Настигло

2022-11-21 21:40:15 Последняя запись в его инстаграме — о страхе и о том, как звучит война. Теперь я понимаю, что это и запись о том, какой звук последним можешь услышать на войне. Сергея ранило под Бахмутом — в одной из самых горячих точек на фронте.

Когда я спрашивала его, планирует ли он сделать из своего инстаграм-дневника книгу после войны, он ответил, что настоящую книгу пишет от руки в тетрадку. Думаю, в этой тетрадке — украинский Ремарк с меланхоличным и горьким взглядом на мир войны. Очень надеюсь, что она не потерялась, что кто-то её сберег. Его книга обязательно должна быть.

А Сергея, как и многих других, больше никогда не будет. Его убили россияне.

Больно. Исправить его смерть невозможно. Но многие другие жизни всё ещё можно спасти. Пожалуйста, боритесь.

p.s. Донаты в украинские фонды — один из главных способов борьбы. Вот самые крупные: «Повернись Живим» и Фонд Сергея Притулы. Открыть/Комментировать

2022-11-21 21:39:36 Невозможное и возможное

271 день полномасштабного вторжения России в Украину. Тает преждевременный снег, растекаясь холодными лужами, гремят падающие с крыш сосульки. Когда на улице минус, а в доме отключают отопление и не греют батареи, воздух в комнате стремительно остывает. Вечером я испытала странное для дома ощущение: мерзнут кисти рук. Мы начинаем ходить дома в перчатках. Новый предмет интереса — обогреватель, работающий на газу, и химические грелки.

В эти дни по-новому беспокоимся за тех, кто воюет: как скрасить похолодание для дівчат и хлопцев із ЗСУ? Если дома не так уж комфортно, как же им там, где нет дома? Теперь к стандартному ежемесячному самоназначенному «налогу» у многих тут есть два добавочных: скинуть ещё немного в фонды в ответ на обстрелы, а потом скинуть ещё в ответ на холода (сейчас на дополнительный сугрев для защитников собирает Киев волонтерский в рамках сбора «Зроби тепло», присоединяйтесь).

Несколько дней назад случилась первая гибель того, кого я знала — впервые за 8 лет войны и впервые за 9 месяцев полномасштабного вторжения.

Убили Сергея Миронова — историка, экскурсовода и реставратора из Киева. Он знал все самые старые дома в городе, имел ключи от многих подъездов, призывал беречь архитектуру, из любви к городу за свои средства реставрировал двери и спасал старинные окна. На второй день войны он отправился в военкомат, чтобы вступить в Киевскую тероборону. Его инстаграм об архитектуре «Исчезающий Киев» превратился в заметки о военных буднях. Тогда я с ним виртуально познакомилась, мы немного общались в комментариях и сообщениях.

Первые месяцев шесть он и его команда много тренировались и готовились. Он писал, что ему стыдно: пока другие воюют, он только наряжается обмундированием и накачивают мускулы. Я отвечала ему, что не нужно торопиться, что надо готовиться столько, сколько нужно, а потом эта подготовка может сохранить ему жизнь и здоровье. Я думаю, мы оба знали, что ничто не может на сто процентов сохранить твою жизнь на передовой, и чувства у меня было неловкое, как будто я вру. Последние месяц-полтора он отправился воевать в Донецкую область.

Особенность войны в Украине в том, что так как эта война вследствие агрессивного нападения, внезапная и подлая, грозившая неразберихой и хаосом. Поэтому её буквально на своих плечах выносили и продолжают нести те, кто ринулись в военкоматы в первые же дни и недели: музыканты и врачи, рестораторы и ювелиры, бизнесмены и айтишники, писатели и спортсмены или вот, например, реставраторы и блогеры. Люди, у которых первой реакцией на смертельную опасность из триады «бей/беги/замри» стала «бей» — активная защита. Люди, которые в мирное время были активистами культуры, бизнеса, науки, технологий — и превратились в активистов военного отпора агрессору.

