Одна из немногих поддерживающих вещей для меня сегодня — смотр | Смех Медузы
Одна из немногих поддерживающих вещей для меня сегодня — смотреть регулярные обращения Володимира Зеленського. Потрясает контраст между его человечностью, эмпатичностью, выразительностью — и полутрупом-Путиным с его хмурым и косноязычным окружением. Удивительно, что ни пропаганда, ни элиты не предвидели, насколько не в пользу России будет чисто визуальное сравнение между «нашими» лидерами и лидерами украинцев, это удивительная непредусмотрительность. Впрочем, я думаю, что тут всё же есть и другое простое объяснение, и оно не только в недальновидности.
Исследовательница Рэйвин Коннелл в 1995 выпустила книгу «Маскулинности», которая (вместе с другими работами Коннелл) положила начало целой области в современных гендерных исследованиях — studies on men and masculinities, изучение мужчин и мужественности, представлений о них в разных культурах. Если сильно упрощать, одна из идей Коннелл заключается в том, что в любом обществе обычно соседствуют разные типы мужественности, но один или несколько из них являются гегемонными (доминантными, наиболее желательными), а другие — маргинализированными (не до конца «нормальными», либо абсолютно неприемлемыми). То, как выглядят доминантные и маргинализированные маскулинности будет различаться от общества к обществу, при этом я бы сказала, что патриархатные общества обычно отличает более жёсткая иерархия между разными видами мужественности и более радикальная денормализация тех из них, которые не похожи на доминантную (или доминантные).
Российские политики, чиновники и пропагандисты до войны смеялись над Зеленським, не принимали его всерьёз — в первую очередь потому, что он актёр (это всё время подчёркивалось). В существующей среди элит иерархии мужественности лидером мог быть бывший гб-шник, «Штирлиц» с неподвижным лицом, военный, на крайний случай бизнесмен в дорогом костюме и на крутой тачке, но никак не мужчина, чьей профессией было изображать эмоции и чувства (они во многих патриархатных обществах феминизируется и одновременно обесцениваются). Никто из российских чиновников и силовиков не видел в Зеленськом себе ровни, и уж точно они не ожидали, что он может стать лидером в условиях войны. Войну они при этом, похоже, воспринимали в первую очередь как гонку вооружений и технологий, силовое соревнование, забыв, какую роль в ней играют моральных дух, духоподъёмные эмоции, которые российские правители не в силах ни выразить, ни хотя бы изобразить. В общем, элиты (очередной раз) жёстко просчитались и недооценили силу Зеленського (точнее, они видели её исключительно как его слабость).
