Будь сложнее

2022-02-19 16:10:48 Любовь как бред интерпретаций есть просто один к одному структурная характеристика российской любви. Россияне ведь очень ревнивы в своей любви, а ревнивая любовь является бредом интерпретации. Они ведь хронические обманщики, считающие себя всегда обманутыми, они хронические агрессоры, всегда считающие себя жертвами агрессии, а это — один из признаков фантастической психологической незрелости целой нации или целого пространства, населённого миллионами людей.

Мераб Мамардашвили
Психологическая топология пути
Лекция 28 Открыть/Комментировать

2022-02-14 18:56:13 Застраховаться невозможно, любовь чревата горем. Полюби — и сердце твое в опасности. Если хочешь его оградить, не отдавай его ни человеку, ни зверю. Опутай его мелкими удовольствиями и прихотями; запри в ларце себялюбия. В этом надежном, темном, лишенном воздуха гробу оно не разобьется. Его уже нельзя будет ни разбить, ни тронуть, ни спасти. Альтернатива горю или хотя бы риску — гибель. Кроме рая, уберечься от опасностей любви можно только в аду.

Я думаю, самая беззаконная, самая неумеренная любовь не так противна Богу, как защитная черствость. Поддаваясь ей, мы, в сущности, закапываем талант, и по той же самой причине: «Я знал тебя, что ты человек жестокий». Христос не для того учил и страдал, чтобы мы тряслись над нашим счастьем. Ибо не забывший о расчете ради брата, которого видит, забудет ли о нем ради Бога, которого не видит? К Богу же мы приблизимся, не избегая скрытых в любви страданий, а принимая их и принося Ему. Если сердцу нашему должно разбиться, если Господь разобьет его любовью — да будет воля Его.

#Любовь Открыть/Комментировать

2022-02-10 22:07:23 Сегодня было сказано в том числе и что-то важное

https://radiomayak.ru/shows/episode/id/2649135/ Открыть/Комментировать

2022-02-10 16:54:12 Открыть/Комментировать

2022-02-07 17:53:18 Соната темноты

1.

Друг друга заражая тьмой
И злобой всех мы опоили
Как вирусы мы в мир иной
Переползем с котомкой гнили

Ах что того за гробом ждет
Кто не избывши злобы
Врагов бессильно проклянет
Ах чтоб им, чтобы… чтобы…
Последняя вскипает желчь,
Обида, боль и зависть,
Душа должна была все сжечь —
В прощенье переплавить.
И как с пчелы возьмет с тебя
Князь мира темный взяток,
В реторты мечет он гроба,
Потом трясет осадок.
Как слиток он тебя возьмет
И взвесит на руке,
В пыль черную тебя столчет
В зловонном погребке.
И эту пыль сюда в юдоль
В другие вдунет души,
Пусть та же мучает их боль
И злоба та же душит.
Гляди — весь свет на небесах
Чернея туча гонит
И смрадной каплей в облаках
Душа твоя потонет.
Не обижайся на Творца,
Ты не помог ему в работе,
Сиянье скрыло пол-лица,
А пол-лица душ наших копать.

2.

По ночам — когда бесы с сетями идут на ловитвы
И сияют щитом и дробятся слезами молитвы —
Так бывает, что малый бесенок,
Чей хвостик так жалок, а голос так тонок,
Припадает в слезах к Тебе
И от дьявола хочет отречься,
Хоть боится крестом ожечься —
Осеняет крестом грудь себе.
Он тянет лапку с коготками, плача, к небу,
Но червь не станет яблоком,
А угль подземный — снегом…
Ты его прогоняешь прочь,
Воротится в свой хлев скотинка,
Под отцовские розги — в ночь,
Потому что он ночи пылинка.
Потому что своим Ты
Все простишь как Петру, а тем —
Пусть невинны, но сами темь —
Не простится грех черноты
И кого Ты проклял, Господь,
Тот уж может не мучить плоть,
А кого от рождения спас,
Хоть бы весь он в грехах погряз,
Пусть и весь он растлением выпит —
Ты пошлешь искупления час —
Как послал Ты блуднице Египет.

3.

Когда мы закрываем веки
Трепещущих и смертных глаз
Они, как переборки на отсеки
Поделят тьму вовне и тьму что внутри нас.
Но все же ночи тьма
Успела нас налить как пузырек аптечный той же тьмой
И должен ты в ее просторе плыть
Средь волн — волной.
О мыслящая тьма — несешь какую весть?
— Что тьма вокруг и сам я тьма и есть.

Но я смотрю в изнанку век
Как в зеркало — светает изнутри
И смотрит на меня не то чтоб человек
Из глубины души — китайский мандарин.
Алмазный глаз во лбу его один.
Как детская и старая одежда
Слетают муки, страсти и надежды,
Как шкура змия — радости и горе,
Как листовье осеннее, как сон…
Он будет жить, когда меня схоронят,
Он — это я, но я совсем не он.
Неотвратим промерзлый взор,
Как смерть, как приговор.
Пусть мрак ослепит душу мне,
Открой глаза, во мглу смотри.
Мне легче вынесть тьму вовне,
Чем темный свет внутри.