Страшно вспоминать сейчас. В первые дни и недели войны, когда весь мир ждал, что Украина сдастся за три дня, а у российских военных находили с собой парадную форму для триумфального марша по Киеву, у украинцев не было надежды на помощь других стран, только на себя. В те дни российских десантников во многих точках Украины отбивали образования из непрофессиональных добровольцев, записавшихся в тероборону, — просто на силе адреналина, энтузиазма и кооперации. С тех пор многие из них остались в военной форме, войдя в состав ЗСУ. Так было и с Сергеем.

В инстаграме он честно описывал свои военные будни. Его мироощущение было таким же несовременным, как архитектура, которую он любил, без стеснения романтичным и без оглядки на идеологии критическим. И даже, может быть, несвоевременным: он сетовал на войну и ужасался тому, что она происходит, и был далек от плоского лозунгирования. Последний раз мы даже немного поспорили, потому что у него сложился более пессимистичный взгляд на людей. Тем ценнее его дневники о противоречивом и чувствительном внутреннем мире украинского «героя как с картинки».

Окончание поста

#киев Открыть/Комментировать

2022-11-19 21:00:40 О политической культуре Украины Ч.2

Даже наоборот: политической рефлексии подвергаются теперь сферы, раньше «свободные от политики». Например — церковь. Часть украинской православной церкви всё ещё находится под влиянием РПЦ и, соответственно, Кремля. После начала полномасштабного вторжения России эта связь обсуждается многими как проблема, как по телеку — так и у подъезда на лавочке.

С февраля в торговых рядах и переходах метро обсуждают преимущественно Путина, рашистов, ракеты и прочее такое: большинство политических разногласий украинцы отложили до перемоги. Хотя политическая активность как таковая не пропала. Онлайн-петиции здесь активно создают (по закону президент должен рассмотреть каждую петицию, набравшую 25 000 голосов). Голосуют тоже активно: даже «дурацкие» петиции типа «Предложить Макрону отдать Путину часть Франции» могут набрать 10-20 тысяч голосов. Из последнего громкого: Зеленский рассмотрел петицию о легализации однополых браков — проблема невозможности зарегистрировать такой брак сейчас волнует многих, в том числе имеющих однополую пару военных на передовой, так как риск внезапно погибнуть велик, и все процедуры с реанимацией, выдачей тела и наследованием становятся, к сожалению, актуальными для всех. Но чтоб изменить Конституцию (именно в ней брак обозначается как добровольный союз мужчины и женщины) нужно окончить военное положение. Пока что решили поработать над зареєстрованим цивільним партнерством как альтернативой.

Еще из интересных наблюдений — меньший политический разрыв между поколениями дедов и внуков. По моим ощущениям, у них гораздо чаще, чем у аналогичных «пар» в России, может возникать согласие по политическим вопросам. По той же причине, наверное: интересы украинцев в плане желания жить хорошо, а потом ещё лучше очень сходятся вне зависимости от возраста. В то время как в России старшее поколение приучено гордится тем, что оно может терпеть нищету и страдать от бедности по велению партии и вообще «ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй», — в Украине этим вообще не гордятся, относят на счет несправедливости и стараются решить (и см. пункт про критику власти).

Возвращаясь к образу «неньки»: бабусь и дідусь здесь на уровне культурного образа любят искренно. Украинские бабушки и дедушки становятся известными тиктокерами благодаря внукам, их ремесло (от вязания носков и веников до производства домашних яиц и молока) среди поколения 20-30 летних считается очаровательным: «купить у бабуси» тут это такая социальная позиция что ли. Тем более что контакт с этими бабусями благодаря довольно свободной уличной торговле — частый и постоянный.

И совсем уж личное наблюдение. В России мои волосы вызывали интерес у подростков. В Украине главные поклонницы цветных волос — женщины около 60 и совсем пожилые старушки в платочках. Они любят восхищаться цветом, хвалить меня за яркость (правильно, в молодості треба бути яскравою!) и жалеть, что в их время такого не было. Я думаю, это связано с тем, что в Украине не проводилось последовательной политики стравливания поколений, как в РФ, где возраст почти автоматически делает людей политическими врагами.

