Zangaro Today

2022-02-01 22:04:43 ​​ «Переворотопад» в странах ЭКОВАС продолжается. Вслед за Буркина-Фасо мятеж подняли военные в Гвинее-Бисау — в шестнадцатый раз за историю страны. Зафиксирована стрельба и тяжелые бои c ранеными и убитыми в районе окруженного вооруженными людьми президентского дворца в Бисау, где проходило внеочередное заседание совета министров под председательством президента Умару Эль-Моктара Сисоку Эмбало и премьер-министра Нуну Гомиша Набиама. В городе закрылись магазины и банки, военные установили блокпосты на пути в международный аэропорт и возле ряда госучреждений, включая Верховный суд страны, ЭКОВАС осудил «попытку государственного переворота».

Это произошло спустя неделю после перестановок в правительстве 24 января, когда был уволен государственный секретарь по вопросам общественного порядка Алберт Малу — фигурант рассорившего президента и правительство конфликта вокруг Airbus A340 из Банжула, который приземлился в стране в октябре 2021 г. с разрешения президента, но был заподозрен премьер-министром в наличии на борту «сомнительного груза» и прибытии в страну «нелегально».

С момента «кокаинового переворота» 2012 г. армия оставалась «аполитичной» во многом под воздействием наложенных на руководство ВС санкций, однако военные вмешались в очередной виток конституционного кризиса уже в начале 2020 г. — в пользу избранного президента, который при поддержке военных объявил о режиме ЧП и закрытии границ, а те установили контроль над Верховным судом, радио и ТВ для приведения Сисоку Эмбало к присяге в обход конституционных процедур и до решения Верховного суда. Тем не менее в армии, построенной во многом на кланово-клиентелистской логике и представляющей набор разных (в основном недееспособных) подразделений численностью ок. 4,5 тыс., а также в политике продолжал занимать ведущие позиции находящийся под санкциями США «наркогенерал» и путчист-рецидивист Антониу Инджай, присутствовавший на «самоинаугурации» Сисоку Эмбало и пользовавшийся его покровительством.

Приход к власти в феврале 2020 г. 49-летнего отставного офицера Умару Сисоку Эмбало сопровождался трениями с крупнейшей партией — ПАИГК и постэлекторальными конфликтами. По их итогам опасавшийся за свою безопасность экс-премьер Ариштидиш Гомиш в марте 2020 г. укрылся в здании миссии ООН и лишь в феврале 2021 г. сумел покинуть страну, а лидер ПАИГК Домингуш Симойш Перейра, оспоривший результаты выборов и обвиненный в растрате выделенных по линии МВФ средств, с мая 2020 г. находился в эмиграции в Португалии, вернувшись в страну лишь в марте 2021 г. (выписанный генпрокурором страны международный ордер на его арест был отвергнут Интерполом). Многие впоследствии подозревали Сисоку Эмбало в желании расширить полномочия главы государства и расшатывании тем самым системы сдержек и противовесов в пользу сильной исполнительной власти, а ПАИГК — в нападках и преследованиях ее высокопоставленных членов.

Безусловно, в стране, где количество «ветеранов национально-освободительной борьбы», по словам самого Сисоку Эмбало, не уменьшается, а только возрастает, увольнение ок. 30 генералов также сказалось на настроениях в рядах ВС, где ветераны-баланте все чаще заговаривали о необходимости восстановить свою исключительную роль в стране и добивались укрепления роли в экономике, в частности, в контроле выдачи лицензий на вылов рыбы и др. концессий. Скептически же настроенные комментаторы видели в циклических конфликтах симптом глубокого раскола политического класса, усугубленного вовлечением группировок военных и гражданских лиц в трафик кокаина. В декабре 2020 г. в стране прекратила работу миссия ООН (UNIOGBIS) — во многом из-за сопротивления и нежелания сотрудничать с ней властей. А в октябре 2021 г. глава генштаба Бьяге На Нтан сообщил о раскрытии заговора в рядах вооруженных сил, фиксировались и другие — мелкие — инциденты. Предположительно ген. На Нтан скончался вчера в госпитале, что в известной степени также могло расшатать иерарихию вооруженных сил — подробности мы узнаем относительно скоро. To be continued. Открыть/Комментировать

2022-02-01 18:01:43 ​​ «Франком по терроризму». Об антитеррористической стратегии Кот-д'Ивуара

Перевороты в Мали и Буркина-Фасо, спровоцированные, в первую очередь, нестабильностью и ростом джихадистской активности, крайне тревожат руководство Кот-д'Ивуара. До недавнего времени страну миновала эта угроза, если не считать конкуренции реформистских и традиционалистских течений в мусульманской общине (42,9%), крупнейший официальный орган которой — COSIM — ориентируется на Марокко в противовес созданной по модели COSIM ассоциации CODISS (бывш. AMSCI) с выраженно салафитским уклоном. Тревожная динамика конфликтов реформистских и «традиционных» (маликитских) мечетей и училищ затронули г. Сан-Педро в 2017-18 гг. и — в меньшей мере — города Ман, Абенгуру, Диво, Далоа.

