2022-06-04 13:01:05
Канал «Путь пилигрима» отмечает (в ответ на мою публикацию об СВО и конфессиях), что жёсткая позиция большинства православных по вопросу Украины отражает переход российско-украинского конфликта в
формат религиозного противостояния. Я всё же не думаю, что это действительно так.
Нужно отметить, что обеими сторонами конфликта активно используются и религиозная
символика (самого разного толка), и
политизация религии (в т.ч. упомянутый автором разрыв УПЦ с Москвой), и
политические/гражданские религии (культ победы в ВОВ, украинский национализм). Степень эффективности этих символов и нарративов, безусловно, отличается — и трудно не согласиться с утверждением о том, что
«православный нарратив гораздо лучше справляется с объяснением целей и задач войны на Украине, нежели официозный дискурс госпропаганды». В рамках
ментальной карты Святой Руси происходящее, пожалуй, действительно выглядит более понятным и обоснованным, чем в малопонятных рассуждениях официальных лиц и гостей телешоу о профанных целях спецоперации (которые к тому же постоянно меняются). Вот только я сильно сомневаюсь, что эта самая ментальная карта
«инсталлирована» в головах такого уж большого числа людей.
Действительно, среди православных поддержка спецоперации выше, чем у представителей всех остальных религиозных групп (а также агностиков и атеистов). Вопрос в том,
что люди имеют в виду, когда определяют себя как православных. Как показал опрос, так себя идентифицируют 71% респондентов. Однако реальная доля даже не воцерковлённых людей, а просто тех, в чьей жизни православие играет сколько-нибудь важную роль, заметно меньше. Понятно, что это не часто тиражируемые 3-4%, а заметно большая доля россиян — но тем не менее, это далеко не 71%. Для многих людей принадлежность к православию — это
часть национальной самоидентификации, которая, в сущности, мало что говорит о важности для них Киево-Печерской лавры или единства с Украиной в целом. Более того, заметная часть людей, выступающих против СВО, объясняет это в том числе
религиозными аргументами (не буду пытаться оценивать их корректность с богословской точки зрения, просто отмечу этот факт).
Я бы предположил, что на деле всё куда проще: уверенное большинство населения России одновременно и идентифицирует себя как православных, и поддерживает СВО — но это не связанные между собой вещи, а скорее
«дефолтные» установки для среднего (этнически русского) россиянина. Если бы мы попробовали измерить поддержку спецоперации в разбивке по этничности, то мы бы наверняка обнаружили похожую картину — однако вряд ли это можно было бы трактовать в ключе
«русские поддерживают СВО больше, чем другие народы России, потому что они националисты». Нет, просто большинство русских придерживаются
доминирующих в российском обществе взглядов на вопросы внешней политики. Учитывая, что русских в России около 80%, было бы странно, если бы было иначе.
В разбивке по конфессиям интереснее смотреть как раз не на православное большинство, а на иные, относительно
небольшие группы, поскольку их взгляды отклоняются от доминирующих. Скажем, среди буддистов отношение к СВО примерно такое же, как среди православных — хотя уж их-то вряд ли беспокоит вопрос о единстве церкви и принадлежности Киева. Мусульмане в выборке по большей части — это
жители Северного Кавказа, так что статистика по исламским верующим в первую очередь касается этого региона — со всеми его отличиями от остальной России. Атеисты же
глубоко расколоты — и одновременно поддержка ЕР и КПРФ среди них практически одинакова (а сторонники второй, как мы помним, также глубоко расколоты). Большинство агностиков — это
молодые москвичи, обычно «яблочники» или не доверяющие партиям вообще. В общем, за каждым религиозным определением стоит ряд иных социальных факторов, которые для большинства верующих оказываются куда важнее, чем плохо знакомые им догматы.
#социология #религия #Украина
@verdachtig
185 views10:01
P