В Украине в целом меньше искусственно созданного социального напряжения: в том числе между мужчинами и женщинами как группами (есть надежда, что с принятием Стамбульской конвенции дело будет активнее развиваться в сторону большего равенства), между киевлянами и регионалами (столица тут вообще в каждой области своя и нет «лучшего» или «главного» города — каждый хорош в зависимости от того, кем ты работаешь или какая архитектура тебе нравится) или между городом и деревней (здесь многие горожане имеют часть семьи по селам, ездят помогать, а селяне приезжают в города торговать и, наверное, развлекаться, хех). Поэтому украинцы и украинки легко и по своей воле откладывает разногласия для объединения то против неугодной власти, то против внешнего врага.

#киев Открыть/Комментировать

2022-11-19 21:00:20 О политической культуре Украины Ч.1

Украинцы любят давать явлениям забавные прозвища — и они приживаются в языке, как норма. Ну например, «ненька» — это нежное обращение от ребенка к женщине, которая растит его, или от взрослого к той, кто его выховувала (от слова «берегла») и викохала («вырастила любовью»), ну то есть воспитывала. Когда говорят «ненька», речь может идти о няне или бабушке, но чаще всего я слышу, как украинцы так называют саму Украину. «Ненька» это не государство, а отдельное от власти существо: ненька вечна, а власть обязательно меняется.

Отношение к власти и государству украинцев непонятно, думаю, большинству россиян. Украинец, по моим наблюдениям, смотрит на представителей государственной власти с подозрением, постоянно подмечает её промахи, критикует и чуть что не так обещает выгнать их с посады ссаными тряпками. Протесты здесь это не только знаменитые революции — это и просто регулярные сборища по тем или иным политическим поводам, не всегда эффективные, но оттого ещё более упорные. Например, идешь по улице, а там люди лежат в большом количестве прямо на велосипедах — велосипедных дорожек требуют. Нормальная гражданская активность, в общем. Сакрализации власти и вышестоящих вообще, как в России, тут нет.

Россиянину, не выходившему за рамки родной политической культуры (с помощью жизни за границей или исследований) невозможно себе представить, насколько ниже степень аполитичности в Украине. Политика тут — нормальная часть жизни не только образованных молодых горожан, но и пенсионеров и селян. Ну потому что политика — это рассуждения и решения вокруг вопроса «как мы живем в обществе?», то есть касается всех и демонизируется только тогда, когда жить удобно и со вкусом собирается только очень маленькая группка людей.

Политизированность т.н. «простых людей» в Украине, в отличие от России — норма. Например, если пройтись по уличным рынкам и торговым рядам вдоль метро и переходов, вполне можно узнать все главные новости дня про политику и услышать множество критики в адрес тех или иных политиков.

Сельское хозяйство — одна из трёх главных сфера украинской экономики наряду с промышленностью и сферой услуг. А торговля генерирует 38% дохода. В связи с тем, что торговля и бизнес в Украине гораздо более свободная и даже стихийная сфера, чем в России, предпринимательское мышление здесь развито не только у тех, кто специально учился и получал MBA. Война вообще показала, что украинцы прирожденные предприниматели: бизнес одна из немногих сфер экономики, которая в условиях войны бурно развивается и растет, потому что лежит на плечах обычных граждан, а не на госкорпорациях.

Некоторые украинские историки считают, что современное оформление украинской нации как раз началось с политизации села во время Первой мировой войны и борьбы с большевистским захватничеством: селяне страдали в поисках группы, которая защитит их интересы — но сталкивались по большей части с грабежом, среди них появлялись свои «умники» и активисты, затем свои образованные люди, которые становились основой национальной элиты (которую потом активно уничтожала советская власть, но это отдельная печальная история).

Предпринимательство — это свобода и ответственность. А где свобода и ответственность — там политические интересы и политическая активность. Вот почему селяне, торговцы и мелкие и средние бизнесмены в Украине не только экономические, но и политические субъекты. С 2014 года аполитичность стала всё более маргинальным явлением в Украине: уже тогда 37% респондентов называли аполитичность «равнодушием ко всему» и оценивали её негативно. За 8 лет войны с Россией и после полномасштабного нападения даже не знаю, какие тут цифры по аполитичности — но думаю, очень низкие.