Однако в северных регионах почва для «сахелизации» давно подготовлена — высокая рождаемость, незаконная добыча ископаемых, рост трансграничной криминальной активности и контраб. операций (наркотики, золото, сигареты, автомобили и запчасти), браконьерства, бандитизма (coupeurs de route, кражи скота); изменение климата, дефорестация, бедность, безработица и разрушение уклада жизни, наплыв мигрантов и беженцев из Буркина-Фасо (св. 5 тыс.), плохая транспортная связность и социальная инфраструктура.

Теракты и нападения стали фиксироваться с июня 2020 г., а большинство атак регистрируется в регионе Бункани, на гр. с Буркина-Фасо, в ч. в городах Буна, Доропо и Теиби, с эпицентром в субпрефектуре Тугбо. Они приписываются коалиции JNIM, в частности лидеру «Катибы Масина» Амаду Куфа. Известно, что в 2019 г. Куфа направил в регион эмиссаром своего помощника Сидибе Абдрамани «Хамза», этнического фульбе, установившего контакты с арестованным в 2019 г. местным бандитом-скотокрадом Аду, а его племянник, Али Сидибе «Софьян», вскоре был арестован за теракты в Кафоло.

Известно, что террористы занимаются вербовкой молодежи в т.ч. за ден. вознаграждения (обычно в размере 100-2000 FCFA комбатантам) и мотоциклы, имеют оперативный простор и убежища благодаря близости национального парка Комоэ. В целом, неблагоприятной динамике подвержены шесть регионов — Багуэ, Бункани, Кабадугу, Поро, Чолого и Фолон, где растет недоверие местных жителей к фульбе и избыточное внимание к ним со стороны сил безопасности.

Военный ответ пришел раньше — с созданием 6 авг. 2021 г. Оперативного разведывательного антитеррористического центра (CROAT), реформированной на базе прежнего CRAT структуры из 5 оперативных групп под двойным руководством президента Алассана Уаттара как главы Национального совета безопасности и главы минобороны. Кроме того, в 2022 г. на военную службу будет дополнительно призвано 3 тыс. чел., а всего воен. бюджет будет увеличен до FCFA 1,065 млрд.

Но главная задача — это не допустить расширения вербовочных каналов, «первоначального накопления» джихадистами средств в разбойных нападениях, их конвергенции с организованным бандитизмом и установления параллельной администрации.

С этой целью в кон. ноября министерством по делам молодежи и проф. подготовки во гл. с Мамаду Туре была представлена «программа сдерживания», охватывающая шесть проблемных регионов и предусматривавшая выделение 8,6 млрд FCFA на программы профессиональной подготовки и содействия занятости молодежи, бенефициарами которых на декабрь 2021 г. стали 19812 молодых людей (в настоящее время выделено уже FCFA 6,6 млрд, в том числе 1,8 млрд по линии AFD, всего же она охватит 42801 чел. при бюджете в 23 млрд). Формальный запуск был приурочен к турне премьер-министра Патрика Аши по северным регионам 22 января, в Тугбо, Кафоло и Конг — в Тугбо, где сосредоточены основные буркинийские беженцы, и была официально запущена программа.

Цель заявлена прямо — перебить вербовочную динамику стимулированием занятости и развитием профессионально-технического образования. Таким образом Кот-д'Ивуар, пожалуй, первым среди сахеле-сахарских стран, не дожидаясь худшего, запускает естественный эксперимент — гибридную превентивную стратегию сдерживания салафи-джихадизма. Открыть/Комментировать

2022-01-27 21:50:38 ​​По следам комментариев «Независимой газете» и в преддверии завтрашнего чрезвычайного саммита Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС), на котором будет обсуждаться ситуация в Буркина-Фасо — несколько тезисов о «переворотопаде».

«Переворотная динамика» настораживает. За последние два года случились перевороты в Мали (18 августа 2020 г. и 21 мая 2021 г.), в Чаде (20 апреля 2021 г.), в Гвинее (5 сентября 2021 г.) и в Судане (25 октября 2021 г.), а также неудачная попытка переворота в Нигере (31 мар. 2021). Генсек ООН Антониу Гутерриш сетует, что мы имеем дело с «эпидемией переворотов».

Каждая несчастная страна несчастна по-своему, действия военных несводимы к общему знаменателю, каждый кейс — при декларируемой нетерпимости к антиконституционным сменам власти — рассматривается особо и в прямой зависимости от положения страны в структурах Афросоюза, ее отношения с соседями и др. факторов.

