Постмузыка

2021-01-19 17:03:43 Раз уж начал вспоминать, что слушал в начале десятых — на «Ноже» вышло интервью с Максом Мачавариани, лидером тбилисской группы PLAKQSA. За четверть века прерывистого существования у неё случился лишь один полноценный альбом, но этого количества вполне хватает для раскрытия сути: всё это время миф за «Пляксой» тянулся более-менее один, отверженно-ряженные печальные клоуны посреди сурового города (и тут я тоже не могу ничего растолковать дальше мифа: единственная вещь, по которой я могу судить о реалиях плюс-минус тогдашней Грузии, это роман Гиголашвили «Чёртово колесо»). И эта аутсайдерская оппозиция намного более крута, чем может показаться: ориентация на The Cure, «АукцЫон» и русский язык лишь для нас с вами полнейший нормкор, а когда людей поносят за их чуть более экстравагантный, чем у всех вокруг, способ эскапизма, и они всё-таки гнут своё — это уже достойно всякого уважения. Но повторюсь — это всё только пересказ мифа, конечно; возможно, оно в действительности было вовсе не так — но всё же грузинский постпанк и в частности «Пляксу» люблю именно за создаваемое музыкой и контекстом ощущение побега куда-то вне зримого, с пыльных дорог на лунные просторы.

Упомянутый альбом вышел восемь лет назад после возвращения Макса из Лос-Анджелеса, а на стримингах появился совсем недавно — сам по себе его сейчас сложно, конечно, слушать (где мои семнадцать лет?), но, памятуя о предыстории, это по-прежнему интересный опыт. Открыть/Комментировать

2021-01-16 16:34:28 В ноябре прослышал, что Артём Абрамов собирает мнения о «Музпросвете» Горохова от тех, кто успел ознакомиться с этой книгой на момент выхода её прошлых изданий; я и сам начал освежать в памяти былое, бегло перелистывать на свежую голову — и уже думал, что замысел большого читательского опроса так и остался похоронённым, но вот вчера наконец-то вышел результат артёмовой социологии на «Горьком».

Выход этот состоялся будто в унисон вчерашней же колонке Олега Соболева о восприятии музыки в эпоху Spotify и Bandcamp, завершающейся так: «хорош тот слушатель <...>, который уделяет музыке максимально возможное время». Собранные Артёмом реплики демонстрируют, что от чтения «Музпросвета» как раз и выиграли те, для кого оказалась важнее собственно музыка, нежели идолопоклонничество и/или ниспровержение кумиров; хотя и тех, кто с щенячьими глазами во времена оные разбирали Горохова на цитаты, костерить безусловно тоже трудно, учитывая те реалии и человеческую психологию в целом. Вспоминая себя, могу лишь сказать, что оказался то ли между двух этих огней, то ли под властью того и другого: когда читал «Музпросвет» в 2012 году на задней парте библиотеки филфака Тульского государственного педуниверситета, тоже был щенком и после прочтения перестал слушать группу Cocteau Twins исключительно потому, что это (по Горохову) сраный нью-эйдж, а фигурой автора не загорелся исключительно ввиду скепсиса к людям, имеющим наглость проповедовать своё громогласное мнение при помощи медиа — и книг в частности — как таковым. В целом и теперь хочется держаться схожей тактики; читают не авторов, не сгустки информации или оценочных суждений, а то, что между строк — но этому меня не «Музпросвет» научил, да и сейчас иметь свою голову на плечах (иначе обошёлся бы здесь без имён двух своих любимых русскоязычных пишущих о музыке людей right now) не то что бы удаётся. Открыть/Комментировать

2021-01-15 00:48:01 Я мог бы, конечно, не вспоминать в связи с этой пластинкой альбом Takk... — на одной песне сходство заканчивается, а при оглядке на начало десятых годов, когда альбом Хопкинса и Креозота только вышел, всё это деление на пошлое великое и уютное малое кажется несостоятельным, да и вовсе невозможным. С другой стороны, я вспоминаю и круг своих нынешних друзей, своих ровесников, которым в начале десятых очевидно нравилось выискивать подобные альбому «Diamond Mine» и клипу на «Bubble» редкие жемчужины, находить в них единичную и очень личную красоту. Я тогда обитал где-то сам по себе, но тоже это дело любил; возможно, в этом и есть персональная утопия нас, скоро- или уже-тридцатилетних насквозь погрустневших людей. После сумрачного детства девяностых казалось, что дальше будет лучше или хотя бы не так дрянно, и всю меланхолию можно оставить прослушиваемой музыке — но иллюзорный город из сна разрушился, «и вдруг началась жизнь», как спел на закате золотой эпохи человек примерно того же поколения.

