О словах и не только

2022-03-27 23:38:26 СЧЁТ У ТОЛКИНА

Сегодня в Москве, Санкт-Петербурге и нескольких десятках других мест прошёл второй тур LII Традиционной олимпиады по лингвистике для школьников 8–11 классов. Мой фаворит на этой олимпиаде — задача Сергея Малышева, посвящённая системам записи чисел у Толкина. Вообще, задачи на искусственные языки и системы письма на олимпиадах по лингвистике обычно не приветствуются, но эта оказалось уж слишком красивой. Те, кто захочет порешать сложную задачу для старшеклассников, найдут оригинал в комментариях к этому посту, а на картинке я предлагаю вам упрощённую версию: попробуйте разобраться в одной из эльфийских систем записи чисел и понять, какие два числа записаны в правом столбце. Призов не будет, но пишите ответы в комментарии! Открыть/Комментировать

2022-03-26 13:19:07 РАЗНОЦВЕТНЫЙ

Дмитрий Сичинава обратил внимание на удивительное начало хрестоматийного романа. Пётр, камердинер Николая Петровича Кирсанова, в «Отцах и детях» описан так:

— Что, Петр, не видать еще? — спрашивал 20-го мая 1859 года, выходя без шапки на низкое крылечко постоялого двора на *** шоссе, барин лет сорока с небольшим, в запыленном пальто и клетчатых панталонах, у своего слуги, молодого и щекастого малого с беловатым пухом на подбородке и маленькими тусклыми глазенками.

Слуга, в котором все: и бирюзовая сережка в ухе, и напомаженные разноцветные волосы, и учтивые телодвижения, словом, все изобличало человека новейшего, усовершенствованного поколения, посмотрел снисходительно вдоль дороги и ответствовал: «Никак нет-с, не видать».

Читателю из XXI века бросаются в глаза разноцветные волосы: зумер! волосы осветлил, а ирокез фиолетовым покрасил? или просто розовые с голубыми пряди сделал? Но в XIX веке эта фраза понималась по-другому — правда, мы точно не знаем как.

В повести Пелагеи Гусевой «На Рогачёвке», опубликованной в том же «Русском вестнике» Каткова, что и «Отцы и дети», но на 13 лет позже (в 1875 году), говорится:

Брат же его очень высокий, сухощавый, с орлиным носом и разноцветными волосами: у него были русые, почти белокурые волосы, черные брови и рыжие огненные усы.

Возможно, и у Петра волосы на голове были не того же цвета, что усы и/или беловатый пух на подбородке. Правда, смущает, что Гусевой приходится объяснять, что такое разноцветные волосы: то есть это всё-таки, наверное, не было самоочевидное понимание.

Другая возможность: волосы у Петра просто были немного разных естественных оттенков. Дмитрий Сичинава отмечает, что так сказано в переводах на английский и на шведский (the streaky hair, med dess många färgskiftningar ‘со многими переменами цвета’). К этому стоит добавить, что слово разноцветный раньше имело более широкое значение: ‘разных цветов (возможно, про разные объекты)’, а не ‘сочетающий в себе разные яркие цвета, пёстрый’, как сегодня. Например, у Фаддея Булгарина в 1829 году читаем:

После обедни наступил завтрак, или, лучше сказать, водкопой, потому что дамы очень мало ели, а мужчины более пили. Разноцветные и разновкусные водки беспрестанно переходили, для пробы, из рук в руки, пока графины не опустели.

Слово разноцветный постепенно вытесняет слово пёстрый (до середины XX века пёстрый было в 5–10 раз частотнее, а теперь они сравнялись), но значения ‘пёстрый’ Тургенев, видимо, всё же не имел в виду, так что волосы у Петра были просто с естественными переливами, модность выражалась в том, что они были напомажены, а фиолетовый ирокез отменяется. Открыть/Комментировать

2022-03-25 21:46:35 СЛОВА УДАРНЫЕ И БЕЗУДАРНЫЕ

Мы привыкли, что на одно слово приходится одно ударение. Но бывают слова, которые обычно безударны — например, предлоги или вспомогательные глаголы. Это так называемые клитики. Если они в речи присоединяются к тому ударному слову, которое идёт после них (ориентируясь на наше направление письма — если они стоят слева от ударного слова), то они называются проклитики, а если они присоединяются к предыдущему слову, то это энклитики. Большинство русских предлогов и союзов — проклитики: по рукАм, без семьИ, ПЕтя | и ВАся (мы говорим именно так, а не «Петя и | Вася»). Энклитики в русском языке тоже встречается; это слова ли, же, бы и т. д.: ПришЁл ли | Петя, надо же, ПЕтя бы | устАл.

