Лит. кондитерская

2021-07-22 18:04:30 На приглашение подписываться на мой «Патреон» получила такое: «Неплохо не за х*й делать деньги».

Я к разным репликам в свой адрес и в адрес своих текстов привыкла. Но эта, откровенно говоря, за гранью.

На моей странице в «Патреоне» я выкладываю ранее не опубликованные рассказы, эссе, записи своих и чужих текстов с музыкальным оформлением; веду подобие дневника и проч. На запись стихотворения и его обработку у меня уходит от часа до трех. На создание эссе — полдня-день. Рассказы я пишу по нескольку месяцев.

Разумеется, чтобы оформить платную подписку — даже за 2 или 3 доллара в месяц — нужна мотивация, которая чаще всего рождается из интереса либо из желания помочь. Нет интереса — проходишь мимо, это совершенно нормально. Но говорить, что писатель попрошайничает (и такое мне писали), выкладывая свои тексты и призывая читать некоторые из них за деньги, значит совершенно ничего не понимать в жизни. Буквально — ничего.

Я не претендую на роль великого писателя. Но, подозреваю, те, кто клеймит меня за призывы подписываться, и текстов моих не читает, и, собсно, оценить их художественную ценность (или отсутствие всякого ее присутствия) не способен. При этом, кстати, я пишу большое количество текстов, которые доступны всем, но за портьерой — десятки часов труда и сотни прочитанных книг. Так, например, появляются лит.треды в «Твиттере». В финальном твите я иногда предлагаю поддержать меня донатом. И то находятся граждане, хулящие меня за это.

Отсутствие поддержки читателей приводит к тому, что я больше упахиваюсь с преподаванием и меньше пишу. Это то, как это работает.

Поддержка любого художника — дело прекрасное, но добровольное. Только, пожалуйста, пинать не надо, и так несладко, правда.

И спасибо всем, кто поддерживал или поддерживает меня сейчас! Я вас бесконечно ценю и уважаю.

И да, сюда я прилепила ссылок на свои страницы. Приходите. Открыть/Комментировать

2021-07-20 16:20:43 Этюд с грозой

Воздух вязок тут, как яичный желток.
Улицы пахнут соломой.
Часы показали — двадцать минут, порог —
тридцать пять, и гроза встанет прямо у дома.
Двадцать минут — это чашка крепкого кофе
или глава из Фромма.
Ветер полощет пространство и мяту в саду,
и на фоне раскисшего лета
звуки дрожат, запахи липнут к белью,
и июль упирается ливнями
в крыши нового света,
пытаясь озерный пейзаж споить до чертей,
укрепляя в цене маринистов разных мастей.
Словно бы в самый разгар потопа Ной
выкрутил кран с водопроводной водой. Открыть/Комментировать

2021-07-11 15:46:22 II. (продолжение, начало в предыдущем посте)

Если женщины хотят быть во всем уравнены с мужчинами (что, на мой взгляд, тоже неправильно, потому что мы по природе различны; например, большинство мужчин физически сильнее, а большинство женщин крепче психологически на длинной дистанции; но это отдельная тема), то упорное натягивание авторки на глобус лишь подчеркивает разницу между полами. А некоторые новообразования вроде членки и совсем злокачественны.

Часто бывает, что громче всех кричит тот, кто более в себе не уверен. Мне совершенно всё равно, называют меня писателем или писательницей, хотя, признаюсь, словно писатель мне приятнее. Но я от него не становлюсь хуже или лучше и в мужчину, кстати, не превращаюсь. Я очень даже женщина. А талант вообще универсален. Открыть/Комментировать

2021-07-11 15:46:21 I. Поскольку в «Твиттере» из-за поднятой темы феминитивов меня почти что расстреляли из травмата, я хочу коротко рассказать, почему считаю слова типа авторки или докторки — надругательством и над языком, и над женщинами-авторами и женщинами-докторами.

Сначала вот что скажу: когда я пишу на такие пожароопасные темы, я обычно структурирую текст. Некоторые почему-то воспринимают это как пассивную агрессию. Друзья, это не агрессия, просто так удобнее донести мысль.

Итак, возвращаясь непосредственно.

