Я постоянно пишу о том, как быть хорошим человеком, и может по | приход святой Татьяны

Я постоянно пишу о том, как быть хорошим человеком, и может показаться, что я думаю, что я одна в белом пальто стою красивая.

О своих проёбах говорить тяжело. И я хочу рассказать о человеке, которого я обижала.

Её зовут Т., и мы познакомились, когда мне было семнадцать. Я поступала в универ и ночами напролёт читала фанфики, и мои самые любимые писала она.

Не помню, как это произошло, но за неделю из осторожных незнакомцев мы превратились в людей, которые не могли друг от друга оторваться. Мы общались всё время, её сообщение я читала перед сном и от её звонка просыпалась.

К сожалению, я была сильно не в порядке. Т. застала минимум два моих нервных срыва, почти полный отказ от еды, в то время я резала себя почти каждый день, постоянно общалась с матерью, и нихуя не понимала. И это ни в коем случае не оправдывает меня.

Я была определённо жестокой. Я и правда ждала, что она и так поймёт, чего я от неё хочу. Хотя я и сама не знала. Она поддерживала меня, когда я впервые пошла к психологу, она слушала мои восторги и разочарования.

У нас были некоторые обязательства друг перед другом, и один раз я их нарушила. Я придумывала объяснения, и может быть и сама в них верила. Но я поступала нечестно. Я хотела, чтобы она принадлежала только мне, но сама принадлежать ей не могла.

Т. всегда нуждалась в стабильности. Ей нужно знать, что будет в понедельник через два года, и если она что-то планирует — так и будет. Я же под конец наших отношений знала лишь то, что происходит прямо сейчас. Полагаю, мы обе если не знали, то чувствовали, к чему всё идёт.

Я определённо любила её. Но как именно — мне всё ещё неизвестно. Я скринила наши диалоги, я сохранила все четыре года нашей переписки. Иначе я не умела. Всё, что у меня было — слова.

И в какой-то момент я поняла, что никогда не сделаю её счастливой. Я всегда буду мешать, всегда буду требовать внимание, всегда буду нуждаться. И вместо нормального прощания, я пропала.

Мне было хуёво, но прошло достаточно времени, чтобы Т. всё решила уже за меня. Она всегда говорила, что никому не позволяет вернуться. И я неоднократно видела, как люди просто пропадают из её жизни одномоментно.

Я держала это в голове.

Когда я написала снова, она уже встретила чудесную девушку. И Т. дорожила ей достаточно, чтобы не покупаться на мои слова. Да я и не сильно пыталась.

Злая и эгоитичная часть меня знала, что у меня всё ещё есть способ вернуться. Я знала Т., я знала, что дорога ей. Но я уже несколько лет была в психотерапии, и уже другая часть меня сказала мне отвалить.

Я написала что-то абстрактное. Что-то вроде «Можно я напишу тебе, если будет очень нужно?»

Я не собиралась писать.

Но прошло время, и я всё равно возвращалась к ней мысленно. Существует примерно тысяча вещей, которые поймёт лишь она и никто другой.

И когда я писала ей снова, я начала с извинений. С отчётливым пониманием, что прощать меня никто не обязан. Что если меня пошлют на хуй, собственно, так мне и надо.

Т. была добра ко мне. Думаю, моим наказанием стало то, что мы никогда больше не будем просыпаться и засыпать одновременно. Это вызывает во мне чувство тоски, с которой мне действительно сложно бороться.

Но вместе с тем я вернула себе возможность обсудить с Т. эту тысячу вещей.

Она счастлива всё с той же девушкой. У них кот, квартира и планы на жизнь. Недавно я спросила её, дорога ли я ей.

Т. ответила: «Конечно».