ИГУМЕННЕКАЮСЬ

2022-09-01 10:04:38 ​​Кто последний, того и труп!

Я тут вспомнила, что я вам, коллеги, в незапамятные времена обещала рассказать, что же такого хорошего на конгрессе услышала. А вас тут как раз много собралось, вот и послушаете про то, как играть в горячую картошку трупом священника, а, главное, зачем.

Мой коллега Себастьян Доуз-Миллер докладал в этом году про старофранцузские фаблио, в которых священникам не слишком везет при жизни, но еще меньше везет после смерти (их много – навскидку, например, “Le Sacristain” и “Le prestre comporté”). Обычно завязка в них такая: какой-нибудь священник или монах делает что-нибудь, по сану не положенное (например, навещает соседскую жену не то чтобы для благочестивых бесед, или влезает в коммерческие авантюры, или еще что-нибудь), что, по известному принципу «Бог не Тимошка», приводит к безвременной кончине согрешившего клирика – либо товарищи по темным делишкам решают прибрать все добро к рукам, либо муж не вовремя приходит.

Но самое интересное начинается после смерти греховодника: поскольку иметь у себя во дворе труп монаха как-то не комильфо – все-таки представитель особой социальной группы, наделенный привилегиями, могут и по шапке дать за такой экспонат в сарае – оставшиеся в живых персонажи начинают от покойника по-всякому избавляться, подбрасывая его то соседям, то в какую-нибудь бочку с глаз долой. Разумеется, для вящего комического эффекта это простое по сути и жуткое в реальной жизни действие (вообще рассказы про перепрятывание трупов как-то навевают мысли о Следствие Вели…) превращается в череду комических неурядиц, где каждый новый несчастливый обладатель переходящего приза в панике ищет, кому бы его сбагрить. Не менее очевидно, что все это сопровождается дурацкими шуточками – например, два вора, желая под шумок найти в украденной из трактира бочке ветчину, открывают ее и видят труп монаха, после чего один говорит «не, мне столько сала дома не надо».

А теперь главный вопрос: зачем все это было? Почему нужно убивать именно священников? В докладе коллеги выдвигалась гипотеза – ВДОХНИТЕ ПОЛУЧШЕ, Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЩАС С ВАМИ БУДЕТ – что это чтоб смешно было. Да-да, у нас в науке все просто, а вы чего ожидали, теории на две страницы?
Если рассуждать на тему, почему именно смешно, то средневековые монахи были людьми, наделенными особыми правами и достоинством, и поэтому такое крайнее низвержение после смерти добавляло веселья: как говорится, чем больше шкаф, тем громче падает. Ну а еще коллеге моему в этом видится сатирический компонент – дескать, вот вам дурной пример: человек высокого социального статуса согрешил и получил такое воздаяние, что не дай бог никому (вставьте тонкий намек на не всегда идеальное поведение клира). Но тут на кафедру взбегаю я и начинаю рассказывать, что сатира в средневековье – это не то же самое, что сатира после реформации и нового времени, и она никогда не бичевала систему, но исключительно частных лиц (нивсемонахи такие), да и вообще сатира и пародия в средние века а) не существовали как жанры (они назывались по-другому, ха-ха), б) имели другую смысловую направленность, нежели мы привыкли и в) имели иные цели. Но об этом я и так каждый раз соловьем заливаюсь, так что хватит с вас.
Aoi.

P.S. — да-да, это Томас Беккет на картиночке — ну а что, тоже вполне себе приносил всем вокруг неприятности что живым, что мертвым. Открыть/Комментировать

