2023-03-28 05:01:00
Дети в изоляторе
19-летнего Кайла прислали ко мне его родители в 2018 году. Их беспокоило то, что он не ходит на занятия, не может удержаться на работе и не выполняет домашние правила. Родители Кайла были несовершенными, как и большинство из нас, однако они делали все возможное, чтобы помочь ему. Их беспокоило то, что, выдвигая требования к сыну, они могут «довести его до нервного истощения» или «травмировать».
Воспринимать детей как психологически слабых существ – это, по сути, современная концепция. В древние времена детей считали маленькими взрослыми, целиком сформированными с самого рождения. Народы западной цивилизации в основном воспринимали детей как врожденное зло. Задача родителей и опекунов состояла в том, чтобы требовать от детей строгого соблюдения дисциплины й научить их жить в этом мире. Было вполне приемлемо применение телесных наказаний и тактики запугивания, дабы заставить ребенка вести себя хорошо. Однако все изменилось.
Большинство современных родителей, с которыми я встречаюсь, очень боятся сделать или сказать что-то, что причинит детям эмоциональный вред, в результате обрекая их на душевные страдания и даже психические болезни в дальнейшем. Это представление можно отследить еще у Фрейда, новаторский вклад в психоанализ которого заключался в том, что переживания раннего детства (даже давно забытые или неосознанные) могут причинить длительную психологическую травму. К сожалению, идея Фрейда о том, что ранняя детская травма может сказаться на психопатологии взрослого, переросла в уверенность в том, что любые тяжелые переживания обрекают нас на диван психотерапевта.
Мы стараемся изолировать детей от любого негативного психологического опыта не только дома, но и в учебных заведениях. На уровне начальной школы каждый ребенок получает некий эквивалент награды «Звезда недели» – не за определенные достижения, а по алфавиту. Детей учат остерегаться хулиганов, чтобы они не стали сторонними наблюдателями, вместо того чтобы активно участвовать в игре. На университетском уровне преподаватели и студенты обсуждают триггеры и безопасное пространство.
Тот факт, что воспитание и обучение учитывают психологию развития и субъективные страдания, – это, безусловно, положительная эволюция. Мы должны признать ценность каждого человека независимо от достижений, прекратить физическую и эмоциональную жестокость в школе и других местах, а также создать безопасное пространство для размышлений, обучения и дискуссий.
Однако меня беспокоит, что мы сделали детство чересчур упорядоченным и слишком патологизировали его, воспитывая детей словно в изоляторе, где они не имеют возможности причинить себе вред, но и не могут подготовиться к жизни во внешнем мире. Неужели, защищая детей от неблагоприятных обстоятельств, мы заставили их смертельно бояться трудностей? А может, мы сделали детей менее терпимыми, более самоуверенными и бессознательными относительно собственных недостатков характера, повышая их самооценку с помощью ложных восхвалений и отсутствия понимания реальных последствий? Неужели, удовлетворяя все детские желания, мы поспособствовали возникновению новой эпохи гедонизма?
Во время одного из сеансов Кайл поделился со мной своей жизненной философией. Должна признать, меня охватил ужас.
– Я делаю все, что хочу и когда хочу. Если у меня есть желание лежать в постели – лежу в постели. Если хочу поиграть в видеоигры – играю в видеоигры. Пожелав понюхать кокаин, пишу сообщение наркодилеру, он привозит мне его, и я нюхаю кокаин. Если у меня возникает желание заняться сексом, я захожу в интернет, нахожу кого-то и встречаюсь, чтобы заняться сексом.
– Так какую пользу это тебе приносит, Кайл? – спросила я.
– Почти никакой.
На мгновение он якобы устыдился.
235 viewsMaria Vit, edited 02:01
M