Во-первых, я за права женщин. Я сама женщина, я по своему опыту знаю, что мир по-прежнему излишне патриархален. Не буду приводить примеры дискриминации: это известно и более-менее понятно. Я осознаю, что социальная роль феминитивов — сделать женщин заметными, видимыми. Это правильно, это хорошо.

Во-вторых, я очень люблю язык, учу его (да, я постоянно учу свой родной и активно рабочий русский), принюхиваюсь к нему, ощущаю его. Он в моей крови и моем теле. Он — моё сознание.

Язык — живой организм, который эволюционирует. В нем отражена история людей-носителей этого языка. Он трансформируется плавно, потому что плавно в основной своей массе меняются и люди. Поэтому, когда язык изменяют для достижения какой-либо цели, даже самой благородной, это всё равно вызывает негодование и попытку отторгнуть навязываемое.

Например, большевики, затеяв коренной переворот всего вообще, добрались и до языка. И я имею в виду не реформу орфографии, когда убрали яти и еры. (Большевики бы не смогли придумать такую сложноту, как упорядочение и упрощение правописания. Реформа была подготовлена лингвистами еще в конце XIX века.) Я про новояз. На жителей Советской уже России хлынул поток новых слов и сокращений. Некоторые из них, типа коммуналки, загса, дензнаков, декретов и проч., войдя в обиход, срослись с массовым сознанием, стали его частью. Но сотни других, например, дрыгоножество или шкраб, хоть и звучат молотобойно, но всё же канули.

Итак, что-то остается в языке, что-то им отторгается. Далеко не последнюю роль в том, сохранится ли новое понятие в языке, играет семантика той или иной морфемы, с помощью которой человек пытается создать слово. Например, Маяковский развлекался с устаревшим суффиком -е, чтобы делать дядье, дамье, гостье (по аналогии со словом старье). Какое ощущение у вас от этого суффикса?

Вот когда лепят из автора авторку, а из психотерапевта — психотерапевтку, я сразу вспоминаю упражнения Маяковского. У суффикса -ка несколько значений: он делает вещи (сумка, тряпка), ласкает (ленточка, щечка) и создает пренебрежительны оттенок (тетка, Ленка). Да, существуют слова спортсменка, акробатка и проч. Да, они прижились, и совершенно нейтрально — если вы не отъявленный шовинист — воспринимаются. Но это всё-таки не системная вещь, как в том же чешском, где каждому названию профессии в мужском роде полагается свое название в женском — докторка, хирургиня, драматургиня и проч. В русском такое необязательно или даже неправильно. И до той поры блогерки и докторки будут иметь пренебрежительный оттенок, что в борьбе за права скорее вредит.

Мне написали, что есть ведь приличные феминитивы типа суффикса -ша в таких словах, как аптекарша или библиотекарша. Соглашусь, хороший суффикс, однако, пусть и устаревшая, но всё же пока памятная семантика статуса жены по отношению к мужу (генеральша — жена генерала) портит полноценное использование этого суффикса.

Есть еще -ица (учительница) и другие женские суффиксы, но, друзья, мы не можем взять слово, впихнуть в него морфему и радостно унестись в даль. Авторица или докторесса. О боги. Вероятнее всего, получится как у Маяковского с дамьем.

Нормы языка меняются. Нормой становится то, что делается частотным и массовым. Например, глагол варит раньше был с ударным И (как в слове звонИт), но из-за упорного повсеместного ударения гласной А норма изменилась. Сейчас сложно представить себе, что такое произойдет с авторкой и депутаткой, но — поглядим. Открыть/Комментировать

2021-07-05 18:38:39 Мысли уткнулись в тупик.

Я ушла в отпуск, потом начало происходить всякое телесно-духовное и парковое, а теперь в голове вместо двух полушарий — арбузная и дынная дольки.

Рассказ дописан до финала и тихонько поскуливает из основной и резервной папок.

Приснилось, что держу за руку покойного дядю. Черт знает что, я в жизни его видела раз десять всего. Кстати, про него есть трагикомедия (точнее, чистая трагедия, но я, чтобы вас заранее не напугать, чуть припудрю).

