The Word and the Sword

2021-02-06 17:48:01 Есть такая привычка в интернетах — аккуратно поинтересоваться возрастом виртуального собеседника. Долго не могла понять, почему она всегда вгоняла меня в ступор, что тот вопрос, любой ответ на который звучал бы заведомо глупо. 


Кордовский хадисовед и биограф, живший в XII веке, Ибн Башкуваль, записал в своей работе "Продолжение истории имамов Аль-Андалуса" такой риваят:


"Когда спросили имама аш-Шафи'и о его возрасте, то он ответил: не является качеством муруввы (мужество, великодушие, благородство в широком смысле) уведомлять о собственном возрасте. Когда спросили имама Малика касательно его возраста, он сказал: "Не является частью муруввы разглашать возраст. Ежели откроет свой возраст тот, чьи лета поклонны, то покажется (любопытствующему) слишком старым; а если будет он молод — к нему могут отнестись с пренебрежением". Открыть/Комментировать

2021-01-19 21:28:59 На первом фото - выпускники исламского медресе в Боснии. На втором - состав молодёжного мусульманского совета Нижней Саксонии.


Ну я как бы даже и не знаю, что тут сказать... Какая-то запредельная концептуальная и эстетическая зеркальность.  Открыть/Комментировать

2021-01-19 15:33:52 Салман Север о своём переводе "Книги Сафара" шейха Абдулькадыра ас-Суфи и, прежде всего, о самой книге и её авторе. Рекомендую ценителям небанальной мысли и глубоких измерений Ислама.



Открыть/Комментировать

2021-01-12 12:55:31 На первой картине - Имре Тёкёли (1657-1705), венгерский протестантский князь, предводитель национально-освободительного движения куруцев (антигабсбургских повстанцев широкого восточнославянского состава), правитель Верхней Венгрии. В поисках поддержки своих военных действий против Габсбургов обратился к османскому султану, стал его вассалом и князем Трансильвании. 


Его супруга, Илона Зрини (Елена Зринская) прославилась оборотной крепости Мукач (совремннный Мукачевский замок в Западной Украине), которую держала в безнадёжном положении после поражения под Веной, с небольшим гарнизоном солдат, три года отражая атаки имперских войск. К капитуляции её удалось принудить только подложным письмом Тёкёли (сцена на второй картине), после чего её постригли, как водилось, в монастырь. Султан способствовал её освобождению, и она стала единственной женщиной за всё время существования Османской империи, которой была дарована охранная грамота о привелегиях. 


На третьй картинке - куруцкий кавалерист. 


Просто в качестве небольшого эпизода другой европейской реконкисты.  Открыть/Комментировать

2021-01-12 12:55:29 Открыть/Комментировать

2021-01-11 17:35:32 Но при том, что в женском инертном и оберегательном бытии обретается благое; при том, что, с другой стороны, в исламской традиции воспето и женское мужество как принцип сверхъестественного преодоления, тем более ценного, что зачастую более трудного, - абсолютного порицания заслуживает женственное бытие физических мужчин. Руми здесь по-катулловски жёсток, без экивоков: "О ты, именующийся мужчиной! Что это за мужество, позволяющее Иблису употреблять тебя, точно педераста?!" 

Мужское так же изображено в своей дуальности, где есть первертивные, а также грубые и отвратительные формы, часто поэтически именуемые "мужеством ослищ" или "мужеством глупцов":

"Ему не доставало мужества глупцов, 
Но он обладал мужеством пророков". 


И далее в "Маснави" читаем:


Пусть буду я мёртв, но возлюблен Господом, 
Чем жив, но удалён от Него и отвергнут. 

В этом заключено ядро мужества,
Остальное — лишь кожура. 

Прогремел бой барабанов, прибыла армия Любви. 
Где храбрый Рустам, чтобы приняться за дело? 

Ежели ты мужчина — без колебаний направляй своё сердце к Его грозному Лику, 
Потому как Его Лик — это кибла мужчин. 

Взгляни в лицо Любви, чтобы обрести свойство мужества, — 
Не сиди среди тех, чей нрав холоден, их дыхание заставит тебя заледенеть. 

Кто таков Рустам в этом мире, в сравнении с отрядами любимцев Господа? 
Они ежедневно устремляют своих скакунов в море крови, исполненные радости. 