В этом смысле альбом Хопкинса и Креозота слушается мной сейчас посланием в бутылке, доставленным из тех времён в нынешние похуже. Я даже рад, что этот альбом когда-то не слушал, когда-то упустил, и теперь он может служить мне службу, так сказать, in my darkest hour, направлять сквозь внутренние слёзы туда, где есть (был) ещё в мире свет и с этим миром примирение. А ещё приятнее то, что прямо сейчас я знаю, кому говорить спасибо за эту радость.

https://vimeo.com/24731036 Открыть/Комментировать

2021-01-15 00:48:01 Олег Соболев напоминает читателям о годовщине ухода из жизни Триш Кинан; для меня же, в отличие от Олега, потребность переслушивать группу Broadcast только возрастает со временем — будто чуть больше начал про эту музыку понимать и наконец-то до неё дозрел, один лишь голос Триш не был для меня убедительной причиной. Да и вообще, потеряв пару лет назад нить происходящего в настоящем, я вдруг уцепился за артистов десяти- и пятнадцатилетней давности, мимо которых проходил по лени своей и дурости.

Так и теперь, когда я наткнулся на упомянутый выше текст Сапрыкина о Янке, меня невольно утянула бездна похожих ссылок — и вот я уже читаю на той же «Афише» датированный весной 2011 года обзор альбомов, в прослушивании которых на момент его выпуска не зашёл дальше словосочетания «Padla Bear Outfit» (ну, Коннана Мокасина ещё услышал, но не после этой заметки). А сейчас, в 2021-м, как будто вдруг время зайти, чтобы познакомиться с группой The Mountain Goats и увидеть (боже ты мой!) слова про совместный альбом Кенни Андерсона, известного под псевдонимом Кинг Креозот, и Джона Хопкинса.

Здесь должно быть небольшое место для личной истории: о существовании этого альбома я узнал два месяца назад из вконтактовских видеозаписей любимого человека, клипа на песню Bubble; тогда никаких намёков на чувства с обеих сторон не было, и мне пришлось закусить губу, чтобы не выдать, что я это увидел и что увиденное (но в не меньшей степени услышанное) меня пронзило: очевидность картонности этого четырёхминутного путешествия по волнам, игрушечному приморскому городу будто из сна и животно-подводному миру совсем не отваживает от создаваемой происходящим младенчески трогательной атмосферы, даже наоборот; что до музыки, в двух словах и на слух — хрупкая фолктроника с хрупким же голосом, по факту — практически хождение тропками, проторенными группой Sigur Rós на альбоме Takk..., — впрочем, последние, изначально будучи музыкой для масс и став явлением слишком глобальным, возможность доставки через свои записи скандинавского уюта без примесей очень быстро потеряли; в этом смысле быть дуэтом из шотландского барда с сорока альбомами за плечами и в меру известного звукодела, помогавшего Брайану Ино (сольная пластинка Immunity в качестве главного достижения в карьере Хопкинса появится на свет позже), конечно же значит иметь больше шансов выстроить свою маленькую северную страну, не рискуя по пути к слушателю растерять что-то интимное и общечеловеческое.

Первая же, не считая инструментала, песня с «Diamond Mine» навеяна разговором с соседом-моряком, уходившим в месячное плавание: понимая, что оно не сулило герою ничего романтического, одну лишь бессонницу и рутину, певец лишь жалеет его и находит счастье быть собой без снов о чём-то большем; дальнейшие сюжеты обладают меньшей внятностью, но вкупе с неизменной сентиментальностью Андерсона, его гитарой и звуковыми ландшафтами Хопкинса поверх не отпускают до самого финала. Существует ещё и расширенное издание этого альбома с треками, которые накопились за долгие семь лет работы над ним — но, кажется, слушать их будет выше моих сил. Открыть/Комментировать

2021-01-14 02:12:31 Чем отчётливее зима в средней полосе России начинает напоминать зиму, тем яснее в мозгу рисуются образы весны — не как чего-то спасительного или вечного, а как конечного пункта, до которого бы для начала допетлять, а дальше будет видно.