Со словом бы, правда, есть о чём подумать: кажется, что оно из энклитик сдвигается в число проклитик, потому что часто по смыслу относится к глаголу, который стоит справа от него, так что произношение ПЕтя | бы устАл в целом возможно. Но всё ещё трудно вставить перед бы вводное слово: ПЕтя | навЕрное | бы устАл звучит плоховато, хотя такие примеры и встречаются; мы всё-таки скорее скажем ПЕтя бы | навЕрное | устАл.

В древнерусском языке безударными могли быть и некоторые формы вполне полнозначных слов: например, голову, были. Такие слова называются энклиноменами. Достаточно длинным знаменательным словам не так легко присоединиться в речи к соседним словам, как коротеньким предлогам, так что при их употреблении всё-таки возникало какое-то автоматическое ударение, которое приходилось на первый слог. Поэтому мы и сегодня говорим гОлову, бЫли. А что если рядом встречаются несколько безударных слов, например проклитика и энклиномен: на голову, не были? Тогда мы имеем дело всё с тем же автоматическим ударением на первый слог: нА голову, нЕ были. В древнерусском языке так же были устроены и сочетания с более длинными цепочками проклитик: нЕ на голову или даже И не на голову.

Сегодня такие ударения кажутся невероятными, да и в комбинации «проклитика + энклиномен» ударение часто перетянулось на полнозначное слово: мы уже не говорим нЕ дали, а только не дАли. Когда ударение ставится на предлог, а когда — на существительное, — это очень тонкий вопрос. Сложнее всего, конечно иностранцам: поди пойми, что:

• во фразе Олег от боли схватился за ногу ударение на за предпочтительно;
• во фразе Я купил пять куриных ног; за ногу я заплатил по 100 рублей ударение на за возможно;
• во фразе Я купил куриную ногу; за ногу я заплатил 100 рублей ударение на за невозможно.

Спасает иностранцев только то, что даже многие носители русского языка наверняка не согласятся с моими оценками этих ударений.

В английском языке сочетания клитик тоже ведут себя нетривиальным образом. Иногда они подчиняются требованиям ритма, чтобы получилось чередование ударных и безударных слогов «ТА-та-ТА-та-ТА-та-…»: в they do not think сочетание do + not звучит скорее как [дУнот], потому что дальше идёт глагол с ударением на первом слоге, а в they do not resign — скорее как [дунОт], потому что дальше идёт глагол с ударением на втором слоге. Впрочем, глаголов с ударением на первом слоге, видимо, было больше, поэтому при слиянии в единое don't победил вариант с ударением на do и с редукцией not.

А особенно непривычно для русского человека устроены английские сочетания предлогов и местоимений (и, кажется, учебники и грамматики об этом обычно не говорят). Мы привыкли, что по-русски предлог безударен, а местоимение ударно: без нИх, между нАми, через негО. А по-английски неодносложные предлоги в сочетаниях с местоимениями ударны почти всегда (betwEEn us, а не between Us), а односложные бывают ударны очень часто: вариант fOr us едва ли не распространённее, чем for Us. Наверняка многое зависит от долготы гласного в местоимении, от частоты предлога и т. д. и т. п. — если вдруг вы захотите это поизучать или найдёте исследования, расскажите, пожалуйста. Открыть/Комментировать

2022-03-24 12:56:45 НОРМАЛЬНО, АНАТОЛИЙ

Фотография Анатолия Чубайса у турецкого банкомата стала поводом для множества шуток и наблюдений. Екатерина Шульман цитирует Пелевина, а в «Стамбульском канале» дают финансовые советы:

