Юрий Поляков

2022-05-17 20:58:41 Россию умом не умея понять,
Эй, Запад, ты думал о чем,
Когда нашу добрую Родину-мать,
Заставил подняться с мечом?!
Теперь пониманью учитесь с азов -
И швед, и поляк, и румын...
Иначе закончите вы, как "Азов",
В дымящихся норах руин. Открыть/Комментировать

2022-05-17 14:34:13 О вере
Алексей: «Возможно, вопрос слишком личный. Однако решусь задать. Хотелось бы узнать о вашем отношении к Богу. Какой смысл в этом слове звучит для Вас? Вы придерживаетесь (или придерживались) какой-то религии? Или у Вас другие отношения со всем этим?»

Юрий Поляков: «Я православный, крещен в младенчестве бабушкой тайком от партийных родителей. В семье и школе получил, как и большинство моих сверстников, атеистическое воспитание и к вере приобщался через культуру, историю, литературу, благо «Политиздат» выпускал доступную «Библиотеку атеистической литературы». В моем поколении многие сначала прочли «Мастера и Маргариту», а лишь потом Евангелие. Мне повезло: бабушка отдала мне свою синодальную Библию, которую я прилежно читал, мало что понимая. Потом Власть и Церковь помирились, это случилось в самом конце Советской эпохи.  А дальше у каждого был свой путь к Богу. На меня большое влияние оказали книги покойного Виктора Тростникова, замечательного философа-богослова. Он как никто умел переводить сложнейшие теологические вопросы на язык моего поколения, воспитанного на научном позитивизме. Всем советую почитать. А главная беда в том, что сегодня многие, выйдя со службы из храма, сразу забывают, что они христиане». Открыть/Комментировать

2022-05-17 14:33:44 Владимир: «Владимир Познер однажды сказал, что интеллигенция как явление существует только в России, а в остальных странах есть интеллектуалы, но не интеллигенты. Согласны ли Вы с ним? И ещё один вопрос – не раз слышал, что российская интеллигенция, в отличие от европейской (про другие континенты и страны не знаю), гораздо более «неуправляема». В том смысле, что в ЕС такие люди «вышколены» – стоит им высказать точку зрения, «не совпадающую с линией партии», и перед ними начинают закрываться многие двери, обрываются важные связи и так далее. (Ну а про нашу Вы сами высказались в недавней нашумевшей статье «Почём вы, мастера культуры?».) Как Вы считаете, это правда?»

Юрий Поляков: «Познер, как и большинство телеведущих, повторяет обычно чужие мысли, давным-давно высказанные, но забывает сослаться на первоисточник. Такая у них работа. Да, действительно, в России общественный слой, пытавшийся зарабатывать себе на жизнь умственным трудом, был чаще всего настроен оппозиционно. Почему? А вспомните устойчивое словосочетание «разночинная интеллигенция»! Россия до революции была сословным государством, и миропонимание человека во многом определялось тем слоем, «чином», из которого он вышел. Порывая со своим сословием, человек в известной мере порывал и с государством, которое олицетворяла правящая династия. Но почему самыми радикальными в разночинной интеллигенции были поповичи, для меня загадка. Кроме того, в Российской империи не было официальной политической оппозиции, ею по умолчанию и стал мыслящий слой, настроенный радикально, так как прийти к власти можно было только революционным путем. И никак иначе. Впрочем, существовала и консервативная, охранительная, весьма влиятельная интеллигенция, вспомним Каткова, Суворина, Меньшикова… Но ее не ценили, называли «цепными псами царизма». И когда грянул кризис 1917-го, охранители оказались в меньшинстве. Умами овладела идея разрушения до основания. А затем… Советская власть выводов из печальной участи царя не сделала, к «оттепели» интеллигенция все более и более осваивала функции политической оппозиции, не предусмотренной законом. И снова, когда начался кризис конца 1980-х, радикальная интеллигенция оказалась в большинстве, по крайней мере в прессе и в эфире. Кажется, сегодня, к сожалению, мы движемся по той же траектории. К традиционной, веками лелеемой оппозиционности добавилось новое явление - «русофобия», нелюбовь к России и русским стала как бы маркером «интеллигентности». Мне рассказывали, что на журфаке на вступительных экзаменах использовался специальный тест, абитуриенту задавали такой вопрос, чтобы стало очевидным его отношение к патриотизму и русской теме.  Обнаружив позитивный взгляд, беднягу заваливали. Так формировалось единство медийного пула. Сегодня по тому, как человек относится к специальной операции по защите Донбасса, можно определить его мировоззрение. «Гормональные либералы» сразу проявляются. Что с ними делать? Ничего. Мы же репрессируем людей, страдающих «сенной лихорадкой», а тем более не перестаем заготавливать сено. Надо вернуть хотя бы равноправное положение нашей консервативной интеллигенции, которая все последние десятилетия пребывала в загоне и всячески оттеснялась с благословления власти на периферию. А в интеллектуальной схватке один консерватор стоит трех либералов. Кстати, тот же Познер, когда вел  передачу «Времена», тех экспертов, которые с ним успешно в эфире полемизировали,  впредь в студию больше не приглашал. Знаю по себе…» Открыть/Комментировать

