Совместима ли концепция слабого государства с либертарианством | Правый аргумент

Совместима ли концепция слабого государства с либертарианством?

Одна из основных проблем риторики многих современных либертарианцев заключается в принципиальном недопонимании природы политической власти, организации и их различий между собой. А различия эти фундаментальны.

Если рассматривать реальные примеры, а не абстрактные идеалистические мыслеформы, то можно обнаружить, что все государства (в равной степени демократические и антидемократические) тяготеют к распространению своего влияния, укреплению суверенитета и превращению подпадающих под их юрисдикции людей во всё более и более зависимые от государственных институтов объекты.

Соединенные Штаты Америки были в начале истории после принятия Конституции конфедерацией штатов-минархий и впоследствии деградировали в огромное разросшееся централизованное государство, препятствующее и вмешивающееся в практически все формы добровольного взаимодействия между людьми.

Маленький авторитарный Суринам образца 80-ых годов показал как неэффективность авторитарного режима Баутерсе, так и чуть менее провальную политику демократических коалиционных правительств 90-ых.
Итогом как первого, так и второго, однако, стало лишь разрастание государственного влияния и интервенции в экономическую и политическую жизнь суринамцев.

На всех прочих подобных примерах мы также можем прийти к неутешительному выводу о неизбежном усилении и антилибертарианском характере развития суверенных государств любых типов, вне зависимости от того, задуманы они быть "минархическими" или нет, являются большими или маленькими и управляются демократически или авторитарно.

Если стабильное "либертарианское" суверенное государство невозможно, но мы всё ещё понимаем необходимость политической организации общества и, возможно, иерархий, то что делать?

Проблема государства современного типа как формы политической организации людей заключается не только и не столько в его демократичности или авторитарности, сколько в самом феномене суверенитета, который большинство современных людей воспринимает как нечто само собой разумеющееся.

Однако всего каких-то 400 лет назад, до подписания Вестфальского мира и начала формирования современного мира национальных суверенных государств, европейские средневековые общества (и в особенности Священная Римская Империя) представляли собой пример полиукладной безгосударственной политической организации.
В отличие от современности с её государствами, не было ни возможности для каких-то отдельных акторов энфорсить определённые правовые нормы на территориях ныне огромных национальных государств, ни кучи неэффективной бюрократии и чиновничества, без которых невозможно существование как таковых государств.

Акторами политических отношений выступали как входившие в сложную систему формального (но зачастую не фактического) взаимоподчинения графы, герцоги, короли и императоры, так и параллельные им "юрисдикции" и способы политической и правовой организации: Церковь, вольные города и республики, сохраняющие правовой обычай области и клановые семьи etc.
Внутри одной Священной Римской Империи уживались и были вынуждены конкурентно взаимодействовать как десятки графов и герцогов с их владениями, так и епископства вроде Утрехта, вольные города и феномены вроде Фризской Свободы, являвшейся примером рыночной анархии и конфедерации крестьянско-воинских республик одновременно.

(продолжение ниже)