Юрий Долгорукий

2024-03-13 17:36:22 Пост коллег из канала “Наивная политология” навел на занимательную мысль. А именно - эпоха киберпанка уж здесь, за нашим порогом. Если принимать во внимание “виртуальных избирателей из персональных данных, замещающих отсутствовавший на избирательных участках биологический электорат”, то поход на выборы становится чем-то большим, чем поддержка или изъявление протеста в той или иной форме. Это своего рода заявление о собственном существовании, в противовес цифровому альтер-эго персональных данных. То есть процесс выходит за пределы области политики, это уже в больше степени борьба за жизнь без цифрового суррогата. Учитывая, какую распространенность получает везде цифровое представительство, тянет уже на полноценное Сопротивление. И кстати, если бы у меня стояла задача серьезно повысить явку, то я бы как следует обыграл этот момент, затронув струны души молодежи, которая в любом случае нуждается в геймификации политического процесса и просто не сможет относиться к нему с той звериной серьезностью, что питало старшее поколение.

Но, увы, креативом нынешняя избирательная не порадовала совсем. Даже учитывая предопределенность результата, можно было бы хотя бы потрудиться над оформлением слоганов и роликов - в конце концов, партиям еще надо будут как-то послде президентских существовать да и в новый созыв Думы избираться. А так вышло, что честнее всего поступили Миронов и СЗРП, самоустранившись от участия в президентской гонке и отказавшись даже от имитации политической субъектности.

Ваш Юрий Долгорукий Открыть/Комментировать

2024-03-07 15:02:22 Не хотелось бы предаваться преждевременному оптимизму, но все же я не могу не согласиться с коллегами по поводу того, что Россия, кажется, наконец-то “научилась в мягкую силу”. Формат глобальных молодежных мероприятий в этом плане действительно оправдывает себя в гораздо большей степени, чем сделанная ранее ставка на элиты.

Наша страна до определенного момента очень старалась стать “частью цивилизованного мира” через членство в различных группах и организациях вроде ПАСЕ и ОБСЕ с необходимыми ежегодными отчислениями, проведение глобальных деловых мероприятий вроде ПМЭФ доковидного образца и так далее. Это было призвано во-первых обеспечить нам представительство среди тех, “кто решает”, во-вторых, продемонстрировать собственное белое интеллигентное лицо. Практика же показала, что те”кто решает” решают, в любом случае, не в нашу пользу. А с белым интеллигентным лицом и того хуже вышло - выяснилось, что европейские бизнес-дяди, с удовольствием поглощавшие вкусную икру и взиравшие на балет, в важный момент оказались все же именно бизнесменами, преследующими конъюнктурные интересы, так что расходы по приему делегаций можно считать потраченными впустую.

Молодежь с этой точки зрения - материал куда более благодатный и благодарный. Во первых работа с ней обходится всяко дешевле, чем с бизнес-дядями: молодые легки на подъем, не взыскательны к условиям и могут сами себя развлечь. Во-вторых, главная примета молодости - гибкое и нестандартное мышление, на которое все еще можно повлиять, внедрив туда желаемые нарративы. В-третьих, молодежь менее чувствительна к социальным и культурным границам - тут на руку работает еще один инстинкт - познания и научения. Юный мозг чисто биологически лучше приспособлен к выходу за границы стереотипов, более критичен. В-четвертых (и в главных) - у молодежи очень большой потенциал. Судьба сегодняшних студентов и молодых специалистов еще не сложилась, там все еще впереди. Неизвестно, кем станут в будущем юноши и девушки, приехавшие сегодня в условный Сириус, но впечатления, полученные в юности, оказывают ключевое влияние на формирование мировоззрения и принятие ими решений на тех позициях, которые они в дальнейшем будут занимать.

Собственно, тут я ничего нового не скажу, те же США эту технологию освоили и обкатали давно: большая часть их грантовых и НКО-программ, действующая по всему миру, ориентирована именно на людей до 30 - и это принесло богатые плоды. В России аналогичный проект реализовывался в бытность Суркова главой АП, но тогда носил чисто утилитарный характер защиты от “оранжевых революций” и был направлен сугубо на “внутренний рынок”. Сейчас его границы расширились до рынка внешнего. Оптимально было бы конечно, если б это произошло на 10-15 лет раньше, но все таки лучше поздно, чем никогда.