#киев Открыть/Комментировать

2022-11-18 17:04:35 Украинка Ч.2

Чтобы вы понимали, кто такая «украинка», внимательно прочтите следующее: недавно в украинской армии пошили первую военную форму для беременных военных.

Младшая лейтенантка и снайперка Євгенія Емеральд известна в Украине тем, что 24 февраля оставила свой ювелирный бизнес и пошла воевать. Потом в сеть попало видео, на котором её сослуживец делает ей предложение, затем состоялась их свадьба на передовой, а недавно она рассказала, что беременна (второй раз, первой дочери уже 10 лет). Вот для неё в женском фонде «Землячки» и пошили военную форму для беременных (Эмеральд уже не на передовой, но служить в ЗСУ будет до 7 месяца беременности).

Это только одна из многих историй украинок на войне. В ЗСУ служат больше 40 000 жінок, 8 000 — офіцерки, 5 000 зараз воюють на передовій. Серед них є командирки батарей, взводів, машин та командирки відділень безпілотної авіації, а також снайперки. И да, в украинской армии служат женщины, замминобороны — прекрасная и разумная Ганна Маляр, а в украинском языке нет проблем с феминитивами. Некоторые солдатки, идущие по улице на сборы с огромными рюкзаками, ростом меньше меня (а я 162). Маленькі. Сильні. Незламні.

Моя подруга живёт на Печерске — там, где несколько дней назад при массированном ракетном обстреле российские ракеты попали в жилые дома. Её младенцу 3 месяца. Спрашиваю её, как она пережила обстрел. Нормально, говорит, прилетело не так уж рядом, вибухи и вибухи, во время обстрела продолжала работать на 3G. Подруга работает в торговле и обеспечивает украинцам поток товаров из-за рубежа. Она тоже перешла на украинскую мову, конечно: воспитание человека дело ответственное!

Моя украинская мама каждый день выезжает на работу в больницу в центр города, я уже писала, что во двор к ним прилетали осколки ракет. Когда мы обсуждаем, что будем делать, если электричество кончится совсем и работа на приёме пациентов прикроется, она коротко отвечает: «Военные госпитали работать будут».

Другая моя подруга приезжает в Киев из Германии, куда она эвакуировала мать и брата-подростка из Днепра, — город, который сейчас регулярно обстреливают. И говорит: конечно, здесь опасно и нет электричества. Но здесь я чувствую себя собой и дома и узнаю, кто я. Я — украинка.

Пока вы не поймёте, что в этих словах «я — украинка», — то и не поймёте, чему так яростно сопротивляется Украина и за что воюет.

#киев

Спасибо всем, кто поддерживают мой блог «Настигло» — этот текст написан благодаря вам!

Подписаться на Патреон в профиле
Поддержать криптой на Binance: Pay ID 384598265
Отправить рубли на карту Тинькофф: 5536 9137 6422 4966 Открыть/Комментировать

2022-11-18 17:03:32 Украинка Ч.1

День 268. Вчера рано утром на улице подтаивал и заледеневал снег. Первый снег на последних цветах. Ледяные бархотки — цветы для тех, кто не возвращается с войны.

Когда я утром распечатывала свою бумаги, у кого-то в помещении завопила на телефоне воздушная тревога. В новостных каналах передали: снова летят крылатые ракеты. Длинноволосая высокая тонкая девушка девушка, возившаяся с принтером, в промежутках между вопросами по моему заказу набрала номер и сказала в трубку: «Ты в школу ещё не вышел? Я хочу, чтобы ты взял тревожный чемоданчик и пошел в укрытие со всеми, хорошо? Я тебе через 5 минут перезвоню». Я не знаю, сколько ему лет, но он дома один и вместо школы идёт в подвал, чтобы спрятаться от российской ракеты — может быть, в сотый раз за девять месяцев. Она, кажется, говорила ему это много раз.

Интересно, что в Украине материнство не аполитичное явление, как пропагандируют в России: например, многие матери маленьких детей ещё после начала первой фазы войны с Россией в 2014 перешли на мову с мыслью, что их дети освободятся от гнёта российской пропаганды и культурного влияния, просто не зная этого языка. А в первые дни полномасштабного вторжения одни матери в первые дни войны вывозили детей за границу, другие — шли на фронт, потому что мать может защищать своих детей по-разному.