Дядя Боря жил с женой и двумя детьми в Братске. Дядю Борю восхваляла родня: работящий, не пьющий, прекрасный отец, любящий муж. В общем, не замечен, не привлечен, не оклеветан. Только миро и лавровый венец. Действительно, он всю жизнь только и делал, что трудился на заводе, параллельно возводя своими руками какие-то коттеджи для детей и потом уже внуков.

И внезапно — инфаркт. Следом еще один. Примерно год дяде Боре удалось выторговать у смерти, но затем она перестала уступать. Он умер, а благодарные родственники похоронили его с облегчением, сетуя лишь, что он не успел достроить последний дом. И поставили ему памятник с чьей-то перебитой фамилией. Чтоб подешевле.

Любите себя покрепче. Открыть/Комментировать

2021-06-23 18:04:14 Нас с детства воспитывают, что сначала нужно думать о ближнем, а потом о себе. В недалеком коммунистическом прошлом этот некий ближний в соответствии с целями вождей был понятием собирательным, поэтому вперед думать надлежало о коллективе. В любом случае, идея собственной ценности отсутствовала и сейчас только начинает проявляться в едва различимом виде, как тень от полупрозрачной занавески. Да и то лишь у немногих.

Дело в том, что люди путают понятия любви к себе и эгоизма.

Любовь к себе — это принятие себя, своей личности со всеми её особенностями, умение заботиться о себе. Не научившись любить себя, невозможно любить других. Любовь к себе, а значит, и к другим является предпосылкой любви к партнеру, который как бы олицетворяет собой наши собственные качества и помыслы.

Эгоизм — это попытка накормить себя, интерес только к себе. Эгоист, или нарцисс, как хотите, оценивает окружающий мир с точки зрения выгоды для себя. У него отсутствует эмпатия к другим. Кажется, что эгоист себя обожает, а на самом же деле он себя не принимает, даже ненавидит и поэтому всё время пытается заполнить пустоты своей к себе нелюбви с помощью денег, деятельности (часто благотворительной), других людей — в общем, он всеми силами ищет признания. Что, конечно, тщетно, ибо желание только брать, ничего не давая взамен, приводит к еще большему обезвоживанию.

Предвижу негодование: благотворительная деятельность — в высшей степени альтруистическое занятие, само определение которого подразумевает оказание помощи нуждающимся без ожидания чего-либо взамен. Но нарциссы становятся филантропами именно потому, что хотят получить признание, не испытывая к тем, кому они помогают, никаких чувств, кроме сентиментальной жалости, под которой обычно скрывается подавленная враждебность. Их желание помогать чрезмерно не потому, что они слишком любят людей, а потому, что вынуждены компенсировать отсутствие способности вообще кого-либо любить.

Вспомним Свидригайлова из «Преступления и наказания» Достоевского. Вот хрестоматийный образ эгоиста — человека, думающего только о себе, использующего людей в корыстных целях и, казалось бы, собою упивающегося. Но как он заканчивает? Правильно, самоубийством. А убить себя может только тот, кто отчаянно себя ненавидит. Убийца и самоубийца — одно и то же. Только у второго вся злость завернута вовнутрь, обращена на себя. Кстати, перед смертью Свидригайлов совершает вполне альтруистические поступки — отпускает Дуню, помогает сиротам Мармеладовым, дает денег свой юной невесте.

Или вот еще один себя не принимающий и отъявленно эгоистичный персонаж — тургеневский Базаров. Для него окружающий мир — мастерская, а люди — инструменты. Казалось бы, встреча с Одинцовой его меняет. Базаров разгорается от жажды обладания женщиной, но эта жажда неутолима, ведь любить-то он не умеет! Пустота у него в том месте. Как говорила Маргарита Павловна в пьесе «Покровские ворота»: «Это кричит твой вакуум!»

Желание поработить мир и страх быть этим миром отвергнутым — вот отличительные черты эгоиста.

А Раскольников, таскающий всюду навязчивую идею сверхчеловека, все-таки смог себя принять, а значит, спасти. Но не через любовь Сони, как рассказывают в школе. Ни один человек не может согреть эгоиста. Наоборот. Сначала Раскольников пришел к мысли о любви к себе, потому что все же не кончил, как Свидригайлов, а пошел с повинной, и потом уже угадал в своем чувстве к Соне нарождающуюся любовь.