Ваш Юрий Долгорукий Открыть/Комментировать

2024-02-28 10:07:03 Во вчерашнем сетевом сбое лично меня заинтересовали не столько двухчасовые неудобства, сколько реакция на них. Экспертные телеграм-каналы буквально накрыло тревожной волной (в то время как даже не все обыватели успели заметить произошедшее). Можно уже говорить о сложившемся новом тренде - теперь любая сетевая поломка, случайная или намеренная, будет сопровождаться шквалом аналитики о “великом русском файерволле”.

Честно говоря, в историю про масштабное тестирование отечественной системы блокировки я не слишком верю. Как минимум потому, что порталы фиксировали довольно широкую географию отказов, превосходящую границы нашего государства. А в то, что наши “связисты” просто решили воспользоваться удачным моментом глобального сбоя, чтобы потестить новое ПО, верю еще меньше. Во-первых потому, что “работа с колес” - это не то, чем отличается наш Роскомнадзор, а во-вторых, турбулентная внешняя среда - не самое лучшее пространство для тестов, в таких условиях попросту невозможно оценить их эффективность. "Перенастройка шлюзов" как версия имеет место быть, но опять же связи ее с глобальным внедрением файерволла и самой такой возможностью - неочевидны.

Но зато стало понятно, как психологически действует вся эта история с суверенным интернетом. Угнетает, что вполне логично. Для тех, кто застал эпоху массовизации Интернета, Сеть стала буквальным синонимом окна в мир, распахнутого, невзирая на физические, культурные и языковые границы. Наверное во многом еще и потому у уходящей эпохи присутствует флер неслыханных свобод - их подарили нам новые технологии. Те же, кто в мире глобальной Сети жил уже с рождения, тоже воспринимают ее целостной и неделимой, идея установления в ней искусственных границ кажется абсурдной.

Увы, происходящее - это не злая воля отдельных политиков, хотя и есть соблазн как всегда все свалить на них. Физические границы между государствами тоже некогда были куда более прозрачными, чем теперь, однако побочным следствием прогресса стала необходимость ужесточения контроля. так, вероятно, парадокс технологического развития - на первом этапе оно приносит неслыханные возможности, которые затем государственные институты берут под свой контроль. Мы поделили сушу, мы поделили воду, мы поделили космос (настолько, насколько это в принципе возможно), теперь мы начали делить и разграничивать киберпространство. Можно относиться к этому, как к данности, можно искать романтические метафоры вроде вечного противостояния Государства и Индивида, но самого факта это, к сожалению, не изменит.

Ваш Юрий Долгорукий Открыть/Комментировать

2024-02-27 18:41:02 Открыть/Комментировать

2024-02-22 10:16:02 Пост на “Московской прачечной” о локусе контроля подрастающего поколения навел меня на две на первый взгляд не связанные между собой мысли.

Первая - это то, почему такое странное ощущение я испытываю, когда вижу эмоциональные всплески со стороны определенной когорты сторонников Алексея Навального (все еще находящегося в списке иноагентов) по поводу его смерти. Сразу оговорюсь, я не собираюсь давать каких-либо оценок усопшему, меня этот вопрос интересует сугубо с точки зрения семиотики. Это неплохо выразили коллеги пассажем о “30-летних детях” и это наблюдал лично я сам, читая, к примеру, такие строки - “как мы будем без тебя? Что это за мир такой? Ты же наша надежда, ты же за нас всех. Ты же наш оптимист, наша вера в то, что все будет. Ты наш взрослый!” - и вот эти формулировки, а также крайне схожие с ними выдают даже не 30-летние, а - внезапно! - 40-ка летние.

Повторюсь, вопросы не к самому процессу горевания, а к тому, в какие смысловые конструкции он выливается - у детей отняли Родителя, Проводника, Учителя, который вел их к свету. Тем более любопытно это наблюдать, если принимать во внимание нарратив о том, что Навальный вообще был кумиром школьников, который активно форсили в свое время. Но нет, выходит, не школьников, а вполне себе взрослых - номинально, - а в душе совершенных детей. Потому что это абсолютно детская модель поведения - вывод локуса контроля за пределы себя самого и испытываемый экзистенциальный ужас за то, что этот локус оказался не в тех руках, в каких хотелось бы.

Интересно то, что это ведь не примета лишь чьих-то сторонников, а примета поколения в целом. С этой точки зрения что навальнисты, что “глубинный народ” являющийся объектом либеральных нападок за свою якобы аморфность и отсутствие потенциала к участию в политической борьбе не особо друг от друга отличаются - потенциала к собственному действию по большому счету нет ни там, ни там.