На следующий день я иду к нотариусу: маленькое офисное здание, а рядом — купа продырявленных шахедами зданий и один разрушенный дом. В кабинете две молодые женщины. Чернобровая круглолицая кудряшка сшивает мои документы, со своей строгой коллегой с тугим блондинистым пучком обсуждают, что работают в буквальном смысле под ракетами, а потом шутят: ну чого ж так хвилюватися, це ж не по тобі сто ракет прилетіло!

Погибнуть от российских военных в Украине может любая женщина. На пасху МО РФ убили ракетой в своем доме молодую женщину, её трехмесячную дочь Киру и её маму. Летом в Виннице высокоточным ударом российские военные уничтожили четырехлетнюю Лизу с синдромом Дауна. В октябре в Киеве — снова в жилом доме окончили жизнь беременной сотрудницы винной компании Вики вместе с ее мужем. Гору раздетых и сожженых девичьих тел из деоккупированной Киевской области я вообще никогда не забуду — и всегда буду помнить, что это сделали те самые «дорогие россияне», которые слушают 31 декабря кремлевские куранты и желают друг другу щястя. Обстоятельства каждой гибели уникальны и сиюминутные причины каждой трагедии могут казаться разными. Но все эти женщины погибли потому, что были украинками.

Чтобы погибнуть и потерять ребенка из-за российской военной агрессии, будучи украинкой, не надо даже из дома выходить. Все это отлично понимают: россияне уничтожают не военных и военные объекты, а украинцев, украинок и их детей. Когда видишь, сколько замечательных — сильных, активных, храбрых, честных, всесторонне образованных и очень молодых людей погибают на фронте в борьбе за жизнь и свободу оставшихся в тылу, вдруг понимаешь до глубины выражение «личное есть политическое» в контексте материнства. После перемоги здесь будет не только экономический бум, как предсказывают финансисты, но и бэби-бум. Но женщины будут рожать не просто детей — а украинок и украинцев. Удивительно, но когда общество строится совместными силами, долг перед обществом и личные желания часто сходятся в одной точке.

Когда я прихожу к парикмахерше, она сокрушается, что не умеет стрелять, вот хотя бы дроны сбивала! Пока проходит курсы тактической медицины. Может, в следующий раз я к ней и не запишусь — уйдет.

[Продолжение ]

#киев Открыть/Комментировать

2022-11-16 22:18:24 Сто ракет и одна бабушка ч.2

Связь у меня то и дело не работала. Чтобы развлечь бабусю, читала вслух психотерапевтическую книгу «Емоційни гойдалки війни» украинского психотерапевта Володимира Станчишина, написанную летом по горячим (очень горячим) следам работы с клиентами в Украине. В перерывах пели «Червону калину» и ели тефтели. Бабушка пыталась выяснить, что не так с россиянами и на шо їм той путин здався. Я не знала.

Мама весь обстрел с другими медиками простояла в метро несколько часов (присесть было негде) до конца своей рабочей смены — ведь обычно если обстрел заканчивается в рабочее время, то она возвращается из метро в больницу в центре города, чтобы продолжить работу. Но на этот раз работа кончилась раньше обстрелов. Вернулась под вечер на подкашивающихся ногах. Звонила подруга, над которой сбили ракету под Киевом: она остановила машину и некоторое время не могла ехать дальше от ужаса.

Мы со Ждановым договорились выходить на улицу каждый час и пытаться созвониться, если выключат свет и пропадет связь (на улице можно поймать, дома вообще ни в какую) — всё ещё было непонятно, смогу ли я попасть на другой берег Днепра, ведь мосты были закрыты, а одна из веток метро вообще перестала ходить. Но вскоре отменили воздушную тревогу, в 18.36 объявили о возобновлении работы всего метро, а в 18.40 я уже стояла на перроне. На пересадках в центре была давка. Когда кто-то от дверей попросил продвинуться в вагон, какая-то девушка ответила: нам тут некуда, продвигаться можно только в сторону России — кругом посмеялись. Давящие меня в один бок женщины в элегантных пальто обсуждали, что топить газом теперь выходит дешевле, чем дровами. В другой бок меня поддавливал молодой человек, который по телефону обсуждал с очевидцем ракетных обстрелов подробности внешнего вида ракет. На сидении плакала девушка.

