2021-04-20 22:30:01
Я не особо понимала, что это значит и как теперь дальше быть, что будет дальше с ребенком, а точнее с вот этим непонятным чем-то в моем животе. У меня на тот момент не было осознания, что это ребенок. Врач сказала, что я могу выбирать между обычными родами и кесаревым, рекомендация делать обычные роды по многим причинам, но и кесарево можно, если я хочу как можно быстрее и без всего этого закончить дело, но это все же операция плюс шрам на матке. Я не понимала на тот момент, как можно рожать ребенка, если он не живой, он же помогает при родах. Оказалось, что телу все равно, живой ребенок или нет, он помогает да, но при этом все работает на гормонах и тело автоматически делает все, что надо независимо от того, в деле ребенок или нет.
Нас отвели в отдельную комнату и выдали папку с информацией обо всем, что может сейчас быть, какие есть варианты, что они рекомендуют, что будет потом. В этих бумажках было написано, что исследования показывают, что родители, которые решили рожать и которые потом захотели увидеть своего ребенка, дать ему имя, познакомиться и одновременно попрощаться с ним - у них намного выше потом показатель душевного равновесия и проживания этого события, чем у родителей, которые выбрали вариант забыть и закрыться. Для меня это очень логично, так как если не прожить такое потрясение, то оно никогда не уйдет из твоей жизни и будет всегда отравлять. Это не означает забыть что-то, это означает прожить, принять, понять и идти дальше. И там как раз говорилось о том, насколько важно познакомиться с малышом, независимо на каком сроке это произошло, даже если он совсем маленький и не полностью развит.
К нам пришли еще врач, специальный человек для работы с такими случаями (она нам помогала во всех вопросах позже) и анестезиолог. Последняя заполнила анкету для меня на будущие роды/возможную операцию, мы еще обговорили с врачом как быть и что делать. У меня взяли кровь для проверки организма на возможные инфекции, которые могли к этому привести и нас перевели в отдельную палату, где на двери написали никому не входить. Палата была на троих, они убрали одну кровать и совместили для нас 2 других, чтобы мы могли спать вместе. У меня спрашивали, хочу ли я ждать пока роды сами начнутся, либо будем вызывать - я хотела все это закончить как можно быстрее, поэтому выбрала вызывать роды.
У меня началось все достаточно быстро - я приняла всего 3 таблетки с момента поступления и в эту же ночь в 2 часа у меня начались схватки. В 8 утра еще не было никакого раскрытия, поэтому меня перевели уже в комнату для родов и поставили окситоцин. А так же сказали, что так как о ребенке не надо думать, то они могут для меня сделать все, что я хочу и облегчить боль любым образом. Я была настроена рожать сама и без всяких обезболиваний, но на тот момент я понимала, что это бессмысленно. Была правда мысль, что физическая боль поможет справиться с моральной, но я понимала, что это не выход. Поэтому на предложение эпидуральной анестезии я согласилась и боль полностью ушла. За время родов до самих потуг (Мишель родилась почти в 8 вечера) я по сути просто лежала и ничего не делала - спала, ела, общалась со своей хебаммой и Сережей. Моя хебамма по своей воле осталась на все 12 часов со мной, хотя за это время сменилось 3 врача. Как она мне потом в личной беседе сказала, она понимала, что мне не нужны лишние лица и она просто хотела быть со мной до конца. Я ей очень благодарна за это.
377 views19:30