2022-08-30 10:47:00 Очень болела голова. Заходя в помещение, Варлаам успел увидеть молодого человека, сопровождавшего митрополита. Одного взгляда хватило, чтобы понять всё, чего Варлаам понимать не хотел. За ужином Варлаам сидел напротив губернатора. Справа - митрополит. Длинный, несуразный, с очень глупым лицом, архиерей был довольно молод. Он что-то сказал Варлааму, тот фыркнул и брезгливо отвернулся. Слева оказался коллега из Германии. Немецкий учёный был воплощением протокола. Варлаам такое любил. Хэр Дустус начинал ему нравиться. Почему-то спирало дыхание. В висках мерно постукивало. От этого Варлаам зачем-то уносился мыслями в прошлое. Митрополит и юноша напомнили ему историю, произошедшую очень давно, в прошлой жизни. Варлаам вспомнил буйного Олега. Как он сейчас? Глупого и несчастного Стёпу. Как он? Своего проклятого и проклинаемого мучителя, ставшего архиереем, он вспоминать не хотел. Варлаам покосился вправо... Интересно, у этого митрополита тоже был свой Стёпа? Хотел ли кто-нибудь сломать святителю ногу или позорно побрить? Варлаам сожалел, что не позволил расправиться тогда над наместником :
- Церковь стала бы чище...
- Что, простите?..- переспросил митрополит.
Варлаам опомнился и покачал головой. Он вспомнил другие города и страны, в которых точно так же рядом сидели архиереи, угощали или угощались, не подозревая, что Варлаам знает Церковь изнутри. Они были очень разные: зарубежные - скромные и образованные, русские и ОВЦСные - вызывали сочувствие к пасомым. Всех их объединяло одно - странное, мистическое понимание своей хиротонии, которую они считали высшей властью на земле.
Через несколько часов протокольный немец, подобно дирижёру, махал своим телефоном, источавшим - "Вставай, страна огромная..." Застольная публика обратилась в неописуемый восторг, с привычным раболепством перед иностранцами, хвалящими расписную ложку а-ля русс. Варлаам кому-то погрозил и вышел из-за стола. От гнева, ему казалось, обожгло его лицо. В этот вечер он не пил даже кипятка. Кровь то и дело приливала в голову. Медленно - он двигался в поисках окна. На улице стемнело. Из-за света в помещении было сложно увидеть что-то за стеклом. Только огни ночного города едва подсказывали, на каком уровне может быть небо. Варлаам поднял глаза и встретился с мрачным отражением.
- Какая дрянь,- подумал он, глядя в опротивевший образ.
Варлаам снял очки.
Архиерейский юноша, недопущенный к столу протоколом, просил у официанток угощения. Дустус хохотал и клялся в любви пригласившей его стране. Это доносилось даже сюда. Варлаам вспыхнул хуже прежнего. Он пошатнулся и снова повернулся к окну. Бога не было. Стало совсем дурно. В глазах помутнело. Он попытался надеть очки, но они соскользнули, он уронил их.
Какая-то ясная мысль промелькнула в голове Варлаама. Бессильно глотая воздух, он начал сползать на пол.
- Господи...- подумал он.- Это ты?
От тишины зазвенело в ушах.

Когда он смог открыть сжатые от боли глаза, стены двигались. Потолок, тяжело нависая, скользил над головой. Осветительные приборы ядовито кололи его помутневшие зрачки. В очах плясали образы губернаторов и владык. Перемешиваясь, они воплощались в нескольких крайне неприятных ему персонажей. Потом морок спадал и Варлаам видел людей в больничной форме.
#приключенияварлаама Открыть/Комментировать

2022-08-28 11:05:00 Джованни Гаспарро Открыть/Комментировать

2022-08-26 10:08:09 - Россия никогда никого насильно не крестила!- внезапно произнёс чиновник и опрокинул рюмку.
Константин Сергеевич удивлённо приподнял бровь.
- Вот тогда, один раз всех покрестила и больше никогда!
- Ну, послушайте...- произнёс Константин Сергеевич.- А как же крещение мордвы? Чувашей? Крещение марийцев?
- Один раз! В X веке.
- Позвольте...- покачал головой Константин Сергеевич.- Я называю Вам народы насильственно крещённые в XVIII веке...
- Это я не знаю!- возразил чиновник, поднося следующую рюмку.- Вы сейчас наболтаете. В истории мира нет другой такой страны, крестившей народы ненасильственно. Только однажды - в 988 году.
#приключенияварлаама Открыть/Комментировать

2022-08-25 11:05:00 - Никак игумен всё финализировать собрался?!
- Устал, наверное...
- А кого я читать буду?! Легойду что ль?!