В 2017 г. благодаря прочному консенсусу Маки Саля (Сенегал), Наны Акуфо-Аддо (Гана) и Эллен Джонсон Сёрлиф (Либерия) ЭКОВАС санкционировало успешную интервенцию в Гамбию на волне разразившегося там конституционного кризиса, зато в 2020 г., во многом под давлением Маки Саля, организация решила «дать шанс» новому «хозяину» Мали подполковнику Ассими Гойта, чья страна находилась в тяжелом экономическом положении и в острой фазе антиправительственных протестов — лишь впоследствии стало ясно, что Гойта не оправдывает доверия ЭКОВАС и затягивает передачу власти гражданским лицам.

По этой же — конъюнктурной — причине была практически полностью проигнорирована антиконституционная передача власти в Чаде сразу после гибели в бою президента Идриса Деби Итно, а успешные дипломатические маневры хорошо знакомого международной публике технократа с опытом работы в ООН Мохамеда Бевоги, «связного» гвинейской хунты в ЭКОВАС и премьер-министра страны с октября 2021 г., во многом отразили санкционный удар по Конакри.

Международным и региональным организациям, в первую очередь ЭКОВАС, стало сложнее действовать в условиях изменения внутренней конъюнктуры, общего кризиса легитимности многопартийных демократических институтов, а также пассивной и активной поддержки населением действий мятежных военных — по последним опросам малийской национальной службы GISSE (14-16 янв., 1345 респондентов), свыше 96% опрошенных жителей в Бамако поддерживают военное правление (что заметно и по масштабным протестам против санкций ЭКОВАС), а уровень неприятия военного правления в Буркина-Фасо в 2019 г., по опросам Afrobarometer, составлял всего 43%.

У ЭКОВАС выработаны механизмы противодействия антиконституционным захватам власти, злоупотреблению полномочиями и вмешательству инкумбентов в действующее выборное законодательство, приняты соответствующие документы — Декларация Ломе (2000) и дополнительный протокол 2001 г. о демократии и благом управлении. Так, в 2009 г. ЭКОВАС не признал легитимность президента Нигера Мамаду Танджа, попытавшегося провести референдум для выдвижения своей кандидатуры на третий срок. Однако симптоматично, что уже в 2015 г. ЭКОВАС не смог согласовать принятие важного ограничения о недопустимости «третьего срока».

Проблемы стали нарастать по мере слабой реакции лидеров объединения на злоупотребление полномочиями инкумбентов в Бенине, Гвинее и Того, чей президент, Фор Гнасингбе, находясь во главе ЭКОВАС, сначала активно саботировал вмешательство организации во внутренний кризис, затем, в 2018 г., отверг дорожную карту ЭКОВАС и провел бойкотированные оппозицией выборы, в 2019 г. провел через парламент соответствующие поправки и успешно баллотировался на новый — четвертый — срок в 2020 г. Тогда же, в 2020 г., после принятия новой конституции и вопреки массированной уличной протестной активности на третий срок переизбрался лидер Гвинеи Альфа Конде, в том же году на третий срок смог переизбраться президент Кот-д'Ивуара Алассан Уаттара. Поэтому ЭКОВАС будет терять репутацию, если он будет осуждать перевороты, но в то же время молчать о злоупотреблении полномочиями инкумбентами. Открыть/Комментировать

2022-01-25 19:05:23 ​​ Спустя 48 часов Буркина-Фасо оказалась в новой реальности — власть находится в руках группы из 14 военных, довольно неоригинально назвавшей себя «Патриотическим движением за сохранение и восстановление» (ПДСВ) и возглавленной 41-летним подполковником Полем-Анри Сандаого Дамиба, прямолинейно обвинившим в проблемах страны свергнутую гражданскую администрацию. Президент Рок Марк Кристиан Каборе подал в отставку (его письмо с подписью на имя главы ПДСВ опубликовали буркинийские СМИ), приостановлено действие конституции, распущены правительство и парламент, закрыты сухопутные и воздушные границы, на территории страны введен комендантский час с 21:00 до 05:00, обещан график возвращения страны к конституционному правлению.

Уже три из пяти стран «сахельской группы пяти» находятся в руках переходных военных режимов, а ЭКОВАС, которое созывает очередной чрезвычайный саммит в связи с переворотом в третьей стране — члене объединения, ощутимо теряет рычаги контроля над ситуацией. Очередной военный переворот в Западной Африке побуждает говорить о симптомах многопланового кризиса в странах сахаро-сахельского региона, чьи проблемы, в целом, схожи — все государства, несмотря на большие отличия, объединяет набор родственных черт в институциональном дизайне и принципах организации власти и вооружённых сил, в социальных, экономических, демографических и экологических проблемах, реакциях на них (в т.ч. в форме милитаризации окраинных общин и радикализации салафи-джихадистского толка, с одной стороны, и зашедших в тупик междун. контртеррористических инициативах, с другой).

