2022-09-28 22:15:23
Сложно говорить об этом, даже непопулярно, но
мне нравится здесь Объяснить и обосновать это заключение крайне трудно, и
все же я больше не вижу здесь черной дыры, какого-то антивещества, которое мне так старательно хотят показать — вижу только свои руки, печатающие текст, открытые во двор ржавые ворота, лица моих близких друзей передо мной и мокрые улицы. Слышу разговоры гостей и жадно как степной волк втягиваю ноздрями запах пожухлой листвы.
Я принадлежу этому здесь, я его вспахивал годами, за него переживал и мечтал о чем-то великом. Пусть даже не ради, но хотя бы вопреки, — назло. Это именно то здесь, о котором самокритично и заупокойно поет Том Йорк — I don’t belong here. То здесь, о котором пишет Мартин Хайдеггер, когда рассуждает
о «вброшенности» в мир: мы заброшены в мир среди других вещей и людей, и нам необходимо принять эту возможность, опереться на собственную экзистенцию. Хотя бы чтобы стать самим собой и уйти от пространственных и временных — или временнЫх — разворотов судьбы.
Последние полгода — сущий ад. Мое здесь невероятно хрупко, я браню себя за несостоятельность, каждый день стараюсь что-то исправлять и улучшать, а внутри — обрыв, который от солнечного сплетения несется вниз. Я доделываю только то, чем крайне захвачен, прыгаю с книги на книгу и решаю рваные задачи.
Но я здесь, мне не все равно, и
я никогда этим здесь не дорожил так сильно, как сейчас: как заболевший домашний питомец своему хозяину приносит нестерпимую муку, так и мое здесь никогда не вызывало у меня так много трепета как сейчас. Ох, как хочется его уберечь, сохранить и преумножить, я не вижу возможным это бросить, —
я сам уже вброшен.
___
У кого ключ, тот и открывает.
511 viewsedited 19:15