//Из поповских диалогов// Открыть/Комментировать

2022-08-23 10:40:00 На пристани Варлаам заметил седовласого священника с георгиевской ленточкой. Белый крестик компенсировала природная наглость. Тыкая себя в известную букву, обрамлённую георгиевской лентой, он быстро рекрутировал мужиков на безвозмездную погрузку внушительного багажа. Взамен, он уверял их, что к Москве никто не подступится, ибо, как и прежде, в любой момент можно облететь столицу с правильной иконой. Упомянул он и Чернобыль, аукнувшийся аж до Норвегии и, конечно, погрозил супостату всей ядерной мощью нашей державы...
Эту речь у причала наблюдал и другой священник. Сквозь его косу уверенно зияла блестящая лысина. Держался он очень просто - за жёлтый крест. Окружённый толпой тёток, очевидно своих прихожанок, он иронизировал, не вступая в открытый диалог с батюшкой популистом.
Седовласый выдавал в себе крупного выпендрёжника. Помимо известной буквы у сердца, на голове у него была не русская скуфья, а греческая камилавка. Варлааму было понятно, что батюшка - не монах, но препоясан он был по-монашески и, когда раздражался, хватался за... лестовки... Лестовки! Варлаам с трудом поборол в себе воскресающего уставщика. Обратился бы поп к нему хоть в полслова: огрёб бы. По чину. Но персонаж оказался бывалым и точно знал, кого не стоит задевать. Священник старательно отводил глаза от бородатого мужчины в штатском.
Отец популист с белым крестиком расположился в кормовой части. Отец с жёлтым крестиком - на носу. Варлаам, по обычаю, остался на воздухе. Через время из носовой части повалили приличные люди. Варлаам решил полюбопытствовать и увидел, что лысеющий пастырь взялся за акафист нараспев со своими прихожанками. Не желающие покидать своих мест путники недоумённо хлопали глазами, беспомощно глядя на любого, заглянувшего.
- Светское государство...- Варлаам покачал головой.
- Своих не бросаем!- прорезывая нестройное пение, донеслось сзади. Варлаам двинулся на голос. В проходе он увидел ящики, неделикатно предложенные к погрузке. Варлаам прикинул:
- Товар.
Привезённое из знаменитого места, оно будет поделено и размножено, и с припиской "свят(ой)(ая)(ое)" будет продано за хорошие деньги на приходе. Когда Варлаам увидел батюшку, тот спорил. С красным от злости лицом. Кто-то усомнился в эффективности облёта с иконой против распространения радиации... Психанув, отец популист вскочил с места и пересел на другое. Там он мгновенно переменился в лице, приподнял брови, расслабил веки, успокоил метущийся взор и заулыбался. Когда краска сошла с лица, с батюшки можно было писать икону.
- Артист!- подумал Варлаам.
Какой-то инженер, определив в Варлааме учёного мужа, посетовал, что батюшка ничего не понимает и несёт околесицу. Другой рассказал, что плыл с этим же священником утренним рейсом и обратил внимание, что напускная святость не помешала батюшке встать впереди всей очереди, как только подошло судно.
Варлаам пожал плечами.
Выпив чая, он снова вышел на воздух. Оба священника уже были там и кидали на него беглые нерешительные взгляды. Варлаам к этому привык. Он ждал, что батюшки пойдут хоть на какой-то контакт друг с другом. Ведь они даже не кивнули друг другу, имитируя подобие приветствия. Потом он вспомнил, что и сам не желает никакого взаимодействия со своими собратьями, а значит, в этом есть закономерность. В голове промелькнуло напутствие опытного батюшки:
- Знай,- говорил тот,- человек человеку - волк, а поп попу - волчище.
Варлаам печально улыбнулся.
#приключенияварлаама Открыть/Комментировать