Елена Шварц
75-76 Открыть/Комментировать

2022-02-06 16:04:59 Неделимость означает, что есть некая уже рождённая сумма жизни — заданная величина, от которой мы по своей глупости или слепоте можем лишь что-то убавить или что-то от неё потерять, а наращивать и улучшать её мы не можем. Кроме того, эта сумма, или неделимое движение (что одно и то же), разбросана по пространству, которое шире, или выходит за пределы условий отдельной индивидуальной человеческой жизни. Следовательно, как члены этого неделимого движения мы, подчёркиваю, существуем вне рамок своей индивидуальной жизни, то есть — вне её отрезка. Мы рождаемся и умираем, — казалось бы, всё должно быть внутри пределов и условий человеческой жизни, в том числе и её длительности, но выясняется, что части нас самих по своей истине и по своему существу разбросаны по более широкому пространству. Например, то наказание, которое ко мне приходит, если я вырезаю несчастных из общества, не обязательно придёт ко мне в срок моей жизни, но оно есть, уже случилось и придёт к моим детям, которые есть часть моей истории.

Следовательно, мысля об этих вещах, мы не должны мышление о них ограничивать наблюдаемыми рамками и условиями отдельной человеческой жизни, иначе мы не можем понять истину, которую знали древние и которую вдруг снова, «на своей шкуре», обнаруживает Пруст, когда он рассуждает о садистах. Он говорит, что садист извлекает из наказания (когда мы его наказываем) ещё большее наслаждение и уверенность в своей правоте. Это очень интересное наблюдение Пруста, и оно как бы обратно симметрично той мудрости, которую извлекли в своё время греки. Они считали, что самое страшное, что может случиться с человеком, заблуждающимся и совершившим какое-то зло, это — не быть наказанным, в особенности — во временном пробеге длительности человеческой жизни: ты больше всего наказан, если за время своей жизни не успел быть наказанным за то, что совершил. Это очень глубокая отвлечённая истина относительно наших душ, судеб и нашей истории. Повторяю, самое страшное — это не быть наказанным, и они считали иногда, что можно самым страшным образом наказать негодяя, не наказав его: все шансы на то, что он пройдёт какой-то путь, у него будут потеряны, и, более того, мы лишаем негодяя возможности извлечь из наказания пафос истины и убеждённости в своей правоте. Садист ведь чаще всего из наказания и извлекает убеждённость в своей правоте; это только распаляет тот его неделимый пафос, который исходил из некоторой истинностной, действительной точки, чтобы потом срастись с какими-то другими движениями души, с какими-то вещами и стать неделимым.

Мераб Мамардашвили
Психологическая топология пути
Том 2. Лекция 27 Открыть/Комментировать

2022-02-05 20:06:46 Неделимость ещё и очень проста — она связана с той абсолютностью телеологии, о которой я говорил. У меня опять будут появляться термины «средство», «рациональный расчёт», «целесообразность», и снова будет ясно, насколько неуместны эти термины в силу неделимости бытийных движений. Я говорил, что всякое понимание общества, то есть большой системы, основано на том, понимаем ли мы движение, или сдвиг, в сознании, или движение в человеке. Так вот, теперь я добавляю, что такого рода движения неделимы. Приведу пример, который одновременно пояснит, насколько неуместны все термины, относящиеся к человеческим расчётам по мотивам целесообразности или рациональности, — телеология, то есть целесообразность, настолько абсолютна, что этих расчётов не может быть. Скажем, я, видя вокруг себя неполноценные существа, людей, лишённых каких-нибудь органов, больных, уродов (людей, которые не являются в полном смысле слова людьми), — могу, прикинув расчёт красоты и здоровья в мире, считать, что этих людей здоровое, гармоничное общество должно уничтожать, — и здесь по нам ударяет неделимость, заложенная в онтологии мира. Дело в том, что, если я на основании того, что другой человек болен, решаю, что он не должен жить в гармоничной экономии мироздания или общества, и убиваю его, то тем самым я убиваю самого себя, то есть своё право и даже обязанность страдать, шанс, что я сам могу оказаться несчастным и — самое главное, самый главный шанс — что именно из этого несчастья можно извлечь и красоту, и истину.

В данном случае движение поиска истины, красоты или реализации любых человеческих целей неделимо в том смысле, что оно происходит сразу по всем точкам, и каждая из них является неотъемлемым правом и обязанностью каждого участвующего лица. Если я начну с того, что обяжу всех быть счастливыми, то я убиваю себя — в том числе в качестве возможного субъекта счастья, то есть того, кому удалось бы достигнуть счастья. Можно прикинуть цель — счастье — и подыскать к ней средства — устранение больных (счастливое Общество не может терпеть несчастных, больных, выброшенных из жизни людей — давайте устраним их), но стоит их устранить, как мы устраняем из самих себя, из своего общества, из своей истории то движение, которое и есть счастье, истина и другие ценные для нас вещи, которые могут быть для нас целями (греки это прекрасно понимали, такие вещи они называли гармониями).

