2023-03-27 10:59:58
О работе кризисного консультанта. Часть 2
Размышляет Владимир Михайлов, психолог, супервизор, ведущий курса по кризисному психологическому консультированию | (отрывок из устного интервью)
У меня был период ломки, когда я ушел из телефона доверия, из ожогового центра — в терапию. Эта ломка заняла год: мне казалось, что терапевтическая пища такая пресная. Всё так медленно, и все живы. Год у меня ушел, чтобы распробовать вкус этой терапии: порой долгосрочной, постепенной, неторопливой. Но это не отменят моей приверженности к той жизни.
В кризисной терапии ты сразу видишь результат, то, как человеку становится легче — это один из основных поддерживающих моментов. Кто-то был в отчаянии — а сейчас успокоен, кто-то был на грани того, чтобы свести счеты с жизнью — а сейчас нашёл опоры и вернулся в себя, рыдал — а сейчас вытирает слёзы, выдыхает и возвращается в квартиру с лестничной клетки. Конечно, это то, чего, поначалу не хватало в обычной терапии: вот этого ощущения, что здесь моя нужность не оспаривается, и сразу видишь результат.
При этом кризисная помощь — это не работа с симптомами. Ты все же работаешь с этим человеком. Но амплитуда движения очень высока и значительна — это такая предельная, интенсивная терапевтическая жизнь.
Федор Ефимович прекрасно работал как кризисный специалист: например, выезжал работать с жертвами землетрясения. Он умел работать с острыми состояниями. Мне вспоминается одна из его консультаций, где женщина рассказала о своём детском травматическом опыте — и он начал следующую с признания, как глубоко он был ранен её историей. Он опирался на эту раненость, чтобы продолжить работу: наверное, это позволило ей быть очень глубокой — но это нельзя рекомендовать каждому психологу. Есть определенные правила работы, например, с суицидальными состояниями — и их в любом случае важно знать.
274 viewsedited 07:59
П
