Богатые психологи тоже плачут. Уже много лет как я перестала | Мята Хари

Богатые психологи тоже плачут.

Уже много лет как я перестала гнать от себя волны печали по поводу одного аспекта моей жизни, который превратился в проходное посредственное дурное кино.
Мексиканский сериал "я и моя пьющая любимая мама" с избитым как во всех пьющих семьях сюжетом и моралью "ты можешь быть пипец какой осознанной, но свои уроки будешь проходить как миленькая".

Но ведь не кино, а обычная жизнь, где нет ни грамма постановки.

Где не случаются чудеса по одному лишь волеизъявлению, не лечатся болезни по превышению лимита выплаканных слез, не уходит горечь и сожаление, как бы много ты над этим не работала.

В этой жизни как бы ты быстро не бегала, "твоё тебя догонит", и будет это в самый неподходящий момент:
роды ли у тебя,
аттестация
или дети болеют: неотвратимость судьбы в виде проблем пьющего близкого прилетит недоброй весточкой с голубями,
постучится в окошко испуганным воробьем.

Вечер, пижамы, мы с детьми рассматриваем фотографии: вот мы на даче, маленькие, смешные,
а вот на море - лёгкие, счастливые,
вот бабуля.

Мам, а почему давно не приходит бабуля, я соскучилась?

И в унисон защемлению сердечной мышцы тот самый воробей - про НЕЁ, нехорошо про неё: тук-тук в телефон.

В тысячный раз я чувствую омерзительный вкус ужаса во рту, пересохший шершавый язык деревенеет и едва шевелится, сердце бухает о ребра - ровно все так же, как и самый первый раз, когда нашли её, молодую и красивую в цветном бирюзовом платье в подворотне.
Я прибежала к ней по наводке, встала и посмотрела в ее застывшие глаза: это была не мама.
Это была настолько решительно не мама, а чужая скособоченная тетка, к которой я не понимала как относиться, что внутри у меня перевалился с боку на бок острый гранёный булыжник, и, порезав им ли, словами ли гортань, крикнула:
это не она! 

Для меня до сих пор в моменты страшного пьянства это не она, она расщепилась для меня навечно на две полярные личности.