2022-05-17 14:33:08 О культуре и интеллигенции
Николай: «Уважаемый Юрий Михайлович! Вы не раз в своих статьях сетовали на то, что ТВ предлагает зрителю, условно говоря, сериалы про бандитов, а не достойные ленты про настоящих героев нашего прошлого и настоящего. Но разве ТВ не реагирует на запросы зрителей? Телевизионщикам ведь всё равно, что «крутить», главное, чтобы были просмотры и, следовательно, прибыль от рекламы. Мне кажется, причина, в первую очередь, как раз в том, что коллективный «зритель» хочет смотреть именно на «бандитов», а не на Пушкина и Лермонтова. Как это ни прискорбно. Может быть, я неправ? Но ведь при СССР, кажется, культура прививалась массам изо всех сил, и это был не один год и даже не одно десятилетие. Куда же она вся делась?»

Юрий Поляков: «На этой самой культуре и продержались. Продолжаем держаться. А вот с тем, кто что хочет, не все так просто. Во-первых, тянуть вверх всегда труднее, чем тащить вниз. И потом, если снять честный талантливый фильм про Пушкина, про его увлечения и про сложнейшую интригу, приведшую к его гибели и уходившую корнями в русофобское окружение Несельроде, - за уши от экрана не оттащишь! Просто кино про бандитов делать легче, это чистой воды штамповка. И где вообще написано, что ТВ создано для увеличения рейтингов?  Эту функцию с молчаливого согласия власти нам навязывают дельцы от эфира. А власть таким образом покупает у них лояльность. Помню, в начале 1990-х поехал в передачу «Взгляд» к Листьеву и обратил внимание на обилие новеньких, дорогих иномарок у подъезда «Останкино», не припаркуешься, а ведь страна тогда стремительно обнищала, семья жила на пять долларов в месяц. Наше ТВ – это комбинат, работающий на себя. Что произвел, то и сожрал. Вы никогда не задумывались над тем, что наше ТВ, продавая рекламное время, зарабатывает на всем, даже на детях-инвалидах: «Еще недавно маленький Саша был обычным, веселым ребенком, но страшный недуг обрушился на семью…» Ниже некуда!
По поводу тематики сериалов. Недавно один из самых активных и богатых продюсеров Российского ТВ, сбежав после начала боев в Донбассе к себе на родину, в Киев, объявил, что двадцать лет своими лентами сознательно подрывал патриотизм «русни», расшатывал устои, позорил их исторические символы и святыни, причем делал это именно на кацапские казенные деньги. А ведь мы в ЛГ не раз писали о том, что эти сериалы приносят огромный вред. «Хватит разводить паранойю!» - одергивали нас с самого верха. Вот вам и паранойя… Теперь кто-то из-за нежелания власти вмешиваться в политику ТВ проливает кровь и лишается жизни». Открыть/Комментировать

2022-05-17 14:32:37 О своих произведениях
Екатерина: «Юрий Михайлович, раскройте тайну открытого финала вашей повести «Сто дней до приказа». Так чем же закончилась история?»