Схожи даже все недавно свергнутые главы государств — близкие друг другу воспитанники парижских лицеев и члены Социалистического интернационала, из которых лишь один — глава Нигера Мухаммаду Иссуфу — смог мирно передать власть своему преемнику. Схожи сценарии взятия власти — перевороты предварялись растущим социальным напряжением и антиправительственными выступлениями (с середины ноября не прекращались выступления и демонстрации в Уагадугу, Бобо-Диуласо, Дори, Титао, Канчари, сопровождавшиеся силовыми подавлениями и отключениями интернета), предпринимались молодыми и образованными офицерами — командирами элитных частей с опытом обучения за рубежом, а приход военных к власти сопровождался выраженным одобрением части городского населения, в особенности молодежи.

Тренд заметен, но есть и существенные отличия — Рок Марк Кристиан Каборе, в отличие от Ибрагима Бубакара Кейта, не обвинялся ни в непотизме, ни в коррупции, ни в электоральных неурядицах — ему вменялась в вину лишь неспособность противодействовать терроризму, поскольку партизанско-террористическая активность с недавнего времени охватила уже западные и южные рубежи страны.

Пришедшим к власти военным, многие из которых — малоизвестные широкой публике лица, предстоит действовать в густонаселенном политическом ландшафте, где активизм профсоюзов и учащейся молодежи почти всегда был кладбищем любых — военных и гражданских — властей, а симпатии новых антисистемных молодёжных движений, привествовавших мятежников, могут быстро смениться разочарованием. Неясно отношение подполковника Дамиба к прежнему руководству страны — как члена бывшей «преторианской гвардии» Компаоре, «Полка президентской безопасности», и как пострадавшего от участия в беспорядках 2011 г. военного.

Неясен статус предпол. освобожденного путчистами из тюрьмы ген. Жильбера Дьендере и позиция действующих компаористских сил и партии CDP, чей лидер, переизбранный в дек. Эдди Комбойго, стал дистанцировался от Компаоре в противовес хардлайнеру Ашилю Тапсоба. Неясна стратегия в отношении переговоров с воор. формированиями — в стране есть силы, считающие, что опыт и контакты компаористских секьюрикратов могут пригодиться в сдерживании терроризма, но зн. часть полит. сил опасается реставрации компаоризма. Неясно, возможны ли перезаключения неформальных соглашений, на которых опирался режим Компаоре, в новых условиях, когда оперативная обстановка изменилась, в джихадистском движении сменилось немало лидеров и появилась третья организованная воор. сила (VDP). Открыть/Комментировать

2022-01-24 20:45:42 Прокомментировал для @mideastr происходящий в Буркина-Фасо военный мятеж, где до сих пор все не до конца ясно, а источники друг другу противоречат. Ниже — в основном вошедшие в материал для «Коммерсанта» тезисы о главных виновниках торжества, буркинийских вооруженных силах, кое-где — в чуть более развернутом виде.

Нужно понимать, что вооруженные силы Буркина-Фасо, насчитывающие чуть более 11 тыс. чел. — это наиболее слабые, наименее оснащенные и подготовленные в сахаро-сахельском регионе. Они сильно пострадали от увольнений и чисток после революции 2014 г. и свержения режима Блэза Компаоре, в ходе которых был, в частности, распущен «Полк президентской безопасности», фактически — президентская гвардия, наиболее оснащенное и боеспособное подразделение с широкими разведывательными контактами по всему региону. Тогда же, в 2014 г., были разрушены системы неформальных договоренностей, позволявшие разведывательным структурам страны купировать джихадистскую угрозу из Мали, в результате чего организации, связанные с запрещенными «Аль-Каидой» и «Исламским государством», стали активнее использовать территорию страны для своих операций и расширять свое влияние, пользуясь накопленным социальным недовольством на окраинах, среди скотоводческих общин и низших каст фульбе, где с кон. 2000-х гг. действовали собственные радикальные проповедники.

Армии свойственны все основные проблемы вооруженных сил региона — клановость, низкая вертикальная мобильность, низкие жалования, низкий профессиональный уровень, материальная недооснащенность и недоукомплектованность ряда подразделений (кстати, все те же проблемы, которые стали причиной выступлений военных в 2011 г.) К асимметричной войне она оказалась не готова. С начала конфликта с джихадистскими формированиями войска несли тяжелые потери, попадали в засады, подрывались на СВУ, оказывались без адекватных средств связи и поддержки в удаленных, слабо охраняемых и плохо защищаемых базах, росло психологическое напряжение, случаи увольнений из рядов ВС.

Признаком неспособности ВС в одиночку сдерживать партизанско-террористическую активность стала легализация в янв. 2020 г. руководством страны т.н. «добровольных защитников родины», ополчений, направленных на укрепление и содействие вооруженным силам и лишь ухудшивших ситуацию из-за бесконтрольного оборота оружия и складывания в лице ДЗР фактически автономных квазигосударственных структур, вовлеченных в криминальную экономику и носящих откровенно этнический характер, поскольку они набирались из оседлых земледельцев моси и гурма. Участились как межэтнические расправы, так и конфликты за экономический контроль ряда областей.