Дома, конечно, снова ни света ни связи ни воды горячей. Что-то поели, согрели чаю на газовой горелке. И при свете диодного фонарика сели читать на ночь книгу. Это был первый раз за войну, когда мы проживали обстрелы не вместе (странно), и всё равно день закончился как обычно — ну и хорошо.

Ночью мне приснилось, что я живу в дне сурка. Каждый день у меня какой-то конфликт с какими-то людьми. Я отстаиваю своё, но на следующий день всё повторяется, только в ещё более плохом варианте: конфликт всё хуже и хуже. Так продолжается много раз до тех пор, пока мои оппоненты не превращаются в чудовищ с когтями, чешуёй и светящимися пустыми глазами, против которых у меня уже нет сил.

Проснулась со скомканным и уставшим лицом: может, я всё-таки нервничаю в такие дни? — кажется, мои эмоции заблокированы. Электричества снова не было, пришлось помыться с фонариком едва теплой коричневой водой. Это начался ещё один обычный день. И хорошо, что вода вообще есть, а не как в Николаеве.

#киев #обомне

Спасибо всем, кто поддерживают мой блог «Настигло» — этот текст написан благодаря вам!

Подписаться на Патреон в профиле
Поддержать криптой на Binance: Pay ID 384598265
Отправить рубли на карту Тинькофф 5536 9137 6422 4966 Открыть/Комментировать

2022-11-16 22:16:23 Сто ракет и одна бабушка ч.1

Двести шестьдесят шесть дней полномасштабного военного вторжения России в Украину. Вчера была самая массированная ракетная атака с начала войны: за несколько часов Россия выпустила в нас почти 100 ракет (и ещё сколько-то иранских дронов-камикадзе). С другой стороны, для меня и многих других людей это был ещё один «обычный день» в Украине во время войны. Я хочу просто рассказать о нём тут безо всякого художественного умысла, простите мне эту непродуманность сегодня.

Мы проснулись за полчаса до планового отключения света. После первого массированного удара по энергетике в начале октября, в нашем районе Киева электричество отключено примерно 12 часов из 24 блоками по 4 часа. Я успела помыть и высушить голову (хотя обычно я не пользуюсь феном, чтоб ы экономить электричество, но на улице похолодало, а мне нужно было ехать к бабушке). Ещё мы успели вскипятить 2 литра воды и залить ее в термос — так у нас есть кипяток много часов. И предусмотрительно сохранили речь Владимира Зеленского на съезде «Большой двадцадки» (которую тут называют «Велика дев’ятнадцядка», не признавая правомерности присутствия на ней России). Пожарив яичницу уже без света на туристической газовой горелке, мы послушали её с удовольствием: 10 проблем войны от радиационной опасности до экоцида и предложения по их решению показались красивыми и разумными.

У бабушки я развлекалась, записывая истории из ее жизни на видео. Она начала рассказ со своего деда Гаврило из селе на Житомирщине. Он родился в каком-то мохнатом 1855 году (ещё крепостным, выходит), по достижению совершеннолетия как старший сын был призван рекрутом на 25 лет солдатом и отправился воевать на Кавказ — но спустя 8 лет остался после смерти батька единственным мужчиной-кормильцем в многодетной семье и был демобилизован. Добирался до родного села он пешком то ли полтора, то ли два года. Прожил 101 год и стал к концу жизни знаменитым знахарем и лечил людей, которые приезжали к нему даже из города — хотя читать не умел (только Евангелия). Потом бабушка рассказала, как ей подправили документы, чтоб она в 17 лет сошла за 18летнюю и смогла работать в колгоспном банку бухгалтером, и что с тех пор не знает точно, когда у неё день рождения. Кокетски махала рукой, вспоминая: столько было поклонников и столько звали замуж, что и не знала кого выбрать. В общем, она уже дошла до 1969 года в Баку (Азербайджан), где она родила третьего ребенка и продолжала работать бухгалтером, как телефон у меня зазвонил: дома уже все соседи на калідорі, уже слышали и видели ракеты над домом.

