Записки технотеолога в миру

2021-12-16 05:48:32 ⁂

— Прошу встать! — громко говорит гигантский мухомор, выполняющий обязанности секретаря судебного заседания.
По залу прокатывается волна звуков, похожая на увертюру из сочинения в жанре конкретной музыки, — от птичьего клёкота и стрекота насекомых до шелеста женских платьев и звона стекла.
Судья — откормленный рыжий кот в чёрной мантии — оглядывает этот зоопарк и говорит:
— Присаживайтесь, судебное заседание объявляется открытым.
Снова шум в зале, после чего судья обращает свой взор на меня:
— Сегодня мы рассматриваем дело о подстрекательстве к войне. Обвиняемым в этом деле выступает метарусский генерал Леонид Доримедонтович Твёрдый. Слово предоставляется стороне обвинения.
Я успеваю обменяться взглядами с Жан-Люком Годаром, который любезно согласился стать моим защитником. Старик подмигивает мне из-под чёрных очков. По нашему договору, я должен буду рассчитаться за его адвокатские услуги написанием тысячи отзывов на кинокартины, снятые им за последние семь столетий.
Встаёт прокурор — женщина в чёрном батистовом платье:
— Никакой войны всех против всех нет и не было. Генерал заставлял человеков и нечеловеков плясать под свою дудку. Это была просто манипуляция, он использовал нас для своих парачеловечных экспериментов.
— Слово предоставляется свидетелю обвинения, — говорит кот-судья.
На кафедру поднимается мальчик лет шести-семи с золотыми кудрями (маслёнок в кителе судебного пристава предупредительно подставил ему стульчик).
— Это было прошлым летом... Дядя Лёня дал мне свой пистолет и сказал целиться в звёзды... — говорит мальчик. — Потом мы охотились на соседского кота... А потом пинали поганки в лесу... А ещё он говорил, что вирусы...
— Господин судья, протестую! — вдруг встревает Годар. — Этот карапуз — заинтересованное лицо: генерал запрещал ему играть в Майнкрафт.
— Жалоба отклонена! — невозмутимо отвечает кот-судья. — Следующий свидетель!
Всё развивается очень быстро. Но я почему-то не ощущаю себя виноватым. Мне кажется, что в последний момент я буду чудесным образом оправдан и спасён.
За кафедру встаёт бородатый мужчина в чалме, украшенной двенадцатью пурпурными полосками.
— В пятьдесят третьей суре под названием «Звезда» об Аллахе сказано: «Истинно, Он — Господь Сириуса», — степенно говорит мужчина. — Действительно, Сириус — единственная звезда, упомянутая в Коране, помимо Солнца. Но каким образом генерал умозаключает на основании этого аята о существовании тайного пакта между звёздами и шиитами, направленного против...
— Снова протестую! — вмешивается Годар. — Наличие тригонального соглашения между звёздами и шиа было доказано Конституционным судом Метароссии...
— Отклонено! Следующий свидетель! — кот-судья по-прежнему невозмутим.
— Я и мой подзащитный хотим дать отвод судье, — смотря на меня, говорит Годар.
В зале начинается гул. Кот щерится. Темп событий нарастает.
Маслята-приставы выносят к кафедре большое овальное зеркало в деревянной раме.
В этом зеркале я вижу себя.
Странно, но это не тот образ, что я привык видеть по утрам в уборной, а какой-то молодой девушки. Кажется, мы были знакомы когда-то очень давно, ещё в школе. Её движения в точности повторяют мои, так что сомнений быть не может.
— Свидетель, вам слово, — говорит судья.
— Господин судья, я... — говорю я неуверенно.
— Свидетель, не мешкайте, — говорит судья.
— Господин судья, я глубоко несчастна. Я стала такой после встречи с генералом. Леонид Доримедонтович много говорил о любви, но на самом деле его интересует только война.
— Снято! — радостно кричит Годар.
Помещение заливается ярким пурпурным светом.
Всё взмывает ввысь — кот, грибы, дети, женщины, птицы, звёзды.
Каким-то образом я догадываюсь, что в зал заседаний входит Скрытый, двенадцатый мажоритарный актор.
— На колени! На колени! — слышу я голос Годара.
Я смотрю на свои колени, вижу лежащего на них кота-судью (уже без мантии и уменьшившегося до обычных размеров) и просыпаюсь.