Сотни обезглавленных тел кругом, бурлит океан кровавой бойни;
Но возлюбленные танцуют и сладко смеются, в своём великолепии и славе, "ибо истинно, к Нему возвращение".  Открыть/Комментировать

2021-01-11 14:13:10 О гендерном символизме в суфийской поэзии:



"Подобно другим традиционным метафизическим и космологическим учениям, суфизм разделяет реальность бытия на активные и пассивные, мужские и женские аспекты. Таким образом Творец выступает как активное мужское начало по отношению к творению, которое восприимчиво и женственно. В сотворённом порядке Универсальный Интеллект или «Высочайшее Перо» (аль-калам аль-а'ля) активен, внося знания о всякой вещи в Универсальную Душу или «Хранимую Скрижаль» (аль-Лаух аль-Махфуз).Таким же образом небеса или духовный мир выступают активными по отношению к земле, к материальному миру.


В микрокосме отдельного человека Универсальный Интеллект и Универсальная Душа отражены в его интеллекте и эго. Однако в силу уникального положения человека среди всех прочих существ, естественный порядок вещей иногда искажается или даже меняется на противоположный. Иными словами, интеллект должен быть активным по отношению к пассивному эго, должен отделять истину от лжи, подобно мечу, и затем принимать решения на основе этого различения;  а эго должно оживлять и контролировать тело в соответствии с повелениями интеллекта.  У пророков или аулия, вернувшихся к человеческому эталону, к «изначальной природе» (фитре), действительно так обстоит дело. Однако у большинства людей эго взяло на себя активную роль и таким образом управляет или, по крайней мере, так или иначе окрашивает различения интеллекта.  Чувственность преобладает и закрывает человека от его света.  Если бы человек воссоединился со своим изначальным совершенством, его интеллект снова сыграл бы мужскую роль, а его эго стало бы жить в гармонии с ним как супруга с супругом.  Наш интеллект был бы Адамом, наше эго — Евой.  

Поскольку оба пола отражают эти два универсальных принципа активности и пассивности, у мужчин есть определённое врождённое сродство и близость к интеллекту, в то время как женщины с большей непосредственностью окрашены в краски эго. Тем не менее это не означает, что любой данный мужчина находится под большей властью интеллекта, нежели любая конкретная женщина, поскольку здесь прежде всего речь о формах, а не о смыслах.  Стихи Руми часто следуют символике этой космологической схемы, где условные «мужчины» — символы подвижников, а условные «женщины»  — символы неверующих.  Другими словами, он (или она), в ком повелевает интеллект, является «мужчиной», в то время как он (или она), над кем властвует эго, является «женщиной». Следовательно, «мужчины» — те, кто смотрят на смысл, в то время как «женщины» - те, кто захвачен внешними формами. Чаще всего этот символизм применяется в области духовной войны, где "мужчины" — воины, а "женщины" — тусклые мирские жители. Духовная битва — это стезя таких героев, как Рустам и Али, в то время как женщины предпочитают кажущуюся безопасность деревни и ведут пустые разговоры. Хотя с этой точки зрения  женственность отрицательна из-за её близости к эго и к мирскому, она, с другой стороны, положительна, поскольку отражает и символизирует Красоту, Кротость и Милосердие Бога".



William C. Chitick, The Sufi Path of Love: The Spiritual Teachings of Rumi Открыть/Комментировать

2021-01-10 23:38:39 Мир, которого принялись добиваться женщины, в котором мужчин больше не волнуют женские силуэты и запястья, скучен, как вяленая треска. Он лишён всякой выразительности, разнообразия, поэзии, творческой созидательной силы, всякого вкуса и воли к борьбе. 

Однако не менее уродлив и мир эрзац-благочестия, зацикленный на длине одежд и постоянном нервозе вокруг половой тематики. 

Есть такой известный рассказ Оверченко, "Неизлечимые", про автора, который, о чём бы ни брался писать, всякий раз скатывался к описаниям всё той же фантазии. Знаю людей, признававшихся, что на пятничных собраниях постоянно испытывают чувство ментального дискомфорта: о чём бы ни шла речь в проповеди, там непременно будет хоть один пассаж, от которого порядочному человеку становится как минимум неловко за её автора. 

