Tezeta

2021-09-02 01:12:31 ​​О песне Yekermo Saw (Seifu Yohannes 1970)

Настала осень, а значит пришло время йекэрмо сэу. Хотя почему пришло? Его время было всегда. Как ещё можно понять словосочетание, которое одни переводят как "бывалый человек", другие — "человек сезона дождей", третьи — "человек всех сезонов", четвёртые — "человек будущего"? Я не знаю! Буквальный перевод "переживший сезон дождей", который сейчас как раз подходит к концу, но сколько я не спрашивал, носителей никакой вариант до конца не устраивает.

С другой стороны, он сам о себе расскажет: йекэрмо сэу — это музыка, которую написал Муляту Астатке на стихи Тэбэбу Бэлячеу в 1970 г. Музыка стала очень популярной, её испльзовал Джим Джармуш, и с тех пор появилось множество каверов (турки, корецы). Источником вдохновенья для Муляту послужила композиция Хориса Сильвера "Song for My Father" (1964)

Песню "Йекэрмо сэу" исполнил Сэйфу Йоханнэс, который за свою жизнь записал всего шесть композиций, и они все потрясающие. Он был частью первой независимой музыкальной группы Soul Ekos и умер в 26 лет. Пока больше узнать о нем не смог.

А слова примерно такие:

Чему радуется тот, кто несчастен в любви?
Пусть ты не дашь мне ответ, бывалый человек все понимает.

Скольких людей обездвижела несчастная любовь?
Давайте рассмотрим хоть и чувства опытного человека.

Кого гипнотическая любовь измучила больше
Человека прошлого, настоящего или человека будущего?

Переживая и обнимая друг друга, глядя в глаза,
Люди, давайте поговорим о любви... Открыть/Комментировать

2021-08-06 16:16:58 https://easteast.world/posts/404
Кассету записали за несколько часов в отеле, но с тех пор её практически никто не слышал. По ссылке можно прослушать несколько композиций Открыть/Комментировать

2021-08-06 16:06:13 ​​Постепенно начинаю узнавать истории людей, давших амхарский голос русской классике. Один из ярких и ныне здравствующих переводчиков — это поэт и драматург Аяльнех Муляту (1949).

Он рос в семье выдающегося военночальника, ведшего патризанскую войну во время итальянской оккупации (1935-1938). Отец не умел читать, но очень любил книги и отовсюду их привозил. Из всех детей именно Аяльнеху он доверял читать ему эти книги вслух во время кофе (пил он его три раза в день и, кстати, дожил до 91 года).

Аяльнех ходил в школу за 12 км от дома, за опоздание полагалась порка. С 7 класса он переехал в город Дэбрэ Маркос, где школа была близко, за успеваемость ему назначили стипендию, но он придумал себе дополнительный заработок: писал любовную лирику для своих друзей, 15 копеек за стих:-)

Потом бурная молодость в Аддис-Абебе, победа (ещё школьником) в университетском конкурсе стихов, поездка в СССР, где он учился на журналиста, хотя уже тогда мечатл стать драматургом. В Москве он записывал на радио амхарскую передачу "Писательская тетрадь" и переводил на амхарский советкое кино.

В Эфиопию он вернулся уже после революции 74 года, где была острая нехватка кадров, требовались новые подходы к искусству, так что его ещё учинические работы сразу стали ставить на высоком уровне. Но и в тюрьме посидеть, конечно, тоже пришлось.

фото из фан-группы в ФБ Открыть/Комментировать

2021-08-02 23:04:56 Открыть/Комментировать

2021-08-02 23:04:56 ​​Власть и кости

2 марта 1900 г. на дереве в местности Моши у северного склона горы Килиманджаро был повешен манги (вождь чагга) Мели со своими сторонниками. Он оставил трёх вдов и, наверное, столько же сирот (по законам чагга его жены не могли иметь больше одного ребёнка). Вождём он стал в 25 лет, через год после смерти своего отца, влиятельного политика манги Мандара. Приближенные хранили тело прошлого вождя в строжайшей тайне, чтобы через год санкционировать передачу власти сыну (останки должны были участвовать в церемонии).

До 1894 г. манги Мели вел независимую политику, а в 1892 даже нанес серьезные потери колониальным властям. Но скоро стало ясно, что вооруженное сопротивление не будет эффективным, и Мели признал власть колонии. Его вместе с 18 сторонниками казнили из-за слухов, что они готовят новое восстание. Вскоре это признали ошибкой, и главу администрации Карла Йоханнесна отстранили от службы. А голову манги Мели отделили, чтобы отправить череп в Германию (из научного интереса).

С тех пор все бедствия, которые случались с чагга, они интерпретировали как результат этого святотатства. У дерева, где он был повешен, соорудили небольшой мемориал. А юноше, получившему возможность учиться в Германии в 1977 г., бабушка поручила отыскать череп убитого вождя. Пока найти его не удалось… может, образец не представлял интереса? Внук Мели рассказывает, будто семь часов дед провисел в петле, пока его не добили выстрелом в голову. Кто-то считает, что дело было в его сверхъестественной силе, а кто-то – в злом умысле палачей.

На эту историю я вышел, потому что сверяю сейчас коллекцию предметов быта чагга, которую Кунсткамера получила в 1901 г.: деревянная резная посуда, мощные двухсторонние копья (такое же было у Мели!), технологичные стрелы, украшения. Поражает, сколько за ними неизвестных историй...

