Я давно не слушал «Пинк Флойд», с раннего детства. Эта музыка | Записки технотеолога в миру

Я давно не слушал «Пинк Флойд», с раннего детства. Эта музыка казалась мне слишком вычурной и, как говорили раньше, пенсионерской. И тут, по совету товарища, я включил трек «Have a Cigar» 1975 года и легко поддался плавному перекатыванию гитарных риффов и звонкому синтезаторному соло. Но затем моё удовольствие омрачилось мыслями о том, что, быть может, прямо сейчас, вместе со мной этот трек слушает один из архитекторов нового, глобального фашизма, — это же их, бумерская музыка... Какой-нибудь престарелый завсегдатай Давосского форума или выпускник Young Global Leaders включает свой ламповый усилитель, ставит на вертушку винил, поджигает сигару, выходит на веранду с видом на Женевское озеро или далёкие огни небоскрёбов и под звуки из бумажных динамиков наслаждается тем, как он и его партнёры в этот день нищих провели.

Музыка является мощнейшим стимулятором и высшей манифестацией воли к власти. Развитие популярной музыки (в лучших её проявлениях) было по большей части попытками бедных слоёв адаптироваться к враждебному капиталистическому миру, найти в нём хоть какой-то смысл. Но что происходит, когда тот, кто уже обладает властью — низшей формой воли к власти, каковой является власть политическая и экономическая, — прибегает к использованию музыки (в том же смысле, в каком говорят об «использовании удовольствий»)? Делает ли это его многократно сильнее? И какое политическое значение имеет тогда поп-музыка как стимулятор?

Кто-то скажет: «Неправильно ты, дядя Фёдор, используешь музыку. Нужно не “Пинк Флойд”, а “Тревожный марш” в исполнении Эрнста Буша или, на худой конец, про китайского народного добровольца слушать». И будет прав: с трудом могу вообразить европейского или американского банкира, наслаждающегося немецкими коммунистическим или французскими анархистским песнями. Однако это не отменяет сложности текущей ситуации, в которой то, что в послевоенном либеральном мире по видимости служило освобождению или как минимум протесту (как та же песня «Have a Cigar», критикующая музыкальную индустрию), сегодня может сделаться и уже сделалось ферментом порабощения. Глобальные фашисты слушают ту же музыку, что и мы.


(Л. Д. Твёрдый, «Вас ждёт Суздаль»)