Все слышали про таких людей, которые выходят в пятницу вечером | Беги, Айна, беги!

Все слышали про таких людей, которые выходят в пятницу вечером из дома, не зная когда и в каком состоянии вернутся. Так вот, я никогда так не жила, по крайней мере раньше. Моя прошлая московская жизнь была предсказуема и комфортна, все шло по расписанию. Не то, что мне так больше всего нравилось, но этот выбор был интуитивным. Когда я думала про перемены, то представляла что-то совсем радикальное, и переезд казался прямо тем самым. Но прошло много лет между моментом, когда я в первый раз решила, что это хорошая идея и самим переездом.
Недавно на вопрос «что тебе не хватало» (в Москве), я ответила «самого главного - будущего». Сегодня это не звучит так уж радикально, учитывая то, что происходит, но тогда это, возможно, казалось максимализмом. Я уехала, когда была к этому готова: видела в этом смысл, и с деньгами на любые повороты судьбы. К слову, я ни разу об этом не пожалела, скорее наоборот. После 2,5 лет, наверное, уже можно сказать, что это проверено опытом, а не просто розовые очки надела.

Про сложности жизни в другой стране много всего пишут, но я все равно это скажу: эмиграция это пи**ец, завернутый в красивую обертку. Как бы ни казалось, что все нужды закрыты, в какой-то момент сверху накрывает темнотой. И парадоксально ощущается диссонанс внешнего относительного благополучия и тоски, закрывающей своей тенью небо, куда бы я ни шла. Хорошая новость: это пройдет, как и все (с). Это занимает время, но приносит бонус в виде отформатированного под новую жизнь сознания, которое вырабатывается на этот стресс как иммунитет.

Кажется, я прожила какой-то первый большой этап адаптации, и мне выдали немного дофамина вместе с коронавирусными послаблениями и летним Берлином.
Недавно на концерте какой-то берлинской группы в Sisyphos, я болтала на немецком со знакомыми, а когда группа выступала, я понимала, о чем они поют и говорят между песнями. Я почувствовала себя комфортно, частью контекста. Также комфортно, как когда позже случайно попала на вечер у костра прямо во дворе дома во Фридрихсхайне, где группа грузинских парней и девушек пела нескончаемое количество своих народных песен, и юная грузинка задвигала мне про важность быть здесь и сейчас, и я молча слушала ее и улыбалась тому, какая она молодая, пьяная и чудесная. В Берлине я достигла, наконец, такого ощущения уюта, что, выходя из дома в субботу вечером, я точно не знаю, как он закончится.