Будь сложнее

2022-06-23 01:13:29 А год спустя я понимаю, что без мёртвого не обойтись, им и питаются чайки, наши дети и демоны Открыть/Комментировать

2022-06-23 01:06:39 Метафоры, метафоры — Мандельштам пишет, и, конечно, прав, что образы не важны, они — чайки по случаю, вся их функциональность — в мысли, удерживающей вместе чертёж картины. Всё - метафора, к чему громоздить ещё мёртвое, если так много живого?

30.06.2021 Открыть/Комментировать

2022-06-16 15:18:49 Сегодня мне тридцать лет. Для меня эта граница почему-то важнее, чем другие. Как будто до — время собирать камни, а после — раздавать их. Когда-то прочитал о древнееврейском правиле, по которому учить других можно только по наступлении тридцати, до того — учёба. И несколько лет держу его в голове, примеряюсь, учусь, хотя и учу потихоньку.
Мои камни — это книги и разговоры. Которые меняют в первую очередь меня самого. Которые находят отклик в других, и тогда прорастает радость. Которые дают надежду, что всё не напрасно. Помните, как в последнем разговоре Раста и Марти в Настоящем детективе?
Спасибо, что вы здесь, даже если мы пока не знакомы.

Если хотите подарить мне книжку, вот карта 5536 9139 4800 1975

Если хотите написать мне, напишите, я буду рад. @vvtimkin Открыть/Комментировать

2022-06-15 20:03:08 Если мы подозреваем своих соседей в том, что они поддались искушению найти козла отпущения, мы обличаем их с возмущением. Мы жёстко стигматизируем феномен козла отпущения, в котором оказываются замешанными наши соседи, остерегаясь при этом самим стать его жертвами. Мы убеждаем самих себя, что нами движет праведный гнев, но не так уверены в этом, как наши предшественники.

Мы могли бы более тонко использовать свои прозрения по поводу соседей, не унижая сверх меры тех, кого застали врасплох в момент травли козла отпущения, но чаще всего мы делаем из своего знания орудие, средство не только для продолжения застарелых конфликтов, но и для возведения их на более высокий уровень, которого требует сама логика этого знания, а также для его распространения в обществе. Мы фактически интегрируем в свои защитные системы иудео-христианскую проблематику. Вместо того, чтобы критиковать самих себя, мы злоупотребляем своими знаниями, направляя их против других людей, и совершаем травлю козлов отпущения второго уровня — гоняемся за гонителями козлов отпущения. Сострадание, обязательное в нашем обществе, авторизует новые формы жестокости.

Всё это блестяще формулирует апостол Павел в своём Послании к Римлянам: «Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и сам делая то же?» Если осуждение грешника заключается в делании того же, за что мы его осуждаем, то из этих двух действий более предосудительным является обвинение своего соседа.

Тайные подмены и переходы от одной жертвы к другой в деритуализированном мире позволяют нам наблюдать в чистом виде, если можно так сказать, действие механизма (межличностных) отношений, лежащих у основания ритуальной организации архаического мира. Обычно мы наблюдаем только остаточные проявления этих механизмов, но иногда они могут проявиться в своих наиболее резких формах и разрастись до гигантских масштабов, как в случае систематического истребления Гитлером европейских евреев и всех прочих геноцидов и квази-геноцидов, которые породил XX век.

Рене Жирар
Я вижу Сатану, падающего, как молния Открыть/Комментировать

2022-06-13 16:52:06 Я уже говорил, что наши отношения есть отношения восполнения друг друга, а не выполнения претензии понимания в психологическом смысле слова; в каком-то смысле претензия понимать есть оскорбление для бытия, потому что именно самостоятельное бытие другого имеет своим знаком моё непонимание. Моя попытка отрицать, запретить в мире вещи, которые я не понимаю, есть попытка вообще запретить мир вокруг меня, превратить его в Собрание мёртвых вещей, которыми я распоряжался бы. В этом смысле назойливо существующая в нашей культуре манера «знать другого» — обсуждать его, анализировать, качать моральные права, — это ад праведности, ад морали.

