В двадцать пять лет я полюбил китайскую кухню. Это была страсть. Мой день начинался со свинины в кисло-сладком соусе или курочки гунбао. Устричный и соевый соусы лились рекой. Иногда дело доходило до хойсина — пасты из ферментированных соевых бобов.
Сомнения насчёт хойсина начинаются с первого взгляда на состав — на первом месте там сахар. Это скорее варенье из соевых бобов, чем соус.
Тогда я не понимал, почему из десертов в местном китайском ресторане только взгляд дочки хозяина. Но потом до меня дошло — в каждом втором китайском блюде дохрена сахара. На тортик после такого не тянет.
Я не против сахара. Но если класть его в каждое блюдо, обычная еда будет казаться пустой, как минтай на пару́ в школьной столовой. А сладость перебьёт вкус основных продуктов.
Но я с чистой совестью мажу хойсином курицу или утку в самом конце запекания. Этот штрих делает из обычной птицы блюдо, достойное императорского стола. Но есть его буду я.