Дягилева погибла весной, и последняя по альбомной хронологии её песня — одновременно, возможно, и сильнейшая — такую участь прозрачным образом предсказывает; одинокий голос человека, обнаружившего, что он внезапно смертен, его бесцельное блужданье по заснеженному лесу вот-вот оборвётся талыми водами конца, и успевшего об этом рассказать. Да так, что сообщение не сводится к сигналу бедствия, а смерть оборачивается в итоге и победой, и данностью, против которой ничего не попишешь, и примиряющим уравнительным средством — Летов, с чьей помощью поверх сохранившегося янкиного исходника возникла грандиозная трёхминутная кода, уже и сам много лет как засыпан землёй, вместе со скользкими вопросами, которые можно было бы задать, да теперь и некому, и (скорее всего) незачем.



Открыть/Комментировать

2021-01-14 02:12:30 Будто бы всё напрашивалось, чтобы продолжить здесь Боуи-марафон: за пару последних дней я пролистал мемуары Энджи, посмотрел «Человека, который упал на Землю», а сегодня и вовсе некруглый день рождения альбома Low (44 года; сначала почему-то насчитал 39) — но сознание моё вдруг зацепилось за сообщение в сториз у знакомого: он пишет, что впервые послушал Яну Станиславовну Дягилеву целым альбомом и в завязавшейся переписке ответно спрашивает, а что лично для меня значит Янка.

В сознании возникают сразу три пункта. Первый: переиздание основной части каталога под летовской редакцией в 2009 году, памятная рецензия Юрия Сапрыкина по этому случаю — и первое, соответственно, знакомство с творчеством. Той весной мне было без пары месяцев семнадцать, за год до этого я потерял мать, и песня «Ангедония» с её «кровь-из-пальца-анализ-для-граждан» слишком живо внутри отозвалась, впилась занозой, оживляя в памяти картины, про которые так хотелось навсегда забыть, и напоминая: это твоя родина, сынок, никуда не денется это. Пункт второй: среда того времени и места, положение Дягилевой как единственной видной не маскулинной творческой фигуры в сибирском панке, созависимые отношения с Летовым, что, с одной стороны, спродюсировал лучшие, как мне кажется, по звуку и духу её альбомы, а с другой — возможно, затормозил, подавил своим видением в артистке ту самость, без которой природный талант не способен перерасти в артистизм. И тут мы уже подбираемся к щемящему пункту три: о дефиците вменяемых внешних ресурсов, чтобы должным образом зафиксировать силу этого таланта, как надстройке к дефициту у Дягилевой ресурса внутреннего. Сложно представить какой-то иной расклад, при котором для неё всё сложилось бы лучше; даже панковский отказ фирме «Мелодия» на выпуск пластинки большим тиражом и вместо этого запись фактически с составами «Обороны» и «Инструкции», двумя most famous сибирскими группами, спустя годы выглядит достойным самурайским отречением от сиюминутного ради заявки в вечность. Возможно, великий лоу-фай, ради которого требуется себя распять — плохой лоу-фай, но сам песенный материал вкупе с историческим контекстом создания оставлял маловато выбора. Эта грязь оказалась цементом точному и с каждым годом всё более пугающему созвучию с застывшим на десятилетия временем: что тридцать лет назад, что десять, что сейчас от прослушивания песен Дягилевой, от её текстов, интонаций и голоса по телу проходит знакомый антиутопический холодок, всё говорящий о температуре по больнице и о нас — а вместе с ним жжётся всё то же незаживающее сегодня, что никак не желает стать вчера. И остаётся лишь десять раз и снова. Открыть/Комментировать

2021-01-08 12:41:42

Открыть/Комментировать

2021-01-08 12:41:42 На рождество подарили тут книжку с текстами Джима Моррисона; хуже проклятия, кажется, не придумать, я даже передарил её сгоряча своему другу-гитаристу (дело было на публичном мероприятии) — пусть я последние пару лет и потратил на то, чтобы выискивать в графоманах человеческую душу, сомневаюсь уже, хватит ли у меня духа провернуть такое с этим чуваком из The Doors. К тому же куда больше зол я теперь даже на то, что единственный попадавшийся мне текст на русском с более-менее внятной попыткой объяснить, почему Моррисон не поэт, а скорее деятель музыкального театра, выглядит таким тошнотворно-школьным и неотредактированным; думаю вот, что зря не загадал под ёлку наивно-детское желание, чтобы на каждого автора, кому есть в этой стране что сказать, нашёлся бы свой хороший редактор. Лично для себя такого даже и не прошу уже.

