Scriptorium

2022-05-28 10:58:06 «Демарш» & Подстава: приморские коммунисты передали привет Зюганову


Объявленное «политическим демаршом» выступление за скорейшее завершение спецоперации в Украине четырех депутатов заксобрания Приморского края от КПРФ бьет не столько по губернатору О. Кожемяко, сколько по руководству партии и Г. Зюганову лично. Показательно, что ранее аналогичное заявление сделал и один депутат Горсовета Владивостока.

На Дальнем Востоке очень много россиян с украинскими корнями и силен уровень протестных настроений. Понятно, что губернатор О. Кожемяко испытывает систематические сложности с контрэлитами и плохо контролирует политическое поле региона. Строго говоря, это вообще не та фигура, которая способна стабилизировать ситуацию в крае.

Недоработки руководства КПРФ тут также очевидны, особенно если выяснится, что партия по-прежнему пользуется услугами диссидентов-политтехнологов/консультантов. Фронт-линия КПРФ выступает за спецоперацию, порой, более яростно чем вся «Единая Россия», а партийный актив в регионах, как выясняется, занимает, мягко говоря, иную позицию. О настроениях среди приморских «красных» в КПРФ известно давно, однако руководство партии предпочитает не вмешиваться в ситуацию.

Это ставит самого Г. Зюганова в крайне двусмысленную позицию: либо он не контролирует свою партию, либо ему нужно прямо признать, что эти депутаты Приморья изначально были чужды «коммунистических ценностей» и использовали партию лишь для получения мандатов (естественно, на безвозмездной основе, хотя кавычки можно поставить и тут).

В целом же мы видим, как вслед за простыми гражданскими активистами и ЛОМами (например, Ю. Шевчука) против спецоперации начали выступать и представители политического класса России в протестных регионах страны. Это говорит о реальных общественных настроениях в стране, хотя, конечно, общественное сознание – очень инерционно и запаздывает в своей реакции на ситуацию, а большинство региональных и федеральных политиков все равно не будут выражать позицию общества. Открыть/Комментировать

2022-05-27 12:14:56 Средний класс как социально-экономическая категория вообще плохо вписывается в постоперационную реальность. Методологические коррекции Росстата могут вдохновить в этот конструкт «новую жизнь и соответствующее содержание», однако тенденция последних десяти лет продолжится и средний класс в России будет сокращаться по экономическим, социокультурным и политическим причинам.

Каждый кризис в России (крымский, ковидный, спецоперационный) больнее всего бьет по среднему классу и бедным слоям населения, а богатые и сверхбогатые несут огромные потери на первом этапе кризиса, а потом, восполняют (с лихвой) свои потери.

Дело в том, что экономика России устроена в формате концентратора и распределителя: соответственно, находящиеся у рычагов власти и аффилированные с ними экономические акторы забирают почти все, а остальным остаются крохи.

Баланса здесь никакого нет: структура с резкой дифференциацией доходов и властных полномочий исторически постоянно воспроизводится в России в рамках различных государственных проектов (бояре, дворяне, советская номенклатура, олигархи). Сидящий на ренте и обладающий политическими рычагами правящий класс a priori менее заинтересован в модернизации, а сейчас в условиях санкций ее основной миссией будет отстаивание своего приоритетного «права» на ренты и ресурсы.

В новой реальности и вовсе создаются предпосылки для отчетливого контрмодернистского развития, а средний класс, это, как известно, производная от развития модернистских обществ. В России он будет продолжать сжиматься и растворяться в структурах новых бедных, причем вне зависимости от данных официальных статотчетов на этот счет.




https://t.me/kremlebezBashennik/28284 Открыть/Комментировать

2022-05-26 12:29:19 Милитаризация социальности: ограничители & потенциал


Три месяца спустя начала спецоперации в Украине показали, что российский социум готов жертвовать своими гражданскими свободами, спокойно относится к цензуре, запрету западных соцсетей: россияне готовы больше ненавидеть США, но пока не готовы к интенсивной милитаризации социальности и превращению ее в огромный военные лагерь (по заветам Л. Троцкого).

