Я сегодня про страх и ответственность. Каждый из нас - наверн | Katyamna

Я сегодня про страх и ответственность.

Каждый из нас - наверное - не знаю - так думаю - сейчас живет в коконе. В этом коконе для меня намешано очень много. Страх. Ответственность. Принятие. Злость. Где-то очень много любви. Где-то очень много боли.

Но сегодня я про страх. Попробую.

Мне кажется, что основной наш страх сейчас - это страх неизвестности. И еще страх вседозволенности.

Беженец пишет координатору. Он не знает, кто там. Он не видит этого человека. Мы просим координаторов не называть имен и не давать телефонов. И беженец не видит этого человека. Но должен следовать его указаниям. Он не знает, кто встретит его. Но должен идти с этим человеком. Он не знает, где и у кого быдет жить. И идет туда. Открывает дверь. Он может оказаться и в коммуналке на матрасе, и в загородном доме в шикарной спальне или за столом, щаставленным хусталем. У профессора математики или у бабушки-инвалида. В семье с десятком людей или у одинокого мужчины. Это - не предсказуемо.

И это - страшно. Но люди - такие люди. Живые люди помогают справиться. Отогревают. В наших чатах это звучит часто: "хочу, чтоб отогрели"... на самом деле - не каждый готов быть отогретым. Но многим - очень многим - нужно именно это: быть отогретыми.

И есть другое. Есть волонтеры. Все мы. И чем дальше мы от 2402 - тем больше я вижу замерзщих, выгоревших волонтеров. Заморозившихся. Нас так много. Нас ужасающе мало. С каждым днем все больше становится там. С каждым днем все меньше остается здесь. Те, кто остаются здесь - каждый день проживают. Как-то, но проживают. Мы те самые русские, которых боится Европа. Мы те самые, кого нет на картах помощи. Мы призраки. О нас знает товарищь майор и наши беженцы. Товарищу майору мы пока вроде не очень нужны, но он точно знает - где мы. Нашим беженцам мы нужны на кратком промежутке их пути.

И в какой-то момент мы не выдерживаем. Убегаем. Уходим во внутрь себя. Или уходим из страны. Становимся беглецами. Никому не нужными. Теми, на кого в благословенном мире обыватель смотрит косо. А не обыватель - не обыватель смотрит очень по-разному...

Наверное, безопаснее, что про нас не особо знают. Наверное, проще быть незаметными

Но я дико хочу - чтобы когда-нибудь потом - сосчитали все имена. И написали - про каждого.

А еще - я очень хочу, чтобы каждому из тех кто волонтерил и волонтерит здесь - чтобы каждому из них и из нас помогали точно так, как помогают украинским беженцам.

Чтобы не закрывались двери, а открывались. Чтобы люди были людьми, а не винтиками. Чтобы никто, кто находит в себе смелость попросить помощь и защиту - не оставался без помощи. 

Нас - боятся. Мы продолжаем быть массой. А я очень хочу - чтобы мы перестали быть расчеловеченной массой - для тех, кто смотрит извне - и были - людьми.

Я не знаю, что нужно сделать для того, чтобы остановить расчеловечивание. Но я очень хочу найти рецепт.