(генерал Л.Д. Твёрдый, «Набросок теории соединяющей войны») Открыть/Комментировать

2021-12-15 10:42:52 Я давно не слушал «Пинк Флойд», с раннего детства. Эта музыка казалась мне слишком вычурной и, как говорили раньше, пенсионерской. И тут, по совету товарища, я включил трек «Have a Cigar» 1975 года и легко поддался плавному перекатыванию гитарных риффов и звонкому синтезаторному соло. Но затем моё удовольствие омрачилось мыслями о том, что, быть может, прямо сейчас, вместе со мной этот трек слушает один из архитекторов нового, глобального фашизма, — это же их, бумерская музыка... Какой-нибудь престарелый завсегдатай Давосского форума или выпускник Young Global Leaders включает свой ламповый усилитель, ставит на вертушку винил, поджигает сигару, выходит на веранду с видом на Женевское озеро или далёкие огни небоскрёбов и под звуки из бумажных динамиков наслаждается тем, как он и его партнёры в этот день нищих провели.

Музыка является мощнейшим стимулятором и высшей манифестацией воли к власти. Развитие популярной музыки (в лучших её проявлениях) было по большей части попытками бедных слоёв адаптироваться к враждебному капиталистическому миру, найти в нём хоть какой-то смысл. Но что происходит, когда тот, кто уже обладает властью — низшей формой воли к власти, каковой является власть политическая и экономическая, — прибегает к использованию музыки (в том же смысле, в каком говорят об «использовании удовольствий»)? Делает ли это его многократно сильнее? И какое политическое значение имеет тогда поп-музыка как стимулятор?

Кто-то скажет: «Неправильно ты, дядя Фёдор, используешь музыку. Нужно не “Пинк Флойд”, а “Тревожный марш” в исполнении Эрнста Буша или, на худой конец, про китайского народного добровольца слушать». И будет прав: с трудом могу вообразить европейского или американского банкира, наслаждающегося немецкими коммунистическим или французскими анархистским песнями. Однако это не отменяет сложности текущей ситуации, в которой то, что в послевоенном либеральном мире по видимости служило освобождению или как минимум протесту (как та же песня «Have a Cigar», критикующая музыкальную индустрию), сегодня может сделаться и уже сделалось ферментом порабощения. Глобальные фашисты слушают ту же музыку, что и мы.


(Л. Д. Твёрдый, «Вас ждёт Суздаль») Открыть/Комментировать

2021-12-15 00:01:30 Открыть/Комментировать

2021-12-14 23:59:58 6/11/2021 (3)

наконец, дом-музей.

на витринах представлены работы "династии Маршумовых". особенно интересны стеклодувные скульптуры И. Маршумовой (например, "Витязь" 1986 года), в которых используется образно-конструктивный принцип, открытый её супругом М. Маршумовым. последний описывает этот принцип как "максимальное сохранение первичных стеклодувных приёмов: свободное выдувание объёма, растягивание разогретой трубки и оттягивание державки, поддувание и вытягивание формы расплавленного прилепа". иначе говоря, это сложной формы стеклянные объекты, образующие внутри себя единое воздушное пространство (в отличие от более стандартных стеклянных изделий, части которых припаяны друг к другу "вглухую"). интересны эти объекты тем, что они видимы на пределе возможности отражения: они пропускают больше, чем отражают, оставаясь при этом визуально обособленными (сравните их с эрклёзом -- отходами стекловарения, цветными "стеклянными камнями", больше отражающими, чем пропускающими).

и главное -- у меня появляется возможность понаблюдать за жизнью стекла в пластичном, расплавленном состоянии (благодаря водородной горелке и штапикам из боросиликатного стекла). отличие стекла от кристаллов и металлов в том, что на протяжении всей своей жизни оно продолжает меняться -- очень медленно течь. твёрдое состояние стекла -- это лишь одна из его форм, относительно произвольная: это мы видим его как твёрдое, поскольку наша жизнь неизмеримо короче и проходит в определённых температурных условиях. при нагревании процессы в стекле ускоряются, оно буквально оживает; в некоторых физических пространствах это нормальное его состояние, а те стеклянные объекты, что обычно наблюдаем мы, подобны героям сказки, заколдованным, замороженным злой феей. поэтому здесь, на Земле расплавленное состояние скорее всего переживается стеклом как грёза, как сон, где всё возможно, после которого оно быстро возвращается в трезвое, бодрствующее состояние ("я могу быть чем угодно" vs. "я буду таким всегда").