Юрий Поляков: «Я люблю открытые финалы, позволяющие читателю домыслить судьбу героя. Таковы концовки повести «ЧП районного масштаба» и романа «Замыслил я побег…», пьес «Одноклассница» и «Женщины без границ».  Открытые концовки вообще характерны для отечественной литературы.  Но со «Ста днями…» история особая, ведь повесть не печатали семь лет из-за того, что тема «неуставных отношений» в армии была закрыта, цензура пресекала малейший намек на «дедовщину» в рядах Вооруженных сил.  Моя повесть, написанная в 1980-м (через три года после моего возвращения из армии), ходила по редакциям, высоким кабинетам, в том числе Министерства обороны. Меня приглашали на беседы, хвалили за острое словцо, наблюдательность, соглашались с тем, что «неуставняк»  явление нетерпимое, что с ним борются, но пока «такое» печатать нельзя. Настоятельно советовали мне написать что-то в духе того, что называлось «воениздатовской литературой». В самом первом варианте повесть заканчивалась так: прибежав к железнодорожной насыпи, солдаты видят во рву Елина, не понимая – жив он или мертв. И, наконец, до них доходит, что жестокие игры в «дедов» и «салаг» могут закончиться трагедией, за которую сурово спросят со всех, и с офицеров, и с бойцов. Эта концовка не нравилась политработникам. Когда в 1987-м, после приземления Руста на Красной площади, были уволены «лучшим немцем» Горбачевым, по-моему и организовавшим это приземление, почти все начальники Советской Армии, Андрей Дементьев поставил повесть в 11-й номер журнала «Юность». Но меня попросили смягчить концовку, я пошел навстречу и по тактическим соображениям, и потому что не люблю убивать своих героев. В результате, бойцы обнаруживают, что измученный Елин просто спит «под насыпью, во рву некошеном». В авторском замысле от этого ничего не изменилось. С тех пор повесть, переизданная раз пятьдесят, выходит в двух вариантах – в первом, «открытом», который я восстановил позже, и во втором – «оптимистическом». Вероятно, Катя, вы прочли первоначальный вариант… Но надеюсь, вы не очень расстроитесь, если я вам сообщу: Елин остался жив и вернулся домой к маме и любимой девушке… Кстати, спустя много лет, встречаясь с читателями в Израиле, я с удивлением узнал, что многие из них восприняли в свое время мою повесть как протест против антисемитизма в Советской армии, ибо фамилия «Елин» была распространена среди евреев в СССР. Поверьте, эта аллюзия в авторский замысел не входила, так как мне во пору срочной службы столкнуться с юдофобией ни разу не пришлось, хотя евреи среди моих сослуживцев встречались». Открыть/Комментировать

2022-05-17 14:32:02 Юрий Иванько: «Скажите, есть ли современные российские молодые (более или менее) писатели, драматурги, поэты, которые вызывают у Вас интерес и восхищение? Если есть, то хотелось бы узнать их имена. И тоже поинтересоваться и восхититься».