Совсем другое дело - “зеты” и “альфы”. Они, кстати, тоже совершенно не обладают протестным потенциалом, но причины несколько иные - они просто очень рациональны, сосредоточены на реальной жизни и на том, что на самом деле зависит от них, а не просто так кажется. Поэтому поля сражений 30-40-ка летних “псевдовзрослых” в их фокус внимания даже не попадают.

Как эти два наблюдения связаны между собой? Через тренд деперсонализации политики, о котором я неоднократно писал ранее. Сам феномен лидерства требует в известной степени готовности отдать локус контроля кому-то другому, а новые поколения на это не ориентированы. Лидерство у них может быть лишь ситуативным - под решение какой-то конкретной задачи в краткосрочной перспективе. Это еще называется “проектный тип мышления”. И это действующей элите во всем мире следует учитывать при формировании нового политического ландшафта.

Ваш Юрий Долгорукий Открыть/Комментировать

2024-02-19 09:29:27 Коллеги совершенно верно отмечают, что “запас прочности прежней экономической системы, формировавшейся и существовавшей более 30 лет, подходит к концу”, но вот предсказания прихода “военного коммунизма”, который со временем практически мифологизировался, мне все же кажутся чрезмерными. Просто на смену почти 30-летней “горизонтализации” приходит “вертикализация”, которая неизбежна для продолжения существования, а это всегда кажется мрачным. Потому что мы все любим свободу, но, к сожалению, крайне редко можем распорядиться ею разумно.

Что вообще представляла собой экономическая система, господствовавшая последние три десятилетия? Во-первых, она не всегда была однородной. Сразу после распада СССР она превратилась в сумеречную зону, где господствовали экономические хищники. Они были самых разных калибров, но хищная суть объединяла их всех - в эпоху “накопления первичного капитала”, которое происходит путем передела старого, работают только криминальные способы. Последствия дали о себе знать незамедлительно - в виде упадка социальной сферы, которая традиционно является дотационной и зависит от создания и аккумуляции добавочной стоимости. Но эту стоимость в социалку никто вкладывать не спешил. Как, кстати, и в те производственные отрасли, которые могли существовать только внутри технологических цепочек, оказавшихся разрушенными. Например, горнодобывающая. Именно поэтому приметой времени стали бастующие учителя и стучащие касками шахтеры. Молодой российский бизнес же делает ставку на реализацию различного рода посреднических цепочек, где работать нужно меньше, а заработать можно больше и, главное, быстро.

В начале “нулевых” в экономику возвращается государство. Пока только в форме установления контроля над ключевыми источниками доходов - газом и нефтью. Для чего неизбежно приходится ущемить свеженародившийся олигархат. Параллельно начинает выправляться социальная компонента. С этого момента и в сущности до недавнего времени российская экономика существует в виде занятного гибрида социализма и капитализма. Есть свободный рынок, почти нет собственного производства - и это все “частный сектор”, который обслуживает себя и потребителя, но социально полезную добавленную стоимость либо не производит, либо не желает ею делиться. Есть государство, контролирующее ключевые доходные отрасли экономики и перераспределяющее доходы от них между адресной соцпрддержкой различных категорий населения и латанием инсраструткрных дыр, повляющихся по мере того, как советское наследие исчерпывает себя и приходит в негодность. Есть, в конце концов, население, которое встроено в свободный рынок, но комфортно способно чувствовать себя только при поддержке государства.

Эта система была привычна и понятна, но, к сожалению, это не делает ее здоровой. Собственно, это было хрупкое равновесие, которое могло держаться только до того момента пока существовала в глобальном виду конструкция из торгующей нефтью и газом России и относительно лояльных к ней Европы и США. Собственно, именно по этой конструкции и ностальгируют до сих пор те, кто еще не потерял надежды “откатить до 2014”. Потому что тогда вернутся и относительно сытые и безмятежные 15 лет в начале 21-го века. Другой вопрос, что логика исторического развития делает этот откат невозможным, но это уже большой отдельный разговор.

Главное то, что в новых условиях старая схема невозможна просто физически. Заваленная пакетами санкций страна вынуждена становится более автономной, развивать свою производственную базу, а это всегда происходит только в условиях вертикали и жесткого планирования (достаточно вспомнить опыт сталинской индустриализации). Ну хотя бы потому, что для частного интереса тут почти не остается места.