если стекло ищет переживать это грёзное состояние снова и снова, то у него не может быть иных настоящих союзников в войне всех против всех, кроме звёзд, единственно способных им его дать.

тогда единственный способ для метарусских заручиться безоговорочной поддержкой стекла -- это самим стать звёздами.

характерную реакцию котиков, злостных врагов звёзд, на это открытие (о котором я сразу доложил в штаб) вы можете видеть на фотографии под номером 7, сделанной в конце этого дня на Волге.


(генерал Л.Д. Твёрдый, «Набросок теории соединяющей войны», из дневников) Открыть/Комментировать

2021-12-14 23:59:53 6/11/2021 (2)

после ночной прогулки снится сон: выплёвываю острые тонкие полоски стекла.

накануне в поезде читаю книжку Н. Качалова 1959 года, там моё внимание привлекает описание следующего затруднения при варке оптического стекла. на первом этапе варки смесь сырых материалов, составляющих будущее стекло (так называемая шихта), подвергается воздействию высокой температуры ("провар шихты"). однако получившийся расплав недостаточно однороден, поскольку в нём присутствует множество пузырьков, заполненных газом, и так называемых "свилей" (прозрачных нитей -- видимых границ между участками неодинакового состава). мельчайшие из этих пузырьков называют "мóшкой". чтобы удалить пузырьки и свили, расплав держат несколько часов при высоких температурах: этот второй этап варки стекла называют "осветлением". на третьем этапе, именуемом "студкой", стекло начинают медленно охлаждать. и вот на этом последнем этапе, пишет автор, "хорошо сваренное стекло, бывшее совершенно беспузырным, вдруг пронизывается бесчисленным количеством мошки — до нескольких тысяч штук в одном кубическом сантиметре" (такое изделие признают бракованным и безжалостно бьют). далее автор делится способом, при помощи которого он и его коллеги в Советском союзе пытались бороться с этой "вторичной мошкой": "Я помню, как мы искали, и не без основания, причины этого явления в ничтожных колебаниях атмосферного давления и поддерживали для этой цели постоянный контакт с метеорологическими станциями". эта неожиданная подробность о сотрудничестве стекловаров с метеорологами укрепляет меня в мысли о необходимости искать реальные физические связи между стеклом и звёздами (тем более что зрительно стекольная "мошка" напоминает звёздное небо).

кроме того, меня удивил упомянутый автором факт, что кремнезём, образующий основу шихты, составляет около 60% земной коры: империя стекла (созданная при посредстве звёзд, например, при импактном событии) занимала бы бóльшую часть поверхности Земли.

(процесс работы над этой записью внезапно прерывается потерей очков, которые я где-то оставил, пока ходил курить, -- в итоге нашёл их вблизи зеркала. вообще, я трачу на поиск очков по много часов в год: искать прозрачный объект, предназначенный для усиления зрения, без возможности усиления зрения -- задача довольно издевательская. подумать над тем, какой из акторов попытался таким образом воспрепятствовать анализу стекла.) Открыть/Комментировать

2021-12-14 23:59:48 6/11/2021 (1)

экспедиция в Тверскую область, в Дом-музей художественного стекла.

в начале исследования я стараюсь сразу не ставить никаких вопросов и не выдвигать гипотез, а просто плыть в потоках материи и быть внимательным. в какой-то момент проблема очерчивается сама собой, естественно вырастает из аккумуляции материала и удивления.

по пути в Тверь я всё же держал в уме один вопрос, заданный на совещании в штабе: могут ли метарусские обратить стекло в союзники без посредничества других мажоритарных акторов, вроде звёзд или Годара? (проект возможного союза метарусских и стекла получил у нас кодовое название "Глассность".)