Базовые социальные представления во многом остаются неизменными. Люди по-прежнему желают остаться в модусе обывательского образа жизни и пребывают в инерции аполитичности. Такие общественные настроения, с одной стороны, не способствуют распространению сущностного патриотизма, а с другой, позволяют оставлять без ответа, например, вопрос об образе будущего России и причинах начала спецоперации в Украине. Очевидно, что термин денацификация глубинному народу не зашел, однако лишних вопросов социум по поводу спецоперации не задает и это устраивает власть.

Попытки навязать обществу военную стилистику со стороны власти имеют свои пределы. Ритуально и на уровне символов общество готово это принимать, однако сущностно, скорее, нет. Это видно, хотя бы по числу автомобилей с известной стилистикой в столицах и мегаполисах, а также общему размыванию значимости известных символов с латинскими буквами в пропагандистском инфопотоке.

Затягивание военной конфронтации в Украине также работает на возрастающее желание общества жить спокойной, мирной и обывательской жизнью. Однако в случае если военная конфронтация затянется власти, так или иначе, вынуждены будут активнее использовать военный фактор как условие мобилизации социума, которое потребует от общества не только ритуальной поддержки, но и активного участия. Пока этот вариант остается в резерве, ввиду возможных, в том числе и негативных последствий, которые могут выразиться в росте не только апатии, но и открытого недовольства и протеста.

В то же время, опыт первых трех месяцев спецоперации показал, что российское общество готово терпеть очень многое, а политика – это сфера возможного: это означает, что как только властям понадобится ресурс социума она пойдет на любые, в том числе и непопулярные решения. Тем более, что в условиях податливости социума риски такого варианта развития события некоторые в правящей номенклатуре оценивают невысоко.

Другие, более системно мыслящие чиновники, наоборот, отмечают, что лишний раз общество не стоит беспокоить непопулярными решениями. Сейчас преобладает именно эта точка зрения, однако смена подходов в ближайшие полгода – год видится как вероятная. Открыть/Комментировать

2022-05-24 11:50:14 Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)

В России сейчас нет политического протеста, но есть гражданский активизм. И этот фактор актуализирует внимание к лидерам общественного мнения (ЛОМам) и известным людям, которые готовы активно заявлять свою позицию после начала спецоперации в Украине.

В самом ее начале активно обсуждали И.Урганта и М.Галкина, которые, как заверяется временно, уехали из страны. Эти деятели шоу-бизнеса имеют значительное влияние на общественные настроения, но их юмористическое творчество оставляет возможности для любых маневров. С лидером ДДТ музыкантом Ю.Шевчуком все сложнее.

Недавний концерт в родной Уфе оказался широко обсуждаемым, прежде всего, из-за пацифистских высказываний Шевчука и острых, скажем так, аллегорий и метафор. Тут нужно отметить, что Шевчук несколько лет назад выступил одним из фронтменов протеста на Куштау и тем самым получил дополнительную популярность в родной для себя Башкирии.

С момента уфимского концерта прошло более недели, аналогичные концерты Ю.Шевчука в соседних регионах отмены, однако волны осуждения в адрес музыканта с провластных позиций в масс-медиа нет.

Шевчук обладает значительным моральным авторитетом среди части россиян, в том числе - и патриотично настроенных. Его «пассажи» (как в случае с Галкиным) на юмор и «пошутил» не спишешь. Для властей Шевчук давно уже представляет собой, мягко говоря, неудобного актора.

Морального авторитета для давления на него может и не хватить. Иноагента из Юрия Юлиановича, который искренне любит свою Родину и более сорока лет поет «Не стреляй!», не сделать. Поэтому, похоже, решено было замолчать эту проблему и свести ее к высказываниям поэта, которому можно больше, чем другим.

Это весьма показательно и интересно. Впрочем, фигур, которые могут открыто заявлять о своей позиции в эти сложные для страны времена, достаточно немного. Потенциал для гражданского активизма в стране есть, но, как видим (например, по отмене концертов группы Би-2 в Омске и той же Уфе), власти стараются аккуратно обойти острые углы.