Ваш Юрий Долгорукий Открыть/Комментировать

2024-02-16 14:43:18 Закон о запрете на размещение рекламы у иноагентов пока лишь анонсирован Вячеславом Володиным и внесен в Госдуму, а шума наделал уже немало. Хотя, чисто с логической точки зрения появление такой инициативы вполне ожидаемо. Если в целом законодательный пакет об иноагентах создавался и продвигался для защиты российского информационного пространства от иностранного влияния, то это его финальная четкая точка, в этом направлении сам Володин последовательно работал последние пару лет. Было бы довольно странным пытаться ограничить иностранное влияние в медиа и при этом закрывать глаза на то, что российские рекламодатели поддерживают этот сегмент рублем. И с экономической точки зрения, да и с идеологической тем более: достал нож - режь, как говорят классики. Тем более что ключевым критерием причисления СМИ или блогера к иноагентам является получение иностранного финансирования, то есть без источника доходов они таким образом не останутся.

Но, как это часто бывает, данный законопроект выступает своего рода триггером, который подсвечивает некоторые другие не столько очевидные, но тем не менее болезненные места.

Во-первых, тот факт, что российский рекламный рынок требует более пристального внимания и регулирования. Вообще, конечно, экономика функционирует по законам, требующим не смешивать политический момент с финансовой выгодой. Пока политики ругаются, бизнесмены зарабатывают. Но медиабизнес - сфера слишком специфичная, чтобы тут можно было руководствоваться только этим правилом. Поскольку здесь у бизнеса и политики пересекаются интересы - в области воздействия на умы и внимание аудитории. И никто не готов друг другу уступать. Все та же пресловутая “голая вечеринка” показала, что ее бенефициары, в числе которых были имена довольно крупных корпораций и брендов, не готовы принимать во внимание важность исторического момента, им требуется постоянно о ней напоминать.

Во-вторых, законопроект надо будет не только принять, но и контролировать его исполнение, учитывая, что под шум волны законы нарушают даже самые крупные игроки рынка. Вот, к примеру, свежая новость - ФАС России возбудила дело против «Яндекса» по факту публикации рекламы, не соответствующей установленным стандартам, а именно - рекламы услуг по написанию дипломов. И это, на минуточку, один из ключевых ОРД на рынке интернет-рекламы, регистрирующий рекламные креативы и выдающий токены. Кстати, тут же заодно вспоминается история Дани Милохина, котрого уже вовсю шельмовали на Родине, однако же рилсы с его участием регулярно появлялись в рекомендательной выдаче соцсети Вконтакте. И если тогда это было в большей степени вопросом этики, то теперь это будет уже вопросом законности, но тогда возникает вопрос, является ли проблемой сам факт наличия страницы Милохина в соцсети (с миллионом подписчиков), которую ее владелец может использовать по собственному усмотрению (Милохин пока не иноагент, но это пример показательный).

В-третьих, вопрос механизмов контроля неизбежно порождает еще один - вопрос наличия “серой зоны”. Каким образом будет фиксироваться факт рекламной интеграции с иноагентом? Если формально, по географии реквизитов, то тут снова выиграют страны-посредники, где можно будет закупать слоты на размещение рекламы у кого угодно. Если же просто по факту, скажем, упоминания самим иноагентом определенных наименований, то тут еще нужно будет доказать, что это произошло по заказу.

В целом, конечно, идея данного законопроекта понятна - если не искоренить рекламное взаимодействие с иноагентами полностью, то сделать его максимально энерго и финансово затратным, вынудив массового рекламодателя искать более простые и безопасные варианты продвижения. И это с высокой долей вероятности сработает. Но вот побочные вопросы, о которых сказано выше, лучше все же проработать - на будущее пригодится, рекламный рынок России по-прежнему слишком необуздан и дик.

Ваш Юрий Долгорукий Открыть/Комментировать

2024-02-15 11:30:06 Вопрос, которым задается Михаил Виноградов, имеет вообще куда более глубокую подоплеку - о том, что форма у нас стабильно продолжает заменять собой содержание.

На фото в признанном экстремистским Instagram Филипп Киркоров стоит в разрушенном концертном зале в Горловке. Фото сопровождается подписью: “В этом зале первый раз прозвучал мой первый хит “Атлантида”. Сегодня этот зал разрушен. Но не разрушены мы. Не разрушен я. Здесь музыка еще зазвучит… силами наших героев”.