Юрий Поляков: «Есть авторы, к которым я отношусь с интересом и уважением: драматург Владимир Малягин, поэт Николай Зиновьев, прозаики Юрий Козлов и Александр Терехов… Это навскидку. А вот список тех, кому вообще в литературе делать нечего ввиду полного отсутствия способностей, просто необъятен. Среди них немало лауреатов премий «Букер», «Большая книга», «Ясная поляна», «Нос»… Мой совет начинающим: старайтесь вообще не читать номинантов этих премий, а то и вправду вообразите, будто косноязычие – это и есть литературный стиль… Недавно в статье о состоянии современной словесности я привел нелепейший абзац из недавно вышедшего романа. Меня забросали вопросами: мол, кто же пишет такую ересь?  Водолазкин, - ответил я». Открыть/Комментировать

2022-05-17 14:31:30 Анастасия Денисова: «Вы как-то критически высказались о поздних произведениях Василия Аксёнова. А каково ваше мнение о его более ранних вещах, в частности, о повести «Остров Крым»? Разве не талантливое произведение, пусть и несколько в «мультипликационной» стилистике написанное (в смысле, что не возникает ощущения реальности, а читаешь, как будто это комикс)?

Юрий Поляков: «Василий Аксенов – один из самых талантливых писателей «оттепели». И «Коллеги», и «Звездный билет» очень точно передали дух времени, обозначили типажи. Да и язык молодого Аксенова – легкий, образный, выгодно отличался от современной ему прозы. В свое время блеклая ксерокопия «Острова Крыма» произвела на меня сильное впечатление. Такого жанра, как «антиутопия», в ту пору, вроде, не было, но сама придумка про Крым, где белые сохранили власть и строй, была хороша! Кстати, ведь именно это произошло на Тайване. Полагаю, развязка этой столетней  исторической драмы будет напоминать ту, что придумал Аксенов для своего романа. Что потом случилось с этим хорошим автором, почему он стал писать все неряшливее, не знаю… Могу высказать только предположение. Триумфально эмигрировав после тщательно организованного  скандала с «Метрополем», проходившего на моих глазах, он, видимо, подумал, что чужбина - это навсегда, ведь о перестройке еще никто даже не грезил. И, вероятно, Василий Павлович стал писать сразу «под перевод», при котором большинство «красот» родного языка попросту утрачиваются. Так зачем напрягаться? И стиль как-то исчез. А «Московская сага» - это попросту сценарий, написанный для Голливуда, однако не востребованный. Но главное, что меня раздражает в Аксенове при всем уважении к таланту, так это его патологическая, мстительная нелюбовь к Советской эпохе. А ведь его отец и мать были видными, профессиональными участниками советизации страны. Да, они подверглись репрессиям, судя по всему, за троцкизм, но ведь именно при их активном содействии СССР и стал государством, где возможны массовые репрессии против политических оппонентов. Впрочем, по-моему, о таких тонкостях Василий Павлович даже не задумывался…» Открыть/Комментировать

2022-05-17 14:31:10 О коллегах
Настя: «Вы как-то (в 2012-м году) сказали, что Захар Прилепин стал вашим литературным разочарованием. Однако минуло уже десять лет. Может быть, опять изменили мнение о нём - к лучшему, если не как о писателе, то как о человеке? Особенно в свете последних событий на Украине, в которых Прилепин, вроде бы, принимает активное участие».