«Эх, Анатолий, что ж вы так! А вот подписались бы на мой канал – знали бы, что самая низкая комиссия на снятие валюты в QNB (2,5%). А в Гаранти аж 5%»

По этому посту видно, как изменился русский речевой этикет. Во второй половине 90-х, когда я был очень политизированным ребёнком и всё время что-то читал про Чубайса, он назывался только Анатолий Борисович (ну или Толя, или Толик) — но даже шуточное обращение Анатолий, вы было бы немыслимо (Борис, ты неправ было на 10 лет раньше — но на ты). И вот прошло 25 лет, Чубайс постарел, а русский язык лишил его отчества — хотя я бы по старой памяти всё равно писал Анатолий Борисович.

На банкомате, кстати, написано «всех банков картами-с»; может, даже карта Мир принимается. Открыть/Комментировать

2022-03-23 12:00:49 БРЯНСКИЕ СТУДЕНТЫ (???)

Стихотворение поэтессы Аллы Головиной «4 апреля (Юбилейная поэма 1922–1932)» начинается так:

Веселый апрель — это чудный момент.
Повсюду пасхальная чистка.
Конечно, герой наш — брянский студент.
Конечно, она — гимназистка…

Вас наверняка удивил перебой ритма в 3-й строке. Ещё больше удивляет, что поэтесса, которая родилась в 1909 году и в 1920 году уехала из России, пишет про какого-то брянского студента и гимназистку. Откуда вообще в 1922 году в Брянске студенты, если лесотехнический институт был создан там только в 1930 году, а нынешний университет — педагогический институт — туда переехал в 1976 году из Новозыбкова? А для гимназисток 1922 год — это, наоборот, поздновато.

Загадка разрешается, если знать, что Головина в 20-е и 30-е годы жила в Чехии, или просто если прочитать стихотворение дальше:

Он свыкся в Брно со своим уголком,
Она же ― с бараком и классом.

Студент, оказывается, вовсе не из Брянска, а из Брно — не брянский, а брнянский; но, увы, пропуск буквы тиражируется по крайней мере с 1990 года, когда был издан сборник стихотворений Аллы Головиной «Ночные птицы».

Головина произносит слово Брно наполовину по-русски, наполовину по-чешски: в два слога с ударением на второй из них — БырнО. По-чешски там действительно два слога, но в первом — так называемое слоговое р, которое выполняет функцию гласного. Ударение падает, как и всегда в чешском, на первый слог, так что получается что-то вроде БЫрно. Но носителю русского языка трудно представить себе, что ударение может падать на р: как видно, я даже не решаюсь написать Бṕно, хотя, конечно, именно так и надо. А в названии Пльзень — тоже два слога, и в первом из них, ударном, произносится слоговое ль.

Ударение на второй слог в слове Брно у Головиной отражается и в производном прилагательном: от Брнó получается брнянский, с ударением на я, в то время как от Бṕно образовалось бы слово бṕненский. Открыть/Комментировать

2022-03-22 12:01:01 (ОДНА) ТЫСЯЧА
На купюре написано тысяча, а на памятной монете — одна тысяча. В названиях годов мы обычно говорим просто тысяча, а в финансовых документах, наоборот, в сумме прописью пишем одна тысяча. В менее круглых числах одна кажется уместнее, чем в более круглых (сравните: одна тысяча пятьсот семьдесят три и одна тысяча пятьсот). Но, скажем, миллиард пятьсот миллионов звучит явно более разговорно, чем один миллиард пятьсот миллионов.