Если это месседж (а это он), то непонятно - к кому обращается певец и что хочет сказать. Любопытен сам подбор площадок для размещения поста. В Instagram у Киркорова почти 5,5 миллионов подписчиков, записи добавляются ежедневно, контент разнообразный - от рабочего до личного. К слову, аккаунт Вконтакте у Филиппа Бедросовича тоже есть, около 120 тысяч подписчиков, но там в основном лишь редкие посты о гастролях - чисто “по работе”. Любопытно, что пост из Горловки Киркоров тоже счет нужным разместить Вконтакте, наряду с информированием о гастрольном графике. Еще более любопытно, что скромная запись о передаче новогоднего гонорара в Белгород в многолюдном Instagram и вовсе отражена не была. То есть тоже - Вконтакте, для официального протокола (хотя, в принципе, информировать об этом все было не обязательно, делай добрые дела и бросай их в воду). Сейчас мне могут сказать, что человек все осознал и занялся благотворительностью, вот только немного смущает факт того, что осознание пришло лишь тогда, когда под угрозой оказались в принципе все гонорары, а не только новогодний.

Непонятен и сам посыл подписи “не разрушены мы, не разрушен я”. Ведь в сохранности солнца русской попсы никто и не сомневался. Это не Киркоров сидел в подвалах под бомбежками, не он был вынужден налаживать свою жизнь заново в полуразрушенном городе и не от его морального настроя зависит будущее этой территории и живущих на ней людей. Он туда просто постоять приехал - в правильных декорациях, чтобы отстали, простили, забыли и дали возможность работать дальше. Ничего больше в этой акции нет: потому и выглядит она максимально нелепо, что шкурный интерес пробивается из под слоев благонравности.

Впрочем, искренность Киркорова и прочих “раскаявшихся” в этом вопросе интересует меня в последнюю очередь. Гораздо больше волнует то, что место человеческой трагедии, которым является любая территория, где ведутся военные действия, легализовано как декорации для пиар-кампании проштрафившегося шоу-бизнеса. Когда в самом начале СВО туда потянулись некоторые креативные политические деятели в ботиночках Loro Piana, им быстро дали острастку, понимая, что "турфото" из мест, где земля горит под ногами, выглядят максимально неуместно. Сейчас, видимо, нужен дополнительный грозный окрик - иначе трагедия неумолимо превратится в фарс.

Ваш Юрий Долгорукий Открыть/Комментировать

2024-02-14 11:21:10 Не мог пройти мимо поста Дмитрия Михайличенко на КБ по поводу культурных нарративов Востока и Запада в российском глубинном сознании. Мне кажется, что любая трактовка этого вопроса сейчас будет слишком упрощенной, в силу отсутствия эмпирической базы, которую может обеспечить только качественное и количественное социологическое исследование. Я к тому, что говоря об отношении и к Востоку, и к Западу, каждый из нас в основном опирается на известные лично ему референтные группы, в то время как их общий ассортимент гораздо более широк.

Например, как и всегда, возникает потребность уточнить, что именно мы имеем в виду под “глубинным народом”? Этот вопрос, кстати, вообще давно уже требует глубокого исследования. Потому что нередко “глубинный народ” ошибочно представляется в виде карикатурного ватника с подбитым глазом из популярной в определенных кругах серии сатирических картинок. Но загвоздка в том, что этот собирательный образ точно так же искусственно сконструирован и навязан и едва ли существует в реальности. А кто существует?

Среди тех, кто переходит знаменитую речушку на границе Мексики и США много выходцев из самых разных категорий населения, включая, кстати, ту самую провинцию, жители которой, в отличие от обитателей мегаполисов, чаще всего лишены возможности получить “белую” американскую визу, а потому идут по нелегальной схеме. Но едва ли их в таком случае можно назвать антизападниками. В то же время, если взять восточную часть страны, ну в частности ДФО, то и представление о Китае там будет совершенно иным (более соблазнительным), в силу того, что там больше “площадь соприкосновения” и китайцы, и Китай становятся не мифическими, а вполне реальными людьми с конкретным опытом взаимодействия с ними.