моим первым тверским заданием, напрямую связанным со стеклом, становится хозяйственная услуга, оказанная приютившему меня гостеприимному хозяину-академику: нужно вынести восемь пластиковых пакетов с пустой стеклянной тарой от овощных и фруктовых консервов. во дворе рядом с мусорным баком, куда я сношу эти пакеты, за низкими облаками на юго-востоке и юго-юго-востоке вижу звёзды. ясно просматриваются: слева одна под другой Кастор и Поллукс, ниже правее в похожей конфигурации -- Гомейса ("плачущие глаза") и Процион, прямо над ними Лямбда Близнецов, правее, также одна под другой, Альхена ("клеймо") и Альзирр ("кнопка"), справа вверху Эль-Нат ("рог") и внизу Бетельгейзе.

небо, в отличие от земли, открыто для всех, но если звезда по какой-то причине не видна, она не может образовать неотклоняемого соединения, т.е. де-факто исключена из войны всех против всех. поэтому в наблюдении за звёздами я придерживаюсь следующей методологии: "явленность" (читай: готовность к бою) звезды определяется не только инструментом наблюдения (глазом, телескопом), но и состоянием атмосферы (облаками), а если дело происходит в городе, то и её видимостью в конкретной точке земного ландшафта. новоевропейская астрономия полагает, что благодаря техническим инструментам она получила более полный доступ к звёздам, однако она игнорирует огромное количество посредничающих, вмешивающихся акторов, типа оптического стекла (сильно отличающегося, кстати, по составу от листового оконного): "вооружённый глаз" в действительности вооружён иными, нечеловеческими силами, зачастую стремящимися исказить эффекты наблюдаемых явлений. в войне всех против всех заслонённость звезды облаками или многоэтажным домом есть не просто помеха наблюдению, но совокупный итог битвы между разными акторами. такая позиция кажется слишком "субъективистской" по сравнению с "научной", но она при этом и гораздо более конкретна, чем абстрагирующая установка новоевропейского учёного, который отделяет звёзды от средств наблюдения, от атмосферы и от своего положения в земном пространстве (не говоря уже о душевном настрое).

в городе атаки звёзд также нередко блокируются слепящими фонарями -- что говорит о том, что союз стекла и звёзд не гомогенен: есть стекольные отщепенцы. на нечётких фотоснимках фонари можно даже перепутать со звёздами, как если бы стекло объектива подыгрывало стеклу фонарей в их фишинговой контратаке -- в перехвате и переприсвоении "славы небесной". претендуя на то, чтобы быть земными, "нижними" звёздами, фонари пробалтываются о затаённой ревности стекла по отношению к своим звёздным партнёрам. Открыть/Комментировать

2021-12-09 01:49:36 1127 (4). …Ближе к утру, когда Аня с Петей уже разъехались по домам, Гриша, «Бодрствующий», стоял один у решётки канала и, глядя на ледяную рябь, перебирал в памяти реплики Маргариты Алексеевны:
— Какой вы всё-таки смешной, Гриша. Вы просто отстали от жизни и не знаете, что диалектика дометароссийского консерватизма и либерализма уже не выражается в противостоянии этих двух вокально-метаинструментальных ансамблей… Лучше всего эта политическая поляризация воплощена сегодня, пожалуй, в квир-иконе Розовое Древо, известной в метапрошлом как Александр Розенбаум...
Гришу сжигал стыд.
«Напился и наболтал чепухи, — думал он. — Вот она и свалила к своему рыжему технотеологу. И с Анькой нормально не попрощался…».
И ещё он думал: «Бывают моменты, когда кажется, будто сейчас рассыплешься. Но не рассыпаешься: тело твёрдое, Земля твёрдая. И эта твёрдость как-то длится дальше».
А потом ему вспомнилась строчка из песни авторства Розового Древа про еврейского портного: «Люди разные, и песни разные».
— Что? — спросил одинокий прохожий.
Гриша не заметил, как произнёс эту строчку вслух.
— Все разные, — ответил он. — И люди, и песни.
— Слушай, братюня, а где сейчас можно поклубиться без этих масок?.. — не отставал прохожий.
И тут Гришу осенило — у него возник альтернативный план по объединению дометарусского народа на подлинных анархомонархистских основаниях.


