2024-06-01 13:29:12
Мы все живём в своих пузырях. Нам в них иногда комфортно, иногда тесно или страшно, но всегда есть иллюзия, что твой пузырь самый главный.
А если твой пузырь еще и такой, как бы «благотворительно-социальный», то это якобы дает какое-то… право на морализаторство. Я занимаюсь паллиативной помощью, уходящими или теми, кто заперт в психоневрологических интернатах. И всем понятно, зачем я живу, да? Типа «подвиг каждый день», «служение людям» и прочие громкие слова, за которыми прячется все та же обычная для любой сферы гора ежедневной рутины. Письма, графики, финансовые отчеты, дефицит кадров, конфликты в коллективе. А вы – зачем? Да, мой «паллиативный» пузырь - одновременно страшный для тех, кто снаружи, и целительный для тех, кто внутри - это пузырь очень осмысленный, но все же он лишь про махонькую, хоть и неизбежную часть человеческой жизни. А ваш пузырь про что? Оказывается, что когда узнаешь про чужие пузыри, то свой начинает казаться совершенно ничтожным.
Три года назад я познакомилась с темой детского сиротства, буллинга в школе, и немного задела на первый взгляд небольшой и несущественный пузырь тех, кто занимается темой сексуализированного насилия над детьми. Я, кстати, даже не знала такого слова раньше. Я знала «сексуальное насилие», а «сексуализированное» – не знала. Мне казалось, что этой темы не существует. Она придумана для кино и детективов. Эх… раньше я так же думала про тему педофилии в школах. Вот уж правда: сиди в своем пузыре и радуйся… Мои милые, любимые, понятные хосписы. Это же совершенно естественно: люди стареют, болеют, умирают… Это жизнь. А секс с учениками или насилие в отношении соседского малыша - это кому вообще может в голову прийти погружаться в эту тему…?? Только тоже кому-то глубоко нездоровому, травмированному. Это пузырь, в котором живет «кто-то, но не я, и вообще знать про него не хочу ничего».
Меня в этот пузырь впустила Аня Межова. И теперь я знаю, что сексуализированное насилие существует во всем мире и, в том числе, в нашей стране. Еще узнала, что насилие совершается, в том числе, в отношении детей до года. А еще, что почти всегда известно, кто совершил насилие в отношении ребенка, но всего лишь менее 3% насильников оказываются в тюрьме, потому что сами родители возражают против рассмотрения дел в суде. В такой ситуации, конечно, кажется… а родители что, идиоты? Но, как всегда, всё значительно сложнее и «не так однозначно», как сейчас модно говорить. Родители не идиоты, родители тоже жертвы. И у родителей - одна защитная реакция, у детей – другая, у общества – третья.
Самое страшное в сексуализированном насилии то, что оно само себя порождает и распространяет. Страх перед осуждением общества и недостаточность наказаний приводит к тому, что эта зона чудовищных преступлений растет быстро и постоянно, как грибок. А мы продолжаем отмахиваться и закрывать глаза. Между тем, больше 80% подобных преступлений совершаются близкими, знакомыми людьми. Это или члены семьи, или соседи, или одноклассники, или учителя. И я не знаю, каким нужно обладать внутренним стержнем, чтобы не сойти с ума в этом пузыре. Недавно Аня Межова ушла из НКО. Она взяла паузу, чтобы написать книгу. Тяжелую и важную, про чудовищный мир, существование которого мы не хотим признавать. Вероятность того, что в этот мир уже погрузился кто-то из наших близких, к сожалению, слишком высока.
Как и с любой другой темой, чтобы преодолеть или изменить ситуацию, сначала нужно открыть глаза и узнать. А чтобы узнать - нужно поддержать выпуск этой книги.
В данном случае поддержкой будет не только пожертвование. Уже сейчас книгу можно приобрести в бумажном или электронном виде. Вы узнаете то, чего знать не хотели. Это наверняка. Но возможно, это знание предотвратит преступление и спасет кого-то из близких.
5.4K views10:29
Н