Мераб Мамардашвили
Психологическая топология пути
Лекция 32 Открыть/Комментировать

2022-06-05 16:53:50 ASAKO NARAHASHI / selected
"Half Awake and Half Asleep in the Water" Открыть/Комментировать

2022-06-01 19:27:33 <…> В дальнейшем я буду понимать под коммунизмом проект, цель которого — подчинить экономику политике, с тем чтобы предоставить последней суверенную свободу действий. Медиумом экономики являются деньги. Экономика оперирует цифрами. Медиумом политики является язык. Политика оперирует словами — аргументами, программами и резолюциями, а также приказами, запретами, инструкциями и распоряжениями. Коммунистическая революция представляет собой перевод общества с медиума денег на медиум языка. Она осуществляет подлинный поворот к языку на уровне общественной практики. Ей недостаточно определить человека как говорящего, как это обычно делает новейшая философия. Пока человек оперирует в условиях капиталистической экономики, он, по большому счёту, остаётся немым, поскольку его судьба с ним не говорит. А поскольку человек не слышит обращённого к нему лично голоса судьбы, он в свою очередь не может ей ничего ответить. Экономические процессы имеют анонимный и невербальный характер. С ними не поспоришь, их нельзя переубедить, переговорить, склонить словами на свою сторону — можно лишь приспособиться к ним, приведя в соответствие с ними своё поведение. Экономический провал невозможно опровергнуть никакой аргументацией, а экономический успех не требует дополнительного дискурсивного обоснования. При капитализме окончательное оправдание или осуждение человеческих действий носит не вербальный, а экономический характер и выражается не в словах, а в цифрах. В итоге язык оказывается не у дел.

Только в том случае, если судьба обретает голос, если она не сводится к чисто экономическим процессам, а изначально формулируется вербально и определяется политически, как это происходит при коммунизме, человек действительно начинает существовать в языке и посредством языка. Тем самым он получает возможность оспаривать, опротестовывать, опровергать судьбоносные решения. Такие опровержения и протесты не всегда эффективны. Часто они игнорируются или даже подавляются властью, но это не делает их бессмысленными. Протестовать против политических решений, прибегая для этого к медиуму языка, вполне разумно и логично, если сами эти решения сформулированы в том же медиуме. В условиях же капитализма любая критика и любой протест бессмысленны в принципе. При капитализме язык функционирует всего лишь как товар, что с самого начала делает его немым. Дискурс критики или протеста считается успешным, если он хорошо продаётся, — и неудачным, если он продаётся плохо. Таким образом, он ничем не отличается от любых других товаров, которые не говорят — или только и делают, что говорят, оставаясь лишь саморекламой.

Борис Гройс
Коммунистический поскриптум Открыть/Комментировать

2022-05-24 22:10:14 Сегодня с Лёшей Ёжиковым разговаривали о духовности и светскости.
Лёша, делясь своим опытом погружения в странное и важное, вовлекает и поддерживает других в их личных путешествиях. А ещё такого уровня синхронности, как с ним, мало с кем получалось достичь. Свой канал он временно забросил, но там уйма важного, листайте вверх.

Его канал: https://t.me/illusioscope

Ссылка на эфир: https://radiomayak.ru/shows/show/id/67578/date/24-05-2022/ Открыть/Комментировать

2022-05-23 19:35:55 Таланту объективно нужно себя выразить, в то время как откровенность философа (без неё философ просто не существует) есть не его самовыражение, а выражение «дышащей в нём объективности сознания». Выражать себя нужно только для того, чтобы уже в следующий момент стать абсолютно чужим выраженному — то есть себе самому — и немедленно возвратиться к «ничьему» сознанию.

Это постоянное движение к «иному» философствованию — которое я вижу в Мерабе, Гене, тебе и даже в себе самом — он направлено против никакого другого философствования, прошлого или настоящего. Философствование, о котором я говорю, не может объявить себя ни «первой истиной», ни «последней и окончательной» философией. Оно не ищет утверждения истины или разоблачения заблуждения. Оно, скорее, видится мне, как нечто очень пробное, как нащупывание другого опыта моей сознательной жизни. Опыта, внутренние условия которого никогда не дадут ему превратиться в «ценность», «норму» или «идеологию». Этот опыт, даже если он высказан или описан, не индивидуален и не коллективен. Ибо он — индивидуально мой только условно, метафорически, то есть в том смысле, в каком, скажем, летя в самолёте или живя в пригороде, я говорю: мой самолёт, мой пригород. Я в нём, а не он во мне, ибо сам он не является результатом моего таланта или продуктом моей творческой активности. Просто я (или кто другой) попал в его область, это я «случился» в нём — а не он во мне (я сейчас буквально повторяю сказанное Мерабом). Поэтому и работа наша несколько безлична, и сами мы, я бы сказал, — метафизически нетипичны. О тебе и себе я мог бы смело сказать словами Ходасевича, что мы — не типы, а симптомы. Мы — симптомы сознательного опыта, а не выразители своих или чужих идей.

Александр Пятигорский
Философия одного переулка Открыть/Комментировать

2022-05-22 15:30:57 Текст для философа есть то, что всегда содержит какое-то мышление, какое-то знание, и непременно — позитивное. Для философа не может быть дурного знания… или он — не философ.

Александр Пятигорский Открыть/Комментировать