(«Аннунциата. Записки технотеолога. Сезон второй») Открыть/Комментировать

2021-12-09 01:49:26 1127 (3). До того Гриша рассказывал о том, как устроился работать в детскую администрацию заместителем начальника приказа игр и церемоний (так называемого «Синего Эфира»). В прошлом месяце он ездил в %Козыревск% (бывший Норильск) для инспектирования закрытого завода по изготовлению деталей для синтеза тела бога. По его словам, Ухо Бога было почти готово и вот-вот должно было поступить в массовую продажу (впрочем, о скором старте продаж говорили уже не одну гигасекунду).
— Я для себя это формулирую так, — продолжил Гриша, горячась. — Чтобы ни одна либеральная сука не запрещала мне слушать группу «Любэ» и чтобы ни один консервативный мудак не запрещал мне слушать группу «Тату»!.. — Гриша стукнул кулаком по столу. — Я даже недавно придумал «Любэ-тест»… И успешно опробовал!.. Нужно где-то к середине вечеринки поставить мою любимую про скворцов или «русские рубят русских», и тогда все либералы и часть левых дружно покинут комнату или даже вписку...
Аня и Петя с интересом и смущением наблюдали за ним, но сказать им было нечего. Пете общество Гриши давно уже было в тягость — в первую очередь из-за того, что он ревновал к нему Аню: ещё в клубе, когда нагрянул пурпурный патруль, они прижались друг к другу у стены и поцеловались. Но она ему по большому счёту безразлична, успокаивал себя Петя: вот, например, прямо сейчас внимание Гриши приковано к соседнему столику, за которым сидит их бывшая училка по новейшей этике звука, та ещё бомба...
А Аня вообще не думала ни о чём конкретном. Гриша её действительно не очень интересовал, а про Петю она ещё не поняла, что любит его. Её вдруг настиг эффект катастрофического остранения (третий или четвёртый раз за последнее время) — она увидела происходящее как бы из далёкого метапрошлого: а что сказали бы люди той эпохи, увидев их втроём за этим столиком, услышав, как они между делом говорят про христиан-инопланетчиков, ушные маски и тоталитаризм микрохроматики... Она подумала, что хотела бы написать когда-нибудь такой фантастический роман, в котором «большое историческое будущее» представало бы лишь как фон, а фигурой были бы какие-нибудь незначительные «бытовые» детали, как в фильмах Алексея Германа («Ваня, я Ханина люблю»). «Великая ирония фона» — назвала это Аня про себя и улыбнулась.
— Правда, репутация для публичного политика у меня, прямо скажем, ну так себе... Про меня не такое расскажут, не такое небось наплетут, дескать, бражничал, дескать, куражил… Я сейч…
Гриша оборвал себя на полуслове и, сильно покачиваясь, встал из-за стола, точнее, вывалился из-за него куда-то вбок.
Аня с Петей молча обернулись посмотреть, куда он направился: их тотчас ослепил и позабавил блеск в глазах бывшей учительницы Маргариты Алексеевны, сидевшей позади них и как будто давно ждавшей, когда Гриша перестанет бросать на неё взгляды и бросит к ней свою речь. Открыть/Комментировать