Все эти системные проблемы вскрылись в ходе смертоносной атаки террористов в Инате 14 ноября, унесшей жизнь 53 чел. (включая 49 жандармов), когда достоянием общественности стали факты плачевного материального быта военнослужащих, голодавших и вынужденных забивать окрестный скот для пропитания. При этом стоит отметить, что уровень подготовки офицеров, особенно офицеров из «поколения Y», в целом, высокий, многие получают образование за рубежом (Сенегал, Марокко, Франция), являются достаточно эрудированными и образованными людьми, имеют за плечами реальный боевой опыт, что создает постоянное напряжение как с высшим военным руководством, так и с гражданскими политиками. Пока все.

https://www.kommersant.ru/doc/5181291 Открыть/Комментировать

2022-01-24 13:45:15 ​​ Итак, судя по всему, переворот в Буркина-Фасо — свершившийся факт. Вскоре после антиправительственных демонстраций 22 января в столице и прокатившейся на следующий день серии волнений со стрельбой в ряде воинских частей, в ходе которых мятежные военнослужащие выдвинули до шести требований (включая полную смену высшего командования, увеличение числа войск, направляемых на фронт, увеличение выплат семьям погибших военных, улучшение ухода за ранеными), события развивались стремительно.

Несмотря на то что зачинщиками вчерашних беспорядков на базе «Ламизана» стали всего около 10-12 военнослужащих, из солидарности поддержанные военными с других баз того же года выпуска, а министр обороны генерал Бартелеми Симпоре выступил с заявлением, что «республиканские институты не пострадали», а волнения «локализованы», власти, объявившие в стране комендантский час с 20:00 по 05:00 и приостановившие занятия в школах, не смогли справиться с ситуацией, проходившие в течение ночи переговоры руководства страны с бунтующими военнослужащими через посредничество традиционных и религиозных лидеров оказались безрезультатными. На первый план выдвинулись спецподразделение «Кобра» и подполковник Поль-Анри Сандаого Дамиба, с 16 декабря командующий третьим (столичным) военным округом. В поддержку военных выступили отдельные группы протестующих, демонстранты сожгли штаб-квартиру правящей партии «Народное движение за прогресс» в столичном квартале Амдалай, а также выдвинулись на Площадь нации в поддержку мятежных военнослужащих, где были встречены полицией. 

Ранним утром в квартале Патт-д'Уа, возле президентского дворца, слышали стрельбу и обнаружили изрешеченный пулями служебный автомобиль президентской охраны. По данным «Рейтер» и ряда источников «Жен Африк», президент был захвачен мятежными военными в ночь с воскресенья на понедельник и содержится на одной из военных баз (по версии источников «Жен Африк» — на базе «Баба Си» в столице), а солдаты в масках расположились возле здания национального телевидения, откуда, скорее всего, в ближайшие несколько часов будет сделано официальное заявление. Предположительно арестованы также премьер-министр Лассина Зербо и несколько членов правительства, местонахождение которых не уточняется. Впрочем, не вполне ясно и с местонахождением президента Рок Марка Кристиана Каборе — по данным портала «Буркина-24», он (вместе со спикером парламента и премьер-министром) находится под охраной жандармерии, а по словам источников издания «Ле Фасо» — «в надежном месте». Вскоре стало известно, что президент Рок Марк Кристиан Каборе подал в отставку.
Информация будет обновляться. Открыть/Комментировать

2022-01-23 16:31:05 ​​ Трижды откладывавшиеся с 2019 г. муниципальные выборы в Сенегале, на которых 6,6 млн граждан выйдут к урнам, чтобы избрать мэров и членов советов департаментов, примечательны тем, что это — фактически первый этап большого электорального цикла, который продолжится парл. выборами в июле, а завершится президентскими выборами в 2024 г. Основное внимание ожидаемо приковано к мегаполису Дакару, но не забывают при этом про Зигиншор, Сен-Луи и Тиес, где предрекают не менее напряженные состязания.

На прошлых муниципальных выборах в 2014 г. президентская коалиция Benno Bokk Yakaar (BBY) понесла сокрушительные поражения, эхо которых отзывается по сей день; но многое изменилось и с тех пор, как президент Маки Саль фактически начал фагоцитоз оппозиции. Представленная сторонниками Усмана Сонко, Халифы Саля и партии Абдулая Вада, оппозиция раздроблена на десятки микрокоалиций, ослаблена внутренними разногласиями и трениями. С 2019 г. время работало на Саля, позволяя ему последовательно наращивать влияние в муниципалитетах и кооптировать оппозицию. Впрочем, президенту остается протестировать надежность новообретенных союзников — сильно ослабленной Социалистической партии и партии Rewmi Идриссы Сека, мн. сторонники которых не одобрили переход своих лидеров в стан презид. большинства.