Безусловно, в образе Запада сейчас происходит ощутимая коррекция. Но я не склонен связывать ее исключительно со сменой идеологических векторов. С идеологией в нашей стране есть такая историческая проблема, что она всегда существует как бы в виде официальной надстройки над головами граждан. Даже в СССР, где идеологический аппарат был куда более развит, чем в современной России, всегда было понимание того, где проходит “официальная линия”, а где есть собственное мнение и люди генетически унаследовали способность без усилий перемещаться между этими двумя мирами. Именно поэтому, кстати, после падения железного занавеса с такой легкостью были восприняты американские и европейские культурные интервенции - если бы советское антизападничество было реальным, органическим, то этого просто не могло бы произойти. Однако же образ США как рая на земле прочно установился во внутренней повестке с самого начала 90-х. И я бы сказал, он оставался неизменным на протяжении минимум двух десятков лет, а причины того, что он корректируется сейчас носят не только идеологический, но в большей степени практический характер - Америка и Европа переживают кризис (это признано официально), поэтому в качестве места для лучшей жизни они значительно утратили свою популярность.

В этом вопросе, кстати, всегда полезно смотреть на молодежь. А она сейчас переживает повальное увлечение корейской и японской культурой - сериалы, аниме, K-pop исполнители. То есть нет никакой проблемы в восприятии и усвоении нарративов Востока, когда они грамотно и красиво упакованы. И если китайские нарративы пока “не заходят”, то это только потому, что Китай не озаботился тем, как их подать.

Ваш Юрий Долгорукий Открыть/Комментировать

2024-02-09 12:52:51 Я все таки хочу поспорить с коллегами из “Московской прачечной” по поводу того, что Владимир Путин уделил западному зрителю “несравнимо большее внимание и уважение”. В конце концов, если за эталон тут брать то, что мы бы хотели услышать от Путина то, что слышим от него по факту и степень несоответствия этого контента нашим ожиданиям, то у западного зрителя каких-то конкретных ожиданий просто меньше, поэтому разочаровать его сложнее в принципе. Западный зритель подходит к этому интервью с позиций “а ну ка послушаем этого русского парня”, и в этом плане интервью российского президента американскому журналисту вполне выполняет свое предназначение - метнуть в массовое сознание как можно больше нарративов и надеяться, что в нем закрепятся хотя бы некоторые из них.

С чем я соглашусь абсолютно, так это с тем, что нелогично российскому зрителю питать какие-то ожидания в отношении продукта, предназначенного на экспорт. С этой точки зрения внимание к визиту Такера Карлсона действительно было непропорционально велико. Собственно, поэтому и претензии к содержанию мне кажутся необоснованными. Если кто-то надеялся, что в интервью Карлсону Путин скажет нечто такое, чего он за прошедшие два года не говорил гражданам своей собственной страны с самых разных трибун, то это очень странно. В том-то и дело, что мы все эти нарративы давно усвоили, много раз слышали, а эксперты по долгу службы разобрали на микроволокна. Вся ценность визита Карлсона заключалась в том, что он создал прецедент, когда новая российская внешнеполитическая программа презентуется широкому западному зрителю.

А если кто-то надеялся, что интервью Путина произведет в странах США и Европы эффект разорвавшейся бомбы, то это странно в еще большей степени. Ведь гарантий того, как пройдет эта презентация и какой след она оставит в сознании фермера из Алабамы или бухгалтера из Чикаго, не даст никто. Собственно, мы даже не сможем ее эффект никак оценить - тут нужна беспристрастная и независимая социология, что в эпоху постправды является роскошью. Заголовки же зарубежных СМИ в этом плане я показательными не считаю - давно не новость, что политика любого СМИ, включая школьную стенгазету, продиктована его основным заказчиком: с этой точки зрения между “Комсомольской правдой” и “Вашингтон пост” очень мало различий. Поэтому лично я даже удивлен тому, что вышли хотя бы какие-то заголовки. Западные медиа в последнее время настолько однобоко и в унисон трактовали любые события, касающиеся России, что я бы не удивился, если б редакции сделали вид, будто никакого интервью Путина Карлсону не было вовсе.

И кстати, опять же, надо правильно оценивать конечную аудиторию. Это вовсе не эстеблишмент, это никакие не “группы влияния”, которым подают “сигналы”. Для сигналов такого рода не нужен посредник в виде Карлсона, их подают по другим каналам, и механизм хорошо известен и нам и “зарубежным партнерам”. А это интервью в чистом виде попытка донести свое видение до массового потребителя “там”. Просто потому, что все остальные с ним уже достаточно хорошо знакомы. Получилось или нет - узнаем точно не сейчас, если вообще узнаем.

Ваш Юрий Долгорукий Открыть/Комментировать