1942 г, #Небольсин В хозвзводе меня встретили доброжелательно, | Дневник партизана Дзяковича и другие воспоминания о войне

1942 г, #Небольсин
В хозвзводе меня встретили доброжелательно, расспросами не докучали, уже по одной только сохранившейся лагерной робе, солдаты знали откуда я появился. Почти все они были в годах: по сорок-пятьдесят лет и старше. Одни из них прошли всю войну, повалялись в госпиталях, другие были недавно мобилизованы из освобожденных областей Украины, Белоруссии, Молдавии, а третьи, как и я, только что вернулись из плена.
Мяса на бойне было в изобилии и в любом виде: жареное, пареное, с гарниром и без гарнира, котлеты, шницеля, печень — что только душе угодно! И все такое вкусное! А я почти ничего не ел, каждый кусок становился поперек горла, несмотря на то, что в плену голодал, как собака. Я сильно переживал, с нетерпеньем ожидая вызова полковника.
— Ты, паря, не переживай, все перемелется — мука будет, не один ты горя хлебнул. Посмотри через дорогу, полный двор нагнали наших пленных. Ешь больше, набирай силу, — подбадривали меня солдаты.
Наконец, через пять дней, которые не доставили мне особой радости, явился дежурный офицер:
— Небольсин! К полковнику! — и, загадочно подмигнув, сообщил, — не волнуйся, все нормально.
В особняке, где размещался особый отдел, было тихо и лишь в какой-то комнате стрекотала пишущая машинка. Я постучал в полуоткрытую дверь.
— Разрешите войти? — спросил я.
— Войдите! — послышался голос полковника. — Здравствуй! Проходи. Садись.
Полковник, не торопясь, достал папку, вытащил из нее фотографию и показал мне.
— Узнаешь?
Я даже вздрогнул! С фотографии на меня смотрел восемнадцатилетний младший лейтенант Небольсин, сфотографированный в Москве после окончания трехмесячных курсов младших лейтенантов. Трудно было сдержаться! Вместо ответа я закрыл ладонями лицо и, как ребенок, заплакал навзрыд. Полковник не успокаивал меня. Он вышел из кабинета, оставив меня одного. Когда он вернулся, я его попросил:
— Разрешите, товарищ полковник, еще раз посмотреть на себя!
— Что ж, полюбуйся, — разрешил тот, протянув мне фото.
Полковник что-то писал, а я, как завороженный, не мог оторваться от фотографии, смотрел и смотрел на нее, вспоминая события трехлетней давности.