Российский социум остается аполитичным, однако в моменте политизация, наоборот, огромна и она сказывается на всем, в том числе - и в концертах музыкантов. Позиция ЛОМов, готовых выступать с альтернативных позиций, так или иначе будет заявлена в обществе, однако, социология показывает, что большинство предпочитает оставаться индифферентным к такой риторике и обсуждать ее, в лучшем случае, на кухнях или среди друзей. Российское общество остается социумом, консолидированным не только в плане патриотизма, но и в плане конформизма и сохранения режима молчаливого большинства: не только диалектическая, но и прямая связь между этими элементами социальной конструкции становится все более очевидной. Открыть/Комментировать

2022-05-23 11:20:00 Диалектика власти & диссидентов


Диссидентское движение в новой реальности пытается обрести свою нишу, но при определенных раскладах, может быть полезно и правящему режиму в России.

На II Российской конференции антивоенного комитета в литовском Вильнюсе было предложено институционализировать понятие «хорошие русские». Этот незамысловатый термин имеет свое историко-филологическое, а не политико-правовое происхождение и уже был активно раскритикован. Формулировка «хорошие русские» восходит к знаменитым речам немецкого писателя Т. Манна времен Второй мировой войны и, фактически, хотя и косвенно, проводит запрещенные в России исторические аналогии.

Речь идет о выделении российских граждан, которые не поддерживают власть в России. Таких предлагается вывести из-под санкционного давления, избавить от блокировки счетов в странах Европы и создать условия, позволяющие россиян уезжать из страны и адаптироваться в Европе и других странах мира. Однако внятных инструментов (кроме необходимости вести переговоры с Евробюрократией) для реализации этой цели пока не продемонстрировано.

Диссидентский дискурс кардинально отличается от официального и приемлемого с точки зрения цензуры, однако само влияние диссидентов на общественные настроения в России низко. Скорее диссидентские мысли и подходы направлены на консолидацию волн эмиграции из страны, потенциал которых отнюдь не исчерпан. Собственно, диссидентские структуры и представляют интересы в основном эмигрировавших из России граждан. По сути, сегодня это обширнейший и экономически активный класс в российской цивилизации численностью примерно в 10-20 млн. чел. (а по некоторым подсчетам и больше).

И тут антагонисты в виде российской власти и диссидентов имеют общие, хотя и ситуативные интересы. Конфигурация власти в ближайшие годы будет меняться, но либеральной она вряд ли будет. Это значит, что в ее интересах обеспечить цивилизованный отток из страны «инакомыслящих» и прочих оппозиционно настроенных граждан, которые «не подлежат мобилизационному перевоспитанию в духе патриотизма».

Естественно, что в притоке в Европу и другие страны мира таких граждан заинтересованы диссидентские структуры, которые тем самым будут расширять поле своего влияния в рамках альтернативного русского мира.

При этом потенциал диссидентского движения как актора политического действия во многом остается не определенным, однако аналогии с организациями белорусской оппозиции офиса С. Тихановской вполне прослеживаются, хотя и не могут быть реализованы оперативно. Открыть/Комментировать

2022-05-18 12:11:26 Дихотомия чрезвычайщины: ресурс или риск


Вновь озвученное предложение «справедливоросса» С. Миронова отменить региональные выборы в этом году свидетельствует: правящая номенклатура пока до конца не определилась со своим отношением не столько к т.н. выборами, сколько к чрезвычайщине как принципу управления.

С одной стороны, чрезвычайщина – это управленческий ресурс, с помощью которого можно превратить общество в казарму и заставить всех ходить строем и/или сидеть по своим человейникам, хрущевкам и не высовываться. Опыт чрезвычайщины уже был апробирован во времена пандемии, хотя практика QR-кодизации и всеобщей вакцинации оказалась не успешной, в том числе и потому, что поддержки со стороны силовиков, мягко говоря, не было.

С другой стороны, чрезвычайщина – это долгосрочная угроза, которая выводит все общество из состояния повседневного комфорта и возвращает обывателей и все аполитичное болото к ощущению соприкосновения с тревожными реалиями спецоперации в Украине. Социология показывает, что большинство россиян желает рассматривать эти события как нечто отстраненное и предпочитает думать, что их они не коснутся.

