирических исследований, оставаясь на том же уровне абстракции, как и политические идеологии, сложно осуществлять достойную поддержку в принятии решений.
#политология Открыть/Комментировать