2021-06-01 17:47:57
Про Джемаля. Он очень отчетливо чувствовал, что наука ничего не утверждает. Вообще. Наука сообщает, что по имеющимся данным Земля более или менее круглая, а человек в общем произошел от обезьяны, но если данные завтра изменятся, то по новым данным разведки окажется, что Земля это вообще не то, чем она до этого нам представлялась, а с человеком тем более не ясно.
Поэтому к науке он никогда всерьез не относился как к подчиненной и вторичной деятельности, не способной ни к какому окончательному утверждению и знанию. А его волновало именно это – способность утверждать, устанавливать, принимать окончательные решения относительно себя и своего бытия, не до конца изъяснимая тайна власти одних над другими, след того, чего нет, задающий форму того, что есть.
Этот интерес сближал его с правыми, делал поэтом и метафизиком.
С другой стороны, Джемаль чувствовал, что человек утверждает нечто, делает неизменным и случившимся, через труд. Если вы положили камень на камень или вырыли яму, этого уже не отменишь. Это не вербальная игра, а событие и участие. Это сближало его с левыми, марксистами и социалистами, поэтому он мог входить в руководство «Левого фронта» и делать комплименты Троцкому.
Особенным, самым интересным, случаем труда Джемаль считал войну, военные действия, но это отдельный большой разговор. Война это труд, отрицающий прежнюю реальность больше, чем любая другая форма трудовой деятельности.
Часто Джемаля вообще подозревали в предпочтении небытия бытию. Но это конечно очень поверхностное суждение. Джемаль считал, что революционная традиция пророков равно отрицательна и по отношению к бытию и к небытию. Пророк говорит из некоей невозможной точки, из невероятного, но присутствующего зазора между нулем и единицей. Джемаль считал себя свидетелем того, что существование – не единственный способ присутствия. Это трудно вербализуемое знание, но всё же отчасти вербализуемое в настоящей поэзии, высокой философии и апофатическом богословии.
С революционной традицией пророков конкурирует конформистская традиция жрецов. Жрецы смешивают бытие с небытием в разных пропорциях и так осуществляют власть над умами, контроль над нашим поведением. Им удается это, потому что они знают, что небытие это наиболее общий вид бытия, суть бытия, ничто это нечто в максимально широком смысле. Жрецы обслуживают существование.
Пророки говорят из третьей точки, невозможной с точки зрения жрецов. Они диалектически выпрыгивают из клетки «ноль/единица», «есть/нет», «здесь/там» и свидетельствуют о том, что наша суть положена вне всего этого и требует от нас осуществления власти, войны, революции, трагического произвола, направленного против космоса и его наиболее общей формы, выраженной в бесконечной пустоте.
Жрецы имеют дело с вечным возвращением, повторением, орнаментом, ритуалом, мифом. Пророки имеют дело с уникальностью, не воспроизводимостью события, восстанием, личностью, единственной точкой на белом листе.
С Джемалем было нужно общаться. Хотя бы иногда. Он как будто наступал в беседе на некую педаль и она перевешивала очень многое, что только что казалось для тебя важным, занимательным и стоящим. Несколько его терпко ироничных фраз и больше не казалось. В этом смысле Джемаль был успешным гипнотизером в разговоре.
Я подготовил вместе с ним три его книги – философскую, публицистическую и стихи. И к одной из них даже предложил название. В процессе этой работы я нашел пропуск, лакуну в «Ориентации – Север» и Джемаль на моих глазах переделал это место, добавил туда строку и так создал каноническую версию. Я просто записывал за ним. Он вообще любил диктовать, а не писать.
И вот теперь надиктованная им автобиография. «Сады и пустоши». Стоит открыть, если вам интересна фигура, эпоха и отношения между стеной и тенью.
Писатель и поэт Алексей Цветков
987 views14:47
Z
