2021-03-19 12:18:34
#друзьяпишут
Прекраснейший рассказ от Макса Андреева. Я всегда его творения с удовольствием публикую.
«Однажды солнечным мартовским днём я ехал в метро, школьником, во Дворец пионеров, в шахматную секцию. На «Университете» вошла девочка, ровесница, села напротив, и у меня вдруг перехватило дыхание.
Девочка была такой небесной, колдовской красоты, что я покачнулся, как качались вагоны в метро, а сердце застучало, как стучали колёса на рельсах.
Я сидел, как вкопанный, и не вышел, как собирался, на «Ленинских горах», и даже не полюбовался, как любовался всегда, сквозь стеклянные стены на солнечную Москва-реку, на пряничные башенки Новодевичьего монастыря.
Доехал с девочкой до «Проспекта Маркса», подошёл к ней на платформе и впервые в жизни попытался познакомиться на улице, то есть в транспорте.
Девочка куда-то спешила, я тоже (уже опаздывал на турнирную партию), и я назначил ей первое в жизни свидание – в субботу, в семь вечера, у кинотеатра «Октябрь», под часами. Девочка покраснела и неожиданно легко согласилась. Прощаясь, я взволновано спросил:
– Но вы же точно придёте?!
– Ну, если только не случится землетрясения! – засмеялась девочка.
Это была среда, кажется, а в пятницу, 4 марта 1977 года, в 22 часа 24 минуты случилось знаменитое, самое сильное в истории Москвы землетрясение; на нижних этажах оно почти не чувствовалось, но на верхних трясло на всю железку, на шпиле главного здания МГУ зафиксировали 7 баллов. У нас в Тропарево было баллов 5, на нашем последнем, девятом этаже содрогнулись стены, закачалась люстра, задрезжала посуда, накренились книжные полки, книжки с них слетали, как испуганные бабочки.
У нас в это время сидели гости, мамины друзья, актеры: Анатолий Дмитриевич Грачёв сидел под портретом режиссера Анатолия Эфроса, у которого он сыграл Ромео и Алёшу Карамазова, а Александр Леонидович Кайдановский – под портретом любимого поэта Арсения Тарковского, чьи стихи он через два года будет читать в «Сталкере». Когда земля содрогнулась, Эфрос и Тарковский затрепетали, и, кажется, собрались сорваться со стен, но Грачёв и Кайдановский инстинктивно ухватились за них – как, может быть, за самое дорогое в жизни.
Почти сразу зазвонил телефон, интернета никакого не было, москвичи не понимали, что происходит, в панике звонили друг другу, спрашивали, что случилось и все ли живы. Рассказывают, одна бабушка дозвонилась в ЖЭК и спросила, не приехал ли это рыжий всадник, и не звёзды ли это небесные пали землю, а ей там объяснили, что нет, не всадник, просто по Московской окружной дороге прошёл тяжеловесный состав.
Позвонила испуганная мамина сестра Мила, она жила почти там, где живу сейчас я, в Тёплом Стане, на Островитянова, возле леса, тоже на девятом этаже. Это же Теплостанская возвышенность, самое высокое место Москвы; возможно, поэтому их тряхануло очень сильно, было баллов, может быть, 6, падала мебель, стены ходили ходуном, сыпалась штукатурка. Мила схватила маленького сына и выбежала во двор; там стояли полуголые, кто в чем, люди с детьми на руках и тревожно, как в «Параде планет», смотрели в чёрное московское небо, словно надеясь прочесть по звёздам своё будущее.
На следующий вечер, в субботу я так же долго стоял у кинотеатра «Октябрь», под мартовским ветром, и смотрел вверх, на часы, на небо, на небо, на часы. Напрасно – девочка не пришла.
Больше мы не виделись».
Источник: https://goo.su/4O6I
210 viewsIvan Gidaspov , edited 09:18
И