Настойчивое (с явными оттенками влияния силовиков) продвижение чрезвычайщины – это проактивное давление не столько на общество, сколько на центры принятия решения. По своему масштабу это предложение сопоставимо с призывами турбо-патриотов об отмене принципов рыночной экономики и войне с НАТО до победного конца (с неминуемой всеобщей мобилизацией). И хотя и финансовый и внутриполитический блоки стараются минимизировать чрезвычайщину, с ней, так или иначе, придется столкнуться в ближайшие годы.

Проактивная чрезвычайщина доводит до логического завершения вектор развития Конфигурации, который уже давно прошел точку невозврата. В этих условиях проактивное продавливание чрезвычайщины – это не про эффективность, а про дополнительное ускорение тех процессов, которые уже запущены и в исторической перспективе выглядят как неминуемые.

Умеренные в правящем классе это понимают, однако они не могут ничего противопоставить геополитической конфронтации с Западом, которая уже также прошла точку невозврата. И это работает в пользу сторонников жесткой чрезвычайщины.

Умение оперировать чрезвычайщиной – это важнейший управленческий ресурс, без которого Конфигурация не обойдется. Вопрос лишь в том, мягкий или жесткий режим ее использования будет магистральным. Открыть/Комментировать

2022-05-17 09:34:51 Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)

Как известно, Арктика – это одна из самых перспективных тем, которую активно позиционируют российские власти. Богатые углеводородами и редкоземельными ресурсами территории на фоне глобального потепления климата, действительно, способны через 10-15 лет наполнить отечественную экстенсивность (сущностная черта российской цивилизации) новыми богатствами, экспорт которых принесет много прибылей.

К 2030-2035 гг. власти обещают резкое увеличение транспортного потока по Северному морскому пути, который, как заявляется, будет альтернативой Суэцкому морскому каналу и позволит доставлять товары из Азии в Европу (и наоборот) намного быстрее. Впрочем, это будет возможно, если российская модернизация все эти годы будет конкурентоспособной, а Россия - не изолированной со стороны Запада.

Впрочем, не в столь далеких очертаниях видится совершенно иное. В случае, если заявки Финляндии и Швеции на вступление в НАТО будут одобрены, арктическая конфигурация приобретет весьма интересный вид. 7 из 8 полноправных членов Арктического Совета будут являться страны, входящие в НАТО. И на этом фоне Россия, которая председательствует в Арктическом Совете до середины 2023 г., останется в гордом одиночестве. При этом, инициативы России бойкотируют все страны-участники организации, и сейчас Арктический Совет по сути не работает. Возможно, эта ситуация продлится недолго, а, возможно, и до конца периода председательства России. Здесь многое будет зависеть от ситуации в Украине.

При этом у России масса расхождений со странами-участниками, а там, где есть сходства, давят США. Например, у Канады типологически схожее отношение к Северо-Западному морскому проходу, который Оттава (также, как и Москва - Северный морской путь) считает своей акваторией, однако, США фактически вынуждают Канаду отказаться от такого подхода. Давление (пока вербально-дипломатическое) идет и на Россию по Северному морскому пути.

Также масса проблем по вопросам экологии и добычи ресурсов. Очевидно, что США продавливают превращение Арктики в своеобразный заповедник, в котором будет мораторий на добычу полезных ископаемых. Это, конечно же, не устраивает не только Россию, но и, например, Норвегию и «приарктический» (как он сам себя называет) Китай.

Однако нынешний уровень геополитической конфронтации делает консолидированную позицию России со странами Северной Европы гораздо менее вероятной, а договоренности - намного более сложными. Швеция, Дания, Исландия, Дания и Норвегия всегда выступали в Арктике с позиций «золотой середины» и предпочитали искать компромиссы, а не игнорировать интересы Москвы. У России с Норвегией и до спецоперации было много сложностей (например, по статусу Шпицбергена), однако дипломатический процесс шел постоянно и приносил результат. Норвегия буквально в прошлом году заявляла, что войска НАТО на границе с Россией ей не нужны, так как это создаст лишнее напряжение: такую позицию Москва ценила и уважала.

Но сейчас все это оказывается перечеркнуто или, по крайней мере, поставлено на паузу. И тут нужно учитывать, что интересы России и Китая в Арктике совпадают только в краткосрочной перспективе. Поднебесная также, как и США, считает Северный морской путь интернациональным и ориентирована на добычу ресурсов в регионе по принципу «богатства Арктики принадлежат всем».