Так вот. Любить себя, особенно если в детстве не научили, очень трудно. Принять себя, не разрушаться под действием критики, чужого мнения, чужих ожиданий — чрезвычайно сложно. Но можно. Вот в книжках у классиков это всё уже написано, и именно теперь настало время прочесть эти книги другими глазами — глазами людей, которые признают свою жизнь сверхценной. Открыть/Комментировать

2021-06-12 16:25:04 Человек всё время меняет свое прошлое. И дело не только в непостоянстве памяти. Человек ищет себя в настоящем, разглядывая монтажный стол, где лежат триллионы отснятых кадров, чтобы собрать из них нынешнее «я». Всякий раз это проективное «я» — новое, потому что текущие события по-другому высвечивают значимость событий прошлых, заставляя вспоминать иное или иначе.

Перечла. Слишком мудрёно. Упрощу: мы влияем на воспоминания точно так же, как они на нас. Например, сожалея о чем-то несделанном, мы автоматически приравниваем упущенный случай к неполученной выгоде, а значит, к потере. Но стоит присвоить себе что-то гораздо большее в настоящем, как то же самое печальное воспоминание превращается в утешительное, радостное: «Женись я тогда на Зинке, не встретил бы Наташку». Здесь, кстати, причинно-следственные связи упрощаются. Почему женитьба на Зинке вычеркивает вероятность появления Наташки? Но человеку свойственно в таких рассуждениях ветвиться.

Например, сидя тут, на другом континенте, я стала часто задумываться: что было бы с моей жизнью, поступи я в Красноярский университет вместо Иркутского? Мне когда-то очень хотелось учиться в Красноярске. Упущенная возможность меня печалит. Однако уехала бы я потом в Сочи, а после — в Канаду? Эти вопросы делают воспоминание о непоступлении в КГУ менее чёрненьким.

Какой бы я была, получи я полноценное художественное образование вместо журналистского? Возможно, стала бы успешным художником, а не посылаемым всем издательским светом писателем…

По мере моего взросления зрели и причины, по которым я не поехала в Красноярск или не стала живописцем. Зрели и искажались под стать моему восприятию себя в данный момент.

В общем, когда я прочла у Ричарда Баха, писателя, к которому и поныне отношусь с предубеждением, что мы способны менять свое прошлое, я подумала: чушь. А теперь, кажется, догадалась, о чем это он. Он обо всех нас. И когда говорят, что каждый сам создает свою жизнь, я слышу прежде всего: каждый сам создает свое прошлое, а уже через него — вечно ускользающий фантом нынешнего «я». Открыть/Комментировать

2021-06-04 19:59:53 Чемодан не Довлатова: какие книги эмигрировали со мной и почему

В Канаду я собиралась так: выволокла на середину комнаты чемодан – тяжелый одним только весом своей шкуры – и положила туда несколько книг. Я понимала, что не смогу уволочь библиотеку или даже малую её долю, но изумилась, когда всего несколько томов заполнило треть объема вместительного, казалось бы, чемодана.

Теперь я смотрю на обмылок моей сочинской библиотеки и пытаюсь понять, почему на другой континент перекочевали именно эти книги.

«Лолита» Набокова
Я влюблена в это издание. Розовые форзацы, белая бумага, твердая акварельная обложка. Эстетика порой не менее важна, чем наполнение. Да, я считаю этот роман прекрасным. Он пародирует традиции романтизма и символизма. Тот, кто отождествляет Набокова и главного героя романа, Гумберта, текста не понял или понял весьма поверхностно. Хоть Гумберт наделен интеллектом, эрудицией и красноречием, для Набокова он фальшивый и пошлый, ибо исповедальность, на которой построен роман, по мнению писателя, не есть литература. Гумберт поглощен внутренними переживаниями, которые пытается выдать за высокую поэзию. Для Набокова же искусство – умение преобразить мир.