2022-08-21 10:30:00 Джованни Гаспарро Открыть/Комментировать

2022-08-19 10:48:00 Тёплый ветерок трепал короткие волосы прохожего, неловко передвигавшегося в штатском по кладбищу знаменитой базилики. Он нервно поправлял вечно съезжающие очки, успевая потереть и без того красные глаза. Казалось, человек заплутал.
- Вам помочь?- обратился к нему некий монах-францисканец.
- Да, пожалуй... Я ищу...
- Я покажу,- не дожидаясь ответил монах.
Прохожий смутился.
- Не стоит, Ваше Высокопреосвященство. Я узнал Вас и знаю зачем Вы здесь.
- Как Вас зовут? Аббат..?
- Брат Джереми.
- А я...
- Нет нужды, кардинал Домини, все знают кто Вы. Пойдёмте. Он ждёт Вас.
Государственный секретарь одновременно тяжело и облегчённо вздохнул.
Они остановились у скромного, как все прочие, надгробия. Ничего не выделяло это место.
- Как Вы говорите Вас зовут, аббат?- как бы опомнившись спросил государственный секретарь.
- Брат Джереми, Ваше Высокопреосвященство,- ответил францисканец, когда кардинал внимательно посмотрел ему в глаза.- Будьте осторожны, возможна...- монах покрутил пальцем в небо.
Госсекретарь кивнул и остался один. Походив вокруг надгробия, он склонился.
- Ну, здравствуй, старый друг...- тяжело промолвил кардинал.- Вот мы и встретились. Бог милостив к тебе. Милостивее, чем ко многим. Очевидно, ты это заслужил. Ты прожил большую жизнь достойнейшим из пастырей и покинул наш мир, к счастью, до того, как твой Рим, Рим, которому ты верно служил, предательски обрушился на твою землю. Признаюсь, не представляю, как бы я сейчас смотрел в твои глаза, будь ты по-прежнему в Риме...- государственный секретарь всхлипнул и опустился ещё ниже.- Друг мой... Что видишь ты из небесных селений? Что знаешь ты о будущем твоей и моей земли? Положили ли мы предел вечному терпению справедливого Бога? Или неизбывная милость Господа снова позволит нам вершить беззакония в изуродованном нами Его мире?..
Разрывая своё сердце на могильном камне, государственный секретарь не заметил, как завопила сирена. Редкие монахи бросились в укрытие, не заметив человека в штатском, растянувшегося на надгробной плите. Неподалёку оставался брат Джереми. Он не стал отвлекать кардинала от беседы, которая была нужна ему, возможно, больше чем жизнь.
- Друг мой...- через слёзы шептал госсекретарь.- Сжалься. Я... больше не могу. Эти люди. Этот мир. Этот я... Я не могу... Умоли Всевышнего... Попроси его за меня. Мне больно...- он взвыл.- Больно, друг мой... Я хочу... домой... Домой...
Где-то ударил гром.
- На-ре-ка-ах-ва-ви-ло-о-о-нских...- запел брат Джереми.
- На реках вавилонских,- дрожащим голосом, срываясь от слёз, заскрипел кардинал,- там сидели мы и плакали...
- illic sedimus et flevimus...- пел аббат.
Гром разразился ближе.
- quia illic interrogaverunt nos,- продолжал аббат,- qui captivos duxerunt nos, verba cantionum; et qui abduxerunt nos...
Гром ударил совсем рядом.
- Воспойте нам от песней сионских...- рыдал кардинал.
- Si oblitus fuero tui, Jerusalem, oblivioni detur dextera mea...- громче и громче пел францисканец.
- Припомни, Господи...
- filiorum Edom, in die Jerusalem : qui dicunt : Exinanite, exinanite usque ad fundamentum in ea...
В ушах кардинала зазвенело. Тьма обрушилась на него необыкновенной тяжестью и окутала всего. Ему показалось, что он поломан на несколько беспомощных деталей. Он чувствовал тупую неосознаваемую боль. Звон постепенно утихал, переходя в матовый фон заложенных ушей. Где-то далеко снова послышалось пение аббата, почему-то захлёбывающегося от слёз и срывающего голос. Когда тьма отступила, кардинал увидел перед собой глубокого старца в странной кардинальской одежде.
- Санджоббе...- проскрипел госсекретарь.
- Встань, брат. Ты возвращаешься домой.
Госсекретарь оглянулся.
- А как же аббат?
- Он допоёт без тебя,- ответил Санджоббе.
Государственный секретарь поднялся. Грохот больше не пугал его.
- Beatus qui retribuet tibi retributionem tuam quam retribuisti nobis...- хранимый Богом, вдали стонал монах.- Beatus qui tenebit, et allidet parvulos tuos ad petram...
#кафолики Открыть/Комментировать

2022-08-18 18:35:21 Zдравствуйте Открыть/Комментировать

2022-08-16 12:00:06 «Смех был в моих книгах, но его не было в моем сердце. Жизнь устроена проще, обидней и не для интеллигентов».
#классика

//Михаил Зощенко// Открыть/Комментировать