Конфронтация в Украине поставила Россию в крайне сложную позицию в Арктике. Без России, очевидно, арктическая конфигурация полноценной быть не может, но место Москвы в ней после 24 февраля еще предстоит найти. Вполне возможно, что Арктика в ближайшие годы станет еще одной ареной конфронтации России и Запада. По крайней мере, напряжение в регионе нарастает, равно как и милитаризация. Открыть/Комментировать

2022-05-13 14:34:19 Торжество «среднестатистичности» & Глубины социально-экономического неравенства


Эксперты все чаще заговорили о инерционном сценарии, чему ход спецоперации, действительно, способствует. Вариант с заморозкой конфликта в Украине, с высокой долей вероятности, будут пытаться реализовать, однако в любом случае масштаб социально-экономических изменений в стране громадный.

Россия – это государство с одним из самых высоких уровней социально-экономического неравенства. Узкая прослойка сверхбогатых, небольшой (и постоянно сужающийся) средний класс и значительный (и постоянно расширяющийся слой бедных). Плюс нищие и бомжи (которых статистика часто не замечает). Методологические коррекции расчета уровне бедности Росстата не меняют суть, хотя и позволяют формировать более благоприятные цифры, которые нужны политикам федерального и регионального уровней.

Средний класс выполняет роль стабилизатора общественных отношений и делает конструкцию устойчивой, однако в России его роль достаточно невысока.

Очевидно, что бедное и, скажем так, небогатое население страны испытывает устойчивый ресентимент по поводу богатства других россиян. Нагляднее всего это выражается в отношении к олигархам, однако имеет и другие преломления.

Падение доходов россиян, которые могли воспроизводить среднеевропейский стиль жизни, отнюдь не расстроит тех, кто не мог себе позволить заграничные поездки, рестораны, программы индивидуального развития, ивенты и прочие блага достойного уровня жизни.

Фокус-группы в регионах и особенно на региональной периферии, показывают, что отношение к Москве (и москвичам) достаточно негативное и это также преломление неравенства. Причем в окружающих Московию областях (Тверская, Калужская, Тульская, Владимирская и т.д.) это фиксируется отчетливо. Например, жители локаций, соседствующих с дачными участками москвичей очень часто жалуются, что в летний период цены на продукты питания магазины поднимают из-за наплыва столичных дачников. Это также следствие значительного неравенства в стране, но уже на уровне регионов.

Строго говоря, все эти факторы не работают на укрепление конструкции, однако сейчас власти очень легко могут вывести на арену «среднестатистического россиянина», одеть его в патриотическое одеяние, указать на его скромные потребности, предать осуждению «излишнее потребление», «зависимость от импорта» и даже попытаться убедить снизить обьемы потребления мяса, примеров чему со стороны пропаганды уже было не мало.

Нынешний кризис делает все слои общества беднее, а некоторых сделает нищими. Скорее всего, огромное социально-экономическое неравенство от этого не уменьшится, а, наоборот, увеличится, однако с помощью масс-медиа и пропаганды власти смогут сфокусировать внимание на уровниловке возможностей и большинство воспримет это с тихим одобрением, а кое-кто повторит заветные «не жили хорошо и ничего мечтать». Открыть/Комментировать

2022-05-11 10:42:06 Примитивная неинтересность: почему падает доверие к телевидению


Аналитики, прогнозируемо, зафиксировали существенное падение доверия российского общества к телевидению. Пропаганда примитивна и этим понятна для глубинного народа. Но она однообразна, обладает низкой динамикой и неинтересна, следовательно, не способна долго фокусировать внимание на себе в чистом виде. До спецоперации в Украине пропаганда на российском ТВ качественно миксовалась с развлечениями, а сейчас явный перекос в сторону пропаганды и обличений «проклятого Запада».

Ожидаемо, общество устает от фокусировки внимания на Украине и готово демонстрировать, скорее, конформистскую солидарность, а не пассионарную энергию в геополитическом противостоянии.


Массовая индоктринация возможна только за счет выполнения двух условий: безальтернативность и угрозы репрессий. В СССР оба этих условия, с разной степенью интенсивности соблюдались на протяжении почти всего периода существования. Во время сталинизма угроз репрессий было больше, в годы брежневского застоя меньше, но они также были.