Вообще, умножение на один в числительных — очень каверзная и плохо описанная операция во многих языках. Немецкий интернет пестрит вопросами, как правильно: hundertfünfzig (сто пятьдесят) или einhundertfünfzig (один-сто пятьдесят)? Учебник турецкого, который я сейчас читаю, без комментариев даёт yüz 'сто', bin 'тысяча', но bir milyon 'один миллион'. Вообще, правила «чем больше число, тем охотнее оно умножается на 1» и «чем менее круглое число, тем скорее в начале будет умножение на 1» кажутся универсальными, но наверняка в каждом языке найдутся нюансы. Открыть/Комментировать

2022-03-21 12:00:37 ПЛЕТЕНИЕ СЛОВЕС

В праиндоевропейском языке был корень pleḱ- ‘плести, складывать’ (ḱ читается как кь). От него происходит, в частности, русский глагол плести — плету. Правда, есть проблема: индоевропейское ḱ в славянских языках вообще-то даёт с, так что должно было быть плести — плесу. Но, видимо, уже в праславянском языке плести — плесу превратилось в плести — плету по аналогии с мести — мету, цвести — цвету и т. д.

В латыни этот корень должен был бы дать plecō, но такого глагола нет: есть plectō ‘плести’ (с суффиксом -t-) и plicō ‘складывать’. В plicō незаконно появляется i: так не должно быть в первом корневом слоге, но оно могло прийти по аналогии из приставочных глаголов типа applecō → applicō ‘придвигать, прикладывать’, explecō → explicō ‘разворачивать’. Дело в том, что в середине I тысячелетия до нашей эры в латинском языке установилось ударение на 1-й слог, и срединные слоги подверглись редукции: в частности, e в таких позициях, как в этих глаголах, перешло в i.

Глаголы applicō и explicō нам хорошо знакомы: аппликация — это когда что-то приклеивают, а английское application, от которого пошло сокращение app — это буквально и есть ‘при-ложение’. Когда что-то развёрнуто и сделано явным, оно сказано эксплицитно.

Но вернёмся к глаголу plicō ‘складывать’. Его потомки — это, среди прочего, румынский глагол pleca ‘уезжать’, испанский llegar ‘приезжать’ и португальский chegar ‘приезжать’. Почему же их значения противоположны? Это один из тех редких случаев, когда изменения в языке непосредственно связаны с образом жизни людей, говорящих на нём. Предки современных румын были кочевниками-скотоводами: когда они складывали шатры, это означало, что они уезжают. А испанцы и португальцы — мореплаватели; если сложили паруса, то, значит, приехали.

(Историю про развитие значений глагола plicō в 2007 году мне изложила моя однокурсница Валя Люсина, специалист по романским языкам; я её полностью забыл и в 2021 году с удовольствием узнал заново от Артёма Борисова, серебряного призёра международной олимпиады по лингвистике; если кто-то из читателей этого канала тоже рассказывал мне это, сообщите ) Открыть/Комментировать

2022-03-20 12:01:54 ОСТРОВА И ПРЕДЛОГИ
В Шри-Ланке или на Шри-Ланке? В Кипре или на Кипре? В Исландии или на Исландии? Попробуем разобраться!
https://telegra.ph/Ostrova-i-predlogi-03-19 Открыть/Комментировать

2022-03-19 12:01:02 На юге Индии говорят на языке малая́лам и пишут так: ത — ta, തെ — te, തൊ — to.
На Шри-Ланке говорят на сингальском языке и пишут так: ත — ta, තෙ — te, තො — to.
В Мьянме говорят на бирманском языке и пишут так: တ — ta, တေ — te, တော — to.

Видна закономерность: базовый знак — согласный + a, для e добавляется что-то слева, а для o — ещё и справа.

В письме брахми (III в. до н. э — V в. н. э.), от которого произошли эти три и несколько десятков других систем письма, знак без добавок тоже передавал согласный + a, а гласные изображались приписыванием палочек с разных сторон и на разной высоте: 𑀢 — ta, а гласные — как на картинке выше.

Но эти палочки начинают разрастаться причудливейшим образом: уже в письме паллава (IV–VIII вв. н. э.), от которого происходит и малаяльское, и сингальское, и бирманское письмо, они заметно изогнутее, а дальше — больше.

Если учесть, что брахми, вероятно, восходит к финикийскому алфавиту, а тот — к египетским иероглифам, то получается синусоида: от сложных форм к простым и обратно. Открыть/Комментировать

2022-03-18 12:04:01 Открыть/Комментировать