Про Моррисона ещё есть вагон времени неспешно думать — в июле будет полвека со дня его гибели, а в начале следующего года — очередной юбилей великой дебютной пластинки «Дверей», про которую (как и почти все их другие) как раз-таки не скажешь ничего плохого; я уже тут вчера придумал формулировку, что The Doors — это небесталанные люди, которым в солисты достался туповатый популист. Но ладно, ладно, молчу. Просто хотел сказать, что выходные проходят под знаком Боуи, у которого символично сегодня был бы день рождения, а в воскресенье будет пятая годовщина смерти.

Не то что бы я в Боуи сильно разбираюсь и человечески люблю — но сегодня ночью перечитал эссе Саймона Кричли и понял, что написанное им стало мне куда ближе за два года, прошедшие с предыдущего чтения. Один из ключевых тезисов Кричли состоит в том, что Боуи (во всяком случае, в успешных своих инкарнациях семидесятых и нулевых) был одновременно мифом и его разоблачением; такое описание, если по-честному включить скептицизм, кажется, укладывается в одно-единственное слово «трикстер» (после Боуи мы видели многих — вплоть до, прости господи, Оксимирона — кто пытался на планете Земля заниматься одновременно монументацией себя и самоизвинением за это, и с каждым новым хочется даже уже не просить нести следующего, а попросту самому съебаться с этой душной планеты на манер Майора Тома) — но, уверовав в наивное допущение, что всё это вполне искренне (насколько вообще возможна «искренность» вне мерзкого понятия «аутентичность»), автор довольно ненавязчиво растягивает объяснение на восемьдесят страниц. Не буду заниматься пересказом, а обращу внимание на ту вещь, которая проговорена в книге пунктирно, хоть и довольно явственно — одно из самых притягательных свойств Боуи-певца состояло в том, как он отыгрывал своим голосом старение и смерть: на Station to Station, загибающийся от веществ, он поёт, как будто к его двадцати восьми налипли ещё минимум полвека — и потому, конечно, когда он стал стареющим крунером на манер Синатры уже всамделишно, это было не так интересно. Тут мы уже выходим на дурно пахнущую тему того, что случилось бы с наследием Боуи, если бы он в том же семьдесят шестом и умер — но вместо этого просто предлагаю послушать тот самый упоминаемый мной альбом. Сегодня ночью переслушал пачку из классики, и этот, кажется, до сих пор любимейший — тут нет ещё следа величия берлинской трилогии, но есть ощущение завещания на всякий пожарный, за которое лично я большую иллюзию под названием «популярная музыка» покамест не разлюбил. Открыть/Комментировать

2020-12-29 01:34:18



Впрочем, ладно, теперь время для нескольких слов не матом.

Почему-то думал, что семидесятилетие со дня рождения Алекса Чилтона будет только завтра, а оно уже было вчера; ох уж это время, не даёт расслабиться, да и сформулировать что-то важное толком — за те пять лет, что периодически по круглым датам о Чилтоне и группе Big Star письменно вспоминал, восприятие их мной, конечно, круто изменилось; раньше транслируемые Чилтоном в песнях саморазрушение и усталость я приписывал исключительно меланхолии, но на самом деле, как выяснилось со временем и жизненным опытом, это всё больше про зубы и злость — первым глаза мне на это открыл, кажется, Олег Соболев, когда написал в твиттере (лень листать объёмные архивы, но такое было; автор высказывания, думаю, подтвердит), что Thank You Friends — одно из самых ехидных и саркастичных песенных выражений признательности ближнему своему, что случались в истории. Можно даже наивно предположить, что неочевидное соотношение лайков и дизлайков к песне на Youtube наглядно демонстрирует недюжинную мощь этой желчи.