Саль нацелился на последний бастион оппозиции, ускользающий от него с 2014 г. — Дакар, 4-млн агломерацию, где сосредоточено 25% населения страны, где ведется основная деловая, экономическая и общественно-политическая активность, где сильны оппозиционные настроения, где все контрасты умножаются и где впервые в истории мэр избирается всеобщим прямым голосованием, а не муниципальными советниками 19 коммун. Из семерых кандидатов, включая действующего мэра Сохам Эль-Вардими, рельефно выделяется критик Маки Саля, диссидент-социалист Бартелеми Диас, представитель связанной с «оппозиционером номер один» Усманом Сонко коалицией Yewwi Askan Wi, и союзник бывш. мэра Халифы Саля, отстраненного от голосования за судимость. Саль выставил против него главу минздрава и своего соратника Абдулая Диуфа Сарра, уже баллотировавшегося в 2014 г. в столичной коммуне Йофф и почти сразу введенного в правительство. Кандидатура Сарра, тем не менее, была не единогласной, и Саль утвердил его кандидатом лишь спустя месяцы раздумий. Усман Сонко, принципиальный критик системы и, по мнению многих граждан, единственный политик, способный составить альтернативу Маки Салю, будет состязаться в своем родном Зигиншоре, столице Казаманса, где на презид. выборах в 2019 г. он набрал 52%.

Муниципальные выборы — место, где население артикулирует насущные и накопившиеся проблемы, но в то же время и место, где фактически мало что решается в связи с захватом исполнительной властью (в лице префектов) ряда важных бюджетных и финансовых функций муниципалитетов, не позволяющих им заниматься проектами развития. Многие поэтому живут с чувством, что ничего не меняется, и вспышка беспорядков, охватившая Дакар, Зигиншор и др. города в марте 2021 г., — подтверждение накопленного недовольства, также работающего на оппозицию.

Есть и широко разделяемое подозрение, что большинство кандидатов, среди которых немало руководителей госструктур, используют голосование как трамплин для последующих назначений в правительство, которое будет сформировано во главе с воссозданным постом премьер-министра, а ставки повышает неопределенность по поводу баллотирования Маки Саля на новый срок в 2024 г., и долгая — двухлетняя — кампания должна высветить и преемника, которого пока не видно среди сонма, в целом, выработавших ресурс политиков, и точку сборки оппозиции BBY. Это объясняет, в целом, и низкое внимание к полит. программам, и широкое использование агрессивной популистской риторики (например, обещание Казамансу собственной валюты Усманом Сонко), и низким уровнем дискуссий. Хотя 13 января св. 10 коалиций (кроме Yewwi Askan Wi) подписали хартию о недопущении насилия, кампании не удалось избежать инцидентов и столкновений. Открыть/Комментировать

2022-01-23 14:55:35 ​​ Тревожные новости приходят из Буркина-Фасо. Ранее уже доводилось писать, что страна как никогда близка к военному перевороту в связи с брожениями в рядах вооруженных сил, особенно младшего офицерского состава. Итак, что там происходит.

• С 05:00 по местному времени в течение полутора часов местные жители слышали стрельбу на территории военного лагеря «Сангуле Ламизана», крупнейшего в Уагадугу, где расположены офисы Генштаба ВС, в районе другой базы «Баба Си», базы ВВС, расположенной неподалеку от аэропорта, базы артиллерийского полка в г. Кая (в Северо-Центральной области страны) и другой военной части в г. Уахигуя (в Северной области). Примечательно, что рядом с базой «Сангуле Ламизана» расположено исправительное учреждение для военнослужащих (MACA), где содержится в том числе генерал Жильбер Дьендере, начштаба и правая рука опального экс-президента Блэза Компаоре, осужденный за попытку контрпереворота в 2015 г. после успешной революции 2014 г., приведшей к падению режима Компаоре. Правительство в своем заявлении, в том числе с целью опровержения слухов в соцсетях об аресте президента и создании военного органа власти, признало факты стрельбы, но отвергло слухи о военном перевороте, заявив, что стрельбу спровоцировало недовольство военных, недостаточно экипированных и оснащенных для борьбы с джихадистами.

• Инцидентам предшествовала запрещенная властями антиправительственная демонстрация в Уагадугу под лозунгами «Спасем Буркина-Фасо», сопровождавшаяся столкновениями с силами правопорядка, возведением баррикад из горящих автомобильных покрышек и применением слезоточивого газа. Эта и другие манифестации (первое мероприятие такого рода одноименное движение провело 27 ноября) спровоцированы ухудшением ситуации с безопасностью (за шесть лет партизанско-террористическая активность джихадистских формирований и движений унесла жизни св. 2000 чел. и привела к исходу 1,5 млн чел.). Спусковым крючком стала атака в Ината 14 ноября, унесшая жизни 53 жандармов, вскрывшая плачевные условия полевого быта рядовых военнослужащих и младших офицеров, вызвавшая отставку правительства и назначение нового премьер-министра Лассина Зербо. С тех пор в стране не прекращалась уличная активность и кампании протеста против неспособности властей справиться с ухудшением ситуации с безопасностью, ростом джихадистской угрозы и бандитизма, в т.ч. под лозунгами солидарности с попавшими под жесткие санкции ЭКОВАС военными властями в Мали и с требованиями выведения французских войск из страны.

