2022-04-05 16:01:15
Два лица “Шахнаме”
Главный иранский эпос – “Шахнаме” Фирдоуси – это история иранской царской власти, как ее видел автор. Само повествование огромной поэмы разделено на главы, посвященные правлению отдельного монарха: от легендарных царей из династии Пишдадидов до вполне себе реально существовавших сасанидских правителей. Всех их объединяет фарр – божественная благодать, которую Бог дарует царям, делая их правление легитимным.
Иранская идентичность произведения Фирдоуси определяется не только хронологией поэмы, ограничивающейся рассказом о доисламских правителях Ирана. Антиарабский пафос “Шахнаме” заключается отнюдь не в полюбившимся потомкам инвективам в адрес арабских завоевателей, которых Фирдоуси называет пожирателями ящериц. Это еще и лексика, в которой привычная для классического персидского языка доля арабских заимствований очень мала. По одной из версий это связано с избранным Фирдоуси стихотворным размером, в который просто плохо ложатся арабские слова. Но гораздо более распространенная (не факт, что верная) гипотеза гласит, что, воспевая доисламское прошлое Ирана, Фирдоуси, как бы сейчас сказали, “отменял” арабское завоевание даже на языковом уровне.
Герои из “Шахнаме” – не только цари, но и богатыри – быстро входят в репертуар персидской панегирической поэзии. Правители разных династий персоязычного культурного ареала уподобляются легендарным иранским царям – Джамшиду и Фаридуну, они сильны, как богатырь Рустам, а их боевые скакуны выступают, подобно легендарному Рахшу. Кроме того, возникает целая серия подражаний “Шахнаме”. Эти подражания выходят за рамки классического периода персидской поэзии: одно из таких произведений “Шахиншах-наме-йи Надири” (Книга Шахиншаха Надира) посвящена правлению Надир-шаха Афшара. Автор этой поэмы Мухаммад Али Туси даже получил прозвище “Второй Фирдоуси”.
Несмотря на огромное влияние на народную культуру “Шахнаме” в первую очередь воспринимался как царский эпос. Пропаганда эпохи Каджаров использовала поэму Фирдоуси как инструмент продвижения собственной иранской идентичности: с развитием литографии и книгопечатания “Шахнаме” быстро стала одной из самых популярных книг, а публичные чтения отрывков из поэмы спонсировались правящей элитой. Поэт Саба, служивший при дворе шаха Фатх-Али, составил поэму “Шахиншах-наме”, в которой восхвалял храбрость иранских войск во время первой Русско-персидской войны.
В противовес апроприации “Шахнаме” как царского эпоса в XIX в. часть интеллектуальной элиты Ирана выработала новое видение произведения Фирдоуси. Формирование в Иране националистического дискурса превратило “Шахнаме” из царского эпоса в национальный: из истории иранской монархии он превратился в историю иранской нации. Более того, уже знакомые сюжеты обрели новый, гражданский подтекст. Так, кузнец Каве, который поднял народ на борьбу с несправедливым правителем Заххаком, превратился в идеал гражданского мужества. В националистических трактовках Каве становился борцом с деспотией и засильем иноземцев, в коммунистических – вождем угнетенных, а на антигитлеровских карикатурах – антифашистом.
В ХХ веке официальный дискурс попытался скрестить два лица “Шахнаме”, превратив его в иранский национальный царский эпос. Государственный национализм Пехлеви сделал Фирдоуси главным поэтом Ирана, прочно связав его с мифологией современного режима. Дошло до того, что после Исламской революции Фирдоуси и его поэму пытались запретить, но все эти запреты оказались краткосрочными, а поэт и его поэма до сих пор является частью национальной истории Исламской республики.
Предыдущая часть: Идея Ирана
3.0K views13:01
P