У Чилтона действительно были основания стать мизантропом: Лето любви он пропустил, гастролируя в составе первой большой для себя группы The Box Tops, коммерческого поп-проекта с одним единственным хитом и сотнями концертов в год; тогда ему было 16, а хлебнуть в таком возрасте лиха музыкального бизнеса — та ещё травма, доверия людям такое не прибавляет. Чилтону, впрочем, в известной степени «повезло», он прожил сразу несколько жизней: успел побыть продуктивным и голодным (как минимум до свершений) худруком Big Star в начале семидесятых, в конце десятилетия удостоился негласного титула не отца, разумеется, но весьма близкого и в меру вхожего родственника панк-рока, а в девяностых реанимировал Big Star и спокойненько так вроде бы доживал — но что творилось на его душе большую часть времени, додумывать страшно. Тем более для таких целей уже есть в помощь книга, есть и делюкс-издание альбома, на котором автор в состоянии дезинтеграции сотворил величайшую меломанскую утопию, много на кого на свете повлиявшую; старая как мир история, о которой стоит вспоминать в особую минуту, будь то минута уныния или праздника. Трагикомично, что сейчас обе этих крайности бродят бок о бок, и именно их синергия в творчестве Big Star на безупречном уровне передана; вот, в отличие от примера выше, довольно примирительная, хотя в то же время и сильно отрезвляющая своим посылом песня: каждому по заслугам, которые ни у кого, даже этого сладко поющего, не высоки, но это нормально. Открыть/Комментировать

2020-12-23 23:51:48 Как задумчива печаль в сумерках в саду.

Позавчера был повод написать сюда гневный пост с матерной концовкой — но стерпел, и теперь сердиться больше не на что; разве только на то, что в очередном тележном списке попал в категорию каналов с новинками, а не авторских. Кажется, это был знак, что пришло время обозначить в описании канала собственную личность и новые ориентиры — на этом канале, наверняка к чьему-нибудь неудовольствию, в скором времени должно стать куда больше самолюбования: сообщениям о чём-нибудь исторически важном отныне буду предпочитать новости локальной сцены, дружеские начинания и инициативы будут ещё более беззастенчиво воспеваться здесь как дружеские, а обсуждение собственно музыки (хочется верить!) сведётся к ссылкам на собственные публикации где-нибудь на стороне.

В этом году у меня задался антирекорд: после закрытия зина «Волна» в октябре 2019-го не написал ни одного большого текста даже в стол, поэтому ещё сильнее хочется отметить каналы тех людей, у которых получалось генерировать что-то интересное в телеге и вне её и не выпасть из списка моих подписок; порядок произвольный, но неслучайный: @nomoremuzak, @sobolevmusic, @heymaka, @v_PotemkahFM, @reproduction, @gorbyrock (отдельное спасибо за высланный по следам моего поста немецкий перевод книги о Kraftwerk; прошло четыре месяца, а я по-прежнему сильнейше тронут таким внезапным подарком!), @flesh_of_simorq, @utopia_music, @whatisthatsound, @silly_love_songs, @nagazinee, @nepopsa_ru. Надеюсь, следующий год подарит ещё несколько хороших авторов, а мне какой-нибудь целительный пинок под зад, чтобы я наконец-то начал уже это самое.

И закончу ещё за здравие. Сегодня сразу в двух источниках наткнулся на альбом, которым проёбанный год завершать не зазорно: красивый хоровой оммаж покойному сооснователю флуксуса на лейбле Зуркаса, удаляющий куда-то вдаль от всей этой годичной почти суеты сует, но даже он не отвадит меня закончить пост так, как хотелось того изначально, когда он был гневным:

степаны казарьяны, александры ионовы и прочие коммерсы, фейсбучные властители дум, телеграмные колумнисты, терпилы-выбиратели между говном и говном, набрасыватели на вентилятор, авторы колонок о надеждах и обломах русской поп-музыки, сдувшиеся надежды русского рэпа, короли нативной рекламы, клубы и фестивали с сомнительными политическими взглядами за ширмой и жаждущие бесконечно об этом шутить, адепты культов умерших музыкантов, адепты культов умерших заживо музыкантов, любители употреблять слово «популярность» с бесконечными его производными и все, про кого я мог нечаянно здесь забыть,

съебитесь, пожалуйста, вместе с 2020 годом. Открыть/Комментировать