• Ранее, две недели назад, 10 января, по подозрению в подготовке переворота был арестован и предстал перед военным трибуналом сорокалетний подполковник Эмманюэль Зунграна и 15 его предполагаемых сообщников — 10 в рядах ВС и 5 гражданских лиц; службы безопасности не исключили связей Зунграна с мятежными солдатами в лагере «Ламизана». Useless fact — Эмманюэль Зунграна, воспитанник Военной школы в Кадиого, находился на хорошем счету, командовал различными подразделениями ВС, в свободное время писал романы, владел собственным издательством и был завсегдатаем Международной книжной ярмарки в Уагадугу; по долгу службы в 2021 г. он руководил созданием подразделения специального назначения «Мамба», а до недавнего времени командовал 12-м пехотным полком в Уаигуя, пока не был снят с должности 16 дек. президентским декретом в связи с перестановками в рядах ВС. Известно, что Зунграна был близок Шерифу Си, бывшему главе минобороны, лишившемуся должности в июне 2021 г. после резни в Солхане. Открыть/Комментировать

2022-01-22 17:01:26 ​​  Эпоха «легких денег», в целом, заканчивается, а проблемы у целого ряда экономик только начинаются. Агентство Fitch понизило долгосрочный кредитный рейтинг Ганы с B до B- с негативным прогнозом из-за проблем с размещением гособлигаций на международных рынках в 2022 и 2023 гг., в т.ч. в связи с намерением ФРС повысить ключевую ставку, что создаст проблемы с рефинансированием долга.

В индексе Bloomberg с $27 млрд внешним долгом Гана стартовала в этом году хуже всех на развивающихся рынках. Материал Bloomberg о растущих проблемах с обслуживанием долга был раскритикован Минфином Ганы, но, по данным все того же Минфина страны на ноябрь 2021 г., госдолг достиг тревожного показателя 78,4% ВВП (против 39.7% 10 лет назад), превысив 60% порог, традиционно рекомендуемый МВФ.

Задолженность этой западноафриканской страны — второй экономики региона — лишь одна сторона проблемы. С 2010 г. приток прямых иностранных инвестиций в Гану опережал и среднемировой, и среднеафриканский уровень, но инвесторы стали разочаровываться в Гане в связи с накоплением порочных практик, избирательным правоприменением, избыточными аудитами и штрафами от налогового управления, порожденными в т.ч. финансовыми сложностями (в 2020 г. потери от налоговых дыр составили ₵12 млрд, или $2 млрд).

Чтобы достичь 7,4% целевого показателя дефицита бюджета (против 12,1% в 2021 г.), 60% которого уходит на обслуживание долга, выход был найден очевидный, но не самый популярный: расширение налогооблагаемой базы и выведение из тени миллионов граждан, из которых лишь 2,4 млн, или 8,2% всех работающих ганцев, платят налог на доходы. Ключевым инструментом, на который в т.ч. рассчитывают инвесторы и рейтинговые агентства, стал внесенный в парламент в ноябре законопроект о 1,75% налоге на все электронные переводы (e-levy), превышающие ₵100 ($16) в день, в т.ч. денежные переводы, платежи мобильными деньгами и др. операции.

Считается, что он должен принести бюджету ₵7млрд ($1,15 млрд) только в 2022 г., и доведет долю налогов в ВВП до 20% вместо нынешних 13%, что меньше среднеафриканского уровня (16,4%). В дополнение к этим мерам планируются новые налоги на имущество, отмена субсидий на импорт лекарств и автомобилей (в 2018 г. налоговые льготы достигали $1,1 млрд, или 1,6% ВВП), которые лишь частично компенсируются повышением пенсий и расширением пенсионных схем для занятых в неформальном секторе.

Но конкурентность демократической системы Ганы сыграла, скорее, злую шутку из-за отсутствия выраженного парламентского большинства и сильной оппозиции внесению нового налога в закон о бюджете 2022 г., который, по ее мнению, разделяемому рядом общественно-политических сил, вредит интересам простых ганцев. Угрожает e-levy и рейтингам главы Минфина Кена Офори-Атта, кузена президента, в случае его баллотировки в 2024 г.

E-levy, ключевая часть проекта бюджета-«спасителя» (Agyenkwa) — первый выход на неформальную занятость, составляющую 85% городской экономики и охватывающую большие пласты занятых от мелких бизнесменов до носильщиц-какайо. Вряд ли e-levy обратит вспять цифровизацию экономики: во- первых, у многих, особенно в сельской местности, у MoMo просто нет доступных альтернатив. Во-вторых, правительство само активно вытесняет кэш, в частности, разрабатывая электронный седи, а также вытесняя наличные платежи из регистрации бизнеса, получения водительских лицензий и др. операций. Пандемия лишь ускорила этот процесс — за прошлый год объем электронных транзакций вырос на 44%, а между фев. 2020 и фев. 2021 — на 120%.