В СССР же возник сегмент т.н. сарафанного радио и кухонных разговоров. Нечто подобное формируется и сейчас, тем более, что медиумы для распространения этой среды есть: соцсети, общение с кругом своих знакомых и Telegram-каналы. Российское общество боится репрессий, а телевидение стремится к безальтернативности, но не достигает его в полной и желаемой для себя мере. Эти факторы работают на рост конформизма, лукавого двоемыслия и гражданской пассивности и апатичному отношению к пропаганде, но не способствуют росту реальной вовлеченности в политизированный контекст.

При этом как показывает ситуация с Rutube, попавших под мощную хакерскую атаку, альтернативные российские сервисы оказались не готовы к острой фазе геополитического противостояния. В этом плане говорить о блокировке YouTube можно только как экстренной и очень плохой для власти и общества мере, негативных последствий которой будет масса.

Следовательно, кураторам информационной политики либо придется уменьшать градус пропаганды (в том числе и «пятиминуток ненависти» и обсуждений ядерной тематики) на ТВ, либо альтернативные каналы информации будут все больше захватывать внимание социума, особенно экономически активной его части. Плюс не стоит забывать о факторе холодильника, который пока не сыграл свою роль в формировании общественных настроений новой реальности. Открыть/Комментировать

2022-05-10 13:26:04 Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)

После мощных турбо-патриотических информационных залпов о возможных ядерных ударах по «лондонам/варшавам» и обозначения готовности к применению оружия массового поражения в Украине, которое артикулировали близкие к военным лица, пропагандистский дискурс несколько умиротворился и перестал активно обсуждать апокалипсические сценарии развития ситуации. Можно ли прогнозировать, что публичные и «банализированные» обсуждения запредельных, с точки зрения здравого смысла, сценариев развития ситуации мы еще увидим? Официально, конечно, было заявлено, что первым российская власть не применит ядерное оружие.

Российский социум и государство в таком состоянии, когда насилие сейчас выглядит (или, точнее, представляется) как главный и самый эффективный мета-регулятор. Он выглядит как более значимый регулятор, чем правовые, моральные и, наверное, даже экономические регуляторы, по крайней мере, в понимании многих. Этот фактор прочно интегрируется в ментальную матрицу общественного сознания России и будет иметь долгосрочные последствия, большинство из которых я оцениваю негативно и критично, но это - тема для отдельного разговора.

Анализ социологии последних недель, в том числе - и собственных фокус-групп, показывает, что общество склонно полагать: ситуация в экономике стабилизировалась, запредельного роста цен удалось избежать, а потребительской паники стало гораздо меньше. Ситуативно этот фактор работает на увеличение готовности общества к продолжению спецоперации, которая, впрочем, даже по экономическим подсчетам (не считая прочих) обходится российскому государству и обществу очень дорого.

При этом даже социология показывает, что уровень неприятия обсуждения апокалипсических сценариев достаточно высок, и этот фактор вызывает перманентное беспокойство граждан и способствует их выходу из зоны комфорта. А этого, строго говоря, российскому руководству совершенно не нужно. Поэтому, можно сказать, что информационная машина пропаганды сработала и снизила градус напряжения. Однако, главный реципиент этих сигналов - отнюдь не российское общество, а коллективный Запад. Президент США Д. Байден призна, недавно, что его волнует то, «что у российских властей нет выхода из ситуации в Украине». Уверен, что в российском руководстве думают иначе, и для этого много оснований, однако и там беспокойство по поводу дальнейшей траектории присутствует. Сценариев несколько – фиксация территорий, заморозка конфликта, продолжение наступления, или даже эскалация за пределы Украины. Есть и другие сценарии.

Все это формирует точку геополитической бифуркации: решение российская власть любит принимать в тишине, поэтому до того, как генеральная линия не будет определена, мы не увидим пропагандистских опусов, шокирующих всех здравомыслящих граждан в России и за ее пределами. Однако, в дальнейшем ничего исключать не стоит. Период компромиссных решений и мирных сентенций, возможно, уже утрачен и, скорее всего, это еще не все осознали. Открыть/Комментировать