Посмотрите трейлер спектакля "Череп Х" Кондрадина Кунце (немецкий, английские субтитры) — по-моему, очень круто. И ещё он же инициировал мультфильм Mangi Meli Remains, но в сети тоже только отрывки (1,2) Открыть/Комментировать

2021-07-13 17:10:24 Открыть/Комментировать

2021-07-13 17:10:24 ​​Кстати, специально к этому приезду Хайле Селассие в СССР (1959 г.) в Кунсткамере сделали временную выставку "Этнография Эфиопии". От типичных этнографических выставок того времени она сильно отличалась: зал был роскошно убран, в развеске сделан акцент на красоту предметов, в этикетках использовали амхарский язык! В общем, всё было сделано для того, чтобы произвести хорошее впечатление на Джанхоя.

Надо заметить, что очень долго вопрос о том, что думает носитель культуры о том, как она представлена в музее, вообще никого не волновал. Но, конечно, если речь не шла об императоре Эфиопии, к которому в СССР относились с огромным почтением. Это к теме дискуссии под предыдущим постом. Открыть/Комментировать

2021-06-28 22:16:06 ​​На днях дочитал нашумевшую книгу "The Brutish museums". На EastEast есть её интересный разбор, сделанный Денисом Столяровым. В двух словах, это книга о том, как бенинская бронза оказалась в Европе, написанная, можно сказать, изнутри системы — куратором музея Питт-Риверса Дэном Хиксом.

Меня в ней впечатлили две вещи: описание культурного и материального богатства Бенина (я плохо представлял, насколько мощным было это королевство); и систематичность их уничтожения. Хикс показывает, что разорение Бенина было не спонтанным, а продуманным актом "иконоборчества".

Ещё важная мысль: Хикс настаивает, что демонстрация коллекций Бенина в музеях Европы — это продолжение насилия, так как сам этнографический музей является инструментом отчуждения и растяжения момента во времени. Никакой этикетаж не исправляет несправедливость, и единственный верный путь (по Хиксу) это реституция.

В общем, интересная книга. Мне только показалось, что зря Хикс так ругает антропологию, ведь именно внутри неё подобная критика и рождалась.

На фото одна из сотен плакеток, украшавших стены королевского дворца (из коллекций МАЭ). Они были не только украшениями, но и самобытным способом ведения исторической хроники. Открыть/Комментировать

2021-06-25 16:24:32 Прямо сейчас можно посмотреть на открытыие выставки в Эрмитаже Трансфигурации. Маски Африки XIX–XX веков


Открыть/Комментировать

2021-06-16 16:10:48 Шаффл Яндекс-музыки прокачался настолько, что стал тебе выкатывать штуки, которые ты не то, чтобы не отмечал, а даже и не слышал ни разу до этого. Именно таким макаром я сегодня наткнулся на альбом эфиопской певицы Эменеш Васе и французского бас-гитариста Матьё Суриссо и теперь не могу перестать слушать всё, что могу у них найти.

Находится не сказать, что очень много — на лейбле Buda Musique, французской колыбели всего эфиопского (это тут выходит великая серия «Ephiopiques», более-менее вытащившая эфиопскую музыку на мировую арену), у них вышли два альбома, подписанные их именами. Ещё вроде есть совместный альбом Васе с группой Le Tigre (des plataines), в которой Суриссо раньше играл. На альбомах, подписанных ими двумя, они в основном довольно прямолинейно играют вдвоём — Васе поёт, Суриссо играет на акустической бас-гитаре. Иногда заходят редкие гости — на первом альбоме «Belo Belo» от номера к номеру всплывают ударные, или гитара, или труба, на втором вместе с ними играет виолончелистка Жюли Лэдерах.

В основном тут происходит интересный эксперимент по наведению мостов между традиционной песней эфиопских музыкантов азмари и европейской авангардной музыкой в широком понимании. В руках Суриссо акустический бас оказывается довольно разносторонним инструментом — на нём музыкант может с одинаковым успехом двигаться в сторону импровизационного джаза, переключаться на эмбиентно-авангардный рок в звучании, понятном людям, выросшим на ком-нибудь вроде Sonic Youth, и изображать эфиопскую арфу бэгэна. На альбоме с виолончелью периодически прорезаются и академические нотки. У Васе — довольно низкий голос (периодически она переключается на какое-то натуральное рычание), и вдвоём с Суриссо у них чисто тембрально получается мало на что похожая музыка; в ней есть что-то шершавое, грубоватое, как будто бы необработанное, словно трогаешь грубую самодельную кожу или необструганное дерево.

Интересно и то, как по-разному Суриссо танцует вокруг традиционных песен Васе — где-то следует за мелодией, выстраивая вокруг неё гипнотически-минималистичную, но в то же время непросто устроенную последовательность звуков, где-то наворачивает сложные импровизационные структуры, вступающие с песней в куда более затейливый диалог, где-то вовсе пускается в примоченный тянущий шум. То есть, по сути, взаимодействует с эфиопской музыкальной культурой с позиций разных западных музыкальных традиций — и самое занятное, что алхимия происходит при любом заходе. Очень интересная штука.



Открыть/Комментировать