Однако момент для проведения e-levy через парламент был выбран крайне неудачно — его фоном стали рост стоимости жизни (только за 2021 г. цены на топливо повышались 15 раз), эрозия зарплатного фонда и стагнация реальных доходов, которые не растут с 2012 г., рост безработицы, достигшей 13,4%,
забастовочное движение и активность движения #Fixthecountry, выступающего против всех партий, а также некоторые спорные инициативы властей, например, планы президента построить $200 млн национальный собор с просьбами о ежемесячных пожертвованиях в размере $16. Открыть/Комментировать

2022-01-19 19:45:42 ​​ В настоящее время китайские банки выдают примерно пятую часть всех займов африканских стран. Щедро спонсируя стратегически важные для КНР Анголу, Джибути, Эфиопию, Кению, Замбию, китайское кредитование достигло пика в $29,5 млрд в 2016 г. (впоследствии сумма упала до $7,6 млрд в 2019). Часто китайская инвестиционная политика в Африке рассматривается как debt-trap diplomacy, а predatory lending с «токсичными» условиями — как прелюдия к последующему «захвату» портово-логистической инфраструктуры, например, порта г. Момбаса в Кении.

Такие вещи действительно беспокоят и общество, и политиков, в частности, спровоцировав настоящий скандал и алармистские публикации во время парламентских дискуссий в Уганде вокруг долгов аэропорта Энтеббе, условия кредитного соглашения по реконструкции которого обязывают Управление гражданской авиации Уганды переводить все доходы на спец. эскроу-счета (практика, используемая в 30% кит. кредитных соглашений против 7% со странами ОЭСР), а также отправлять проекты бюджета на одобрение в кит. Eximbank, в то время как все возникающие споры должны решаться в арбитраже в Пекине.

Но насколько реальны опасения попадания стратегических объектов в руки КНР из-за угроз дефолта и, стало быть, фактической утраты рядом стран своего суверенитета? Многие в этом не уверены, отвергая такие прогнозы как конспирологию, и дефолт Замбии – яркий тому контрпример: страна расплатится не суверенитетом, а благополучием граждан, по которым ударит отмена субсидий на электричество и сельское хозяйство.

Дело в том, что помимо правовых препятствий, руководство и бизнес КНР сами не спешат брать в управление убыточные, а то и ненужные объекты, и также озабочены ростом «плохих» африканских долгов. Две важные публикации Financial Times и South China Morning Post с разных сторон освещают тектонические сдвиги на «африканском» направлении китайской экономической политики.

По данным МВФ, свыше 20 африканских стран уже испытывают серьезные проблемы с объемом и обслуживанием своего внешнего долга. И реальная причина растущего долгового бремени африканских стран перед Китаем, как считает один из ведущих специалистов по экономике КНР Майкл Петтис, заключается не в желании КНР «захватить» Африку (череда дефолтов — угроза и финансовой системе Китая), а в недооценке Китаем рисков и в отсутствии у него необходимого опыта в период избыточного кредитования, о чем ряд экспертов предупреждали еще 3-4 года назад и что, в частности, обсуждалось в 2015 г., когда руководство КНР впервые увидело опасность накопления «плохих» долгов для финансовой системы страны.

Политические банки Китая все более озабочены последствиями бессистемного и убыточного инвестирования и кредитования, в результате которого часть средств шла на ненужные и убыточные проекты, а то и «в карманы» политикам и на нужды их избират. кампаний, а растущее общественное давление побуждает кит. бизнес заботиться о своем имидже. По наиболее пессимистическим оценкам, до половины инфраструктуры «Пояса и пути» – убыточна. В связи с чем ведущие институты развития – China Eximbank и China Development Bank – существенно ужесточили правила кредитования, запустив «пилотную фазу» в пандемию.

Официально новый курс был озвучен председателем КНР Си Цзиньпином в Сенегале на Форуме китайско-африканского сотрудничества (FOCAC) в ноябре 2021 г.: Китай сократит объемы инвестирования в мегапроекты (порты, железные дороги, автострады, электростанции) и перенаправит их из инфраструктуры в МСП, «зеленые» инициативы и частные проекты. Обещанные в 2018 г. гранты и беспроцентные ссуды в размере $15 млрд – уже история.

По оценкам Пола Нантулья, озвученным в издании South China Morning Post, прямое финансирование, стабильно обещавшееся афр. странам на уровне $60 млрд на саммитах 2015-2018 гг., тоже скоро окажется в прошлом, а первым «звоночком» стал отказ Eximbank в 2018 г. финансировать кенийскую ж/д линию на Кампалу. Инвестиции в инфраструктуру, транспортную связность, конечно, никуда не денутся и может быть даже превысят $60 млрд, однако Китай обещает действовать осторожнее и... «креативнее». Открыть/Комментировать