2021-12-09 01:49:20 1127 (2). …Они шли втроём по %протоке Чистого Сговора% (бывшей набережной реки Мойки). Гриша, ещё находившийся в плену этаноловой грёзы, бегал туда-сюда, кривлялся и громко распевал понравившуюся ему песню т/омичей: «На Обводнóм, на Фонтанке, на Мойке — повсюду помойка, помойка, помойка!..» («Не пытайтесь покинуть Омск, даже будучи в Метароссии» — угрюмо прокомментировал Петя). До этого он агитировал Аню с Петей пойти на рейв богов: там можно было снять ушные маски. Но у Ани не было настроенности. В итоге они решили немного посидеть в украшенном фиалками баре «Горгулов» (его единственным плюсом была безночность).
В Метароссии, согласно букве Конституции, действовал один-единственный, с виду абсурдный (и потому сперва не замечавшийся) запрет — на сочинение музыки в двенадцатиступенном строе. Собственно, Метароссия окончательно наступила, как считается, только тогда, когда был совершён массовый переход к микротоновому компонированию. Последствия этого перехода для науки и для повседневной жизни оказались колоссальными: в частности, в Солнечной системе были обнаружены десятки неизвестных до того планет, вращавшихся по эллиптической орбите с большим эксцентриситетом и большим наклоном к эклиптике (это «прозрение», или, точнее «прослушание», астрономов объяснялось снятием фундаментальной технотеологической настройки, привязывавшей, начиная с Античности, семь нот к семи планетам). И как между двумя нотами хроматического звукоряда обнаружилась потенциальная бесконечность ступеней, так и между повседневными мыслями и действиями — тьма возможных и ещё не познанных. Однако любящая простор метарусская пневма сопротивлялась этому запрету, и её не утешало ни сверхглубокое бурение медиаархивов, ни официальное поощрение репродуцирования попсы прошлого (слушать метаретро не только разрешалось, но иногда даже предписывалось для самолечения).
А потом началась вся эта история с вторжением христиан-инопланетчиков, которые якобы встроили землянам в уши специальные миниатюрные устройства — так называемые диесисы… Эти устройства осуществляли автоматическую коррекцию высоты тона (дотягивание всех высотных звуков до ступеней хроматического звукоряда), что позволяло инопланетчикам более эффективно реплицировать любовное послание межгалактического христианства. Пурпурные отряды детей не смогли придумать лучшей защиты от этой напасти, кроме как тотальный надзор за ушами (считалось, что диесисы сперва попадают на козелок, а оттуда медленно мигрируют во внутреннее ухо и закрепляются на лестнице преддверия в ушном лабиринте) и принуждение к ношению так называемых ушных масок — которые если и могли от чего-то уберечь, то разве что от высотной коррекции расстроенной гитары в концертных записях Владимира Семёновича Высоцкого… (Последние, кстати говоря, имели славу первого советского микротонового попа.)
— Хочу податься в политику, — вдруг сказал Гриша, когда они сынтроецировали по четвёртой. — Я понял, что единственное, что способно сегодня объединить весь народ, это требование, чтобы от него наконец отстали... Не только государство — но и рекламирующие себя капиталистические фирмы, и навязчивые друзья в соцсетях, и двухосные несочленные демоны... Открыть/Комментировать

2021-12-09 01:49:13 1127 (1). В первый день Абстрактной весны 2021 года (по исправленной хронологии Ньютона—Фоменко) Аня предложила Пете пойти в клуб «Порошкоприёмник» на концерт т/омских метапанк-групп «Сраные мошки» и «Бомбаж консервов».
— А почему «метапанк» — а называются как обычный панк? — спросил Петя.
Аня посмотрела на Петю как на идиота. Тот не смутился.
Она подумала и сказала:
— Хороший вопрос. Может, потому что им без разницы... Я, вообще, не очень люблю метапанков, они какие-то метаманерные...
— А как назывались бы группы, в которых играют метахиппи? — спросил Петя.
В разговорах об этом они дошли до клуба, находившегося на %Нечёткой улице% (бывшей Думской). Перед входом стояло с дюжину метапанков, и все точь-в-точь как их охарактеризовала Аня. Внутри было темно и пахло старомодной свободой.
— ...А сейчас мы исполним песню древних горьковчан «Логика алкоголика»! — сказал со сцены человек, похожий на гнездо (над ним почти неподвижно висело облако сибирской мошки). И добавил уже крича:
— Я вообще не просыхаю, ни хуя не понимаю!..
— ...Не понимаю!.. — подхватил зал.
— Что значит «не просыхаю»? — спросила Аня Петю, наклонившись к его уху.
— Это значит: стихии огня и воды, соединившись, образовали горячую влажную среду...
В этот момент кто-то больно толкнул Аню сзади. Она оглянулась и обнаружила у себя за спиной бывшего одноклассника Гришу. Он необычно дёргался — судя по всему, пытался танцевать — и не видел Аню.
— Бодрствующий! — закричала Аня (так они называли Гришу после того, как он вошёл в Метароссию), удивляясь своей радости.
В течение нескольких секунд она наблюдала, как тот с усилием собирает своё размазанное по всему помещению тело, чтобы сконцентрироваться на ней.
— Анька, — наконец улыбнулся Гриша.
Петя заметил пробежавшую между ними искру и хмыкнул.

…Концерт был прерван привычным уже вторжением наряда ДПП (Детского Пурпурного патруля). После стандартного досмотра козелков и наружных слуховых проходов всех посетителей клуба отпустили… Открыть/Комментировать