Вкратце, о чём речь, из старой записи:


"Кажется, мы имеем дело с формой психики, вся суть которой невольно выливается во фразе: "женюсь на сестре". То есть все эти желания вступить в отношения с некими праведными братьями и благочестивыми сёстрами - особая форма духовности, в центре которой лежит особое чувство пола и особое отношение к вопросам "плоти", понимой как некий постоянный источник фитны. Поэтому в качестве противоположности и существуют некие чистые "сёстры", аль-Ахават, почти иноческий идеал подвижниц. 

Стоит ли говорить, что всё это долгое время не имело отношения ни к Исламу, ни к арабской культуре. Кто знаком с арабской поэзией, или просто имеет лингвистические представления о том, как в хадисах описываются, например, те или иные моменты взаимоотношения полов, кто хоть немного чувствует этот дух, тот прекрасно знает, что никаких "братьев", никаких "сестёр" там в помине не было. 

Есть интересный хадис о женщине из племени Хат'ам, которая задала Пророку (мир ему) вопрос во время хаджа. Передаётся от Абдуллы ибн Аббаса: "В день аль-Нахр (10-ый день месяца Зу-ль-Хиджа), Аль-Фдль ибн Аббас (а был он красивым мужчиной) ехал позади Пророка на старой верблюдице. Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) остановился, давая людям некоторые решения по поводу их вопросов, и тогда вышла вперёд красивая женщина из племени Хат'ам, желая задать свой вопрос. И стал Аль-Фдль смотреть на неё, привлечённый её красотой. Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) обернулся и также взглянул на неё, после чего протянул руку и слегка потянул Аль-Фдля за его бороду, поворачивая его лицо в сторону... " (Сахих аль-Бухари, 6228) 

Хадис этот вызывает определённые проблемы у сторонников данного дискурса. Целые дискуссии разворачиваются в попытке доказать, что женщина-де была в никабе, а Аль-Фадль соблазнился исключительно сияющей белизной её рук... 

На самом деле, в том и схож был араб VII века с человеком традиционных европейских культур, что он вовсе не был маниакально озабочен вопросами плоти. Его в гораздо большей степени интересовала этика в высшем смысле, точнее, он сам становился её воплощением. Красивая женщина рассматривалась просто как красивая женщина, а не источник зла, и те мягкие корректировки, которые допускал Посланник Аллаха (да благословит его Всевышний) в отношении именно этических проявлений сподвижников, были максимальным уровнем вмешательства. Строгая охрана границ стояла на страже соблюдения закона, их нарушение вело к фитне. Но всё это принципиально не понятно людям "лунной" духовности, для которых дух существует снаружи, а фитна внутри". Открыть/Комментировать

2021-01-03 02:35:29 Открыть/Комментировать

2021-01-03 02:35:17 Давно хотела написать, что в отношении Традиции, традиционализма, традиционного общества, по моим наблюдениям, сегодня в консервативной интеллектуальной среде бытуют три точки зрения:

- Эволаистская (абсолютное возвеличивание Традиции). Именно потому, что всякие эпигоны эволаизма сегодня заполонили дискурс, часто нелегко об этом писать в исламском контексте - постоянно натыкаешься на замечания о несовместимости традиционализма и Ислама. 

- Особо продвинутые, правда, в курсе джемалевского понимания традиционного общества, предназначенного к революционному разгрому Откровением и традицией Пророков. Тут, конечно, особый разговор. 

- Ну и, наконец, существует мнение, основанное на учениях традиционных школ суфизма, согласно которому Ислам, в широком смысле, как религия Пророков - и есть примордиальная Традиция, фильтрующая и преображающая опыт язычества. Эта точка зрения снимает противоречия первых двух подходов, если, конечно, признавать легитимным в рамках Ислама сам суфизм. 

Автор склоняется к возможности и целесообразности переживания Традиции как живого опыта, опыта пересечения времён, когда истоки культур и корни народов не уходят в бесконечно далёкое, монументальное и утерянное прошлое, но обретаются в предвечности велений Всевышнего, и вся беда нашего времени лишь в утрате искреннего и чуткого интереса к сему пространству. 


Иллюстрации:

1. Страница из перевода «Истории» Тита Ливия на французский язык. Иллюстрированная рукописная копия XV века.

2. Александр и умирающий Дарий, иранская миниатюра, 1541 год, иллюстрация к поэме "Искандер-наме" Низами.  Открыть/Комментировать