Анастасия Денисова: «Вы как-то критически высказались о поздни | Юрий Поляков

Анастасия Денисова: «Вы как-то критически высказались о поздних произведениях Василия Аксёнова. А каково ваше мнение о его более ранних вещах, в частности, о повести «Остров Крым»? Разве не талантливое произведение, пусть и несколько в «мультипликационной» стилистике написанное (в смысле, что не возникает ощущения реальности, а читаешь, как будто это комикс)?

Юрий Поляков: «Василий Аксенов – один из самых талантливых писателей «оттепели». И «Коллеги», и «Звездный билет» очень точно передали дух времени, обозначили типажи. Да и язык молодого Аксенова – легкий, образный, выгодно отличался от современной ему прозы. В свое время блеклая ксерокопия «Острова Крыма» произвела на меня сильное впечатление. Такого жанра, как «антиутопия», в ту пору, вроде, не было, но сама придумка про Крым, где белые сохранили власть и строй, была хороша! Кстати, ведь именно это произошло на Тайване. Полагаю, развязка этой столетней  исторической драмы будет напоминать ту, что придумал Аксенов для своего романа. Что потом случилось с этим хорошим автором, почему он стал писать все неряшливее, не знаю… Могу высказать только предположение. Триумфально эмигрировав после тщательно организованного  скандала с «Метрополем», проходившего на моих глазах, он, видимо, подумал, что чужбина - это навсегда, ведь о перестройке еще никто даже не грезил. И, вероятно, Василий Павлович стал писать сразу «под перевод», при котором большинство «красот» родного языка попросту утрачиваются. Так зачем напрягаться? И стиль как-то исчез. А «Московская сага» - это попросту сценарий, написанный для Голливуда, однако не востребованный. Но главное, что меня раздражает в Аксенове при всем уважении к таланту, так это его патологическая, мстительная нелюбовь к Советской эпохе. А ведь его отец и мать были видными, профессиональными участниками советизации страны. Да, они подверглись репрессиям, судя по всему, за троцкизм, но ведь именно при их активном содействии СССР и стал государством, где возможны массовые репрессии против политических оппонентов. Впрочем, по-моему, о таких тонкостях Василий Павлович даже не задумывался…»