«Доктор Живаго» Пастернака
Я взяла этот далекий от безупречности роман великого поэта потому, что хотела его перечитать. И да, для этого мне нужно было волочь с собой книгу в твердом переплете. Я не раз писала про «Доктора», но уже после переосмысления, а тогда, во время сборов, мне просто хотелось взять с собой наполненный символами роман о страшном времени. Наверное, образ творца и магические сплетенья судеб – всё это шло внахлест с моим ощущением мира и себя в нем. Еще бы. Переезд через океан в страну, о существовании которой я только догадывалась, кого угодно окунет в экзистенциальные переживания.

«Фауст» Гёте
Это «Фауст» Гёте. Тут просто нечего сказать. Как можно его оставить?

«Часть речи» Бродского
Ну потому что Бродский всегда знает, что мне сказать. А еще на форзаце рукой моего покойного отца надпись сделана.

Второй том из собрания сочинений Н.Я. Мандельштам
Самая тяжелая и самая ценная для меня книга.

Помню, как, увидев в магазине два перевязанных синих тома, я буквально осатанела от желания ими обладать. Демон так не вожделел Тамару, как я – эти книги. Но на тот момент мой кошелек был чахотночно тощ, поэтому друг пообещал подарить это двукнижие мне на праздник. И подарил.

Я думала, что тут же проглочу их. Однако яркость стиля Надежды Яковлевны, философские размышления, воспоминания о страшном времени, а еще сотни сносок, без прочтения которых невозможно совладать со смыслом текста – всё это сделало мое чтение гомеопатическим. Первым томом я занималась полгода. Второй, нечитанный, приехал со мной. И я до сих пор читаю по несколько страниц в день, внимательно следя за биохимическим составом крови. Проза такого уровня способна и излечить, и отравить.

«Евгений Онегин» Пушкина не приехал только потому, что, истрепанный, разбрасывает порыжелые странички, как осеннюю листву.

Теперь я вновь собираю библиотеку. Третью. Открыть/Комментировать

2021-06-02 15:36:04 Мы все связаны. Мы живем не отдельными племенами по сто человек, а городами и мегаполисами. И мы неизбежно друг от друга зависим и друг на друга влияем.

Поэтому, когда я вижу, как человек пытается скрестить в голове Сталина и христианство, мне не смешно, а больно. Или когда я, как на ржавый гвоздь, натыкаюсь на довод антипрививочника о том, что в организме уже есть всё нужное для выживания, мне печально. Эти люди здесь, они вокруг, они, как и я, формируют окружающую действительность.

Я несколько раз попадала на прием к врачам, верящим (иного слова нет) в гомеопатию. Хорошо, что я тогда уже знала, что гомеопатия не работает. А если бы не знала? Какие последствия для меня могли наступить? А сколько жизней загубили эти гомеопаты?

Много слышу про естественный отбор, мол, недообразованные просто вымрут. Во-первых, это, на мой взгляд, чудовищный тезис. Люди должны жить, но при этом учиться, просвещаться. Знающим никто не рождается. И ошибаются все и каждый.

Но вот вреда от мракобесия, конечно, «огромадный объем». Взять тот же коронавирус. Всё могло сложиться иначе, если бы не бесчисленные диссиденты, заражающие всех вокруг только потому, что не верят в вирус (или верят в свое бессмертие, что суть то же).

С родителями, которые сажают детей на веганскую диету, тоже не всё просто. Казалось бы, личное дело каждого родителя, как и чем ему кормить ребенка. Но ребенок этот из-за дефицита витаминов и прочих жизненно необходимых веществ, которые при веганской диете неоткуда взять растущему организму, вероятнее всего, вырастет чахлым и с плохо работающим мозгом. И станет он, например, врачом-гомеопатом! Или антипрививочником. Или начнет Сталину молиться.

Взрослый человек должен делать осознанный выбор, что именно ему есть и как именно ему жить. Его выбор не должен причинять вреда другим. Да, бывает косвенный вред, но сейчас не об этом.

Если человек не прививается сам, он подвергает риску не только себя, но и всех людей вообще. Напрямую.

Если человек сажает своего ребенка на веганскую диету, он подвергает риску его здоровье и жизнь. Напрямую.