Таким образом, то, что я делаю по отношению к другим по рациональному расчёту, потом неминуемо возвращается ко мне и уничтожает меня. Повторяю, если я по рациональным соображениям какого-то человека или даже целую группу лиц объявил социально или морально неполноценными (собственно, Гитлер так и рассуждал: давайте уничтожим цыган, это совершенно бесполезные бродяги, по целесообразности не соответствующие никаким благородным социальным целям, которые мы можем для себя сформулировать), если мы попробуем это сделать, мы обнаружим, сколько своих собственных потенций, как свободных и ищущих существ, мы уничтожим, — вот что означает неделимость.

Мераб Мамардашвили
Психологическая топология пути
Том 2. Лекция 27 Открыть/Комментировать

2022-02-05 17:12:11 Роман Пруста наглядно показывает во всех пунктах, где встречаются человеческие страсти и где страстные взгляды людей пересекаются, что человеческие пафосы, то есть желающие структуры, или структуры, нагружённые силой желания, — избыточны (пафосными они называются потому, что интенсивность желания никогда не может быть объяснима свойствами, или характером, предмета желания, пафос всегда избыточен по отношению к своему предмету; например, любовь явно избыточна по отношению к своему предмету). Там видно ещё и то, что есть феномен неделимости всего того, что предпринимается с пафосом. Это происходит в силу очень простого закона, и пояснение этого закона одновременно поясняет и то, что я сказал.

В чём состоит суть желаний или пафосов? Они отправляются от некоторого истинного пункта или от истинной чувствилищной точки. Пафосы, или страсти, слепы, как обычно говорят, именно потому, что ясно видят — ослепительно ясно видят. В данному случае ясность — как раз ослепляющая ясность; «слепы» — не просто слепы в смысле заблуждений. Если есть страсть (а всё делается только страстью, потому что трудно бесстрастно или чисто механически совершать многое, в том числе и зло, для этого нужна страсть), то для человека, совершающего зло, абсолютно ясна справедливость и истина, ради которой он совершает зло, — оно не существует без того, чтобы на него не была бы переключена страсть истины. Все исходят из некоей истинной точки — другое дело, как она трансформирована; но она трансформирована так, что мы не можем разделить пафос (какое-то, казалось бы, многосоставное явление) «в лоб».

Поэтому в психологической жизни существует лишь закон переключения: мы знаем, что пафосы размываются только в том случае, если энергию, которая вошла в пафос, удаётся переключить на какой-нибудь другой предмет. Более того, такими пафосами являются и некоторые психические заболевания, и очень часто проблема состоит в том, что равнозначно — излечить человека от психической болезни и тем самым убить его как живое творческое существо. Не случайно очень многие художники инстинктивно опасались обращаться к психоанализу — они, очевидно, смутно, инстинктивно, осознали опасность излечения в том смысле, что лишение болезни означало бы для них лишение и того, что вошло в болезнь и через болезнь выполняется, в том числе некоторых творческих человеческих потенций, если они переключились на болезнь. Не давая им другой адекватный предмет, на который переключались бы те же самые энергии, мы просто убиваем личность. Значит, излечение человека иногда равнозначно убиению личности; вспомним рассказ Чехова «Чёрный монах», где человек, излечиваясь, одновременно лишается и своего уникального человеческого личностного облика, — это один из примеров неделимости пафосов.

Мераб Мамардашвили
Психологическая топология пути
Том 2. Лекция 27 Открыть/Комментировать

2022-01-28 21:08:54 Завтра в 16:00 буду участвовать в круглом столе, посвящённому VR/AR технологиям. Будем говорить о надеждах и опасениях, метавселенных и старой доброй реальности.

Я буду выступать из роли психолога, но неизбежно залезу и в философию, и в здравый смысл, и в теории заговоров. Очень рад, что завтра будет участвовать дорогая Алла Морозова, в качестве кота (зачёркнуто; шучу, не зачёркнуто) и эмбодимент-тренера.

Мы, конечно, ещё сделаем вместе с ней совместный курс в этом году, но завтра — уникальная возможность соприкоснуться с её нежностью, мудростью и светом. Думаю, будет интересно, лично и честно.

Не знаю, есть ли ещё места вживую, но обещают прямую трансляцию.
Ссылки на регистрацию офлайн и онлайн Открыть/Комментировать

2022-01-26 19:17:44 Только направляясь от кинизма, а не от морали, можно положить пределы цинизму. Только весёлый кинизм целей никогда не поддастся искушению забыть, что жизни нечего терять, кроме себя самой.

Петер Слотердайк
Критика цинического разума Открыть/Комментировать