Бабушка у нас маломобильная, так что мы остались сидеть на диване, тем более, что в наш район вроде не стреляли. Пока не исчезла связь, я читала бабушке новости: бомбят Харьков и Львов, Сумы и Тернопль, Полтаву и Ковель, Кременчук и Луцк, Днепр и Ровно, Кривой рог (ооо це батькивщина Зеленського! — это бабушка всегда многозначительно говорит, когда про Кривой Рог слышит: по её мнению, вот именно Кривой Рог Путин бомбит исключительно из чёрной зависти к тому, какой в Украине президент) и Хмельницкий, Одессу и Житомир, Кропивницкий и Винницу, Черкасы и Чернигов — и Киев, бабушка, тоже бомбят, говорю! Бабушка охает, ругается и звонит подругам: одна, узнав про обстрелы, мелко дрожит голосом и плачет— другая, живущая как раз недалеко от места прилета, злится и ругает клятих москалів на чем свет стоит. Сто ракет по энергетике за несколько часов. Свет вырубился, а потом включился снова (тут им повезло с районом!). Через 4 дома от того, где мы жили у подруги летом, ракета упала в кирпичный жилой дом (окна у нее не повылетали).

[продолжение ]

#киев Открыть/Комментировать

2022-11-13 22:11:52 Обычный день Ч.2

Поднялась в парк Шевченко — тот самый, который взрыли ракетные удары месяц назад, и где от детской площадки осталась одна воронка. Под лысеющими каштанами, как всегда, сидели за каменными шахматными столами деды и проводились целые групповые матчи с кучей советчиков. Гуляли горожане в модных пальто. Музыкант импровизировал на гитаре. Воронки были закопаны, площадка восстановлена, Тарас Шевченко надежно укутан в шубу из мешков с песком до самой макушки, а университет пылал, как всегда, вопиюще красным цветом стен.

Я наслаждалась музыкой, пока вдруг откуда-то из-под земли не взвыл страшный гул, который оглушил меня — и я скрючилась в ужасе, как будто мне дали под дых. Прошло секунд десять, прежде чем я поняла, что это всего лишь обычная сирена повітряної тривоги — просто обычно я слышу её очень издалека, а теперь услышала вблизи. Но в первые мгновения я чуть было не уверовала в Иисуса нашего Христа и его второе пришествие, которое происходит вот сейчас прямо в парке имени Тараса Шевченко (ну что уж там, может быть что угодно) — и апокалиптические фанфары призывают всех усопших восстать и пройти на Высший Суд.

Пока я боролась с собственным дыханием и приступом паники — гитарист продолжал играть, горожане допивать кофе, мамы с колясками гулять, а деды — ходить конём. Я уже писала, что когда тревога три раза на день почти 9 месяцев — приходится выбирать: бегать по каждой в метро или сохранять психику и никуда не бегать, пока точно не станет известно, что летить блєдіна (кстати, слово украинского военного сленга «bledina» ещё в мае внесли в Urbandictionary).

Арендованный велосипед проносит меня в сумерках через весь Крещатик, где мне посчастливилось застать свет. На смотровой площадке на холме — военные с автоматами, фотосессия у попрыгуний на спортивных батутах и перекрытый мост Кличка, который киявляне резко перестали ругать, когда в начале октября он выдержал ракетный удар — в то время как Крымский мост не выдержал взрыва грузовика.

Левый берег из вагона метро с моста снова не виден, утонув без электричества в тени. Я доезжаю до дома, как всегда пешком поднимаюсь на 6 этаж и без фонаря в полной темноте открываю входные двери ключом — привыкла. При свете фонарика читаю вслух новые разделы украинской истории, потом мы долго обсуждаем, почему история нападений Москвы повторяется через сто лет с такими большими совпадениями, как Украина на этот раз выйдет из этого противостояния и что нам всем делать с Россией. Обсуждаем, конечно, українською мовою, тому що зараз вона для мене — территорія вільного розміркування, де нарождується мій новій світогляд.