В «Твиттере» некоторые, не разобравшись, оскорбились на слово «дебилы», которым я назвала родителей, выкармливающих своих детей ягодами и горохом. По какой-то неведанной причине отдельные товарищи решили, что я ненавижу вегетарианцев. Ну, т.е. я написала про чудовищность положения ребенка, родители которого плохо учились в школе и после нее. А меня обвинили в нападках на вегетарианцев, которых я не трогала, хотя считаю, что и вегетарианское меню для ребенка грамотно настроить сложно.

Да, «дебилы» — это оскорбительно. Но если врач вам вместо аппендикса, например, отрежет руку, вы его еще и не так назовете. Мне кажется, экспрессия в некоторых случаях не только оправданна, но и необходима.

Итак, чтобы уж совсем понятно было:

— взрослый осознанный вегетарианец — ок;
— взрослый осознанный веган — ок;
— ребенок, которого лишают мяса, рыбы, яиц и творога (аллергики, разумеется, не в счет), — не ок.

«Вы разрушили свой образ интеллектуалки!» — написал мне кто-то.

Нет, это вы его создали. И за этим иллюзорным образом не слышите, о чем я на самом деле говорю. Открыть/Комментировать

2021-05-29 15:51:07 Про свою ценность и значимость

Поскольку я учусь на гештальт-психотерапевта, то регулярно волоку с лекций и практических занятий какие-то знания, которыми хочется делиться.

Сегодня, помимо прочего, обсуждали отличие ценности от значимости. Не растекаясь мыслью, ценность — это восприятие себя (или другого) с опорой на реальность.

Ну, допустим, вы студент медицинского вуза, но уже считаете себя светилом. Это как раз не про ценность, а про значимость, причем раздутую. Как врач вы ещё мало что умеете. Ваша ценность как врача невысокая, но значимость при этом завышена. Получается вилка. И чем сильнее эта вилка, тем больнее будет падать. А упасть придется.

То же самое, например, с людьми, которые измеряют свою значимость только через привлекательную внешность. Значимость завышена, а реальной ценности сам для себя человек не представляет. И тогда что произойдёт, когда этот человек лишится внешней притягательности? Он разрушится. Потому что себя он оценивал лишь через глаза смотрящих. И чем сильнее умел очаровать, тем больше раздавалась значимость. Но не ценность.

Так бывает и с детьми, зацелованными родней во все чакры. Перехваленный ребенок, сталкиваясь с внешним миром, вдруг понимает, что он не самый королевич. И тогда велик шанс различных зависимостей, например. Короче, перелюбить порой ещё вреднее, чем недолюбить. По крайней мере с недолюбленными легче работать, а вот с королевичами практически невозможно — нарциссическая часть на даёт пробиться.

Отличный пример привел один из педагогов. Бабка торгует жареными семечками — 10 рублей за стаканчик. Ей повезло стоять рядом с банком, работники которого обожают семечки. Но у банкиров самые мелкие купюры — сотни. И им не жалко отдать сто рублей за любимые семечки. Бабка сначала изумлена и страшно рада, но потом привыкает и считает, что она просто гениальный кулинар и маркетолог. Бабка раздула свою значимость. Когда банк разоряется, у бабки уже никто не покупает семечки по сто рублей. Тогда, если бабка не увидит реальности, где ее семечки объективно стоят 10 рублей и она — просто торгует ими, она не сможет откалибровать баланс ценности-значимости и, возможно, провалится в тяжёлые переживания. Тут тренер добавляет: «А если бабка пограничница, то велик риск и суицида».

Так вот, в присвоении собственной ценности нужно опираться на реальность. И это не про достижения в работе, отношениях или фитнесе.

Каждый ценен сам по себе. Потому что он — это он. Потому что Вася, мужчина стольких-то лет. Или потому что Нина, женщина стольких-то. Всё остальное — деньги, карьера, отношения, внешность — может просы́паться. А вы у себя — до последнего вздоха.

И да, к осознанию всего этого и частичному (ещё пока не полному) принятию я шла больше трёх лет клиентского опыта и студенческой практики. Это не просто. Но вот, оказывается, возможно. И это замечательное ощущение свободы, надо сказать. Открыть/Комментировать