Юрий Поляков: «Когда Захар Прилепин (Евгений Лавлинский) дебютировал в литературе, он вызвал у меня надежду на то, что появился новый яркий социальный писатель, да еще с родины Горького, и «Литературная газета», которую я в ту пору возглавлял, его дебют горячо поддержала. Однако от книги к книге Прилепин писал, увы, все слабее, неряшливее. Так бывает: ранняя и легкая популярность настраивают некоторых молодых писателей на легкомысленное отношение к профессии. У меня есть даже такая фраза: «Если известность приходит к писателю раньше мастерства, то мастерство уже не приходит к нему никогда». Так оно и вышло. Сегодня тексты Прилепина – постоянный повод для насмешек критиков и пародистов. Сошлюсь хотя бы на сборник «Проклятые критики», где добрая четверть зубодробительных разборов посвящена именно автору «Ботинок, полных горячей водкой».
Но то, что Прилепин не оправдал литературных надежд, это, как говорится, полбеды. Таких деградаций я за свою долгую жизнь в литературе наблюдал немало. Но мне пришлось столкнуться с ним как с «бойцом культурного фронта». Несколько лет назад в результате сложной интриги худруком МХАТа имени Горького был назначен Эдуард Бояков, с которым я жестко полемизировал еще в те времена, когда он руководил подвальным театром «Практика», азартно внедрявшим нецензурную лексику в сценическую речь. А заместителем по литературной части у Боякова, «замполитом» стал Прилепин, к театру особого отношения не имевший, но зато обладавший обширными связями в коридорах власти, в том числе родственными. Первым делом эта «сладкая парочка» намеренно оскорбила Татьяну Доронину, сделав все для того, чтобы в театре, которому отдано 30 лет, она больше не появилась. Потом начались гонения на актеров, оставшихся верными Дорониной. Под репрессии попал и я, у меня в МХАТе шли 4 спектакля. Например, «Контрольный выстрел», поставленный Говорухиным в 2001 году. Или «Как боги…» в блестящей постановке самой Дорониной. Все мои вещи собирали полные залы. Но за то, что я поддержал Татьяну Васильевну, все они были выброшены из репертуара, а декорации сожжены, чтобы спектакли невозможно было восстановить. Зачем? Ну, во-первых, месть. А главное затем, чтобы не с чем было сравнить ту беспомощную халтуру, которая вскоре появилась на сцене МХАТа, в том числе и странный литературный монтаж «Женщины Есенина», составленный Прилепиным и Исаевой и поразивший всех непониманием великого поэта. Думаете, после этого мое мнение о Прилепине улучшилось?» Открыть/Комментировать

2022-05-17 14:30:30 Анна: «Если бы Вас попросили сформулировать одну «заповедь» настоящего писателя, какой бы она была? Если это, конечно, возможно».

Юрий Поляков: «Когда ты лжешь читателю, ты лжешь себе…» Открыть/Комментировать

2022-05-17 14:30:01 Егор Мотков: «Мне кажется (возможно, ошибаюсь), что у каждого значительного художника (в широком смысле слова) есть такой момент, когда он как бы активизирует свою личную творческую магию. Например, человек вообще ничего не писал или, даже чаще, писал, но всё "мимо", слабо, особо никому не интересно. И вдруг «выдаёт» - и пошло, пошло... (Например, был такой певец в США, возможно, Вы о нём слышали - Джим Моррисон (группа The Doors). До поры до времени это был просто обычный молодой никому не известный хиппи, который что-то почитывал, пописывал... Однако летом 1966-го года с ним что-то произошло, открылся какой-то канал, и он начал сочинять песни, которые уже очень скоро запели буквально по всему миру.) Вот интересно, был ли у Вас такой момент? Если был, то было бы очень интересно узнать о нём подробнее. Ведь писательский успех пришёл к Вам, как я понимаю, довольно быстро и рано».

Юрий Поляков: «Есть слава, которая, действительно, связана с тем, что автор создал нечто выдающееся – или по своей актуальности, или по художественному уровню. Успех, основанный на технологиях навязывания определенного контента потребителям, мы оставляем за скобками. Такой успех эфемерен и улетучивается, как только его отключают от сети. Да, есть случаи, когда малозаметный автор вдруг выдает шедевр, и все ахают. Но, как правило, такой взлет предварен серьезной внутренней и профессиональной подготовкой. Потом, когда оглядываются на путь мастера, это становится очевидным.
Общесоюзный успех моих первых повестей «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба», «Работа над ошибками» был связан, конечно, в первую очередь с растабуированием «закрытых тем»: армия, комсомол, школа… Но я еще ставил перед собой задачу уловить и запечатлеть тот язык, на котором мыслили и разговаривали мои сверстники, а язык в литературе главное. Видимо, с этой задачей я справился неплохо, если все три указанные повести до сих пор переиздаются и расходятся хорошими тиражами. Поверьте, большинство прозаических сочинений, написанных в одно время с моими ранними повестями, забыты навсегда. Некоторые незаслуженно. Почему? Это отдельный разговор». Открыть/Комментировать