Потом записала себе, что нужно написать о трёх степенях свободы, которую приносит опыт войны, а также новую ступень гайда для изучающих украинский язык «по-моему» — и легла спать, не втыча в телефон. Сплю я благодаря плановым отключениям электричества (а с ним и связи) гораздо лучше.

#киев #обомне

Спасибо всем, кто поддерживают мой блог «Настигло» — этот текст написан благодаря вам!

Подписаться на Патреон
Поддержать криптой на Binance: Pay ID 384598265
Отправить рубли сюда или на карту Тинькофф 5536 9137 6422 4966 Открыть/Комментировать

2022-11-13 22:10:56 Обычный день Ч.1

263 день полномасштабного вторжения России в Украину. Останні жовті листи тремтять на гілках під осіннім вітром — тому що йде місяц листопад. Ровно в полдень поднимаюсь из метро Вокзальная на том самом эскалаторе, где 10 лет назад сочинила своё самое длинное стихотворение, и на улице у меня щиплет нос: на этом вокзале вечно то в 6 то в 7 утра Жданов встречал меня, пропахшую носками и вареной курицей плацкарта, с завтраком из местного макдача, начиная с конца 2000-х — и это были одни из самых счастливых утр (не считая тех, что сразу начинались в Киеве). Этот же вокзал в первые дни войны волнами заливало толпами прощающихся, плачущих, давящихся в вагоны вместе с детьми и брошенные коляски…

Пока я стою, привыкая к новому старому месту, ко мне подходит бездомный мужичок с грубыми пальцами, сломанным носом и весь в бороде. Просит купить кипяточку. Беру ему каву и он спрашивает, нет ли у меня интернета, чтоб посмотреть, что с Херсоном — а я как раз всё утро читала новости. «Я відтіля сам», — (ну то есть «оттуда»), поясняет мужичок. Он чертит мне воображаемую карту Херсонской области пальцем на грязной плитке: тут Антоновский мост, вот Днепр, а вот остров, где у него мать (Карантинный остров, район Корабел — я потом посмотрела в гуглмапс). Спрашивал, скоро ли можно будет вернуться — виновато растопыривая замызганные штаны (уж не знаю, в феврале ли он оказался так далеко от дома или гораздо раньше). Можно будет вернуться, говорю, когда всё разминируют и обустроят, надо ждать, говорю, слава Украине! — и оставляю его с большим стаканчиком капучино, влажными глазами и поднятой и сжатой в кулак коричневой грубой рукой.

Иду от вокзала и с напряжением вглядываюсь в здание Укрэнерго. Мне открывается вид на выбитые стекла высокого стеклянного бизнес-центра, пошкодженные крыши соседних домов — и наконец я дохожу до того самого жилого дома на Жилянской, в который ударили шахедом 17 октября и в котором погибло несколько человек, в том числе беременная на шестом месяце. Я бываю в центре редко (весь левый берег Киева сейчас понимающе покачал головами), и единственные разбитые дома, которые я видела сама, были тут у нас рядом в первые месяцы войны — тогда вид разрушений вызывал ужас, скорбь и печаль. Теперь реакция у меня была совсем другая.

Посмотрела я на этот маленький миленький старый дом, варварски вспоротый тупым, как ебало Суровикина, снарядом. Поскорбела вместе с несколькими замершими и закинувшими головы вверх прохожими о невинно убиенных. И воспламенилась злостью. Каждый новый признак обстрелов на крышах и стенах по ходу моего пути наполняли энергией ярости — поскольку навстречу никто не шел, я даже порычала вслух и потрясла кулаками. О, я ужасно намерена посвятить свою жизнь снижению демеджа от властных долбоебищ! Потом я вышла на улицу, где по случаю выходного торговцы перекрыли движение и устроили продуктовую ярмарку. Модные стрункие хипстеры мило болтали с краснощекими круглыми бабцями под запах копченого сыра, медовых груш и сушеных грибов — как хорошо, подумала я, и уже не рычала.

[Продолжение ]

#киев Открыть/Комментировать